Перевод текстов и документов > В.В. ВИНОГРАДОВ О некоторых вопросах теории русской лексикографии

В.В. ВИНОГРАДОВ О некоторых вопросах теории русской лексикографии

В. В. Виноградов

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ТЕОРИИ РУССКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ

(Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. - М., 1977.- С. 243-264)

Толковые словари национального языка - могучее орудие культуры речи и вместес тем продукт этой культуры. Акад. И. И. Срезневский, которому мы обязаны составлениемценнейших "Материалов для словаря древнерусского языка", в свое время писал,что там, "где знание отечественного языка считается более необходимым, где,следовательно, лучше составлены словари его, где писатели чаще к ним обращаются,там и литература, как искусство, стоит выше..." [1].Работа по составлению толковых словарей родного языка - важное национальноедело. Глубокое общественное сознание необходимости и ответственности этого делавыражается в живом интересе разных слоев народа к изданию толковых словарейи в повышенной требовательности к их внутренним достоинствам. В нашей стране,где накоплен огромный опыт в области составления национальных толковых словарейразных типов, общественные требования к качеству их особенно велики и настоятельны.Само собой разумеется, что руководящая и организующая роль в развитии и совершенствованиилексикографической работы в Советском Союзе должна принадлежать толковым словарямрусского языка, особенно издающемуся теперь четырнадцатитомному академическомусловарю [2]. Между тем состояние работы посоставлению этого словаря и качество выходящих в свет отдельных его томов нево всех отношениях могут удовлетворить как специалистов по русскому языку ипо общей лексикографии, так и взыскательных читателей вообще. Поэтому представляетсяцелесообразным, воспользовавшись недавним выходом в свет четвертого тома (ас этого тома облик всего словаря, освобождающегося от системы гнездового расположенияслов, значительно изменяется), остановиться на некоторых больных и вместе стем больших вопросах теории русской лексикографии. Ведь от неясности, нерешенностиглавных теоретических проблем семасиологии и лексикографии во многом зависятосновные недостатки наших толковых словарей [3].

Естественно, что в ряду этих нерешенных вопросов первое место занимает проблемасемантической структуры слова, или, лучше: семантической структуры разных типовслов того или иного языка. Для уяснения этой проблемы применительно к русскимтолковым словарям необходимы многочисленные и разнообразные семасиологическиеисследования, посвященные углубленному анализу значений и способов употребленияотдельных слов, а также семантически связанных, соотносительных или внутреннеобъединенных групп слов в современном русском языке. Построение статьи о смысловойструктуре слова, о соотношениях и связях его значений, об исторически сложившихсяусловиях его фразеологического употребления, об устойчивых фразеологическихоборотах, около него группирующихся, в Академическом словаре далеко не всегдаявляется целесообразным и более или менее адекватным языковой "действительности".

В последние годы у нас появилось много статей, посвященных проблеме слова,проблеме значения и понятия, но, к сожалению, большая часть этих статей оторванаот конкретного научно-исследовательского опыта, приобретенного в работе надизучением лексики того или иного языка в ее развитии, а также закономерностейистории семантического строя родственных и неродственных языков. Необходимовсячески поощрять углубленные, аналитические исследования как семантическойструктуры слов современного русского языка во всем многообразии их употребления,так и сложных, разветвленных связей и взаимодействий семантических рядов словв общей лексической системе данного языка. Самая методика выделения значенийслова и их определения остается мало разработанной. В толковых словарях русскогоязыка наблюдаются многочисленные недостатки и ошибки в определении значенийслова, в принципах их разграничения, в характеристике форм и способов их связи,в анализе правил их фразеологической сочетаемости, в их стилистической квалификации.

Вот несколько наиболее типичных и показательных иллюстраций из вышедших томовАкадемического словаря:

а) В слове бюст выделяются два значения. Первое определяется так: "Скульптурноеизображение верхней части человеческого тела, т. е. головы, шеи, плеч и частигруди... алебастровые бюсты великих гениев". Второе значение формулируетсяна основе первого: "Верхняя часть человеческого тела до пояса". Но формулировкаэтого значения - неопределенная и неточная - явно противоречит смыслу тут жепомещенных примеров его употребления. Из романа Гончарова "Обломов": Платьена ней [Пшеницыной] сидело в обтяжку. От этого даже и закрытый бюст ее,когда она была без платка, мог бы послужить живописцу или скульптору модельюкрепкой, здоровой груди, не нарушая ее скромности (Акад, словарь, т. I,стр. 735-736). Ср. франц. buste "бюст, грудь", нем. Büsthalter..."Бюстгальтер... Нательный женский лифчик; бюстодержатель" (там же).

б) При определении значения глагола брезжить в личном употребленииотсутствует указание на ограниченность семантической группы слов (утро, заря,звезда, свет, рассвет, огонек), с которыми только и возможно сочетание личныхформ данного глагола. Поэтому и самая характеристика значения становится неточнойи сомнительной: "Светать, распространять слабый свет в начале утра (перед восходомсолнца, при заре)" (т. I, стр. 623). Здесь явно смешаны личное и безличное употреблениеглагола (хотя внешне они разделены). Вслед за этим отмечается "распространительное"применение глагола брезжить: "о слабом, мерцающем свете вообще". Всеэто дает лишь очень приблизительное представление и о значении, и об употребленииглагола брезжить. Так, характерно, что в значительной части иллюстрацийиз художественной литературы глагол брезжить последовательно сочетаетсяс наречиями степени: чуть, чуть-чуть, чуть еще, еще чуть и т. д. С другойстороны, такие фразеологические сочетания, как брезжит в поле огонек(Жук. Светлана), И звездочки в дали небесной брезжут (Жук. Деревенскийсторож) всегда предполагают особый контекст, особую ситуацию. Так, у Пушкинав "Песнях западных славян" (Янко Марнавич):

Вижу, вон, малый огонечек

Чуть-чуть брезжит в темноте за рекою.

Ср. у Чехова в "Степи" брезжится как синоним брезжит; А ночьбыла темная, зги не видать, хоть не гляди вовсе. Прошелся я этак немножко...и вижу - огонь брезжится.

в) В глаголе выживать Академический словарь выделяет четыре значения,однако связь их друг с другом остается непонятной и недоказанной. Прежде всеговозникает сомнение, не составляет ли выживать - выжить в четвертом (переходном)значении: "заставлять уйти откуда-либо; удалять, причиняя неприятности, преследуя",особого слова - омонима. Например: Она мне уже давно надоела; я все не зналатолько, как ее выжить из дома (А. Остр. Лес)... Несчастный [Ибрагим]отдал бы все на свете, чтоб только остаться с нею наедине; но граф. Д., казалось,расположился у камина так спокойно, что нельзя было надеяться выжить его изкомнаты (Пушк. Арап Петра В.) Трудно представить себе, какие семантическиенити связывают это значение, например, с предшествующим (по порядку) непереходнымзначением выжить "остаться в живых (после тяжелой болезни, ранения ит. п.)". Примеры: Кто бы .мог сказать, что он [Корчагин] выживет?А он, смотрите, выцарапался в жизнь. Удивительно крепкий организм (Н. Остр.Как зак. сталь).

И могу вам сообщить

Из своей палаты,

Что, большой любитель жить,

Выжил я, ребята.

(Твард. Василий Теркин)

(т. II, стр. 1031-1032).

Да и вообще связь и порядок значений в глаголе выживать, как они изображаютсяв Академическом словаре, не мотивированы и непонятны. В самом деле, с первоговзгляда представляется, что составители предпочли и выбрали исторический илигенетический порядок размещения значений. На первое место выдвинуто малоупотребительноев современном литературном языке значение (переходное): "прожить известное время":[Райский] редко полгода выживал в Петербурге с тех пор, как оставил службу(Гонч. Обрыв)... Вернувшись из-за границы, он [Павел Петрович] отправилсяк нему [брату] с намерением погостить у него .месяца два, полюбоватьсяего счастием, но выжил у него одну только неделю (Тург. Отцы и дети). Однакони стилистической квалификации этого значения (по сравнению со словом "прожить"оно - разговорное и несколько ироническое), ни примеров его употребления в современномрусском языке нет. Грамматическая помета этого значения как "переходного" сомнительна.Ведь, кроме обстоятельственного сочетания с винительным времени, глагол выжитьв этом значении не допускает никаних иных объектов. Далее идет характеристикавторого значения (переходного) (синонимического с пережить?}: "Перенести,вытерпеть что-либо за время житья где-либо, в каких-либо условиях". Единственныйпример: Горелкину удалось выжить, преодолеть все испытания плена и сохранитьэнергию и волю (Б. Полев. Земляк). Пример - не из удачных, так как выжитьздесь можно понять и в смысле "остаться в живых, сохранить жизнь". Да и сфераприменения этого предполагаемого значения не раскрыта. Других иллюстраций нет.Сопоставление с другими толковыми словарями современного русского языка внушаеточень большие сомнения в существовании этого значения. Так или иначе с даннымзначением, если бы оно существовало, пришлось бы связать энаптиосемическое (просторечное):"приобрести что за время жития где-либо; выслужить, нажить". Пример из сочиненийФ. Решетникова: Што она в городе-то выживет? чему научится? Еще пожалуй пельменницей,али калашницей сделается ("Тетка Опалиха").

Менее ясен и мотивирован переход к следующему (3-му) непереходному значению:"Остаться в живых (после тяжелой болезни, ранения и т. п.)". Это значение скореесвязывается с первым, чем со вторым. Но уже совершенно непонятны мотивы выделенияв этом третьем значении такого фразеологически обусловленного оттенка: "Утратитьумственные способности от старости, одряхления". И далее: "В выражениях: Выжитьиз ума, из памяти - потерять память, способность соображения; впадать в детство".Так, у Ф. М. Достоевского в "Дядюшкином сне": Старичок, если и не выжил ещеиз ума, то давно уже выжил из памяти и поминутно сбивается, повторяется и дажесовсем завирается. Точно так же не имеет прямой связи с значением "остатьсяв живых" и выражение: "выжить из лет". Например: Я выжил из тех лет, когдаумирают, произнося имя своей любезной и завещая другу клочок напомаженных илиненапомаженных волос (Лерм. Кн. Мери).

г) Некоторой параллелью к этой ассоциативно-произвольной семантической обработкеглагола выживать может служить статья о слове вымахивать. И тутобъединяются три совсем разных значения: Первое (переходное) - "махая, выгонять".Иллюстрация - из "Семейной хроники" С. Т. Аксакова: Вымахали мух из полога,опустили его над дедушкой, подтыкали кругом края, под перину. Сюда же почему-тоотносится и такой оттенок значения: "выбрасывать стремительно, выпускать разом(о паре, дыме и т. п.)". Например: Вдруг пароход зычно загудел над самымухом Русанова, весело вымахнув кверху высокую струю пара (Златовр. Скиталец,т. II, стр. 1103). Но можно ли вымахать и вымахнуть рассматриватькак формы одного и того же глагола (ср. выбросать и выбросить,вытолкать и вытолкнуть и т. п.)? Еще хуже дело обстоит с характеристикойвторого значения, которое признается одновременно и переходным и непереходным,В нем будто бы сочетаются два таких разных значения или оттенка значения: 1)"выхватывать с размаху" (Петр вымахнул из горна пудовые клещи... А. Н.Толстой, Петр I) и 2) "стремительно выбегать, выезжать откуда-, куда-либо" (Излесу вымахнули четыре всадника... (Шишк. Ем. Пугачев); ...переехали речкув брод. Молодец лорд Байрон, так и вымахнул на крутой берег (А. Н. Толстой,Детство Никиты).

Очевидно, "второе" значение, вернее, "вторые" значения относятся только кглаголу вымахнуть, глагол же вымахать этих значений не имеет.

Таким образом, незаметно, смешаны или, вернее перемешаны два различных словаи их значения. Что же касается третьего значения ("просторечного"): "вырастать,становиться высоким", то оно связано с глаголом вымахать. При этом невполне ясно, можно ли объединить это значение с первым значением вымахать("махая, выгонять") в одном слове. Например: А как заросло!.. Какие дубывымахали! - говорил Мартемьянов, озираясь вокруг потеплевшими глазами (Фадеев,Посл. из Удэге) [4]. Итак, перед нами еслине три, то во всяком случае два совсем разных глагола.

Естественно возникает законный вопрос: почему до сих пор у нас нет таких исследованийпо русскому глагольному словообразованию, в которых были бы выяснены связи исоотношения разных функций той или иной приставки в сочетании с одной и тойже глагольной основой, с разными структурно-семантическими типами глагольныхоснов. Изучение этой проблемы имеет первостепенное значение для определенияспособов и закономерностей деривации глагольных основ. От решения данного вопросазависит также понимание некоторых тенденций развития омонимии в системе производныхглаголов с приставками в современном русском языке. Наконец, на этом же путиможно найти объяснение господствующих в современном русском языке приемов ипринципов связи, взаимодействия и соотношения разных значений в семантическойструктуре глаголов, произведенных посредством приставок.

д) У глагола выговаривать в Академическом словаре отмечены три значения(первое - "высказывать", второе - "поставить условием, оговорить что-либо всвою пользу при договоре, сделке и т. п." и третье - "делать упрек... выговор").Сразу же бросается в глаза, что видовые различия глагола при формулировке егозначений игнорируются. Так, первое значение выражается при помощи глаголов несовершенноговида: "произносить, выражать словами что-либо, высказывать". В соответствующихформах приводится и фразеология: выговаривать мысль, правду и т. п.,выговаривать все до конца и т. п. (но выговорить слово, выговоритьсвою душу). Не подлежит сомнению, что в Академическом словаре недостаточночетко разграничены два оттенка или аспекта этого значения у глагола выговаривать:"высказывать, выражать слова" и "передавать что-нибудь посредством разговорнойзвучащей речи с теми или иными качественными своеобразиями акцента, произношения".Пример из "Северных повестей" К. Паустовского [Мари], видимо, с трудом подбираласлова и выговаривала их с сильным акцентом - должен быть помещен рядом сцитатой из Лажечникова ("Немного лет назад"): [Француз де Гобуа] изъясняетсяпосредственно и по-русски, хотя и с иностранным акцентом и старанием выговариватьслова грамматически, по-книжному.

Второе значение у глагола выговаривать - выговорить определяется припомощи глаголов совершенного вида ("поставить условием, оговорить что-либо всвою пользу при договоре, сделке и т. п."), хотя среди иллюстраций его употреблениявстречается и форма несовершенного вида (см. приведенную в Словаре цитату изромана Мельникова-Печерского "В лесах").

Третье же значение: "выговаривать кому-либо - делать упрек, замечание, выговоркому за что-либо" - вообще свойственно лишь формам несовершенного вида. Естественновозникает вопрос, не связано ли оно с омонимом, с особым словом выговаривать,соотносительным с именем существительным выговор (ср. выражения: делать- сделать выговор и получать - получить выговор). Вместе с тем приналичии синонимического параллелизма выговаривать - делать выговор нельзяне подумать и о стилистической оценке устаревающего разговорного глагола выговаривать.Ср. у Пушкина в "Капитанской дочке": Марья Ивановна с нежностью выговариваламне за беспокойство, причиненное всем моею ссорою с Швабриным, и у Б. Полевогов "Повести о настоящем человеке": Стручков выскочил из кабины возбужденный,ликующий... - Не машина - скрипка, ей богу скрипка, - шумел он, перебивая инструктора,выговаривавшего ему за лихачество (т. II, стр. 990-991).

Естественно, что и под словом выговор также механически объединяютсядва слова-омонима: 1) выговор - "манера, способ произношения..." ("украинскийвыговор", "хороший французский выговор", "пермский выговор", "недостаток в выговоре")и 2) выговор - "упрек, замечание, внушение" ("выговор с предупреждением","сделать строгий выговор" и т. п.).

Ошибки, типичные для толковых словарей русского языка при определении глаголовпрефиксального образования, углубляются тем обстоятельством, что у нас нет исследованийпо вопросу о соотношении и взаимодействии приставочно-глагольного и такого жеотглагольно-именного словообразования. Так, например, в Академическом словареу глагола заговаривать (в отличие от омонима заговаривать: "пробоватьговорить, пытаться заводить разговор") отыскиваются два значения:

Первое - "утомлять, доводить до отупения продолжительным разговором, беседой".При таком значении у глагола заговорить - заговаривать явно выделяетсясловообразовательная приставка за-. Так, у Пушкина в письме к брату (от30 января 1823 г.): Прощай, душа моя! если увидимся, то-то зацалую, заговорюи зачитаю. Второе значение -- "воздействовать на кого-, что-либо силой заговорас лечебной или иной целью (устар. быт.)". Это значение соотносительно с существительнымзаговор: например, заговаривать кровь, зубную боль и т. п. Очевидно,заговорить - заговаривать в этом значении и по своему морфологическомусоставу, словообразовательному строю и по смысловой структуре резко отличаетсяот первого заговорить - заговаривать ("довести до отупения разговором")и может рассматриваться только как его омоним. Очень показательно, что в Академическомсловаре сделана своеобразная попытка связать или слить эти два омонима в однослово при помощи примеров их каламбурного столкновения или сцепления, извлеченныхиз "Былого и дум" Герцена и "Доброго старого времени" Д. Н. Мамина-Сибиряка,У Мамина-Сибиряка читаем: Он пустил в оборот тот бессмысленный набор фраз,какими утешают плачущих женщин. Женщины любят, чтобы их так заговаривали, асмысл - это другое дело. У Герцена: Гладстон заговаривал целые парламенты,университеты, корпорации, депутации, - мудрено ли было заговорить Гарибальди(т. IV, стр. 351-352).

Не заметив каламбурной направленности этого словоупотребления (тут заговорить- заговаривать каламбурно совмещает и значение "довести до бесчувствия длиннойречью, беседой" и значение "околдовать, подействовать силою заговора"), составителиIV тома Академического oсловаря сочинили новое значение слова заговаривать:"влиять силой речи на кого-либо, восхищая, убеждая и т. п." (стр. 352). Комическаясерьезность этого достижения трогает, но не убеждает. Она лишь демонстрируетслабость лексикографической практики, не опирающейся на надежное, тщательноразработанное семантическое учение о слове и законах словообразования.

В основе других существенных недостатков Академического словаря лежит смешение,неразличение разных типов значений и - как следствие этого - включение фразеологическизамкнутых употреблений слова в систему его основных значений. Так, в слове деловыделено значение четвертое: "надобность, нужда" (т. III, стр. 678). Отмечаетсяпритом, что это значение чаще реализуется в формах множественного числа. Ноиллюстрируется оно лишь двумя совсем разнородными выражениями: по делам службыи всем дело до меня. В числе тех фразеологических оборотов, которые связываютсяс этим значением, нет ни одного, в котором слово дело стояло бы в формахмножествепного числа (по делу, есть дело, нет дела, что ва дело кому до кого-,чего-либо и т. п., не твое, не ваше дело и др. под.). Само собойразумеется, что слово дело не имеет значения "надобность, нужда". Здесьречь может идти о замкнутых фразеологических сочетаниях и о смысловых своеобразияхупотребления слова дело в этой ограниченной сфере устойчивых выражений.

Полная неразбериха как следствие механического распределения таких и всякихиных фразеологических оборотов по разным значениям слова особенно наглядно обнаруживаетсяв семантической характеристике глагола взять. Здесь к прямому конкретномузначению этого слова (значение первое) отнесены такие выражения, как "взятьаккорд", "взять ноту", "взять галопом", "взять с места в карьер" и др. под.Со значением (вторым) "задержать, арестовать" почему-то связывается фразеологическиобусловленный оттенок: "овладеть, охватить" (о душевных переживаниях). Взялстрах кого-либо (о сильно испугавшемся). Взяло любопытство. Но когдаон возвращался с кладбища, его взяла сильная тоска (Чех. Скрипка Ротш).Сидеть все одной, от раннего утра до поздних сумерок, ведь этак и одурь возьмет,- день-деньской за веретеном... (Загоск. Аск. могила). Зло взяло Комара:обиды не стерпев, Собрался, поднялся Комар на Льва войною (Крыл. Лев и Комар).

Под значение (четвертое): "Завладеть чем-либо, завоевать, покорить, захватитьчто-либо силой" подведены формы: "Взять себя в руки - овладеть собою... взятьсвое (болезнь взяла свое), взять силу (Лисицы мнение в совете силувзяло)" и др. под.

К значению (восьмому): "принять к себе" отнесены такие фразеологические обороты,как взять в соображение, в расчет, во внимание и т. п., взять в толк,взять моду, привычку, взять терпение и т. д. (т. II, стр. 332- 344).

Трудно во всем этом найти следы или отражения какой-нибудь фразеологическойтеории. Изучение фразеологической системы русского языка, а также типов и разновидностейустойчивых фразовых сочетаний в нем еще находится в самом зародыше. В теориирусской лексикографии не сложилось еще никаких твердых принципов ни детальнойклассификации фразеологизмов, ни семантического исследования их структур. Можнос сожалением, но с полным основанием заявить, что в этой сфере лексикографическаяпрактика не только не содействует углубленному анализу возникших вопросов, нодаже - сознательно или бессознательно - своей научной необоснованностью, своимиколебаниями, своей бессистемностью лишь тормозит дальнейшую разработку проблемрусской фразеологии.

В первых трех томах Академического словаря ясность семантической перспективыв изложении связи и соотношений значений слова очень страдала от "гнездового"расположения слов. В этом случае не только легко сливались и объединялись омонимы,но и производные от них слова смешивались в беспорядочную груду. Например, всловаре разграничиваются два омонима: вываливать - вывалить и вываливать- вывалять. Но остается неясным, почему в этом последнем слове объединеныдва значения, между которыми нет ничего общего: вываливать - вывалятьобозначает и "выделывать, вырабатывать что-либо из шерсти, ваты и т. п. посредствомваляния; валять, сбивать" и "валяя пачкать, марать в чем-либо". Ср. вывалятьнесколько пар сапог и вывалять в грязи, в пыли и т. п. Очевидно,и тут надо разграничить два омонима. А все это, естественно, должно было найтиотражение и в картине словопроизводства., в представлении словарных "гнезд".

Точно так же и в глаголе вывалить - вываливать едва ли в современномязыке могут быть объединены значения "вывалить из телеги, саней, тачки, корзиныснег, мусор, дрова и т. п.", вывалить седока и т. д., с одной стороны,- и, с другой: пестрая ревущая толпа... вывалила из переулка; ср. вывалилснег и т. п. (т. II, стр. 962-963).

Легко увидеть еще больше несообразности и чисто механического сцепления слови значений при обращении к "гнездам" таких слов, как выставлять, выступать,выпадать и мн, др.

В IV томе Академического словаря как будто с определением основных "номинативных"значений слова дело обстоит несколько благополучнее, чем в предшествующих томах.Правда, и тут иногда (но не так часто) встречаются случаи нечеткого разграничениязначений и расплывчатого их описания - вместо определения. Например, в глаголезаскакивать выделяются четыре значения вместо двух основных. Первое значение- "скачком, прыжком вскакивать на что-либо, проникать куда-либо": Егеревсын... подсупонил лошадь и на ходу заскочил в передок (Леон. Скутаревский).То, что в Академическом словаре помещается под вторым и четвертым значениями,является только оттенками или вариациями этого основного значения. В самом деле,так называемое второе значение отличается от первого только расширенным пониманием"скачка" или "прыжка". Это значение в Академическом словаре формулируется так:"быстрым движением оказываться где-либо". Формулировка - явно неудачная и встилистическом, и в семантическом отношениях. Если первое значение состоялов том, чтобы "скачком... вскакивать и проникать куда-нибудь", то и это "второе"выражает то же самое: "скачком или вообще стремительным, быстрым движением проникатькуда-нибудь" Ерошка, увидав Герасима, заскочил за угол... (Тург. Муму).На этот раз два танка прорвались и заскочили во двор дома (Симон. Днии ночи)]. В просторечно-ироническом употреблении заскочить значит также:"ненадолго забежать, зайти куда-нибудь" (в обеденный перерыв заскочить домой).

Не подлежит сомнению, что и так называемое четвертое значение: "соскакиваяс места, зацепляться за что-либо" определено неточно (пример: пружина заскочилаза зубец). Ведь в самом слове заскочить (если не смешивать значениеслова с конкретными действиями, которые могут им обозначаться) нет никакогоуказания на "зацепление" или "уцепление". Значение "заскочить" здесь такое:"соскакивая или скачком переместиться куда-либо". Это - специализированное применениетого же первого значения. Третье значение заключает в себе новое смысловое "качество":"забегать, опережая кого-либо"... Свой разъезд тут орудовал. Они раньше насзаскочили (Н. Остр. Как закал, сталь) (т. IV, стр. 897- 898).

Естественно, что такая неопределенность в различении значений глагола заскочитьне могла не отразиться и на семантической обработке отглагольного существительногозаскок. В слове заскок разграничиваются два значения: первое -"заскакивание, забегание". Приводится пример из "Воспоминаний" А. А. Рылова:Полуграфический, полуживописный характер имела мастерская профессора Анненковас некоторым заскоком в левизну. В этом примере, конечно, слово заскок употребленоне в прямом, а в переносном значении. Тем более неясным становится определениевторого значения: "Ирон. Небольшое отклонение от нормы поведения; вывих".В качестве иллюстрации помещена цитата из "Автобиографических записок" А. Остроумовой-Лебедевой,противоречащая прямому смыслу определения значения (если не относить и мыслик поведению): Когда я заявила Александру Николаевичу, что в конце-концовне люблю Художественного театра, не люблю Чехова, он рассердился на меня нена шутку и заявил, что у меня в голове заскок, провал, что я ничего не понимаю(т. IV, стр. 899) [5]. Чем заскокпохож на вывих и как понимать конкретный смысл "небольших отклоненийот норм поведения", остается загадочным.

Недостатки и ошибки в дифференциации значений слов и их оттенков, в их семантическойхарактеристике во многом зависят от самой техники и методики лексикографическойработы. В настоящее время в русской лексикографической практике господствуетпринцип обособленного рассмотрения лексических единиц; работа ведется от словак слову "по соседству". Семантическая обработка отдельных слов происходит изолированно- без учета их соотношения и связи с семантически близкими словами и лексическимигруппами. Принимаемое на веру положение о системном характере словарного составаязыка нисколько не влияет на направление и характер лексикографической практики.Отсутствие глубоких самостоятельных исследований, посвященных семантическойсистеме современного русского языка в целом и в отдельных ее структурных элементахи компонентах, а также русской синонимике, трагически отражается на работе нашихлексикографов. У них нет необходимых обобщающих руководств и конкретно направляющихсправочников. Поэтому в описаниях отвлеченных, вторичных значений соотносительныхили семантически связанных слов наблюдаются стандартные повторения и искажения,обессмысленные тавтологии и формальные отписки. Вот несколько примеров из IVтома Академического словаря.

В слове жанр вслед за основным искусствоведческим значением второе,интеллигентски-бытовое, определяется так: "манера, стиль". Например, "легкийжанр". У Салтыкова-Щедрина в "Господах Головлевых": Любинька мастерски спелакуплеты... и всех сразу убедила, что это настоящий ее жанр (т. IV, стр.28). Само собой разумеется, что то же определение можно найти в толковых словаряхрусского языка под редакцией Д. Н. Ушакова и С. И. Ожегова. Если обратитьсяк слову живопись в том же Академическом словаре, то одно из его значений- третье - окажется тождественным второму значению слова жанр: "характерхудожественного изображения: манера, стиль, жанр и т. п.". Иллюстрация из пушкинского"Выстрела": В картинах я не знаток, но одна привлекла мое внимание... Нопоразила меня в ней не живопись, а то, что картина была прострелена двумя пулями(т. IV, стр. 118). Совершенно очевидно, что ни синонимического параллелизма,ни совпадения значений - вопреки свидетельству Академического словаря - тутнет.

Отсутствие ясного понимания разных видов значений и употреблений слов ярковыступает в смешении значения слова и функционального употребления его в качествеусловного названия чего-нибудь. Например, в слове жизнь выдвигается такоезначение (четвертое): "рассказ о чьей-либо жизни, описание ее; биография". Этозначение иллюстрируется тремя примерами, из которых два указывают лишь на то,что слово жизнь нередко применяется как заглавие автобиографических очерков(Жизнь замечательных людей. Жизнь Дмитриева). Следовательно, здесь делоидет лишь о метонимическом словоупотреблении {ср., например, "Смерть Ивана Ильича","Дни нашей жизни" и т. п.). Что же касается третьего примера из статьи В. В.Стасова о скульпторе Антокольском, то тут слово жизнь выражает свое прямое,исходное значение. Тут читаем: На мне лежит обязанность в ближайшем времениснова, после его слишком раннего конца, рассказать его жизнь (т. е. о егожизни. - В. В.) и рассмотреть его создания (т. IV, стр. 145).

Особенно остро недостатки семантической характеристики слова ощущаются в определенияхвторичных, переносных или фразеологически связанных значений и оттенков слов.Например, переносно-разговорное значение слова жеваный определяется так:"потерявший свежий вид". Определение - расплывчатое, очень далекое от непосредственныхсмысловых оттенков слова ("как будто подвергшийся жеванию, сильно подержанный,помятый"). Иллюстрации не подтверждают определения: [Дорожная провизия] черездве станции никуда не годится, потому что мясо приобретает какой-то жеваныйвид, яйца скатываются в лепешку (Мам.-Сиб. На месте преступ.) Позеленевшие,жеваные шинели висели на людях, как на вешалках (Федин, Я был актером).

Еще более отдаленно и неправильно сформулирован оттенок этого значения, характерныйдля сочетаний слова жеваный с обозначениями отвлеченных понятий ("избитый,затасканный"): Я очень радуюсь, что нарождаются "новые люди", с "новыми"мыслями. Так старье надоело! Все - поучения, жеваная добродетель, отсутствиесвободы и смелости. А. К. Лядов. Из писем, 19 мая 1907 (т. IV, стр. 49).

Само собой разумеется, что в Академическом словаре почти совсем отсутствуютпопытки очертить круг фразеологической сочетаемости связанного значения. Например,в слове живость выделяются два качественных значения (третье и четвертое):"точность, отчетливость, ясность" и "острота, сила, яркость". Мотивы и признакиразграничения этих значений непонятны, иллюстрации не выражают и не отражаютэтой дифференциации. Так, значение "точность" усматривается в такой фразе из"Анны Карениной" Льва Толстого: Пописав несколько времени, Левин вдруг снеобыкновенною живостью вспомнил Кити, ее отказ и последнюю встречу (т.IV, стр. 120).

Одно из значений слова значительный безо всяких пояснений и ограниченийприравнивается к значениям слова выразительный. Ср., например, у ЛьваТолстого в "Анне Карениной": Что вам, Агафья Михайловна! - спросила вдругКити остановившуюся с таинственным видом и значительным лицом Агафью Михайловну(т. IV, стр. 1302). Понятно, что ясному и последовательному изложению связии соотношения значений в семантической структуре слова мешает типичное для Академическогословаря столкновение и беспринципное смешение нормативной и исторической точекзрения. В самом деле, Академический словарь ставит своей задачей - воспроизвестии отразить развитие словарного состава русского литературного языка с пушкинскойэпохи вплоть до современности. В "Предисловии" к тому IV (стр. IV) говоритсяо неправомерности пресловутого "обратного хронологического порядка" в размещениизначений и иллюстративного материала, заявляется о том, что "мнимое" осовременивание"словаря находится в прямом противоречии с самим ходом развития литературногоязыка", что "иллюстративный материал, начиная с четвертого тома, будет располагатьсяв нормальном хронологическом порядке, т. е. от Пушкина к писателям более позднейпоры". На самом же деле в IV томе Академического словаря очень часто наблюдаетсяискажение исторической перспективы в развитии значений слова, смешение старыхзначений с новыми. Например, в слове закраина вслед за основным значением"край, кромка" идет не непосредственно связанное с ним значение "лед, примерзшийк берегу", а дальнейшее метонимическое расширение этого значения: "скоплениеталой воды между берегом и краем льда на реке, озере и т. п.; заберег". Любопытно,что среди иллюстраций помещена цитата из сочинений С. Т. Аксакова, в которойуказывается ход развития значений у слова закраина: Закраиною называетсялед, примерзший к берегу, а не расселина между льдом и берегом (т, IV, стр.565).

В слове закутить не выделено устарелое, существовавшее до серединыXIX в. значение: "начать вести беспорядочную, разгульную, бесшабашную жизнь".Между тем сюда относится пример из "Мертвых душ" Гоголя: Помещики попроигрывалисъв карты, закутили и промотались как следует. Тут, конечно, речь идет нетолько о пьянстве (т. IV, стр. 596). Ср. у Пушкина в "Капитанской дочке": Закутим,запьем и ворота запрем.

В описании значений слова жертва (т. IV, стр. 88-90) одно из основных(второе) значений характеризуется так: "Действие по 1-му зиач. глаг. жертвовать".Между тем это значение глагола жертвовать ("совершать жертвоприношениябожеству") в самом словаре квалифицируется как устарелое (стр. 92). Оно иллюстрируетсяпримерами из сочинений Батюшкова и Пушкина:

Где храбрый ликовал с дружиною своей,

Где жертвовал вином отцу и богу брани...

(Батюшк. На развал. замка в Швеции)

Мой друг Морфей, мой давний утешитель,

Тебя всегда я жертвовать любил,

И ты жреца давно благословил.

(Пушк. Сон).

Пример из лермонтовской "Думы", несмотря на наличие той же синтаксическойконструкции, связан с несколько иным значением ("приносить жертвы, дары, поступатьсячем-нибудь"):

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви.

Таким образом, определение значения жертвы (жертвоприношение)через жертвовать для современного языка нецелесообразно и ошибочно (ср.такое же определение слова жертвование). Жертва и жертвование- не идентичны. Ср. у Гл. Успенского в "Отцах и детях": Жертвы эти шли каждыйгод, пока не настали новые времена, не дозволявшие никаких жертвований за отсутствиемжертвуемого (стр. 91).

В слове жолнер утверждается ударение последнего слога (жолнéр),Между тем само определение первого значения ("польский ратник") и пример из"Дмитрия Самозванца" А. Н. Островского (Случись еще подобная тревога, Я жолнерамстрелять велю) показывают, что нормой для употребления слова жолнер(в первом значении) должна быть форма ж&0acute;лнер. Так называемое второезначение, связанное с формой жолнёр, является результатом контаминациисо словом жалонёр (франц. falonneur) (т. IV, стр. 181). Таким образом,в данном случае мы имеем дело с историческим взаимодействием разных, хотя иблизких по звучанию слов, с взаимодействием, приведшим к своеобразной омонимии,а затем, по-видимому, и к частичному слиянию омонимов. В Академическом словареантиисторизм в подходе к словарному материалу сказался в резком искажении семантическойперспективы. Нельзя не отметить того же антиисторизма в семантической обработкеслова железка (т, IV, стр. 57).

В этом слове признаются три значения: первое - "железная пластинка, железныйстержень"; второе - "железная дорога" (простореч.) и третье - "азартная карточнаяигра" (устар.). Но совершенно ясно, что эти значения ни исторически, ни генетическине связаны одно с другим. Железка как название карточной игры возникаетдля перевода франц. chemin de fer - на основе ранее возникшего лексическогоэквивалента словосочетания железная дорога. Антиисторизм дривел в данномслучае составителей Академического словаря к смешению омонимов.

Таким образом, на качестве Академического словаря сильно сказывается антиисторизм,состоящий здесь то в априорном осмыслении старых или устаревших значений словас точки зрения их возможного современного понимания, то в механическом объединенииили разделении форм и слов - вне исторической перспективы их развития. Составлениесловаря современного русского языка очень затруднительно в таком отрыве от историисловарного состава русского языка, по крайней мере XIX и XX вв. А эта историяеще не воспроизведена полностью и во всех своих закономерностях. Вот показательныйпример. В новом Академическом словаре вслед за прежним, составлявшимся под редакциейакад. А. А. Шахматова [6], обособлены в особоеслово формы множественного числа железы с устарелым значением "оковы,кандалы". Например, в стихотворении Огарева, посвященном Михайлову:

Закован в железы с тяжелою цепью,

Идешь ты, изгнанник, в холодную даль.

Между тем связь этих форм со словом железо не только исторически бесспорна,но и непосредственно ощутима в силу общности образного применения и фразеологическихсвязей. Например, железо в значении "железные доспехи воина" сочетаетсяс тем же глаголом заковать. У Жуковского в "Орлеанской деве":

Надеть должна ты латы боевые,

В железо грудь младую заковать

(т. IV, стр. 60-61).

А у Л. Толстого в сказе "Вражье лепко, а божье крепко" встречается выражениезаковать в железо в том же значении, как и заковать в железы: Закуютего в железо или в темницу посадят.

III

Среди основных вопросов теории лексикографии один из важнейших - вопрос осемантических границах слова, вопрос об омонимии. Проблема омонимии, как этолегко увидеть из сопоставления разных толковых словарей русского языка, из сравненияих отношения к омонимам, из их колебаний в этом отношении - камень преткновениядля наших лексикографов. В русской лексикографической практике разграниченияомонимов нет последовательности, но нет также и глубоко осмысленных в лингвистическомплане противоречий. Тут царит случайность. Теоретические основы учения об омонимиипока еще не разработаны. Между тем в самом русском языке наблюдаются строгиезакономерности соотношений у омонимов с непроизводными основами, свойственныеразным частям речи, и не менее строгие законы образования и структуры омонимовсреди производных слов, относящихся к разным частям речи.

В Академическом словаре, между прочим и в IV его томе, с вопросом о разграничениии выделении омонимов дело обстоит неблагополучно. Несомненно, что основнымиспособами определения омонимов в лексикографической практике должны быть признанытри: историко-лексикологический (включая сюда и историко-этимологический), морфолого-словообразовательныйи структурно-семантический (включая сюда и грамматический). С каждым из этихспособов связаны своеобразные критерии узнавания омонимов и различения их структурныхтипов.

Историко-лексикологический принцип выделения омонимов опирается не толькона исторические законы словообразования, присущие тому или иному языку, но ина данные истории, а иногда и этимологии соответствующих слов. Так, в Академическомсловаре слово законник описывается следующим образом: "1. Хороший толковательили исполнитель законов... Он у нас тут тоже за ученого слывет... Законник..,Он знает все русские законы (М. Горький. Вар. Олесова). 2. Старинное названиесобрания, свода законов..." (т. IV, стр. 547).

Совершенно ясно, что здесь неправильно объединены два разных слова, отличающиесядруг от друга не только способом словообразования (законник в значениилица соотносительно с законный; ср. пустынник, разбойник, частники т. п., а слово законник - свод законов соотносительно с законв сочетании с собирательным значением суффикса -ник: цветник, виноградники т. п.), но и своей историей, своим происхождением и употреблением. Эти дваслова генетически не связаны, не ответвились одно от другого и принадлежат кразным лексико-семантическим категориям языка.

Еще пример. Слово залетный в Академическом словаре снабжается двумязначениями: "1. Прилетевший из другого места, обычно случайно или ненадолго.Залетная певица, птичка юга (Лерм. Аул Бастунджи)... залетная шальнаяпуля... (Гарш. Трус); 2. Простореч. Лихой, удалой... И птицей несетсязалетная тройка... Никит. Ночлег извозч. Высокий. О голосе... Попробовалголос Егоркин Сергей Иванович, говорит: - Голос у тебя залетный, ты мне пригодишься.Невер. Шкрабы" (т. IV, стр. 610). Сразу видно, что одно значение не выводимоиз другого. Оба они не связаны друг с другом соотношениями основного и производного,первичного и вторичного, переносного и т. п. Больше того: залетный впервом, относительном значении явно восходит к глагольной основе, к глаголузалетать (к глаголу залетать - залететь в значении "улетать высоко"восходит и залетный голос), второе - качественное - связано с своеобразнымнародным (областным) значением слов: залет, налет. Ср. залет- "хват, удалец... кутила, сорви-голова" [7].

Морфолого-словообразовательный принцип узнавания и выделения омонимов состоитв определении тождества или резкого различия морфологической структуры слов,представляющих собою однозвучные фонетические единства. Например, в Академическомсловаре глагол зарябить в переходном и непереходном значениях рассматриваетсякак единое слово. В нем отмечаются два лексических значения: "1. Перех.Покрыть рябыо, сделать рябым. Тропки на базарной площади протоптал этот народ,лаптями своими широкими всю ее зарябил (Левит. Накануне христ. дня)... Дружныйветер пронесся откуда-то и ринулся на поле... Трепетные волны расползлись пополю и зарябили его (Эртель. Зап. Степняка)... 2. Неперех. О появленииряби, неровностей на поверхности. Безл. Начал накрапывать дождик, и по озерузарябило. Леcк. Овецебык". Сюда же: "Зарябит, зарябило в глазах..." (т.IV, стр. 868).

Между тем здесь, несомненно, два разных слова-омонима. Одно образовано отрябой (ср. зазеленить, засинить, зачернить; ср. также загрязнить,затемнить и др. под.). Приставка за- имеет в этом словообразовательномряду значение усилительное. Другой глагол - безличный - соотносителен с существительнымрябь, и приставка за- имеет здесь начинательное значение; ср. рябит.Ср. ту же картину и те же непоследовательности в описании значений глагола засветить.

Недостаточное внимание к морфолого-словообразовательным средствам распознаванияи различения омонимов в русской лексикографической практике сказывается в том,что одни и те же словообразовательные типы то объединяются в системе одногослова, то распределяются по разным словам. Например, почти рядом стоящие, близкиепо структуре слова заслуживаться и заслушиваться в Академическомсловаре обработаны противоположными способами. В глаголе заслуживаться выделеныдва значения: "1. Слишком долго служить". Это значение иллюстрируется неуклюжим,самодельным "речением": Заслужился до глубокой старости. "2. Страд, кзаслуживать. Уважение заслуживается достойными поступками" (т. IV, стр.907). По недосмотру или по ошибке не указано,что сов. вид заслужиться возможенлишь при значении "слишком долго служить". А ведь различия в видовой характеристикеслужат наглядным средством различения омонимов.

В странный противовес глаголу заслуживаться разграничиваются два омонима- заслушиваться. "1. Заслушиваться... несов. Слушаться. О докладах,постановлениях и т. п., оглашаемых на собрании, заседании и т. п. Дело всуде заслушивается вторично". Ср. заслушивать. "2. Заслушиваться...заслушаться... сов. Увлекаться, слушая что-либо... Когда Бакунин одушевлялсяи говорил, я слушал, заслушивался и не мог наслушаться его, - говорил Щепкин(Бел., Письмо М. А. Бакунину, 12- 24 окт. 1838)" (т. IV, стр. 908).

Этот последний пример очень ясно и убедительно говорит о том, что заслужитьсяи заслушаться (с производными формами несов. вида) произведены от глаголовслужить и слушать по одной и той же словообразовательной схемеза-ся (заработаться, заговориться, зачитаться и т. п.). Страдательныеже формы заслуживаться и заслушиваться образуются от действительныхформ глаголов заслуживать и заслушивать.

В глаголе засаживать - засадить явно смешаны два омонима разной словообразовательнойструктуры. Один с количественным значением приставки за- (место, всезасаженное березами; засадить аллеи липами, вязами и тополями и т. п.),другой - с значением фактитивным: заставлять сесть, вонзаться и т. п.,соотносительный с глаголом засесть (т. IV, стр. 874-875).

Структурно-семантический принцип выделения и разграничения омонимов опираетсяна законы и правила связи и сочетания значений в разных структурно-семантическихтипах слов, свойственные тому или иному языку в известный период его развития.Так, анализ таких семантических однотипных рядов слов, как гибель (взначении "полное разрушение, уничтожение, крушение чего-либо; неестественная,преждевременная или насильственная смерть") и экспрессивно-количественное гибель(в значении "несметное множество"), пропасть (в значении "зияющая, разящаягибелью глубина, обрыв") и пропасть ("очень много, бесчисленное множество"),бездна ("пропасть, глубина, кажущаяся неизмеримой, не имеющей дна") ибездна ("множество") [8] и т. п. показывает,что здесь уже произошло распадение на омонимы. Достаточно сравнить с семантическимсуществом этих явлений такие процессы переноса значений, еще не приведшие комонимии, как масса (в значении "большое количество"), гора илигоры ("гора дел", "горы золота"), простореч. сила и т. п.

Само собой разумеется, что структурно-семантический принцип разграниченияомонимов должен учитывать и грамматические свойства слов. Еще в начале XIX в.И. Ф. Калайдович предлагал при составлении лексиконов обособлять одно от другогооднозвучные слова, разошедшиеся по синтаксическим свойствам, по морфологическойструктуре и лексическим значениям, и рассматривать такие слова, как омонимы.Например, ставились раздельно три слова заговорить: "Заговорить - начатьговорить - требует винительного вещи и не имеет страдат. причастия..; заговорить- разговором утомить - требует винит. лица и род. с предл. до(заговорил его до обмороку); заговорить - заворожить - требуетили вин. вещи и род. с предл. от, или вин. вида и употребляется в страд.причастии (заговорить ружье; заговорить кого от чего; ружье заговорено)"[9].

Структурно-семантический принцип выделения омонимов применим не только к знаменательным,но и к служебным словам. С точки зрения живых грамматических отношений и функцийтрудно рассматривать значения, присущие, например, предлогу с в сочетаниис формами имени существительного в родительном падеже, предлогу с с творительнымпадежом и предлогу с с винительным как значения семантически близкиеили соотносительные, внутренне связанные, т. е. как значения одного и того жеслова (ср., например, чай с сахаром, мальчик с пальчик, вид с горы; смотретьс интересом; смотреть с балкона и т. п.). Есть известная соотносительностьфункций предлога с и соответствующей глагольной приставки (например:сойтись с кем-нибудь и сойти с чего-нибудь; свести концы с концамии свести пятна с костюма и т. д.). Но и в глагольных образованиях отодной и той же основы с приставкой с- видны ясные и закономерные линиираздела между омонимами, например: стянуть (войска) и стянуть(одеяло со спящего), сбить (масло) и сбить (с дороги), свезти(хлеб на ссыпной пункт) и свезти (с горы) и т. д. Таким образом, естьвсе основания видеть в предлогах с с родительным, с творительным и спредложным падежами разные слова, омонимы. Очевидно, применение того же критерияк предлогу о с винительным и предложным падежами должно привести к томуже выводу о наличии двух предложных омонимов (ср. споткнуться о каменьи столковаться о деле).

Не менее отчетливы семантические границы между отдельными значениями и употреблениямипредлога по с предложным, дательным и винительным падежами (например,идти по лесу, ходить по театрам, хлопотать по хозяйству и т. п., с однойстороны, по окончании работы, по приезде с дачи - с другой, и, наконец,стоять по пояс в воде, сыт по горло, влюбиться по уши и т. п.). Правда,в употреблении предлога по видны следы контаминации между некоторыми значениями,следы некоторой связи разнопадежных его функций. Например, скучать по погибшемдруге, скучать по детям; дать по пяти рублей и по два рубля и т.д. Однако это не меняет существа дела.

В кругу других непроизводных, "первообразных" предлогов тенденция к омонимическомуразделению не доходит до такого результата или предела, как у с, о ипо. По отношению к "первообразным" союзам некоторые исследователи русскогоязыка, например акад. Л. В. Щерба, также ставили вопрос об омонимическом расхожденииих значений. Так, Л. В. Щерба в своей известной работе "О частях речи в русскомязыке" рассматривал союз и в соединительном и объединительном значениии союз и в присоединительном значении как разные союзы, т. е. как омонимы.С гораздо большим правом тот же вопрос может быть поднят относительно союзовчто и как. Можно ли усматривать в наречии как и в союзекак (а также в частице как) разные значения одного и того же слова(как это обычно делается в толковых словарях русского языка, например в "Словарерусского языка" С. И. Ожегова) или следует признать их омонимами? Чаще всегопризнается, что наречие как является особым словом. Но ведь значенияи союза как, и частицы как окажутся очень далекими одно от другого(ср., например, она как закричит и белый как снег), и относительноних также может возникнуть сомнение, не произошло ли уже в литературном языкеомонимическое обособление союза от частицы. В сущности, та же проблема сохраняетсвою актуальность и свою силу относительно семантического разграничения союзаи и частицы и. В употреблении самого союза как происходитрезкое отделение его временных (а также условных) значений и функций от сравнительныхи отождествительных. Этому отделению содействует также образование устойчивыхсинтаксико-фразеологических схем и оборотов, с которыми нередко сочетается употреблениесоюза как во временных значениях (прошел год как..,, не успел... каки т. п.).

Таким образом, в современном русском языке выступают яркие признаки разделенияна омонимы или выделения омонимов и среди союзов, переобремененных значениями,таких, как и, а, как, что (ср. союз а и частицу а; союзчто в изъяснительном, причинном и сравнительном значениях). Само собойразумеется, что всестороннее освещение этой лексикографической проблемы возможнолишь на основе глубокого синтаксического изучения всех функций этих союзов (также, как частиц или предлогов, подвергающихся омонимическому разделению) - всвязи с анализом соответствующих конструкций. Не менее важным было бы и решениеобщей семантической проблемы о специфике значений и способов их связи в смысловойструктуре служебных слов на материале русского языка.

Для теории лексикографии важно не столько традиционное прямолинейное обособлениелексикологии от грамматики, сколько изучение сложных и разнообразных типов взаимодействийлексических и грамматических значений. В системе форм изменяемого слова не всеформы одинаково продуктивны и употребительны, а с другой стороны, далеко невсегда во всех формах слова наблюдается одно и то же соотношение и сочетаниеграмматического и лексического. Например, в глаголе забаюкиватъ переносноеупотребление иллюстрируется лишь формами причастий страдательного залога (уФурманова в "Мятеже": Глухая, забаюканная, ленивая тишь; у Серафимовичав рассказе "На реке": Дремотно, той особенной дремотой, в которой бодрствуютглаза и уши и дремлют спокойно забаюканные мысль и чувство) (т. IV, стр.218). Естественно возникает вопрос о тех семантических оттенках, которые присущиэтому страдательному причастию, а также о степени употребительности других формзабаюкать - забаюкивать в переносном смысле.

Точно так же в статье о глаголе забирать - забрать (с очень неясными немотивированным размещением значений) значение шестое (перех.) "загораживать,заделывать" иллюстрируется примерами, в которых употреблены формы страдательногопричастия забранный: ... в самом темном углу, забранном старыми досками(Салт. Благонам. речи); ... мимо низких, забранных решетками окон (Федин,Перв. радости) (т. IV, стр. 229). Никакой стилистической пометы при этом значениинет. Частота употребления других форм глагола забирать - забрать в этомзначении и сферы его применения (профессионального?) остаются необъясненными.

Проблема взаимодействия лексических и грамматических значений связана с изучениемфункций разных падежных форм имен существительных, дополнительных лексическихоттенков, в них развивающихся в тех или иных условиях, потенциальных ресурсовперехода слов из одной части речи в другую и - особенно - многообразия вариацийлексических значений у разных форм одного и того же глагола. Например, описаниесемантической структуры таких слов, как год, обязывает к изложению (дажеза пределами устойчивых фразеологических оборотов) тех своеобразий значенияи употребления, которые присущи формам множественного числа годы, годаи лета, годов и лет и т. п. (т. III, стр. 200-206). Ср. функциональныеотличия разных форм слов волос, время, глаз, небо, дитя - дети, ребенок -ребята и т. д. [10].

В системе форм имен прилагательных для лексикографа особенный: интерес представляюттипы лексической и синтаксической дифференциации полных и кратких имен прилагательных(ср., например, готовый - готов, должный - должен и т. п.). Лексикографическаятрадиция в этом вопросе не выработала твердых норм и приемов семантическогоопределения. В IV томе Академического словаря в слове живой выделеношестое значение: "Только в краткой форме. Существует, имеется. И славен будуя, доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит (Пушк., Памятник). Слегон в постель дня за три до смерти и, кажется, надеялся до тех пор, пока живабыла в нем память (Тург. Воспом. о Белинском). У дружбы есть неписанныйзакон: живо доверие - жива дружба, рухнуло доверие - нет дружбы. Линьков.Горьк. правда (стр. 111). Тут все непонятно: и приравнивание формы краткогоприлагательного к форме 3-го лица глагола настоящего времени, и самый характеропределения, и мотивы подбора столь разнородных иллюстраций.

Естественно, что особенно трудны и разнообразны вопросы лексико-грамматическихсвязей и взаимодействий в сфере глагола. Эти вопросы почти вовсе не изучены.В Академическом словаре не видно настойчивого стремления подойти к пониманиюи уяснению этих вопросов. Можно предполагать, что составители и редактор предпочлиотделаться ото всех затруднений, грозивших им на пути исследования соответствующихявлений, и избрали механические способы их воспроизведения. Например, при описанииглагола закатывать - закатить оказалось, что некоторые из значений реализуютсялишь в формах совершенного, другие - только в формах несовершенного вида. Новсе это не нашло отражения ни в грамматических отметках, ни даже в характеристикезначений. Так, второе значение глагола закатывать - закатить непереходное,разговорное, характеризуется следующим образом: "Уезжать куда-либо, обычно внезапно,неожиданно, стремительно". Все примеры связаны с формами совершенного вида:"Через шесть дней я опять в Париже. Завтра сядем в кульерский поезд и закатим,только нас и видели (Чех. Вишн. сад); Бывало, нюхаешь, нюхаешь воздух,да ни с того ни с сего и закатишь из Ярославля в Одессу (Куприн, На покое);- Эх, отлично-было бы закатить теперь в Шатрово, - говорил мой приятель[Мам.-Сиб. В глуши (т. IV, стр. 501). Как это значение связано с предшествующим:"Толкая что-то круглое, помещать куда-либо" - остается неясным. У читателя можетвозникнуть законный вопрос, не имеем ли здесь дело с разными словами, с омонимией.

Этот вопрос может встать в еще более остром виде, когда в составе четвертого(переходного) значения оказываются сваленными в одну кучу самые разнообразныеи по форме, и по значению случаи (тут и "закатить салицилового натру","закатить обед", "закатить истерику, скандал, выговор" и "закатитькнутовищем по лбу").

Любопытно, что и при характеристике последнего, пятого значения: "действоватьс увлечением, с азартом, бодро и т. п." - не отмечено, что оно связано толькос формами несовершенного вида закатывать. Ср. у Левитова в рассказе "Целовальничиха":Целовальник закатывал в присядку под звонкую песню знакомца-птицелова.Ср. задувать в последнем, шестом значении: "действовать стремительно,азартно, усиленно и т. п." (т. IV, стр. 430).

В глаголе заключать, статья о котором механически смешивает и сливаетпо крайней мере три омонима, разграничение значений также не сопровождаетсяуказаниями на различия в видовой структуре глагола и в функциях разных его форм.В этом слове третье значение описывается так: "иметь в своем составе; вмещать,содержать". Сюда же относится выражение заключить в себе. Все иллюстрациииз произведений художественной литературы XIX и начала XX в. содержат формынесовершенного вида или формы причастий страдательного залога совершенного вида(заключенный, заключен в чем-нибудь). Примеры: Первая глава представляетнечто целое. Она в себе заключает описание светской жизни петербургского молодогочеловека 1819 года (Пушк. Е. О., предисл. к отд. изд.); [Нина Ивановна]занималась спиритизмом, гомеопатией, много читала, любила поговорить о сомнениях,которым была подвержена, и все это, казалось Наде, заключало в себе глубокий,таинственный смысл [Чех. Невеста (т. IV, стр. 528)]. Никаких грамматическихразъяснений и ограничительных указании нет.

Кроме невнимания к видовым формам глаголов и их лексическим функциям (ср.статьи о глаголах задувать, заводить, заморить и т. д.), следует отметитьтакже механическое и противоречивое разграничение переходности и непереходностиглаголов. При помощи общей ссылки на этот внешний признак составители и редакторосвобождают себя от анализа всего разнообразия форм синтаксической сочетаемостии синтаксического управления, присущих тому или иному глаголу. Например, в глаголезаслуживать ссылка на переходность и непереходность исчерпывает весьанализ синтаксических различий между разными значениями этого слова (т. IV,стр. 907). Поэтому, например, совершенно исчезло противопоставление: заслужить- заслуживать что и заслуживать чего. Вместе с тем отсутствие семантическогоисследования разных видов и соотношений глагольной переходности и непереходностиведет к тому, что принципы объединения и разъединения глаголов по этому признакуостаются неясными, лишенными всякой последовательности, всякого единства. Так,переходный глагол жировать "пропитывать жиром" и непереходный жировать"кормиться гуляя, резвясь" (т. е. набираться жиру) рассматриваются как разныеслова, как омонимы (т. IV, стр. 161). Между тем в глаголе забурлить понеизвестным мотивам переходное и непереходное значение слиты; тут разграничиваютсядва значения: "начать бурлить, шумно клокотать" и "заставить пениться; заволновать"(т. IV, стр. 261).

Еще более непонятны мотивы связи и объединения непереходного ("начать бродить;заходить") и переходного ("испачкать, истрепать низ платья при ходьбе") в одномглаголе забродить. Достаточно сопоставить или поставить рядом два примера:По небу забродили робкие тучки (Эртель. Зап. Степняка); Вот, как я,по милости вашей, платье-то себе истрепала, - сказала бойко mademoiselle ПрыхинаПавлу, показывая ему на заброженный нил своего платья [Писем. Люди сорок,годов {т. IV,. стр. 254-255)].

Словарные затруднения, относящиеся к формам страдательного залога, общеизвестны.Недостаток материалов и укоренившиеся представления о возможности образоватьи употребить страдательную форму от любого действительного глагола приводятк тому, что ссылки на формы страдательного залога принимают принудительный ибессодержательный, а иногда и комический характер. Достаточно ограничиться несколькимипримерами: Заслюниваться... Страд, к заслюнивать. Передник заслюниваетсяребенком. Ср. под словом заслюнивание; Заслюнивание ребенком нагрудника(т. IV, стр. 909); Засмаркиваться... Подвергаться засмаркиванию. Платокзасмаркивается (стр. 910); Заслеживаться... Подвергаться заслеживанию.Пол заслеживается (стр. 903); Засиживаться... Страд, к засиживать.Зеркала засиживаются мухами (стр. 895); Заскабливаться... Подвергатьсязаскабливанию. Метка на доске заскабливается (стр. 897); Замызгиваться...Подвергаться замызгиванию. Фартук быстро замызгивается (стр. 699) и т.п.

Проблема связи и взаимодействия грамматических и лексических значений приобретаетсвоеобразные качественные особенности применительно к предлогам, союзам и частицам.Но этот вопрос требует специального обсуждения.

В Академическом словаре, задача которого - отразить словарный состав русскоголитературного языка в его развитии на протяжении XIX я первой половины XX в.вплоть до наших дней, должна быть тщательно продумана система стилистическихпомет. Ведь литературно-стилистические нормы в области лексики, а следовательно,и стилистические оценки и оттенки многих слов подверглись в после пушкинскуюэпоху существенным изменениям. Стилистика современной литературной речи отражаеттакже разнообразные сдвиги и семантические преобразования в лексике, происшедшиев советскую эпоху. Как выразить и воспроизвести весь этот сложный процесс вАкадемическом словаре? Составители совсем отказались от попытки хотя бы в малоймере считаться с историческими изменениями в стилистическом качестве слов, происшедшимив русском литературном языке со времени Пушкина. Вопрос о сочетании историческогопринципа в отражении лексического движения русского литературного, языка в XIXв. и в первой половине XX в. с нормативным принципом воспроизведения современнойлексической системы показался неразрешимым.

Для того чтобы найти удобный и легкий выход из затруднительного положения,были выдвинуты два компромиссных средства: 1) поменьше стилистических квалификацийи 2) поближе к стилистическому восприятию современности. Поэтому признано практичным(независимо от научных требований) освободить себя от стилистического анализафразеологических оборотов, несмотря на то, что экспрессивно-стилистические оттенкимногих из них явно связаны с ограниченной областью их употребления, с приуроченностьюих к строго определенным разновидностям литературной речи. В результате остаютсястилистически не закрепленными, например, такие выражения как взять за жабры(стр. 8) [11], прошу любить и жаловать(стр. 21), смех и жалость (стр. 25), поддать жару (стр. 31), горетьжеланием (стр. 52), жеребячья порода (стр. 86), класть (положить)живот (животы) (стр. 121), забить себе в голову, в башку что-либо(стр. 224), забубенная голова (стр. 258), заварить кашу (стр.276), завилять хвостом (стр. 299), загнать копейку (деньгуи т. п.) (стр. 361), задавать, задать лататы (стречка, бегуна, тягуи т. п.) (стр. 393) и мн. др. под. Кроме того, даже применительно к лексико-стилистическимвариациям современной литературной речи, количество помет сокращено до предела.Применяются лишь пометы: разг. (разговорное слово), простореч.(просторечное слово, т. е. разговорное, но в придачу к этому "обладающее свойствомгрубовато понижать форму выражения"), обл. (областное слово), устар.(устарелое), народно-поэт., устар. быт. ("устарелое для современногобыта или иного занятия, обычая и т. п.", как, например: заговенье, заговаривать,зашептывать болезнь, знахарь и т. п.), спец. (специальное слово,относящееся к профессиональной или научно-технической терминологии).

Вместе с тем принято несколько экспрессивных квалификаций: шутл. (шутливо),ирон. (иронически) и бранн. Этих помет оказывается очень недостаточнодля определения круга употребления слова. Поэтому составители Академическогословаря предпочитают вообще очень экономно пользоваться стилистическими пометамии как можно реже применять их (см. предисл., стр. IV). Например, слова засельники засельщик, определяемые через посредство заселенец, оставленыбез всякой стилистической оценки. Только само слово заселенец признаноустарелым (стр. 890- 891). Точно так же стилистически не разграничены и оставленыбез всяких помет женолюб и женолюбец (стр. 78); жестокосердыйи жестокосердный (стр. 98; ср. жестокосердие); жердинники жердняк (стр. 83); золотоискательный (золотоискательные партии)и золотоискательский (золотоискательский опыт), которые почему-тоотождествлены (стр. 1317) и мн. др. Нет никаких стилистических указаний присловах: желание (стр. 14), жерлица (стр. 87), жертвоприносительный(стр. 92), золотокудрый (стр. 1323), золотоглавый (стр. 1317), жухлый,жухнуть (стр. 196-197), закальщик (стр. 493), займовый (стр.482), закичиться (стр. 512), законоведение (стр. 549), законоположение(стр. 553), закупорщик (стр. 589), замерзаемостъ (стр. 652), затворник(стр. 967-968), зияние (стр. 1231 - 1232), зимостойкий (стр. 1230)и мн. др. Любопытно, что такие книжные слова, как зодчий (стр. 1310),зерцало (устар., стр. 1221), земноводный (стр. 1208) и т. п.,рассматриваются как слова нейтрального стиля, без всякой попытки дать им стилистическуюхарактеристику.

В тех случаях, когда словам даны стилистические оценки, не всегда учтены связии соотношения с близкими словами, не всегда определено место слова в кругу стилистическиоднородных или соотносительных лексических рядов. Например, слово жалованныйхарактеризуется как устарелое (ср. жалованная грамота). Но в этом словевыделяется, по-видимому, неправильное второе значение ("то же, что награжденный").Оно иллюстрируется примером из речи Устиньи Наумовны, персонажа комедии А. Н.Островского "Свои люди - сочтемся": Подавай ты ей беспременно купца, да чтоббыл жалованный, да лошадей бы хороших держал (стр. 20). Совершенно ясно,что если такое значение существовало, то для его стилистической квалификациинедостаточно ссылки на устарелость - необходима еще социальная характеристика.

Слово заблудший как в прямом конкретном, так и переносном значениипризнается разговорным. При этом переносное значение его "сбившийся с правильногопути в жизни, беспутный" почему-то в отличие от прямого, основного объявляетсяустарелым. Ср., например, из статьи А. И. Куприна "Памяти Чехова": Были итакие, которые посещали его с единственной целью "направить этот большой, нозаблудший талант в надлежащую, идейную сторону" (стр. 236-237). Рядом помещаютсядва соотносительных слова: заблудущий и заблудящий. Оба квалифицируютсякак просторечные в равной мере, хотя заблудущий иллюстрируется толькоцитатой из речи Митрича ("Власть тьмы" Л. Толстого): ...я самый последнийчеловек, сирота я, заблудущий я, а заблудящий - примерами из сочиненийСалтыкова-Щедрина и Мамина-Сибиряка. Было бы правильнее слово заблудящийотнести к разговорно-фамильярной речи. Любопытно, что в Академическом словареразговорными считаются такие слова, как жулябия (стр. 189), журьба(стр. 194), жадина (так же, как и жаднеть) и др. под.

Таким образом, границы между основными и почти единственными (кроме указанийна областные и устарелые слова) стилистическими категориями, признаваемыми Академическимсловарем, проведены непоследовательно и неясно.

* * *

Итак, необходима углубленная разработка основных вопросов теории лексикографиина конкретном материале разных языков. Проблема омонимии, проблема фразеологическихсочетаний слов, проблема структурных типов и разновидностей значений слова,система словообразования в ее внутренних связях, в соотношениях и взаимодействияхотносящихся сюда категорий, ясное представление о всей разветвленной сети связейи соотношений грамматических форм и дополнительных лексических значений - воттот круг первоначальных и первоочередных задач, исследование которых поможетулучшить качество наших толковых словарей русского языка.

Примечания

1. "Изв. имп. Акад. наук по ОРЯС", 1854,т. III, стр. 150-151.

2. См. "Словарь современного русского литературногоязыка". М.-Л., Изд-во АН СССР: т. 1 - 1950; т. II - 1951; т. III - 1954; т.IV - 1955. - В дальнейшем называем его просто: Академический словарь; ссылкина тома и страницы этого словаря даем в тексте в скобках.

3. О. С. Ахманова, В. В. Виноградов, В.В. Иванов. О некоторых вопросах и задачах описательной, исторической исравнительно-исторической лексикологии. - ВЯ, 1956, № 3.

4. Необходимо отметить, что в "Словаре русскогоязыка, сост. Вторым отд. ими. Акад. наук" (т. I [под ред. Я. К. Грота]. СПб.,1895, стр. 646) было указано еще одно значение глагола вымахать: "маханиемприводить в ослабление руки, ноги или крылья. Бросая камни, вымахал руку(ослабил или даже вывихнул). Голубь вымахал крылья от долгого летания".

5. В "Толковом словаре русского языка" подред. Д. Н. Ушакова это значение определяется так: "Временное затмение ума,порождающее какой-нибудь неооъяснимый поступок, какие-нибудь странности (фам.ирон.)" (т. I. M., 1935, стр. 1030); в однотомном "Словаре русского языка"С. И. Ожегова (М., 1952, стр. 191): "Заскок... (разг. неодобр.) Ненормальность,крайность, странность".

6. "Словарь русского языка, сост. Вторымотд. имп. Акад. наук", т. II. СПб., 1907, стр. 317.

7. "Словарь русского языка, сост. Вторымотд. имп. Акад. наук", т. II, стр. 1324.

8. В Академическом словаре и бездна,и гибель представлены как единые целостные слова - без разделения наомонимы.

9. См.: И. Калайдович. Опыт правилдля составления русского производного словаря. "Труды Об-ва любителей росс.словесности", ч. V. М., 1824, стр. 366-367..

10. ВЯ, 1956, № 3, стр. 11 и сл.

11. Здесь и дальше указаны страницы IV томаАкадемического словаря.