Брюсов
С. Н. Тяпков
БРЮСОВ
(Русские писатели. Биобиблиографический словарь. - Т. 1. - М., 1990. - С. 119-123)
Брюсов Валерий Яковлевич, псевдонимы - Аврелий, Бакулин, Нелли и др. [1(13).XII.1873,Москва - 9.X.1924, там же] - поэт, прозаик, драматург, критик, переводчик, литературоведи историк, один из организаторов и признанный лидер русского символизма. Родилсяв зажиточной купеческой семье. Дед по отцу, Кузьма Андреевич, откупился из крепостныхкрестьян, затем разбогател на пробочной торговле. Дед со стороны матери, АлександрЯковлевич Бакулин, поэт-самоучка, писал сказки, басни, повести, пьесы, очерки.Вышла маленькая книжка Бакулина "Басни провинциала" (М., 1864). ОтецБрюсова Яков Кузьмич, был человеком демократических убеждений, атеистом, интересовалсяматематикой, медициной, сельскохозяйственными и другими "позитивными"науками, читал Дарвина и Маркса, владел французским языком, хорошо знал русскуюлитературу, писал стихи - некоторые из них были напечатаны в газетах. В зрелыегоды отошел от торговых дел.Воспитывали Б., как он вспоминал, "в принципах материализма и атеизма".Особо почитавшимися в семье литераторами были Н. А. Некрасов и Д. И. Писарев.С детства Б. прививались позитивистско-рационалистические взгляды на жизнь,интерес к естественным наукам, независимость суждений, вера в великое предназначениечеловека-творца. "От сказок, от всякой "чертовщины" меня усерднооберегали, - вспоминал Б., - зато об идеях Дарвина и о принципах материализмая узнал раньше, чем научился умножению. Нечего говорить, что о религии в нашемдоме и помину не было < ... >. После детских книжек настал черед биографийвеликих людей... Эти биографии произвели на меня сильнейшее впечатление; я началмечтать, что сам непременно сделаюсь "великим"... (Автобиография.- С. 102-103).Общедемократические и позитивистские начала воспитания сказались на всем дальнейшемжизненном и творческом пути Б., с достаточным основанием заявившего на своемюбилее в 1923 г.: "Сквозь символизм я прошел с тем миросозерцанием, котороес детства залегло в глубь моего существа" (Валерию Брюсову. - М., 1924.- С. 56).Получив первоначально домашнее образование, Б. в 1884 г. поступил во 2-й классмосковской частной гимназии Ф. И. Креймана, где начал писать стихи, издавалрукописный журнал. Через четыре с половиной года Б. перешел в гимназию известногопедагога и литературоведа Л. И. Поливанова, оказавшего значительное влияниена будущего поэта. В 1892 г. поступил Б. на историческое отделение историко-филологическогофакультета Московского университета. слушал лекции историка В. О. Ключевскогои известного знатока римской словесности филолога Ф. Е. Корша. Основной кругинтересов Б.-студента - история, философия, литература, искусство, языки. В1898-1899 гг. Б. становится активным членом Литературно-художественного кружка- идейного центра московских поэтов-символистов. В университетские годы сложилосьв основных чертах мировоззрение молодого Б., во многом обусловленное историческойситуацией "fin de siecle" ("конца века") с ее ощещениямиизжитости прежних социально-политических, этических и эстетических установлений,ярко выраженным индивидуализмом, равнодушием к общественной жизни, склонностьюк пессимистическим умонастроениям. Эти настроения легли в основу как личности,так и ранней лирики Б., сочетаясь при этом со "страстным рационализмом"поэта.Осенью 1897 г. Б. женился на Иоанне Матвеевне Рунт. В 1899 г. он окончил университет,получив диплом первой степени. С того времени он полностью посвятил себя литературнойработе. В печати Б. впервые выступил в десятилетнем возрасте. В журнале "Задушевноеслово" (1884. - № 16) было опубликовано его "Письмо в редакцию",в котором был описан летний отдых семьи Брюсовых.В нач. 90 гг. Б. организовал группу молодых поэтов (А. Добролюбов, А. Ланг(Миропольский), А. Емельянов-Коханский и др.) и выпустил в 1894-1895 гг. трисборника "Русские символисты", состоящие в основном из стихов самогоБ. и его переводов французских символистов, с творчеством которых он познакомилсяеще в гимназии Поливанова. Б. рассматривал сборника как своеобразную хрестоматию,как "сознательный подбор образцов" символистской поэзии, отмеченнойна данном этапе существенным влиянием западноевропейского декаданса (П. Верлен,Ш. Бодлер, С. Малларме, А. Рембо). Вместе с тем заметно повлияли на раннегоБ. и русские представители "новой поэзии" - К. Бальмонт, И. Коневской,А. Добролюбов, Ф. Сологуб, З. Гиппиус, Д. Мережковский. В тяготении к декадентампроявилась не только его близость к их мироощущению, но, в не меньшей мере,и трезвый расчет аналитика, выбирающего наиболее рациональный путь к признаниюи успеху, к славе. "Талант, даже гений, - записывал Б. в дневнике 4 марта 1893г., - честно дадут только медленный успех, если дадут его. Это мало! Мне мало.Надо выбрать иное... Найти путеводную звезду в тумане. И я вижу ее: это декадентство.Да! Что ни говорить, ложно ли оно, смешно ли, но оно идет вперед, развивается,и будущее будет принадлежать ему, особенно когда оно найдет достойного вождя.А этим вождем буду Я! Да, Я!" Все свои организаторские способности Б. направляетна создание нового литературного течения, лидерство в котором он заранее резервируетза собой. При этом он использует самые разнообразные методы для привлеченияк начинаниям русских символистов широкого читательского и литературно-критическоговнимания, чем отчасти объясняется откровенно эпатирующий характер первых поэтическихопытов Б. н его сподвижников. Таково, напр., навеянное Малларме однострочноестихотворение, занимавшее в "Русских символистах" отдельную страницу: "О, закройсвои бледные ноги!"Основой поэтической практики и теоретических взглядов молодого Б. на искусствостали индивидуализм и субъективизм. "В поэзии, в искусстве - на первом местесама личность художника! - писал он П. П. Перцову 14 марта 1895 г. - Она и естьсущность - все остальное форма! и сюжет, и "идея" - все только форма! Всякоеискусство есть лирика, всякое наслаждение искусством есть общение с душою художника..."(Письма Б. к Перцову. - С. 13). Эта любимая мысль Б. об абсолютной суверенностии доминантности личности художника в творчестве была повторена почти дословнов предисловии к первому лирическому сборнику поэта, вышедшему под эпатирующимназванием "Chefs d'oeuvre" ("Шедевры", !895). Эта книга, как и следующий сборник"Me eum esse" ("Это - я"; вышел в 1896 г., на обложке - 1897 г., открываетсязнаменитым программным стихотворением "Юному поэту"), подводит итог первомупериоду и уже намечают некоторые ведущие черты зрелого творчества Б. - урбанизм,тема одиночества человека в "страшном мире", мотивы изжитости старой культуры,обращение к истории, поиски новых поэтических форм.Второй период творческого пути Б. отмечен четырьмя сборниками стихов, составившимисвоеобразную тетралогию: "Tertia Vigjlia" ("Третья Стража", 1900), "Urbi etOrbi" ("Граду и Миру", 1903), "Stephanos" ("Венок", 1906) и "Все напевы" (1909).Поэзия Б. этого времени свндетельствуст о значительных изменениях в его мировосприятиии эстетике. Своими учителями Б. теперь признает А. С. Пушкина, Ф. И. Т ютчева,Э. Верхарна. Его произведения приобретают образную и композиционную четкость,выпуклую пластичность "мрамора и бронзы", пафос страстного культурного просветительства,отточенность ораторско-декламационногого строя стиха.Объективно общественная и эстетическая позиция Б. в эти годы резко противоречилапостулатам русского символизма, базировшегося на неоплатонических идеях философа-идеалистаВл. С. Соловьева. Рационалист Б. внутренне был чужд мистическим исканиям идеалистов,их стремлениям видеть в поэте провидческого толкователя зашифрованных в символепотусторонних "высших тайн". С эпатирующим антиэстетизмом и полемическим вызовомБ. уподобляет поэтическую мечту волу, впряженному в плуг ("В ответ", 1902).Б. начинает тяготиться некогда желанным званием вождя символизма, хотя по-прежнемуотдает все силы консолидации и развитию нового литературного направления. Онучаствует в делах символистского издательства "Скорпион", становится редактороми издателем альманаха "Северные цветы" и журнала "Весы" (1904-1909) - "центральногооргана" русского символизма. Одновременно Б. ведет большую научную работу, публикуетисследования о Е. А. Баратынском, П. A. Вяземском, А. С. Пушкине, Ф. И. Тютчеве,А. А. Фете и др., сотрудничает в "Русском архиве".Новый этап в развитии творчества Б. ознаменовался расширением и укреплениемего связей с живой действительностью в ее общекультурной насыщенности. По глубинезнаний, многогранности интересов, объему научной к литературной работы, преданностикультуре Б. занял в эти годы одно из первых мест среди современников. "...Еслибы мне жить сто жизней, - отмечал он я дневнике, - они не насытили бы всей жаждыпознания, которая сжигает меня" (Aшукин.- С. 273). Именно тогда складываетсяобраз Б., получивший незадолго до Октября известную характеристику М. Горького:"...Я всегда говорю о Вас: это самый культурный писатель на Руси!" (ГорькийМ. Собр. соч. В 30 т. - М., 1955. - Т. 29. - С. 383). Стихи Б., известные "антологические"стихотворные циклы "Любимцы веков" и "Близким" (сб. Tertia Vigilia"), "Правдавечная кумиров" (сб. "Stephanos"), "Властительные тени" (сб. "Зеркало теней",1912), "В маске" ("Семь цветов радуги", 1916) переполнены легендарными и мифологическими,историческими, географическими именами и названиями - "Ассаргадон", "Жрец Изиды","Одиссей", "Наполеон", "Разоренный Киев" и др. Но обращение Б. к мифологии идревности, истории не означало ухода от жгучих вопросов современности. Поэтапритягивают героика и трагические судьбы людей древних цивилизаций, т. к. вних он стремился найти аналогии с судьбой современного человека и мира. Б. искалв далеком прошлом образец личности яркой, поднимающейся над обыденностью, могущейстать идеальным примером для "безгеройной" современности. Стараясь понятьзакономерности появления героических характеров, столь необходимых времени настоящему,Б. одновременно стремился исследовать в своих персонажах черты, созвучные емусамому. "...У меня везде - и в Скифах, и в Ассаргадоне, и в Данте - везде мое"я", - подчеркивал он в одном из писем к М. Горькому. Именно поэтому стихи цикловсохраняют, наряду с чертами героической личности, глубокий лиризм и отчетливосубъективистскую окраску.Другой темой Б. стала тема города, прошедшая через все творчество поэта. Продолжаяи объединяя разнородные традиции (Достоевского, Некрасова, Верлена, Бодлераи Верхарна), Б. стал по сути ПерВЫМ русским поэтом-урбанистом XX в., отразившимобобщенный образ новейшего капиталистического города - "В стенах" (сб. "TertiaVigilia"), "Картины" (сб. "Urbi et Orbi") и др. Б. ищет в городских лабиринтахкрасоту, называет город "обдуманным чудом", любуется "буйством" людских скопищи "священным сумраком" улиц ("Жадно тобой наслаждаюсь", 1899; "Конь блед", 1903;"Городу", 1907 и др.), склоняется к поэтическому "оправданию" язв и пороковмегаполиса, видя в них "отблеск тайн", эстетизирует "сон заученных объятий","восторги" и "видения мечты" в опьянении страстью и азартом ("Я люблю в глазахоплывших", 1899; "В публичном доме", 1905; "В игорном доме", 1905). Но любованиегородом не переросло у Б. в его апологию, он угадывает в урбанизации жизни "противоестественные",враждебные человеку черты, чреватые будущими катаклизмами. Призрак грядущихкатастроф являлся у Б. не только в облике разгневанной природы ("В дни запустений",1899; "Словно нездешние тени", 1900; поэма "Замкнутые", 1901; драма "Земля",1904, и др.). Поэт провидит н оправдывает надвигающуюся революцию, несущую гибель"неправому и некрасивому" строю, могильщиков капитализма - сильных и униженныхлюдей, которые готовы вскоре добыть себе "царственную долю" ("Каменщик", "Братьябездомные", 1901; "Слава толпе", 1904 и др.). Это типы, в отличие от "призрачныхтеней" первого периода, вполне конкретные и социально охарактеризованные. Это- фабричный рабочий, девушка-прачка, сборщики на церковный колокол, каменщикиз широко известного одноименного стихотворения, ставшего народной революоннойпесней. В стихотворении "Ночь" (1902) Б. говорит о рабочих: "И, спину яростноклоня, / Скрывают бешенство проклятий / Среди железа и огня / Давно испытанныерати".Протест против бездушия городской цивилизации приводил Б. к раздумьям о природе,оздоравливающих начал которой поэт не признавал в своем раннем творчестве. Теперьон ищет в природе утраченную современным "аналитическим человеком"цельность и гармоничность бытия ("У земли", 1902; "Снова с тайной благодарностью",1911; циклы "У моря", "Вечеровые песни", "На сайме", "На гранитах". "В поле",1899-1907]. Поиски эти симптоматичны в творческом развитии Б., хотя в целомего "природные" стихи значительно уступают его антологической и урбанистическойлирике.С большей художественной силой миру растворенной в городе пошлости противостоиту Б. поэзия любви. Стихи о любви сгруппированы, как и стихи на другие темы,в особые смысловые циклы - "Еще сказка" ("Tertia Vigilia"); "Баллады", "Элегии"("Urbi ct Orbi"); "Из ада изведенные", "Мгновения" ("Stephanos"]; "Эрот, непобедимыйв битве", "Мертвая любовь". "Обреченный" ("Все напевы"). Б. противопоставляет"дачным страстям" мещанской действительности всепоглощающую, возведенную дотрагедии, "предельную", "героическую страсть" ("Любовь", "И снова ты...", 1900;"Помпеянка", 1901; "В Дамаск", 1903; "Видение крыльев", "Антоний", 1905, и др.).Не случайно А. Белый назвал Б. "поэтом страсти". Но и здесь, вполне искренневоспевая все многообразие ликов и оттенков страсти, Б. часто предстает как человеки художник железного волевого императива, прославляющий конечную победу долгаи героической воли над стихией страсти ("Цирцея", 1899; "Возвращение", 1900;"Побег", 1901; "Эней", 1908). Противоречивость ответов в разрешении конфликтастрасти и долга, страсти и свободы соответствовала общей диалектической природетворчества Б. и осознавалась самим поэтом. "Только поэт-педант, - писал он в"Miscellanea", - сумеет избежать противоречий, только тот, кто не "творит",но делает свои стихи, будет в них постоянно верен одним и тем же взглядам" (Эпоха.- М., 1918. - Кн. 1. - С. 213).Противоречия взглядов Б. особенно наглядно выразились в его оценках социально-политическихсторон действительности. Поэт с живой страстностью откликался на все важнейшиесобытия современности. В начале века русско-японская война и революция 1905г. становятся темами его творчества, во многом определяют его взгляды на жизньи искусство. Б., сочувственно относившийся поначалу к идее монархической властии мессианского великодержавия России ("Проблеск", 1900; "Июль 1903"; "политическиеобозрения" в журнале символистов-неохристиан "Новый путь", 1903), в первый периодрусско-японской войны выступил со стихами официозно-шовинистического толка ("Ксогражданам", "К Тихому океану"). Но вскоре его иллюзии полностью развеялись.Б. гневно упрекает зачинщиков войны в трусости, тупости и предательстве: "Такслушайте напев веселый, / Поэт венчает вас позором" ("Цепи", 1905). Поражениецаризма в войне подводило Б. к представлению о закономерности и необходимостиреволюции. Ему казалось, что именно революция вызовет к жизни те героическиехарактеры, которые поэт искал в глубинах древности. Не случайно в сб. "Stephanos"антологические стихи ("Медея", "Антоний", "Ахиллес у алтаря" и др.) сочетаютсяс яркими образцами революционной поэзии. В стихотворной инвективе "Довольным"(18 окт. 1905 г.) Б. обратил негодующий вызов к либералам, ликовавшим по поводударованной манифестом 17 октября "куцей конституции": "Довольство ваше - радостьстада, / нашедшего клочок травы". Стихотворение Б. заканчивается призывом креволюционерам - "детям пламенного дня": "Крушите жизнь - и с ней меня". Таже мысль звучит в известном стихотворении "Грядущие гунны" (1904-1905), в идейномродстве с которым находится стихотворение "Близким" (1905). Идея последнегостихотворения, адресованного революционерам - "близким", выражена в заключительномстихе: "Ломать - я буду с вами! Строить - нет!" В. И. Ленин, процитировав этустрочку, в одной из статей назвал Б. "поэтом-анархистом" (Ленин В.И. Полн собр.соч. - Т. 14. - С. 288), точно определив характер "термидорианского" толкованияпоэтом революции как стихии только разрушительной. С анархистских позиций Б.полемизировал и со статьей В. И. Ленина "Партийная организация и партийная литература"(1905). Заявляя о своем презрении к буржуазному обществу, Б. в то же время выражалявное недоверие и к социал-демократии, также посягавшей, по его мнению, на творческуюсвободу художника. Однако следует признать, что Б. видел в революции не толькостихию разрушения. Он воспевает счастливое будущее "нового мира" как торжестводемократии, "свободы, братства, равенства" ("К счастливым", 1904-1905), славитпевцов борьбы: "Поэт - всегда с людьми, когда шумит гроза, / И песня с бурей- вечно сестры" ("Кинжал", 1905). Стихи Б. о первой русской революции, нарядусо стихами Блока, являются вершинными произведениями, написанными на эту темупоэтами начала века.В годы реакции поэзия Б. уже не поднимается до высокого жизнеутверждающегопафоса "Венка". Перепеваются старые мотивы, усиливается тема усталости, одиночества("Умирающий костер", 1908; "Демон самоубийства", 1910, и др.). Но и в этот периодего творчества в сб. "Все напевы" (1909 - сб. имеет переходный характер), "Зеркалотеней" (1912), "Семь цветов радуги" (1916), "Девятая камена" (1916-1917; отд.изд. не вышла), "Последние мечты" (1920, собраны стихи 1917-1919 гг.) поэт продолжаетславить человека-труженика, дерзкого искателя и созидателя, верит в будущееторжество революции.Оригинальное художественное творчество Б. не исчерпывается стихами. В 1907г. он выпускает книгу прозы "Земная ось", в которую вошли ряд новелли драма "Земля", названная Блоком "произведением предельно высоким".В 1908 г. выходит исторический роман Б. из жизни Германии XVI в. "Огненный ангел"(С. Прокофьев написал на его основе оперу), а затем появляются еще два романаи повесть из истории Древнего Рима - "Алтарь Победы", "Юпитер поверженный","Рея Сильвия" (1911-1916). Как и в антологических стихотворных циклах, прошлоев прозе Б., представленное со скрупулезной научной точностью, проецируется нанастоящее, служит художественной разработке актуальных проблем современности.Зная основные классические и новые европейские языки, Б. активно выступалкак переводчик. Он переводил Метерлинка, Верлена, Гюго, Эдгара По, Уайльда,Расина, Мольера, Байрона, Гете, Вергилия и мн. др. Именно Б. открыл русскимчитателям Верхарна, Райниса, финских и многих (более сорока) армянских поэтов.В советское время Совнарком Армени удостоил Б. почетного звания народного поэтаАрмении. Б. создал теорию перевода, не потерявшую своего значения до сих пор(см. статью "Фиалки в тигеле", 1905; предисловие к переводам Верлена, 1911;рецензию "Верхарн на прокрустовом ложе", 1923, и др.).С начала столетия развертывается многогранная литературно-критическая деятельностьБ., автора более шестисот статей и рецензий, из которых свыше восьмидесяти посвященоизучению Пушкина. Баратынский, Фет, Тютчев, Каролина Павлова, Гоголь, Блок,акмеисты, футуристы, античные и европейские авторы вошли в необычайно широкийкруг научных и критических интересов Б.В годы первой мировой войны, которая на первых порах представлялась Б. последнейвойной человечества на пути к вечному миру ("Последняя война", 17июля 1914 г.), поэт вновь испытал милитаристский азарт и шовинистический энтузиазм,ский энтузиазм, но вскоре, побывав в качестве корреспондента "Русских ведомостей"на фронте, он понял ужас человеческой бойни и возвысил против нее свой голос("Тринадцатый месяц, 1917; "За что?", 1918).В Октябрьской революции Б. увидел pеальное воплощение героического пафосаистории и стал искренне и активно сотрудничать с советской властью. Он работалв Книжной палате, Наркомпросе, Госиздате, Главпрофобре, преподавал в Московскомуниверситете, в Коммунистической академии и в Институте слова, организовал в1921 г. Высший литературно-художественный институт и стал его ректором и подавателем.В 1920 г. вступил в Коммунистическую партию.Послеоктябрьские стихи Б. открывают четвертый, последний период его литературногопути, представленный сборниками "В такие дни" (1921), "Миг"(1922), "Дали" (1922) и вышедшим уже после смерти поэта сборником"Mea!" ("Спеши!") (1924). Б. мучительно ищет новые художественныеформы для выражения нового поворота в своем мировоззрении и адекватного воссозданияв искусстве революционной действительности ("Третья осень", "К русской революции",1920; "У Кремля", 1923, и др.). В сборниках "Дали" и "Mea!" Б. представляетобразцы "научной поэзии" ("Мир электрона", 1922; "Мир N-измерений", 1924, идр.). В 1919 г. выходит его стиховедческая работа "Наука о стихе". Многие откликиБ. на революцию были риторичны и маловыразительны. Сказалось внутреннее несовпадениеего сложившегося жизнеощущения с его же новой эстетической программой творчества.В Б. помимо творческого дара художника жил неукротимый дух исследователя,который дерзко вознамерился найти рационалистические "ключи тайн" к самым сокровеннымчеловеческим чувствам, а также понять причины рождения новых форм в искусстве,логику их развития. Б. внес значительный вклад в русскую культуру; его творчество,отразившее этапы идейного развития не только самого поэта, но и русской литературырубежа XIX-XX вв., подготовило почву для плодотворного развития многих советскихпоэтов.
Сочинения
Полн. собр. соч. и переводов: Т. 1-4, 12, 13, 15, 21 - Спб.,1913-1914.Автобиография // Русская литература XX века. 1890-1914 / Под ред. С.А. Венгерова.- М., 1914. - Т. 1.Дневники. 1891-1910. - М., 1927.Из моей жизни. Моя юность. Памяти. - М., 1927.Валерий Брюсов в автобиографических записях, письмах, воспоминаниях современикови отзывах критики / сост. Н. Ашукин. - М., 1929.Письма В.Я. Брюсова к П.П. Перцову (1894-1896) (К истории раннего символизма).- М., 1927.Стихотворения и поэмы. - Л., 1961.Собр. соч.: В 7 т. - М., 1973-1975.
Литература
Горький М. Письма к Валерию Брюсову // Собр. соч. - М., 1954-1955.- Т. 28, 29.Перцов П.П. Литературные воспоминания. - М.; Л., 1933.Луначарский А.В. Брюсов и революция // Русская литература. - М., 1947.Жирмунский В.М. Валерий Брюсов и наследие Пушкина. - П., 1922.Максимов Д.Е. Поэзия Валерия Брюсова. - Л., 1940.Он же. Брюсов. Поэзия и позиция. - Л., 1969.Валерий Брюсов // Литературное наследство. - М., 1976. - Т. 85.