М.А. ЖУРИНСКАЯ Именные посессивные конструкции в меланезийских языках
М. А. Журинская
ИМЕННЫЕ ПОСЕССИВНЫЕ КОНСТРУКЦИИ В МЕЛАНЕЗИЙСКИХ ЯЗЫКАХ [1]
(О языках, фольклоре и литературе Океании. - М., 1978. - С. 16-38)
'отец' | 'мать' | 'ребенок' | |
1-е л. | tara | yama/kana | nar-e-k |
2-е л. | rem-am | rin-am | nar-am |
3-е л. | rem-e-ni | ri-ni | te-ni [22] |
Примечания
1. Меланезия понимается не столько как географическаязона, сколько как ареально-типологическая общность части австронезийских (ипредположительно неавстронезийских) языков, охватывающая островную Меланезиюи часть побережья Новой Гвинеи.
2. Термин "неотторжимая/отторжимаяпринадлежность" представляется наиболее обобщенным и нейтральным в сравнениис другими терминами, встречающимися в литературе на русское языке, в том числев переводах: неотчуждаемая/отчуждаемая, органическая/неорганическая, интимная/внешняяпринадлежность. Самый распространенный из них - "неотчуждаемая принадлежность"- очевидная калька, ср. англ, inalienable possession; интересно, что в однойиз последних работ на эту тему [27] употреб ляется, хотя и не вполне терминологично,определение inextricably 'нерасторжимо' в отношении типа связи денотатов членовэтих конструкций. Термин "неотчуждаемая/отчуждаемая принадлежность"имеет нежелательную коннотацию юридического характера, в то время как с правоведческойточки зрения естественное обладание и неотчуждаемое владение не одно и тоже [18, с. 521-525].
3. Именной статус посессивных имен доказываетсякак их синтаксическим поведением, так и этимологией; например, в ряде меланезискихязыков pula значит 'свинья', посессивное имя ga сопоставимос глаголом gana 'есть' [17, с. 130; 27, с. 13].
4. Подробнее о ней см. [6].
5. В работе используются описания Х.-К. фондер Габелентца [22; 23], С. Рэя [33], Кодрингтона [17], А. Кэпелла [14, с.15], М. Леэнхардта [26] и Ю. Х. Сирка [11].
6. В настоящее время язык фиджи описан лучшевсех других языков Меланезии; о посессивных конструкциях в фиджи см., например:[22, с. 4-60; 31, с. 349; 32, с. 46; 14, с. 177-178, 185; 28, с. 409-412].
7. В тех случаях, когда посессор в конструкциис посессивным именем - не-личность или не обязательно личность (ke-в фиджи), речь идет о пассивных характеристиках денотата определяющего; этопоказывает гибкость системы посессивных имен и отсутствие в языках Меланезиизакрытых и незыблемых лексических классов имен.
8. Такие метафоры, впрочем, засвидетельствованыи в архаичных языках (в меланезийских активным посессором может быть море)по вполне очевидным причинам (ср. фольклорные сюжеты); точнее было бы говоритьоб их непродуктивности в архаических: языках и продуктивности в языках развитойлитературы: в русском' языке возможно и дом спит, и завод спити т. п.
9. R - показатель типа отношения, в конструкциях"неотторжимой принадлежности" - абстрактного (нулевой показатель), вконструкциях с посессивными именами - более конкретного и подлежащего уточнениюдля каждого каждого посессивного имени отдельно; ср. анализ Дж. Линча [27],вкратце описываемый ниже.
10. Одним из основных недостатков системыдоказательств конкретности/абстрактности мышления по данным языка следуетпризнать отрывочный характер привлекаемых языковых фактов (преимущественноотдельных лексем), по которым можно бесспорно проследить лишь специфику развитияданной национальной культуры, да и то с поправками па индивидуальность информантов,их ролевые установки и степень взаимопонимания с исследователем, но не спецификумышления или, во всяком случае, не непосредственно мышления [см. 35; 24].Утверждение о конкретном характере самой лексической системы "примитивных"языков и конкретности передаваемых этими языками понятий представляется основаннымотчасти на недоразумении, а отчасти и на профессиональной беспомощности некоторыхполевых исследований. Достаточно высокой степенью языковой абстракции обладаютне только такие слова, как день/ночь, вчера/завтра и т. п. [см. 29,с. 103], даже если в лексемах отчетливо ощущается происхождение от названийсолнца, луны и т. п., но и любые имена с конкретным денотатом, так как именованиеединичного конкретного предмета подразумевает представление о классе такихпредметов, Это oбщетеоретическое положение подтверждается в отношении языковМеланезии не только развитой полисемией отдельных лексем, но многочисленнымиспособами образования множественного числа, крайне слабо изученными, однако,по предварительным соображениям, совпадающими в основном с универсальнымисемиотическими классами имен [1].
11. Рассуждая логически, вряд ли возможнопризнать реальным порождение высказывания субъектом, не ощущающим или не полноймере ощущающим себя личностью (не говоря уже о том, что практическая деятельностьтакого индивида должна встретия множество препятствий), так как в любом высказываниив той или иной степени наличествует субъективная оценка и ситуация в нем представленачерез сознание индивида (говорящего). Безличные, неопределенно-личные, нарративныепредложения имеют структуру производного характера и едва ли могут считатьсясугубо архаичными [см. 7].
12. Литература, в которой в той или инойсвязи рассматривается специфика языкового употребления названий частей телаи - реже - имен родства в разных языках, указана в нашей работе [6].
13. Клитизация имени определяемого, на нашвзгляд, объясняется десемантизацией клитики 3-го лица (с неопределенным илинулевым денотатом), которая выступает здесь уже как синтаксический детерминатор,потребность в котором определяется общим значением предложения. Это явлениесопоставимо с другими видами детерминации имени, например с развитием артикляиз указательного местоимения или с "избыточным", с точки зрения носителейбезартиклевого языка, употреблением притяжательных местоимений в языках сартиклем, например в английском.
14. То, что некоторое сочетание зафиксированов одном языке и не зафиксировано в другом, не означает, что в последнем ононе употребляется, а скорее может свидетельствовать о лакуне o материалах.
15. Это наводит на мысль, что существуетобщая конструкция с постпозицией местоименной формы, внутри которой полнаякраткая форма местоимения может отражать тонкую градацию степени связанностиобъекта и посессора.
16. Не присоединяясь однозначно к утверждению,что названия частей пространства произошли от названий частей тела, так какне исключена возможность более сложной зависимости этих двух подклассов имен,предполагающей параллельное развитие (общность их, однако, подкрепляется итем, что как от тех, так и от других могут происходить предлоги), укажем,что меланезийские имена-предлоги выделяготся на основе их синтаксической функциии почти всегда омонимичны полнозначным словам, в том числе и названиям частейтела.
17. Клитика -na входит в состав почтивсех полных форм местоимений 3-го лица, а также, как мы видим, и в составуказательных местоимений, что подкрепляет соображение о ее общем детерминирующемзначении и убеждает в необходимости анализа системы местоимений языков Меланезии.
18. Об именах релятивной семантики си. работуВ. Г. Гака [3].
19. Развитая полисемия не может быть представленав языке "примитивного" типа, а аналогичное развитие многозначностив фиджи и в русском языке отнюдь не свидетельствует об отсутствии у носителейязыка фиджи логического или, что для Л. Леви-Брюля одно и то же, "европейского"мышления.
20. Часто встречающийся элемент i/in(вряд ли тождественный личному артиклю-персонификатору i) одниавторы считают предлогом, другие - особым показателем переходности, в томчисле и в именных синтагмах (ср. "предикативный маркер" в новогвинейскомпиджине: ol i wok 'они работают', em i man 'он - человек').
21. (v)ahine 'женщина', также 'мать','сестра', 'жена', 'девушка'.
22. teni означает не только 'его/ееребенок', но и 'сын вообще, чей-то сын'.
23. Сочетание имени существительного с прилагательнымне рассматривается, так как относительных прилагательных в языках Меланезиинет или почти нет, а сочетание имени существительного с качественными прилагательными(построенное так же, как контактная позиция существительных) не подразумеваетотношения двух денотатов.
24. Последние две синтагмы отнесены намик числу посессивных, а не локативных, на том основании, что обозначают происхождениечеловека, а не место его (может быть, временного) жительства, ср. ma-iWedau 'люди Ведау', обозначение племени по месту, где ma- - посессивноеимя.
Литература
1. Вейнрейх У. Семантические универсалии и знаковая природаязыка. - "Новое в лингвистике". Вып. V. М., 1970. 2. Вольф Е. М. Грамматика и семантика местоимений. М., 1974. 3. Гак В. Г. К проблеме семантической синтагматики. - Проблемы структурнойлингвистики 1971. М., 1972.4. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.5. Журинская М. А. К исследованию категории посессивности. - Аспекты лингвистическогоанализа. М., 1975.6. Журинская М. А. Именные посессивные конструкция и проблема неотторжимойпринадлежности. - Категории бытия и обладания в языке. М., 1977. 7. Колшанский Г. В. О соотношении субъективных и объективных факторов в системеязыка. М., 1975.8. Леви-Брюль Л. Выражение принадлежности в меланезийских языках. - Эргативнаяконструкция предложения. M., 1950 (эта работа впервые опубликована в 1914г.). 9. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1930. 10. Лихтенберг Ю. М. Система родства о. Рага и вопрос о геронтократии в Меланезии.- "Сборник Музея антропологии и этнографии АН СССР". Т. XII. М.-Л., 1949.11. Сирк Ю. X. Меланезийские языки (рукопись). 12. Уленбек К. Х. Идентифицирующий характер посессивной флексии в языках СевернойАмерики. - Эргативная конструкция предложения. М., 1950.13. Эйкен Г. История и система средневекового миросозерцания. СПб., 1907.14. Capell A. The Concept of Ownership in the Languages of Australia and thePacific. - "Southwestern Journal of Anthropology". 1949, vol. 5, № 3.15. Capell A. The Austronesian Languages of Australian New Guinea. - "CurrentTrends in Linguistics". Vol. 8. P. 1. The Hague, 1970.16. Cassierer E. Philosophie der symbolischen Formen. Bd 1. Die Sprache. Berlin,1923.17. Codrington R. H. The Melanesian Languages. Ox., 1885.18. Coock W. W. Ownership and Possession. - The Encyclopaedia of the SocialSciences. Vol. 11. N. Y., 1933.19. Cowan H. K. J. Les oppositions "alienable:inalienable" et "anirne:inanime".- "Word". 1969, vol. 25, p. 3.20. Elbert S. H. The 127 Rennellese Possessives. - "Acta linguistica Hafniensia".1965, vol. IX, № 1. 21. Fillmore Ch. J. The Case for Case. - Universals in Linguistic Theory.N. Y., 1968. 22. Von der Gabelentz H. C. Die melanesischen Sprachen nach ihrem grammatischenBau und ihrer Verwandtschaft mit sich und mit den malayisch-polynesischenSprachen. T. I. Lpz., 1861.23. Von der Gabelentz H. C. Die melanesischen Sprachen nach ihrem grammatischenBau und ihrer Verwandschaft mit sich und mit den malayisch-polynesischen Sprachen.T. II. Lpz., ,1879. 24. Goodenough W. H. Language and Property in Truk: Some Methodological Considerations.- Language in Culture and Society. N. Y., 1964.25. Hоlmer N. M. Oceanic Semantics. Uppsala, 1966.26. Leenhardt M. Langues et dialectes de l'Austro-Melanesie. P., 1946. 27. Lynch J. Verbal Aspect of Possession in Melanesian languages. - "WorkingPapers in Linguistics". Honolulu. 1976, vol. 5, № 9.28. Milner G. B. Fijian and Rotuman. - "Current Trends in Linguistics".Vol. 8, p. I. The Hague, 1970. 29. Moszynski K. Slownictwo ludow tzw. prymitywnych. - "Biuletin Polskiegotowarzystwa jezykoznawczego". Zesz. 15, 1956.30. Peekel G. Grammatik der Neu-Mecklenburgischen Sprache, speziell der Pala-Sprache.B.,1909.31. Ray S. H. The Melanesian Possessives and a Study in Method. - "AmericanAnthropologist". 1919, vol. 21, № 4.32. Ray S. H. The Polynesian Languages in Melanesia. - "Antropos".1919/1920, vol. 14/16, № 1.33. Ray S. H. Comparative Study of the Melanesian Islands Languages. Cambridge,1926.34. Schuhmacher W. W. An Approach to the Mechanism Producting the Constructionwith а/о in Polynesian. - "General Linguistics". 1970, vol. 10,№ 1.35. Siertsema B. The Morphemic Make-up and World View. - "Studies in Generaland Oriental Linguistics Presented to Shiro Hattori". Tokyo, 1970. 36. Thurnwald R. Im Bismark-Archipel und auf den Salomo Inseln. - "Zeitschriftfur Ethnologie". 1910, vol. 42.37. Wurm S. A. Development of Linguistics and the Lingust Picture in the South-WesternPacific. - Preprints of the XIth International Congress of Linguists. Bologna,1972.