В.И. ЖЕЛЬВИС Слово и дело: юридический аспект сквернословия
В. И. Жельвис
СЛОВО И ДЕЛО: ЮРИДИЧЕСКИЙ АСПЕКТ СКВЕРНОСЛОВИЯ
(Юрислингвистика-2. Русский язык в его естественном и юридическом бытии. -Барнаул, 2000. - С. 194-206)
Общеизвестно, что в настоящее время в России наблюдается бурный количественныйвсплеск дел, связанных с покушением на честь и достоинство граждан. Сам по себеэтот факт можно только приветствовать, потому что он свидетельствует о возросшемсамоуважении людей, что, в свою очередь, является признаком совершенствованияи зрелости общественного самосознания. Может быть, впервые в истории нашегогосударства личность начинает приобретать тот вес и значение, которые она ужеприобрела в развитых западных странах. Однако указанный процесс естественным образом сопровождается необходимостьюболее точного формулирования основных понятий, связанных с честью и достоинствомличности. Опыт ведения соответствующих дел показал, что здесь много неясногои что органы правосудия нередко вынуждены произвольно толковать весь набор необходимыхтерминов. Проблема эта характерна не только для России, она существует даже для такойстраны, как США, где на данный вопрос уже давно обращено самое серьезное внимание.Однако именно по этой последней причине в США уже наработан значительный материал,что дает основание внимательно изучить американский опыт. В частности, в СШАсуществуют особые законы о непристойностях, которые направлены на защиту слушающегоот непристойных выражений, оскорбляющих его слух и представление о чести и достоинстве. В УК РФ есть только одна статья 131 ("Оскорбление"): "Оскорбление, то есть умышленное унижение чести и достоинства личности,выраженное в неприличной форме, наказывается исправительными работами на срокдо шести месяцев, или штрафом до 100 рублей, или возложением обязанности загладитьпричиненный вред, или общественным порицанием, либо влечет применение мер общественноговоздействия. Оскорбление в печатном произведении или средстве массовой информации, аравно оскорбление, нанесенное лицом, ранее судимым за оскорбление, - наказываетсяисправительными работами на срок до двух лет, или штрафом до 3000 рублей с лишениемправа занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью,либо без такового". [Уголовный Кодекс России, 1992, с. 75-76]. Как видим, в данной статье содержится только два термина - "оскорбление" и"неприличная форма", причем, если первый термин еще как-то объяснен, второйдан без всяких объяснений, что порождает немало вопросов. Представляется, чтои само "оскорбление" определено в слишком общем виде, и вдобавок недостает ещецелого ряда необходимых дефиниций. Автор настоящей статьи не является юристом и видит свою задачу в том, чтобыпомочь российским специалистам найти правильное решение их задач с помощью психо-и социо- лингвистического анализа выражений, с помощью которых обычно и совершаетсяпокушение на честь и достоинство. Значительная часть приводимых ниже примеровзаимствована из статьи журналиста А. Новикова в ярославской газете "Золотоекольцо", содержащей нападки на местного политического деятеля и послужившейоснованием для обращения этого последнего в суд для защиты его чести и достоинства. Прежде всего отметим, что в США в настоящее время разработана целая системанаказаний за различные вербальные проступки, т.е. за оскорбление словом. Например,телефонное хулиганство, непристойные оскорбления по телефону рассматриваютсякак настоящее преступление, наказываемое тюремным заключением. За сексуальноедомогательство полагается штраф. Накладываются ограничения на то, что можнои чего нельзя писать, например, на майках (точнее, писать можно что угодно,но нельзя в майках с непристойными надписями разгуливать в общественном месте),на бамперах автомашин, на досках объявлений; непристойности запрещается передаватьпо электронной почте. Наказания в данном случае могут быть самыми различными:в одних случаях - общественное осуждение, насмешка, осуждающие взгляды, и т.д.,в других случаях дело передается в суд. Слова, оскорбляющие национальную илирасовую принадлежность типа рус. "жид", объявлены вне закона и могут привестик судебному преследованию как посягающие на святая святых американца - его гражданскиеправа. Равным образом американцы имеют право возбудить судебное преследованиеза рассказанный непристойный анекдот, грубые комментарии в адрес чьей-то внешностиили сексуального поведения, а также выпады в адрес противоположного пола. Соответствующиенаказания могут быть очень суровыми. Однако для того чтобы в процессе оценки поведения исключить возможность произвола,необходимо создать систему точных формулировок того, что нужно соблюдать и чегонельзя нарушать. Эти формулировки призваны определить, что подсудно и что неподсуднов связи с психо-социо-этно-лингвистическими обстоятельствами, т.е. учитыватьобщую психологию человека, его место в обществе, национальные особенности народа,к которому он принадлежит, и, наконец, его языковые особенности и личные возможности. Прежде всего определим основные термины. Все виды словесной агрессии удобнообъединить словом инвектива. Словарь русского языка 1957г. определяетинвективу как "Резкое выступление против к-л, ч-л.; оскорбительная речь;брань, выпад". Целесообразно отличать инвективу в узком смысле от инвективыв широком смысле. Ср. в статье А. Новикова: "Вас ждет хороший ошейник"- инвектива в широком смысле. "Выкидыш олигархии", "Кукушонок","Хищник", "Выкормыш (номенклатуры)", "(Комсомольская) псина"- инвектива в узком смысле. Инвективу в узком смысле слова можно определить как способ существования словеснойагрессии, воспринимаемый в данной социальной (под)группе как резкий или табуированный.В несколько ином ракурсе инвективой можно назвать вербальное (словесное) нарушениеэтического табу, осуществленное некодифицированными (запрещенными) средствами. Другие названия инвективы в узком смысле: ненормативная, некодифицированная,табуированная, непристойная, непечатная, нецензурная лексика. В настоящее времяв России цензура отсутствует, но слово "нецензурный" продолжает существоватьв прежнем значении: лексика запрещенная к произношению в общественном местеили к опубликованию в любом виде. Сила эмоциональной заряженности той или иной ситуации прямо пропорциональназначимости этой ситуации для участников эмоционального общения. Естественнопотому, что эффект инвективы возрастает с ростом ее оскорбительности. Эта оскорбительностьможет быть достигнута разнообразными способами, и один из самых распространенных- придание инвективе непристойного характера. Понятие непристойности поддается определению с большим трудом. Особаятрудность заключается здесь в том, что это понятие, во-первых, сильно менялосьс течением времени, а во-вторых, носит национально-специфический характер. ФилологА.С. Аранго пишет: "Что такое "непристойное" (у автора - "обсценное", obscene - В.Ж.)?Вероятно, это искаженное или измененное латинское слово scene, означающее"вне сцены". Следовательно, обсценное это то, что должно находиться вне сцены,иными словами вне театральных подмостков нашей жизни. "Грязное" или обсценноеслово это такое, которое нарушает правила поведения на общественной сцене, такое,которое осмеливается озвучить то, что не следует видеть или слышать.Обсценность - это понятие родовое, порнография - один из его видов" [Arango,1989, с. 9]. К сожалению, это определение мало помогает делу именно потому, что трудноопределить, что может и должно находиться на "общественной сцене", а что нет.Непристойное в одну эпоху обозначалось тем же словом, что пристойное - в другую,причем и совершаемое действие, и называемый предмет и т.п. оставались теми жесамыми. Не существует ничего непристойного для всего человечества. Непристойным можетбыть только то, что и данной национальной культуре и в данный момент определенокак непристойное. Такой авторитетный справочник, как Британская энциклопедия, предлагает следующееопределение непристойности (Obscenity): "Это то, что оскорбляет общественное представление о приличиях". Как видим, перед нами - типичная тавтология: непристойное это то, что не-пристойно.Понимая уязвимость этого определения, автор словарной статьи добавляет: "Подобно красоте, понятие непристойности зависит от личных пристрастий, чтовидно из невозможности дать ей удовлетворительное определение". Далее в словарной статье говорится, что пятьдесят стран мира подписали международноесоглашение о контроле за непристойными публикациями, однако действует это соглашениебез определения, что это такое. Страны-подписанты договорились, что это понятиеносит национально-специфический характер. Специально изучавший проблему А.У. Рид определяет непристойность как такойспособ упоминания о некоторых телесных функциях, который вызывает в адресатешок испуга или стыда, обычно возникающий, когда мы видим, делаем или говоримчто-то "грязное". Для сравнения: нормальной реакцией на простое ("пристойное")упоминание о грязи, экскрементах или телесных функциях является безразличиеили отвращение. Реакция же на инвективу, все это называющую ("говно", "срать"и т.п.), выглядит как "щекочущее нервы возбуждение" (titilating thrill) [Read,1934, c. 264]. Как видим, исследователь попытался объяснить непонятное слово"непристойность" через столь же необъяснимое понятие "грязное", но все же показал,что реакция на "непристойную" инвективу в основном - эмоциональная, по силенамного превосходящая ту, которая могла бы возникнуть от буквального пониманиясмысла сказанного. Оставляя в стороне ученые споры, будем считать, что "непристойность" в газетнойстатье в России конца XX века - это употребление слов, которые в момент опубликованиястатьи большинством читателей считаются неприличными, недостойными того, чтобыбыть напечатанными, хотя, возможно, и могущими быть произнесенными в определеннойситуации. В российской практике непристойность связана прежде всего с сексуальнымипонятиями - грубыми названиями гениталий, полового акта, половых отклоненийи проч. Иногда вся эта группа слов не вполне точно называется матом, хотя матво многих случаях там может и не фигурировать. Непристойность - это, естественно, то, что "не пристойно", т.е. не присталопроизносить в компании уважающих себя людей. В русском языке основных слов этогоряда всего несколько, но зато имеются тысячи производных от них. В цитируемой статье А. Новикова непристойных выражений практически нет. Правда,есть одно выражение "полный писец", представляющее слишком прозрачныйнамек на очень грубое выражение "полный пиздец", чтобы его можно было счестьэвфемизмом (см. ниже). Думается, что перед нами непристойность. Понятие неприличности родственно понятию непристойности, но все жеотличается от него. Детальный рассказ о своих сексуальных проблемах или анекдотна сексуальную тему может не содержать ни одного табуированного слова; тогдаон может рассматриваться слушателем как неприличный, но вряд ли будет непристойным.Можно, вероятно, сказать, что непристойное - всегда неприличное, но не всегданеприличное - это непристойное. Разберем теперь понятие оскорбительности. Стоит различать два американскиепонятия, offensiveness и offendedness. (см. многочисленные ссылки в [Jay, 1992,1999]). Offensiveness можно перевести как "оскорбительность" в смыслесодержания в слове отрицательного или вызывающего отвращение значения. Чем оскорбительнееслово, тем сильнее оно табуируется, запрещается к употреблению. Таким образом,"оскорбительность" есть свойство самого слова, изначально присущий емуоскорбительный смысл. Русский мат в компании воспитанных людей оскорбителенсам по себе, кто бы его ни произносил или слушал. Offendedness же есть реакция слушающего на оскорбление в его адрес,ощущение обиды или оскорбленности. Как видим, разница тут значительная,потому что объективная оскорбительность слова еще не обязательно вызываетсубъективную оскорбленность: за тот же самый мат кто-то оскорбится и подаств суд, а кто-то презрительно или равнодушно отмахнется: "Собака лает, а ветерносит". Ср. презрительную реплику: "Ты меня оскорбить не можешь!" Кроме того, известны многочисленные случаи, когда оскорбительные клички ипрозвища охотно принимались их адресатами и становились буквально терминами.Все следующие слова - бывшие обидные обзывания: импрессионисты, фовисты, санкюлоты,гезы. Определенная группа уголовников спокойно называет себя суками. А. Блокс гордостью писал: "Да, скифы - мы, да, азиаты - мы С раскосыми и жадными очами!" Не совсем простой вопрос о, так сказать, бранном весе слов: какие слова следуетсчитать очень оскорбительными и заслуживающими судебного разбирательства, акакие - нет. Как уже было сказано выше, понятие оскорбительности ориентированона слушающего, поэтому ему и предстоит решить эту проблему. Юная девушка вправеоскорбиться, если в ее присутствии употребят слова типа "говно" или "жопа",а завсегдатая пивной может не задеть и самый грубый мат или наиболее грубоеслово современного русского языка - "пизда". Есть социальные подгруппы, гдеслово "блядь" гораздо грубее, чем мат; первое считается "бранью по- черному",второе - простым мало что значащим восклицанием. В уголовном мире "Блядь!" илидаже какое-нибудь другое слово женского рода типа "Швабра!", обращенное к мужчине- смертельное оскорбление, т.к. содержит намек на то, что оппонент - презираемыйпассивный гомосексуалист. В американской практике существует список наиболее грубых слов, подлежащихполному и абсолютному запрещению. Сообщая о выходе соответствующего постановления,газеты отказались процитировать эти слова, настолько резко они воспринимались. Возможно, что такой список может сыграть и отрицательную роль, потому чтозаранее как бы извиняет слова, в него не включенные, но которые в определеннойситуации могут звучать исключительно грубо ("Козел!"). Ср. также цитату из статьиА. Новикова: "(Имя оппонента) - странный политический сперматозоид с головкойНаполеона, усиками Джугашвили и бегающим взглядом провинциального комсомольскогоработника". Чем оскорбление отличается от обиды? В словаре Даля читаем: ОБИДА. Всякая неправда, тому, кто должен переносить ее; все, что оскорбляет,бесчестит и порицает, причиняет боль, убыток или поношенье. Кривосуд; брань,побои; насмешка, дурной отзыв о ком; лишение кого достояния, имущества, барышей. В словаре русского языка 1957 г.: ОБИДА. Несправедливость, несправедливый поступок, поведение по отношениюк к-л., незаслуженное оскорбление. В Толковом словаре The American Heritage Dictionary of the English Language(1970): ОБИДА. 1) Процесс нанесения обиды или вызывание гнева, негодования неудовольствияи т.п. 2) а. Любое нарушение или несоблюдение морального или общественного правила;проступок, грех; б. нарушение закона; преступление. Как видим, эти определения весьма широки и, главное, не помогают отличитьобиду от оскорбления, которые в русских источниках звучат почти синонимично.Однако в юридическом смысле разница очевидна: оскорбление может быть подсудно,но одной обиды как основания для рассмотрения дела в судебном порядке недостаточно.Обидеться можно на любой намек -например, А. Новиков пишет о своем оппоненте:"Человек (...) в идейном отношении совершенно неадекватный". Перед намивыпад, инвектива в общем смысле, вполне допустимая в любом тексте, хотя ее объектможет испытать серьезную обиду. Другие же цитаты из той же статьи типа "Васждет хороший ошейник" или "Идите в будку, Сергей Алексеевич!" - тожеинвективы и тоже в широком смысле, потому что не содержат ни одного грубогослова, но они не просто обидны, но уже и оскорбительны, так как автор фактическиназывает автора собакой, хотя и в слегка завуалированной форме. В этом же ряду выпадов А. Новикова - инвектива в узком смысле: "В. - этокомсомольская псина, почувствовавшая в себе волю к власти". Здесь обзываниесобакой предстает в "чистом" виде. Таким образом, можно определить обиду как поношение в любой форме, тогда какобида в оскорбительной форме с применением нецензурной или просто грубой лексикиили с очевидным намеком на нее превращает обиду в оскорбление. Выше уже упоминался термин "табуированность" - от слова "табу" - древний запрет.Табуированность - синоним запрещенности. Табуированное слово - слово,запрещенное к употреблению в общественном месте. Чаще всего под ним понимаетсягрубое, вульгарное слово типа матерного, но в обществе, как правило, табуируютсяцелые темы. Ср. пословицу "В доме повешенного не говорят о веревке", т.е. запрещаетсяговорить о каких-то вещах, которые могут вызвать слишком бурную реакцию окружающих(смерть или тяжелая болезнь близких, интимные отношения, венерические болезнии проч.). Разумеется, иногда такое табу приходится нарушать, но каждый раз этонарушение диктуется чрезвычайными обстоятельствами. Очень важно, что понятие табуированности ориентировано на говорящего:говорящий сам решает, следовать ли запрещению на употребление этого слова, можноили нельзя в этом конкретном случае нарушить табу. Вся ответственность, такимобразом, ложится здесь на автора высказывания. В отличие от табуированности, понятие непристойности ориентировано на слушающего:здесь уже реципиент решает, пристойно или непристойно то, что он сейчас услышал.Матерная брань может не восприниматься как непристойная в пивном баре и безусловновызовет возмущение на свадебной церемонии. На юридическом уровне необходимо различать следующие понятия: 1) Проклятие: "Чтоб ты сдох!" 2) Оскорбительное упоминание священных понятий, богохульство. Здесьполезно различать настоящее богохульство, когда человек сознательно оскорбляетчувства верующих, и то, что можно назвать профанизмом - это когда говорящийпревращает сакральное (священное) понятие в профанное, земное, обыденное, когдаон просто снижает возвышенное понятие. Большинство современных матерных выраженийисторически восходит к древним священным формулам, но теперь их происхождениепрочно забыто, так что исторически перед нами - явное богохульство, но ни одинматерщинник об этом не подозревает, так что мат надо считать профанизмом. Здесьнет оскорбления верующего, но есть оскорбление общественного вкуса, явная непристойность.Прямые богохульства, сегодня осознаваемые как таковые, для русской культурыне характерны. В эту же группу можно отнести малоосмысленную брань, на сегодняшний день неимеющую к религии отношения, часто имеющую сексуальное происхождение: "Блядь!","Иди на хуй!" Такая брань может не быть обращена на конкретного человека и простоприсутствовать в речи в качестве эмоционального усилителя ("Я туда, на хуй,не пойду"). Она безусловно может рассматриваться как оскорбительная, если звучитв присутствии человека, которому это неприятно. В письменном виде она производитеще более резкое впечатление, ибо даже называется иногда "непечатной", т.е.неприемлемой в печатном виде. Для судебных органов важно знать, что в основном, когда в западных странахразрабатывались первые законы по борьбе со сквернословием, под этим последнимимелись в виду прежде всего богохульства. Именно за хулу на Бога в Средние векапротыкали языки раскаленным шомполом, выставляли у позорного столба и другие.Так что сегодня, по существу, законы, принятые против богохульства, действуютпротив употребления слов из совсем других сфер: это скатологизмы ("Говно!"),зоологизмы ("Козел!"), сексуальная брань (мат) и т.п. Как к этому относиться?С одной стороны, налицо явный анахронизм. Однако, с другой стороны, перед намипростая замена одной сферы жизни общества на другую при, по существу, полномсохранении "взрывчатой силы" выражения. Если сегодня отношение к небогохульнойругани такое же, как когда-то к богохульной, то ограничения, накладываемые нанее в виде морального осуждения или статей УК, могут сохраняться в том же объеме. 3) Эвфемизм: это когда, желая назвать какой-то предмет или действие,человек стремится избежать непристойного названия и подбирает что-то не такоегрубое. Противоположное намерение осуществляется с помощью так называемого дисфемизма."Ягодицы" - это нейтральный или медицинский термин, "попа" - слово детскогоязыка, "пятая точка" - эвфемизм, "жопа" - дисфемизм. "Умер" - нейтрально, "ушелот нас" - эвфемизм, "откинул копыта" - дисфемизм. Юристам совершенно необходимо различать понятия непристойности и вульгаризма.Те же слова "говно" или "жопа" могут употребляться в любом из этих смыслов."Чтоб я из-за такого говна, как ты, расстраивался!" или "Жопа ты после этого!"- оскорбительные непристойности, но те же слова в выражении "Я наступил на коровьеговно!" или "Тут на лавке вода пролита, не замочи жопу-то!" - вульгаризмы. Вульгаризм- грубое название предмета или действия, не преследующее никакой агрессивнойцели. Говорящий в принципе может даже не знать никакого другого слова для названиянекоего предмета, а может просто не придавать выбору слова большого значения."Брюхо" - нормальное слово для обозначения части тела лошади. Если же оно обращенок человеку, то может расцениваться как вульгаризм, если сказано относительнодоброжелательным тоном ("Голодное брюхо к ученью глухо"), или как оскорбление("Ишь, брюхо какое наел!"). Оскорбительность в последнем случае достигаетсятем, что человеческая часть тела воспринимается как часть тела животного, и,таким образом, сам обладатель этой части тела приравнивается к животному. Безусловная непристойность - уподобление человека какому-нибудь животному,обычно отрицательно воспринимаемому. "Орел!", "Голубка моя!", "Кисонька!" -ласковые и доброжелательные обращения (конечно, если они не произносятся ироническимтоном). "Пес!", "Сука!", "Корова!", "Жеребец! " - оскорбления. 4) Существует еще жаргон, который может быть очень эмоциональным ивыразительным, но вряд ли делом подсудным. Прежде всего, речь здесь идет о профессиональномжаргоне ("Лабух"), в том числе воровском. 5) Наконец, стоит назвать оскорбительные ксенофобские прозвища и клички,т.е. брань, оскорбляющую чужую нацию. В русскоязычной практике это прежде всего"жид", "чурка", "черный", "армяшка" и другие. В наше время обострившихся межнациональныхконфликтов именно эта группа оскорблений заслуживает самого пристального вниманияюристов как разжигающая межнациональную рознь. В юридической практике полезно учитывать, что часть оскорблений может времяот времени использоваться в прямо противоположном смысле, как выражение восхищенияили дружеского расположения: "Как он, собака, хорошо танцует!", "Что-то тебя,ебаный-в-рот, давно не было видно!" Отличить такое употребление от брани довольнолегко: для него характерна особая дружественная интонация и практически обязательнаяулыбка; без двух этих последних слушающий вправе рассматривать эти слова какобидные. Равным образом имеет смысл при определении степени вины говорящего учитывать,кто и в адрес кого эти слова произносит. Непристойности из уст пожилой женщинывоспринимаются обществом гораздо острее, чем исходящие от нетрезвого парня;верно и обратное: оскорбления одним парнем другого совсем не то, что оскорблениепарнем беспомощного инвалида. В настоящее время очень многие грубые русские слова, еще недавно считавшиеся"непечатными", "вышли в печать", но часть не печатается ни под каким видом,даже при передаче речи уголовников. На сегодняшний день самое непристойное словорусского языка - "пизда". Производные типа "спиздить", "пиздец", "надавать пиздюлей"и т.п. ощущаются как гораздо более мягкие. Слова "говно" и "жопа" уже практическиполучили "права гражданства" и не вызывают такого возмущения, как еще совсемнедавно. Ср. появившийся ряд лет тому назад в "Литературной газете" юмористическийрассказ, где человек, которого его сослуживец обозвал "хитрожопым коммунистом",пожаловался в товарищеский суд; суд решил, что "коммунист" - это оскорбление,т.к. жалобщик никогда не состоял в Коммунистической партии, а "хитрожопый" -простая констатация реального факта. В то же время ряд не столько грубых, сколько "неприличных" слов приобрел полныеправа гражданства в связи с резкими изменениями в жизни российского общества,нашествием СПИДа, широчайшим распространением венерических заболеваний, половымвоспитанием в школе и т.п. Это, например, "презерватив", "импотенция", "соитие"и другие. Совсем недавно соответствующие темы разговора безоговорочно табуировалисьза пределами кабинета врача. Сегодня все эти слова допускаются практически влюбой компании и неприличными считаться уже не могут. В США, в отличие от России, свободно произносится и печатается гораздо большеслов, многими американцами считающихся непристойными и оскорбительными для слуха.Однако учителю, который с самыми достохвальными целями попробует объяснить ученикамслова типа fuck или motherfucker, грозит увольнение. Правда, если дело дойдетдо суда, его, судя по прецедентам, оправдают. Простое же употребление американскимшкольным учителем грубого слова в процессе преподавания, в разговоре с ученикамии прочее вызвало бы единодушное осуждение общественности. По мнению американскогообщества, речь учителя должна служить примером для учеников. Данная статья, естественно, не может претендовать на полноту освещения вопроса.Автор надеется, однако, что она послужит основанием для дальнейшего анализаи уточнения терминологии.
Литература
Arango A.C. Dirty Words: Psychoanalytic Insights. Northvale,N.J., London. 1989. Jay Т. Why We Curse. A Neuro-Psycho-Social Theory of Speech. John BenjaminsPublishing Company: Philadelphia / Amsterdam. 1999. Jay Т. Cursing in America. A psycholinguistic study of dirty language in thecourts, in the movies, in the schoolyards and on the streets. John BenjaminsPublishing Company: Philadelphia / Amsterdam. 1992. Read A.W. An Obscenity Simbol // American Speech. 1934. Vol. IX. № 4. Уголовный Кодекс России (с постатейными материалами). М., "Российский правовед".1992.
Текст статьи взят c сайта "Юрислингвистика"