Перевод текстов и документов > Ю.Х. СИРК Австронезийские языки

Ю.Х. СИРК Австронезийские языки

Ю.Х. Сирк

АВСТРОНЕЗИЙСКИЕ ЯЗЫКИ

(Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Задачи и перспективы.- М., 1982. - С. 203-220)

1. Австронезийская семья (другое ее название, которое теперь явно выходитиз употребления, - малайско-полинезийская семья) относится к общепризнаннымв современной лингвистике генетическим объединением языков. Хотя реальностьсуществования семьи не подлежит сомнению, ее объем нельзя еще считать полностьювыясненным.

Языки, которые несомненно входят в эту семью, занимают почти весь Малайскийполуостров (вместе с Филиппинскими островами), некоторые ограниченные областина крайнем юго-востоке Евразийского материка (на п-ве Малакка, во Вьетнаме ив Кампучии), распространены на о-ве Тайвань и на многочисленных архипелагахв юго-западной и центральной части Тихого океана. Австронезийским является малагасийский(мальгашский) язык Мадагаскара. Таким образом, ареал австронезийской семьи простираетсяот Мадагаскара на западе до о-ва Пасхи на востоке, от Тайваня и Гавайских острововна севере до Новой Зеландии на юге.

Интересно отметить, что в лингвистических границах семьи неясные участки отнесеныне к географически удаленным частям ареала, а к области Новой Гвинеи (от Тимораи близлежащих островов на западе до о-вов Санта-Крус на востоке), где австронезийскаясемья контактирует с папуасскими языками [1]. Онекоторых малоисследованных языках этой области, которые явно содержат многоавстронезийской лексики, в настоящее время трудно сказать, входят ли они в рассматриваемуюсемью или нет.

Определению числа австронезийских языков мешают объективная трудность разграниченияязыка и диалекта (которая особенно сильно ощущается в бесписьменных языках),слабая лингвистическая изученность многих территорий [2],а в некоторой степени также неясность границ семьи в области Новой Гвинеи. Нокажется, что даже при самой осторожной оценке число языков в семье превысилобы 600.

Сходные черты языков области, включающей Мадагаскар, Малайский архипелаг итихоокеанские острова, расположенные дальше к востоку, стали предметом научногообсуждения в начале XVIII в., когда Х. Реланд в своей диссертации [Reland 1708]сопоставил малагасийский, малайский, яванский и язык тихоокеанского (по-видимому,полинезийского) острова, названного insula Cocos [3].Сходство этих языков диссертант объясняет тем, что в них сохраняются остаткидревнего "малайского" языка, который, по его мнению, был когда-тошироко распространен на островах двух океанов.

В конце того же века Л. Эрвас-и-Пандуро объединил ряд языков указанной вышеобласти - малагасийский, малайский, тагальский, бисайский, язык Марианских островов(по-видимому, чаморро) и несколько полинезийских языков - как связанные родством(affunità) [Hervas y Panduro 1784; 1786]. Учтенные им языки составляютуже некоторый "костяк" той языковой семьи, которую потом стали называтьмалайско-полинезийской (название "австронезийская семья" было предложеноВ. Шмидтом в 1899 г.) [4]. Поэтому создание понятияоб этой семье обычно считают заслугой Эрвас-и-Пандуро.

Название "малайско-полинезийская семья" появляется спервые в посмертноизданном труде В. Гумбольдта "О языке кави на острове Ява" [Humboldt1836-1839]. Гумбольдт считает, что к этой семье относятся языки Малайского архипелага,Мадагаскара и Полинезии. Основным аргументом в пользу семьи у Гумбольдта являетсяобилие общих лексических элементов (что он в книге и демонстрирует). Он практическине пытается доказать родство языков в пределах постулируемой семьи более строгимиметодами.

Название семьи "малайско-полинезийская" объясняется тем, что в неевключали языки "малайцев", т.е. жителей Малайского архипелага (включаяФилиппины), и полинезийцев. Близость полинезийских языков друг другу достаточноочевидна, и к тому же они территориально оторваны от более западных языков семьи.Малагасийский язык, хотя и расположенный далеко от языков "малайцев",явно проявляет больше сходства с ними, чем с полинезийскими языками. Единственнымпоследствием, вызванным таким положением, было представление, что семья состоитиз двух групп языков, или ветвей: восточной, полинезийской, и западной, малайской(последнюю стали позднее называть индонезийской). В середине XIX в., когда былоустановлено, что аборигенные языки Тайваня являются малайско-полинезийскими,их стали тоже относить к малайской ветви. Вопрос о том, является ли малайская/ индонезийская ветвь лингвистически оправданной единицей классификации, небыл долго даже поставлен.

Помимо скудости данных о неполинезийских языках Океании созданию адекватногопредставления об объеме семьи долго препятствовала идея о связи между языкоми расой: казалось невероятным, что языки негроидных меланезийцев могут относитьсяк той же семье, что и языки относительно светлокожих полинезийцев и малайцев.По мере накопления данных, однако, становилось все более ясным, что языки меланезийцевсвызаны с малайско-полинезийскими. Р. Латам, изучив лингвистические материалыс Новых Гебрид и из Новой Каледонии, заключил в 1847 г., что "не найденосвидетельств о существовании языков, фундаментально отличных от малайского"[Latham 1847]. Несколько позднее - в 1876 г., а согласно Г. Петш уже в 1867г. - Ф. Мюллер предлагал выделить среди малайско-полинезийских языков три группы:малайскую, полинезийскую и меланезийскую [см.: Patsch 1965, 489]. В последнейчетверти XIX в. возникло понятие микронезийских языков как особого подразделенияданной семьи.

Непосредственное членение семьи на четыре группы (ветви) - индонезийскую,полинезийскую, меланезийскую и микронезийскую - можно назвать традиционной схемойклассификации австронезийских языков. Эта схема пользовалась - и пользуетсяеще теперь - широкой известностью в этнографической и культуроведческой литературе,а также в трудах общелингвистического характера, но в исследованиях, посвященныхавстронезийским языкам, она применялась довольно редко.

2. Несмотря на разрозненные наблюдения отдельных авторов над фонетическимисоответствиями в австронезийских языках (например, соответствие малагасийскогоv малайскому b было установлено еще Реландом), вплоть до третьей четверти XIXв. нельзя было говорить о применении к этим языкам сравнительно-историческогометода. Основоположником австронезийской компаративистики считают Х. ван дерТюка, который показал, что некоторые непохожие согласные отдельных индонезийскихязыков генетически тождественны. Он, в частности, обнаружил два ряда фонетическихсоответствий, которые позднее получили название законов RGH и RLD [Tuuk 1865;1872]. Эти ряды были значительно расширены И. Брандесом, который привлек новыйматериал из многочисленных индонезийских языков [Brandes 1884]. Х. Керн вовлекв сферу сравнительно-исторических исследований некоторые языки Океании [см.,например: Kern 1886-1, 1886-2].

Важным этапом в развитии австронезийской компаративистики была деятельностьР. Брандштеттера (последние годы XIX в. и два первых десятилетия XX в.). Областьего исследований в основном ограничивалась пределами индонезийской семьи, ноон привлекал материалы большего числа языков, чем его предшественники. Брандштеттеризучил и сформулировал в виде "законов" много рядов звуковых соответствий,наблюдаемых в индонезийских языках, и правил, действовавших в истории отдельныхязыков. Им была сделана попытка реконструировать "праиндонезийскую"звуковую систему (но он не представил детальной аргументации) [Brandstetter1911]. Он также занимался грамматическим сравнением индонезийских языков и выявилнекоторые древние морфологические показатели [Brandstetter 1911].

Начало систематической реконструкции праавстронезийского, т.е. праязыка, которыйрассматривается как исходный для австронезийской семьи, связано с именем О.Демпвольфа. Основные задачи, которые поставил перед собой этот немецкий ученый,следующие: реконструировать праавстронезийскую звуковую систему [5](а также выводимые из нее прамеланезийскую и праполинезийскую системы); реконструироватьпраавстронезийские лексические корни; проследить, как отражаются реконструированныеединицы (и звуки и корни) современными австронезийскими языками [6].Решению этих задач он посвятил ряд работ, которые вышли в 20-30-х годах XX в.(важнейшие из них см. в Литературе).

Специального рассмотрения заслуживает завершающий труд Демпвольфа - трехтомная"Сравнительная фонетика австронезийского словарного фонда" [Dempwolff1934-1938]. В отличие от большинства своих работ в этой книге автор жестко ограничиваеткруг сравниваемых языков (очевидно, с целью достижения максимальной ясностии доказательности). В 1-м томе, озаглавленном "Индуктивное построение индонезийскогопраязыка", он реконструирует праиндонезийский (Urindonesisch) на материалевсего трех языков индонезийского происхождения (тагальского, тоба-батакскогои яванского). 2-й том носит заглавие "Дедуктивное применение праиндонезийскогок отдельным австронезийским языкам". В нем праиндонезийский сначала верифицируетсяна материале трех не учтенных в 1-м томе индонезийских языков. Затем автор демонстрирует,что реконструированный праязык позволяет объяснить звуковые соответствия, наблюдаемыев пяти языках Океании - в двух меланезийских и трех полинезийских. Из этогоон заключает, что праавстронезийский язык (Uraustronesisch) по фонетическомуразвитию ничем не отличается от праиндонезийского. Обсуждая вопрос о том, чтопредставляет собой праавстронезийская лексика, Демпвольф признает, что "причисто лингвистическом рассмотрении" австронезийскими могут называться толькоте корни, которые засвидетельствованы как в Индонезии, так и в Меланезии и Полинезии.Однако, ссылаясь на теоретическую возможность того, что любой корень, которыйизвестен только в Индонезии, может в процессе дальнейшего исследования бытьобнаружен в Меланезии и Полинезии, он отказывается от такого критерия и предлагаетнам рассматривать все праиндонезийские корни одновременно как праавстронезийские[Dempwolff 1937, 193-194]. Таким образом между праиндонезийским и праавстронезийскимставится знак равенства.

3-й том "Сравнительной фонетики" представляет собой список реконструированныхв двух первых томах корней. Эти корни - числом свыше 2 тыс. - приводятся вместес материалом современных языков, легшим в основу реконструкции.

Большая работа, проделанная Демпвольфом, вызвала оживленные отклики (но появилисьони в основном только после второй мировой войны, когда наметился подъем в исследованииавстронезийских языков). В отношении деятельности этого ученого высказывалисьразличные суждения. В частности, Демпвольфа обвиняли в том, что его праавстронезийскаяреконструкция базируется только на материале нескольких языков.

В действительности этот вопрос сложнее. Прежде всего нельзя забывать о том,что в других своих работах, кроме "Сравнительной фонетики", Демпвольфпривлекает материал многих австронезийских языков (число их, несомненно, превышает100, ср. [Dahl 1977-1, 5-6]). Кроме того, оценивая "Сравнительную фонетику"этого автора, следует проводить различие между реконструкцией звуковой (фонологической)системы и реконструкцией корневого состава слова.

Что касается первого аспекта реконструкции, то праавстронезийская звуковаясистема, к которой автор приходит в "Сравнительной фонетике", являетсяна самом деле результатом сравнения многих языков [7]:в основу "индуктивного" этапа реконструкции положены три языка, выбранныетак, чтобы они позволили продемонстрировать все звуковые архетипы, которые былиуже до того обнаружены автором.

В связи со вторым аспектом реконструкции приходится признать, что приводимыйв "Сравнительной фонетике" праавстронезийский корневой фонд практическиограничивается результатами сравнения привлеченных там 11 языков (с дополнительнымограничением: по крайней мере один из сравниваемых языков должен быть индонезийским).Выборка языков нередко определяет и форму конкретного корня (например, в даннойкниге реконструируется *bagani' 'бесстрашный'; в более ранней статье {Dempwolff1924-1925] этот же автор, опираясь на материал более широкого круга языков,предложил *baganaj).

Праавстронезийская реконструкция Демпвольфа очень слабо связана - вернее,почти совсем не связана - с классификацией языков [8].Такое положение в принципе допустимо, когда праязыку не приписывают отражательнойфункции и он служит только инструментом сравнения языков, представляя собойсвод формул соответствий. Естественно, что реконструкция, которая приводит ктакому праязыку, носит плоский, антиисторический характер. Судя по ряду высказыванийДемпвольфа [там же, 21; ср.: Dahl 1977-1, 8] и по тому, что он включил в словарьпраавстронезийских корней [Dempwolff 1938] ряд слов, которые он считал заимствованиямииз неродственных языков [9], этот лингвист действительноусматривал основную цель реконструкции праязыка в облегчении сравнения отдельныхязыков.

Интересно, что Демпвольф, несмотря на свой антиисторический подход, уделялмного внимания антропофонической характеристике реконструированных звуков ипытался создать "гармоническую", т.е. лишенную лакун, звуковую систему[10].

В течение 10-15 лет после второй мировой войны содержание сравнительно-историческихисследований в области австронезийских языков определялось в основном стремлениемпроверить и улучшить праавстронезийскую реконструкцию Демпвольфа. Такую цельпреследовали, в частности, ранние работы американского компаративиста И. Дайена.В этих работах, в том числе в его монографии "Прамалайско-полинезийскиеларингальные" {Dyen 1953], автор использовал материал небольшой выборкиязыков (которая в основном совпадала с выборкой Демпвольфа в "Сравнительнойфонологии" [11]). В дальнейшем (особенно заметно- после 1960 г.) круг языков, используемых в австронезийской реконструкции,расширяется. Послевоенные работы в этой области, как правило, характеризуютсяболее или менее строго проведенным фонологическим подходом.

Наиболее серьезный недостаток, свойственный реконструкции Демпвольфа, - отсутствиеисторизма - до сих пор еще не преодолен. В большинстве работ современных исследователейтермин "протоавстронезийский" ("прамалайско-полинезийский")применяется, по сути дела, к формулам соответствий [12].Вследствие этого вошло в практику реконструирование чисто формульных прафонем,которые признаются таковыми самими авторами [см.: Dyen 1971, 22-23; Tsuchida1976, 126-127]. Это привело к кажущемуся разрастанию праавстронезийского консонантизма,который теперь уже насчитывает более 60 прафонем (среди них, как кажется, поменьшей мере 6-7 сибилянтов); в то же время реконструированный вокализм праавстронезийскоговсе еще ограничивается четырьмя единицами, как у Демпвольфа. Однако несомненно,что большинство предложенных консонантных прафонем слабо аргументировано и имеетчисто формульный характер. Предпринимаются попытки пересмотра фонемного инвентаря.По мнению О. Даля, число согласных в праязыке не превышало 24-25. Интересна,но весьма спорна идея этого автора о том, что фонемы *i и *u функционировалив праавстронезийском и как гласные, и как согласные (значит, "чистыми"гласными были только *a и редуцированный) [Dahl 1973; 1977-1]. Еще более ограниченноечисло согласных фонем - всего 20 - принимает Дж. Уолф [Wolff 1974]. При этомон не поддерживает идею о бифункциональности *i и *u, сохраняет среди согласных*y и *w, но предлагает исключить несколько других согласных, принятых Демпвольфом.Интересно, что как Даль, так и Уолф принимают фонему *Z, предложенную еще вандер Тюком, но не признанную Демпвольфом [13], ифонемы *C и *N, предложенные Н. Огавой и Э. Асаи для языка-предка тайваньскихязыков [Ogawa, Asai 1935] и перенесенные Дайеном на праавстронезийский уровень[14].

3. Особым направлением исследования, которое в настоящее время по существутолько зарождается, является реконструкция просодических явлений на более раннихступенях развития австронезийских языков. В большинстве языков этой семьи местоударения и долгота гласных на уровне слова предсказуемы, причем ударение обычнопадает на предпоследний слог. В ранних работах Р. Брандштеттер допускал, чтоударением на предпоследнем слоге мог характеризоваться уже праавстронезийскийязык. Позднее он подверг это предположение сомнению и указал на возможностьтого, что филиппинское разноместное ударение представляет не вторичное, а какраз исконное состояние [Brandstetter 1915, 91]. Сколько-нибудь значительнойаргументации в пользу изменения точки зрения он, однако, не привел.

Интересно то, что Демпвольф вообще не задавался вопросом о праязыковой просодии,и это несмотря на то, что из трех языков, положенных "Сравнительной фонетикойавстронезийского словарного фонда" в основу "индуктивного" построенияпраязыка, два (тагальский и тоба-батакский) обладают фонологическими просодическимипротивопоставлениями на уровне слова.

Исследованием древней просодии в настоящее время занимается, в частности,Д. Зорк. В большой статье "Прафилиппинское словесное ударение - инновацияили наследие прагесперонезийского?" [Zorc 1978] он показывает, что местоударения в филиппинских языках, сохранивших положение вещей, приписываемое прафилиппинскомусостоянию, определяется количеством (долготой или краткостью) гласного предпоследнегослога. Автор устанавливает количество этого гласного приблизительно для 500корней, представленных в филиппинских языках. Из сравнения с некоторыми языкамиЗападной Индонезии он делает вывод, что фонологическое ударение (фонетическаяхарактеристика которого не уточняется) было свойственно уже прагесперонезийскому[15], а возможно, и праавстронезийскому. Такоепредположение очень правдоподобно (без него филиппинскую просодию, кажется,вообще трудно объяснить).

4. Особая проблематика связана со структурой австронезийского корня. Корневыеморфемы в современных языках чаще всего двусложны. Но уже давно замечено, чтосуществуют группы из семантически близких корневых морфем (или корневых слов),которые объединяются наличием общего слога, в то время как другой слог в нихразличается. Такие группы корней обнаруживаются как на материале одного языка,так и при сопоставлении языков (в последнем случае под общими слогами следуетпонимать слоги, которые при учете фонетических соответствий и морфонологическихчередований сводятся к одной прафонеме). Ниже приводится материал из пяти языков:

малайский: malam 'ночь', kelam 'темнота'

тоба-батакский: holom 'темнота', lomlom 'мрачный'

нгаджу: alem 'ночь'

малагасийский: alina 'ночь', fi-alem-ana 'ужин'

тагальский: dilim 'темнота', limlim 'сгущающийся мрак'.

Приведенные корневые морфемы (в самостоятельном употреблении - корневые слова)содержат отрезки, которые можно рассматривать как рефлексы *lem, тоба-батакскоеlomlom и тагальское limlim состоят из двух таких отрезков. Корневые морфемы(корневые слова) подобной структуры, напоминающие повтор однослога, встречаютсяв австронезийских языках довольно часто; некоторые языки допускают в таких морфемахразные сочетания согласных, обычно не встречающиеся внутри морфемы. Встречаютсяи более длинные морфемы, состоящие из дважды повторяемого отрезка CV(C) и ещекакого-нибудь элемента. Такую структуру имеют, например, тагальские корневыеслова bulaklak 'цветок' и pilapil 'дамба на рисовом поле' (ниже будем говоритьо структурных схемах "bulaklak" и "pilapil").

Еще в XIX в. отмечали, что особенности структуры двусложных и более длинныхкорневых морфем в индонезийских языках могут объясняться тем, что эти корневыеслова возникли из сочетания односложных элементов. Эта идея получила развитиев трудах ряда ученых. Внимания заслуживает, в частности, небольшая монографияБрандштеттера "Корень и слово в индонезийских языках" [Brandstetter1910]. Этот автор считает, что в праиндонезийском языке было гораздо большеодносложных слов, чем в современных индонезийских языках (хотя он не был полностьюмоносиллабическим). По мнению Брандштеттера, важнейшими путями, которые привелиот односложных корней к двусложным корневым словам, были аффиксация (применялисьв основном те же аффиксы, которые в современных языках применяются к двусложныиосновам) и редупликация. В концепцию Брандштеттера входит положение о том, чтоварьирование корня не должно быть использовано как аргумент против универсальностизвуковых законов в индонезийских языках [Brandstetter 1916, 32], тем не менеепредложенные им этимологии, опирающиеся на положение о варьировании корня, оказалисьвесьма субъективными и уязвимыми. Это, по-видимому, серьезно дискредитировалоне только положение о варьировании, но и идею о том, что односложные корни когда-либосуществовали. Еще в течение долгого времени ведущие австронезисты мало интересовалисьпроблемой односложного корня.

Некоторое возрождение интереса к этой проблеме ощущается только в последнеевремя. Ей посвящено несколько абзацев в статье Дайена "Австронезийскиеязыки и праавстронезийский" [Dyen 1971, 47-48]. Дайен приводит ряд сопоставлений,свидетельствующих в пользу того, что некоторые праавстронезийские корни былиобразованы путем редупликации или аффиксации из однослогов. Он считает возможным,что односложные корни были в доавстронезийском и раннем праавстронезийском гораздоболее обычны, чем в языках-потомках. Несомненно, Дайен прав в том, что для исследованиядревних однослогов требуется более строгая методика, чем методика Брандштеттера.

По утверждению Дайена, та реконструкция, при которой выявляются древние однослоги,является "скорее внутренней, чем просто сравнительной" [там же, 48].Очевидно, его следует понимать так: требуется внутренняя реконструкция на материалепраязыка того временного среза, на котором существование однослогов вероятно.Судить о праавстронезийских и доавстронезийских односложных корнях на основесопоставления современных языков действительно довольно рискованно, потому чтослова имеют долгую историю, которая часто включает изменения по аналогии, аиногда и моносиллабизацию (проходившую различными путями); после моносиллабизации,под влиянием общей тенденции, двусложность могла быть восстановлена. Например,имеются корневые слова со значением 'иголка': в малайском - jarom, в яванском- dòm, edòm.

Заманчивым кажется предположение, что когда-то существовал односложный корень*(d, r)om, к которому восходят конечные слоги приведенных двусложных слов. Однакояванское dom является регулярным соответствием австронезийского корня *ZaRumи поэтому соотносится с jarom как с целым; слово edom, однако, обязано явлениювосстановления двусложности. Ачехские слова ik 'подниматься', ur 'кокосоваяпальма' и o:n 'лист' (которые стали односложными в результате отпадения первогослога) не дают никакой информации о древней структуре корней *naSik, *niuR и*Dahwan. структурные схемы "bulaklak" и "pilapil", насколькомы можем сейчас судить, не имеют отношения к проблеме односложного корня [16].

Наконец, следует отметить, что Р. Бласт привел недавно аргументы в пользутого, что по крайней мере часть выделяющихся в реконструированной праавстронезийскойсистеме сегментов, которые до сих пор назывались однослогами или односложнымикорнями, были двусложны, с так называемым ларингальным (*S или *q) в середине.Например, он считает вероятным, что малайское корневое слово bumbun 'куча' итоба-батакское bunbun 'собранный вместе' восходят к *buSun buSun [Blust 1976,118-119).

5. Неоднократно поднимался вопрос о применимости сравнительно-историческогометода к австронезийским языкам. Особого внимания заслуживают статьи голландскоголингвиста Я. Гонды [Gonda 1940; 1952]. В основе концепции Гонды лежит представление,согласно которому в процессе изменения языка действие звуковых законов в основномограничено "неаффективной" лексикой, в то время как форма слов "аффективной"лексики (куда относятся слова с ярком эмоциональной окраской, жаргонные, детские,изобразительные слова, слова-эхо и т. д.) обычно определяется звукоподражанием,звуковым символизмом и аналогией. Если это так, то по сравнению с "неаффективной"лексикой "аффективная" лексика представляет собой гораздо более благоприятнуюпочву для независимого параллельного развития языков. Гонда считает, что в индонезийскихязыках (в отличие, например, от индоевропейских и семитских) между "аффективной"и "неаффективной" лексикой нет ясной границы. Из этого он делает вывод,что компаративисту, изучающему индонезийские языки, трудно отличить общую унаследованнуюлексику от независимо возникших паралеллизмов (появлению которых способствовалиблизость языков и культурное сходство народов, говорящих на них) и это можетставить под сомнение результаты, полученные путем сравнения языков. С этих теоретическихпозиций Гонда критикует многие этимологии, предложенные Брандштеттером и Демпвольфом.

Концепция Гонды встретила резкую критику со стороны ряда австронезистов. Вчастности, И. Дайен обратил внимание на то, что основной мишенью нападок этогоавтора являются этимологии Брандштеттера, выведенные крайне нестрогим методом(в основу которого положена идея о варьировании односложного корня) [Dyen 1971,47].

По нашему мнению, Гонда прав в том, что фонетические варианты корневых словвозникают в австронезийских языках очень легко и даже в таких слоях лексики,"аффективный" характер которых кажется маловероятным. Можно привестиследующий пример из языка паиван (на Тайване). согласно Р. Феррелу [Ferrel 1978,26], в этом языке имеются слова: paday 'рис', puday 'кукуруза' и pa.day 'бесцветноеарахисовое зерно'. Из этих слов только первое представляет собой рефлекс широкораспространенного австронезийского корня (*pajay 'рис'), а остальные явно возниклив языке паиван (причем появление их, вероятно, не датируется более ранним временем,чем знакомство аборигенов Тайваня с американскими культурными растениями).

Легкость образования вариантов слов является одной, но не единственной причинойтого, что семантические эквиваленты в разных австронезийских языках нередкосходны по звуковому облику и не обнаруживают при этом регулярных фонетическихсоответствий (другие возможные причины этого связаны с языковыми контактами).

Все же успехи австронезийской компаративистики, достигнутые в последние десятилетия,явно показывают, что сомнения в эффективности сравнительно-исторического методанеобоснованны. Как недавно отметил исследователь филиппинских языков М. Чарльз,всегда можно найти достаточное количество корней, которые в сравниваемых языкахрегулярно отражены, но надо, чтобы исследователь отдавал себе отчет о существующихотклонениях, как о беспорядочных, так и о систематических [Charles 1974, 478].

6. Выше рассматривались в основном работы, ставящие целью познание древнихсостояний - праавстронезийского (прамалайско-полинезийского) или праиндонезийского- путем сравнения современных языков, которые не представляются генетическиблизкими. Это направление исследования сталкивается с трудностями, которые вызваныогромными размерами семьи, недостаточной изученностью большинства языков и неясностьюклассификации на глубоких уровнях. Все это вместе препятствует преодолению плоскостногохарактера глубокой реконструкции.

Другим направлением является исследование отдельных ограниченных групп языков.При этом возникают задачи установления группы, определения ее границ и положениявнутри более широкого единства (они смыкаются с задачей классификации языковвнутри семьи) и реконструкции исходного для данной группы языкового состояния.В этом направлении более интенсивные исследовнаия проводились в области океанийских,чем западных, австронезийских языков.

В области западных австронезийских языков первой крупной работой второго направлениябыла книга Э. Штреземана, посвященная исторической фонетике амбонских языков[Stresemann 1927]. О. Даль установил в специальной монографии [Dahl 1951], чтомалагасийский язык находится в тесном родстве с языком мааньян (о. Калимантан);позднее [Dahl 1977-2] он предложил включить малагасийский вместе с мааньян вгруппу юго-восточных баритосских языков, которая была установлена А. Хадсоном[Hudson 1967]. К настоящему времени в сферу сравнительно-исторического исследованиявовлечен еще ряд групп, в том числе цоуская [см., например: Tsuchida 1976],минахасская [Sneddon 1978], малайско-яванская [Nothofer 1975], южносулавесийская[Mills 1975; Сирк 1973-3] и др. Имеются труды по филиппинским языкам [Charles1974; Reid 1978] и по некоторым подгруппам филиппинских, в том числе по бисайскимязыкам [Zorc 1977].

Почти во всех работах второго направления авторы учитывают и результаты, достигнутыепервым направлением. Очевидно, что для прогресса австронезийской компаративистикинужен синтез обоих направлений (это подчеркивали многие лингвисты), без которогоневозможна разработка генетической классификации австронезийских языков.

7. В лексико-статистической классификации Дайена [Dyen 1965] австронезийскаясемья подразделяется непосредственно на 40 групп, среди которых одна большая- малайско-полинезийская. При дальнейшем делении малайско-полинезийской группывыделяются, в частности, гесперонезийские (это в основном языки Западной Индонезиии Филиппин, туда же входит малагасийский) и эонезийские языки (к которым относятсяполинезийские и часть меланезийских языков). Контраст с традиционной схемойявляется особенно резким в области Меланезии - Новой Гвинеи; в лексико-статистическойклассификации вообще нет единицы, соизмеримой с меланезийской ветвью.

Схема Дайена вступает в противоречие с неколичественными данными, особеннов области Океании [17]. Несмотря на то, что лексико-статистическиепроценты общности океанийских языков сравнительно низки, целый ряд особенностейфонетического развития этих языков говорит о том, что они образуют единую океанийскуюгруппу [см., в частности: Blust 1978, 137-138]. В то же время вероятно, чтозападная граница океанийских языков не является основной линией раздела в семье[об этом см., в частности: Sirk 1978].

Более новой схемой классификации австронезийских языков является, по-видимому,схема Бласта. Согласно этой схеме семья подразделяется непосредственно на четырегруппы. Три из них - атаяльская, цоуская и паиванская - представлены на Тайване,а четвертая - малайско-полинезийская - включает все австронезийские языки, расположенныевне этого острова. Малайско-полинезийские языки делятся на западные (языки ЗападнойИндонезии и Филиппин), центральные и восточные; среди восточных малайско-полинезийскихособую подгруппу составляют океанийские языки. Хотя Бласт приводит в пользуэтой схемы материал личных местоимений [Blust 1977], ее все-таки нельзя считатьубедительно аргументированной.

В резком противоречии со схемой Бласта находится точка зрения С. Цутиды, согласнокоторой австронезийские языки Тайваня составляют одну группу и в целом ближек гесперонезийским, чем к океанийским [Tsuchida 1976, 12-15].

Очевидно, что проблема генетической классификации австронезийских языков наглубоких уровнях еще далека от разрешения.

Значительная дискуссия развернулась на 3-й международной конференции по австронезийскойлингвистике (1981), материалы которой еще не опубликованы.

8. Важнейший центр сравнительно-исторических исследований австронезийскихязыков находился до второй мировой войны в Голландии, где (из числа авторов,упомянутых в настоящем разделе книги) работали Х. ван дер Тюк, И. Брандес, Х.Керн и Я. Гонда. Голландский центр не потерял значения до сих пор; в частности,при Лейденском университете работает в настоящее время американец Р. Бласт [18].

В Германии традиция исследования австронезийских языков, хотя и не столь сильная,как в Голландии, восходит еще к В. Гумбольдту. При Гамбургском университетеработал О. Демпвольф, при Кельнском университета работает Б. Нотхофер. Уже давнозанимаются австронезийскими языками в Японии (надо отметить Н. Огаву и Э. Асаи,а из современных исследователей - С. Цутиду). В США австронезийская компаративистикаполучила сильное развитие в основном только после второй мировой войны. К настойщемувремени там сформировалось несколько важных научных центров, в том числе Йельскийуниверситет (И. Дайен), Корнеллский университет (Дж. Уолф, М. Чарлз) и Гавайскийуниверситет (Дж. Грейс, Л. Рейд). Много занимаются австронезийской (особенноокеанийской) лингвистикой в Австралии; важнейшим научным центром является Австралийскийнациональный университет в Канберре. Из австралийских ученых, изучающих западныеавстронезийские языки, следует отметить Дж. Снеддона и Дж. Прентиса. В настоящеевремя австронезийская компаративистика развивается еще во многих странах, втом числе в Норвегии (О. Даль), Великобритании (Х. Шорто и др.), Новой Зеландии(А. Кэмп Паллесен и др.) и т. д.

В Советском Союзе австронезийская компаративистика делает первые шаги. Опубликованонесколько работ обзорного характера [например: Сирк, 1967; 1973-2] и несколькорецензий на иностранные работы [Сирк 1966; 1968; 1973-1]. М.А. Членов занималсяклассификацией языков Юго-Восточной Индонезии [Членов 1973; 1976, 184-238].

Примечания

1. Папуасскими языками называются неавстронезийскиеязыки области Новой Гвинеи. Они не составляют генетической общности.

2. При детальном исследовании могут бытьеще обнаружены неизвестные до сих пор языки. С другой стороны, возможно открытиепромежуточных диалектов между формами речи, которые в настоящее время рассматриваютсякак отдельные языки (при определенных условиях такое открытие может привестик расширению понятия языка, что уменьшит общее число языков).

3. В изложении взглядов Х. Реланда и Л. Эрвас-и-Пандуроавтор этой статьи пользуется сведениями, приведенными С. Реем [Ray 1926].

4. Разными авторами употреблялись также названия"малайская семья", "полинезийская семья", "океанийскаясемья".

5. В соответствии со своей методологическойконцепцией (о ней см. ниже) Демпвольф называл процедуру, устанавливающую звукии значащие единицы праязыка, конструированием, а не реконструированием. Мыприменяем здесь глагол "реконструировать", более привычный в русскойлитературе (выбор глагола является в данном случае сугубо терминологическимвопросом). В то же время мы, следуя Демпвольфу, называем реконструированныеим фонетические единицы звуками, а не фонемами (его реконструкция не базируетсяна фонологическом анализе).

6. В отличие от Керна и Брандштеттера Демпвольфне занимался грамматическим сравнением и реконструкцией древних морфологическихпоказателей. Данную традицию Демпвольфа фактически продолжают и современныеисследователи. Праавстронезийской грамматикой занимались до сих пор оченьмало (можно отметить небольшую главу в книге О. Даля "Праавстронезийский"[Dahl 1973; 1977-1] и его статью [Dahl 1978], а также отдельные статьи Дж.Уолфа [Wolff 1973], Р. Бласта [Blust 1974]). Несколько больше сделано по грамматическойреконструкции в пределах отдельных групп языков.

7. Иной вопрос - сумел ли автор в этой связиправильно оценить показания отдельных языков.

8. Демпвольф не проводит в семье никакихделений, кроме следующих: 1) индонезийские языки - 2) восточные австронезийские(океанийские) языки; 2а) меланезийские языки - 2б) полинезийские языки. Нов свете современных представлений об отношениях между реконструкцией и классификациейязыков приходится констатировать, что австронезийский праязык Демпвольфа фактическине удовлетворяет даже этой простой схеме; такая схема классификации языков,которой он удовлетворял бы, никем не предлагалась и вообще представляетсянеприемлемой [см. об этом: Blust 1970, 107].

9. Иногда он указывает источник заимствования:"санскрит", "из индийских языков" и т. п.

10. Очевидно, Демпвольф молчаливо принималположение о том, что реконструированная система звуков должна быть "гармонической".Теоретическая база этого положения осталась загадкой даже для О. Даля, которыйв свое время учился у Демпвольфа [Dahl 1977-1, 12].

11. Дайен, однако, уделял больше внимания,чем Демпвольф, диалектным и архаическим формам, а также принятой в некоторыхязыках (в частности, в классическом малайском) традиционной орфографии.

12. Интересно отметить, что еще в 1970 г.Р. Бласт включал в список реконструированных праавстронезийских корней рядотносительно новых заимствований из неродственных языков (санскрита, тамильского,арабского, китайского), указывая при этом языки-источники [Blust 1970].

13. Для *Z является показательным соответствие"малайский j - яванский d" (например, малайск. hudjan, яв. udan'дождь').

14. Обозначения *C и *N введены Дайеном.Первая из этих прафонем (аффриката типа ts?) дает рефлекты, отличные от рефлекса*t, только в некоторых языках Тайваня. Ср.: *batu 'камень' > цоу fatu,атаяльский betu-nux; *maCa (Демпвольф: *mata) 'глаз' > цоу mtsoo, атаяльскийma-masa 'глазное яблоко'. Рефлексы *N (глухого латерального?) за пределамиТайваня почти повсеместно совпали с рефлексами *n.

15. О гесперонезийских языках см. ниже.

16. Слова этих типов, как правило, восходятк повторам двуслогов. Таг. bulaklak 'цветок' происходит из *bulak-bulak (*bulak- корень, широко распространенный в филиппинских языках в данном значении);тагальское pilapil 'дамба на рисовом поле' следует сравнить с бисайским apil-apilс тем же значением. Интересно отметить, что яванское слово srengenge (в диалектахsengenge) 'солнце' не является повтором, а происходит из засвидетельствованногов древнеяванских текстах сочетания sang hyang we 'высокочтимый бог Солнце'.

17. Сам автор признал, что его схема нестарается ответить на вопрос, какова классификация австронезийских языков,а только на вопрос, на какую классификацию австронезийских языков указываетлексико-статистическое сравнение [Dyen 1966, 34].

18. В данном разделе мы не говорим о работенад океанийскими языками.

Литература

Сирк Ю.Х. Рец. на кн.: G. Kahlo. Die Bedeutung derindonesisch-polynesischen Silben (1962). - Народы Азии и Африки, 1966, № 2.Сирк Ю.Х. О классификации австронезийских языков. - В кн.: Языки Юго-ВосточнойАзии. М., 1967.Сирк Ю.Х. Рец. на кн.: A.B. Hudson. The Barito isolects of Borneo (1967).- Народы Азии и Африки, 1968, № 4.Сирк Ю.Х. Рец. на кн.: T.A. Llamzon. A subgrouping of nine Philippinelanguages (1969). - Народы Азии и Африки, 1973-1, № 4.Сирк Ю.Х. Вопросы сравнительно-исторического исследования австронезийскихязыков. - В кн.: Генетические и ареальные связи языков Азии и Африки. Тезисыдокладов (дискуссия в Институте востоковедения, декабрь 1973). М., 1973-1.Сирк Ю.Х. Южносулавесийская группа как единица генеалогической классификации.- В кн.: Генетические и ареальные связи языков Азии и Африки. Тезисы докладов...М., 1973-2.Членов М.А. Опыт классификации языков Юго-Восточной Индонезии. - Вкн.: Генетические и ареальные связи языков Азии и Африки. Тезисы докладов(дискуссия в Институте востоковедения, декабрь 1973). М., 1973.Членов М.А. Население Молуккских языков. М., 1976.

Alieva N. Observations on typological evolution inIndonesian languages. - In: Second International Conference on AustronesianLinguistics: Proceedings (= Pacific Linguistics series C, N 81). [Canberra],1978 (далее везде SICAL Proc, 1978).Blust R.A. Proto-Austronesian addenda. - Oceanic Linguistics, 1970,vol. 9, N 2.Blust R.A. Proto-Austronesian syntax: the first step. - Oceanic Linguistics,1974, vol. 13.Blust R.A. Dempwolff's reduplicated monosyllables. - Oceanic Linguistics,1976, vol. 15.Blust R.A. The Proto-Austronesian pronouns and Austronesian subgrouping:A preliminary report. - Working Papers in Linguistics. University of Hawaii.Department of Linguistics, 1977, vol. 9, N 2.Blust R.A. The Proto-Oceanic palatals. Wellington, 1978.Brandes J.L.A. Bijdrage tot de vergelijkende klankleer der Westerscheafdeeling van de Maleisch-Polynesische taalfamilie. Utrecht, 1884.Brandstetter R. Wurzel und Wort in den indonesischen Sprachen. Luzern,1910.Brandstetter R. Gemeinindonesisch und Urindonesisch. Luzern, 1911.Brandstetter R. Das Verbum: dargestellt auf Grund einer Analyse derbesten Texte in vierundzwanzig indonesischen Sprachen. Luzern, 1912.Brandstetter R. Die Lauterscheinengen in den indonesischen Sprachen.Luzern, 1915.Brandstetter R. Introdiction to Indonesian linguistics being four essays.London, 1916.Charles M. Problema in the reconstruction of Proto-Philippine phonologyand the subgrouping of the Philippine languages. - Oceanic Linguistics, 1974,vol. 13.Chlenov M.A., Sirk U. Merger of labial phonemes in Ambonese languages.- Труды по востоковедению IIю Ученю записки Тартусского гос. ун-та, 1973,вып. 309.Dahl O.C. Malgache et maanjan: une comparaison linguistique. Oslo,1951.Dahl O.C. Proto-Austronesian. 1st ed. Lund, 1973. 2nd revised ed. Lund,1977-1.Dahl O.C. La subdivision de la famille barito et la place de malgache.- Acta Orientalia, (Copenhagen), 1977-2, vol. 38.Dahl O.C. The fourth focus. - SICAL Proc., 1978.Dempwolff O. Die L-, R- und D-Laute in austronesischen Sprachen. -Zeitschrift fur Eingeborenen Sprachen, 1924-1925, Jg. 15.Dempwolff O. Vergleichende Lautlehre der austonesischen Wortschatzes.Berlin - Hamburg, Bd, 1-3, 1936-1938.Dyen I. The Proto-Malayo-Plynesian laringeals. Baltimore, 1953.Dyen I. A lexicostatistical classification of the Austronesian languages.Baltimore, 1965.Dyen I. Comment: G.W. Grace. Austronesian lexicostatistical classification:a review article. - Oceanic linguistics, 1966, vol. 5, N 1.Dyen I. The Austronesian languages and P:roto-Austronesian. - In: Currenttrends in linguistics, vol. 8. The Hague - Paris, 1971.Ferrell R. Paiwan phonology and Proto-Austonesian doublets. - SICALProc., 1978.Gonda J. Opmerkungen over de trepassing der comparatieve methode opde Indonesische talen, voornamelijk in verband met hun woordstructuur. Bijdragentot de Taal-, Land- en Volkenkunde van Nederlandisch-Indie, 1940, dl. 99.Gonda J. The comparative method as applied to Indonesian languages.- Lingua, 1952, vol. 1, N 1.Hervas y Panduro L. Catalogo delle lingue. Cesena, 1784.Hervas y Panduro L. Aritmetica delle Nazioni. Cesena, 1786.Hudson A.B. The Barito isolects of Borneo: a classification based oncomparative reconstruction and lexicostatistics. Ithaca - New York, 1967.Humboldt W. von. Ueber die Kawi-Sprache auf der Insel Java. Bd. 1-3.Berlin, 1836-1839.Kern H.A. De Figji-taal vergeleken met hare verwanten in Indonesieen Polynesie. Amsterdam, 1886-1.Kern H.A. Klankverwisselingen in de MAleisch-Polynesische talen. Amsterdam,1886-2.Latham R.G. On general affinities of the languages of the Oceanic Blacks.- In: Jukes J.B. Narrative of the sutveying voyage of H.M.S. Fly. London,1847.Mills R.F. The reconstruction of Proto South Sulawesi. - Archipel,Paris, 1975, N 10.Nothofer B. Reconstruction of Proto-Malayo-Javanic. s'-Gravenhage,1975.[Ogawa N., Asai E.] Gengo-ni yoru Taiwan-takasago-zoku-densetsu-shu:1-е изд. Taihoku, 1935; 2-е изд, [Tokyo], 1967.Patsch G. Die Tradition der austrischen Sprachvergleichung und G. Kahlosindonesisch-polynesisches Silbenworterbuch. - Wissenschaftliche Zeitschriftder Friedrich-Schiller-Universitat. Jena. Gesellschafts- und sprachwissenschaftlicheReihe, 1965, Jg. 14, H. 3.Ray S.H. A comparative study of the Melanesianisland languages. Cambridge, 1926.Reid L.A. Problems in the reconstruction of Proto-Philippine constructionmarkers. - SICAL Proc., 1978.Reland H. Hadriani Relandi Dissertationum Miscellanearum pars tertiaet ultima. Dissertatio de linguis Insularum quarundam Orientalium. Trajectiad Rhenum, 1708.Sirk U. Problems og high-level subgrouping in Austronesian. - SICALProc., 1978.Sirk U. The South Sulawesi group and neighbouring languages. - In:XIV Pacific Science Congress. Committee L. Abstracts of Papers, vol. 2. Moscow,1979.Sneddon J.N. Proto-Minahasan: phonology, morphology and wordlist. [Canberra],1978.Stresemann E. Die Lauterscheinungen in den ambonischen Sprachen. Berlin- Hamburg, 1927.Tsuchida S. Reconstruction of Proto-Tsouic phonology. Tokyo, 1976.Tuuk H.N. van der. Outlines of a grammar of the Malagasy language.- Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain and Ireland, 1865,vol. 1.Tuuk H.N. van der. 't Lampongisch en zijne tongvallen. - Tijdschriftvoor Indische Taal-, Land- en Volkenkunde, 1872, dl. 18.Wolff J.U. Verbal inflection in Proto-Ausronesian. - In: Parangal kayCecilio Lopez. Quezon City, 1973.Wolff J. Proto-Austronesian *r and *d. - Oceanic Linguistics, 1974,vol. 13.Zorc D.P. The Bisayan dialects of the Philippines: subgrouping andreconstruction. [Canberra], 1977.Zorc R.D. Proto-Philippine word accent: innovations or Proto-Hesperonesianretention? - SICAL Proc., 1978.