Пушкин и цыгане


М. Ф. Мурьянов

ПУШКИН И ЦЫГАНЕ

(Мурьянов М.Ф. Пушкин и Германия. - М., 1999. - С. 399-415)


Наряду с некоторыми пушкинскими произведениями, затрагивающими цыганскуютему и по этому признаку ничем не выделяющими поэта из его литературнойи общественной среды, есть факты, свидетельствующие, что интерес к цыганамбыл у Пушкина необыкновенным - устойчивым и глубоким:
- В лицее 14-летний Пушкин написал недошедший до нас роман "Цыган" (1813).
- Во время кишиневской ссылки поэт, заведомо вредя своей и без того скомпрометированнойрепутации чиновника Министерства иностранных дел, пляшет на народных праздникахпод цыганскую музыку и однажды исчезает на несколько дней, в течение которыхкочует с табором в Буджакской степи, что не имело прецедента в русской фольклористикеи этнографии; бессарабские цыганки есть в "Дон-Жуанском списке" поэта.
- Пушкинская поэма "Цыганы" (1824) получила оценку компетентных современниковв Англии (филолог Дж. Борроу) и Германии (санскритолог А.Ф. Потт) как произведение,по выражению внутреннего мира цыган лучшее в мировой литературе.
- Осенью 1828 г. у Пушкина было намерение ввести в окончание "ЕвгенияОнегина" гадающую цыганку.
- Живя в Москве, поэт, коротко знакомый через П.В. Нащокина с московскимицыганами, становится крестным отцом внучки знаменитой цыганской певицы Стеши,что является единственным известным случаем его крестного отцовства.
- Новый 1831 год обрученный поэт встречает не с невестой, а в обществецыган.
- В канун свадьбы Пушкин просит цыганку о прорицании судьбы, и после спетойему песни "не к добру" рыдает, обхватив голову руками - это третий и последнийсообщенный современниками случай слез поэта в течение всей его жизни.
- Единственный документ, свидетельствующий о занятиях Пушкина испанскимязыком, является черновиком его пробы перевода новеллы Сервантеса "Цыганочка"(1832).
- В последние годы Пушкин участвует в написании либретто оперы М.Ю. Виельгорского"Цыгане".
- За несколько месяцев до гибели Пушкин создает незавершенный набросокбаллады "Альфонс", где намечен образ цыган, по ночам покидающих виселицу.
Ничто из перечисленного не является для пушкиноведения новостью, но сосредоточеннаягруппировка событий в этом ракурсе предпринята нами впервые. Такие личностикак Пушкин не столько подчиняются общепринятым требованиям вкуса, сколько самиформируют его, особенно для последующих поколений, но все же в данном случаепредубеждения к "цыганщине" берут верх, и цыганофильство великого человека неможет относиться к числу популяризируемых истин. Наставления по школьной теме"Пушкин и музыка" цыган вообще не упоминают, книга В.В. Яковлева говорит о нихкак бы с сожалением [1], а в работах И. Эйгесаи А.Н. Глумова можно встретить высказывания такого рода как "став семьянином,Пушкин начал охладевать к цыганскому шуму" [2],или что в 30-е годы поэт "стал заметно уравновешеннее во взглядах на жизнь иискусство. Цыганский быт и богема были ему уже в тягость" [3].Чтобы как-то смягчить этот грех молодости, пишут, что при Пушкине "цыганскийхор нес искусство исполнения старинных русских песен в чистом их виде, в подлинныхнародных традициях" [4], а после цыганскаямузыка деградировала в пошлое увеселение ресторанов. При этом остается неясным,в чем же заключается принципиальное преимущество нерусского исполнения русскихпесен, каковы исторические основания для такой периодизации цыганского пения,поскольку известно, что оно имело место и в трактирах допожарной Москвы, и,наконец, чего хотели бы от ресторанов враги пошлости: их ликвидации, или тишины,или звучания органной музыки? Ведь реальные люди таковы, что в некоторых ситуацияхих трапеза не может сводиться к простейшему физиологическому насыщению пищей,и тогда вместе с эйфорией вина и праздничным острословием должна добавитьсямузыка, "способная противостоять картинам и звукам окружающего пиршества" [5],сущность которой схвачена пушкинским гением в застольной складчине 1831 года,когда после слов Д. Давыдова
Киплю любуюсь на тебя
Глядя на прыть твою младую
он набросал четверостишие
Так старый хрыч, цыган Илья
Глядит на удаль плясовую
Да чешет голову седую
Под лад плечами шевеля [6]
лаконичный портрет дирижера самого знаменитого цыганского хора МосквыИльи Осиповича Соколова.
Вопрос об оценке цыганского элемента в эстетике Пушкина не только не решен,но даже не ставился. Для получения искомого результата пушкиноведение должноиметь исходные данные от историков музыки, равно как и от цыгановедения. Сегодняэтих данных нет: на смену резко негативной оценке цыганского пения в работахБ.С. Штейнпресса [7] пришло осуждение болееспокойное - В.А. Васина-Гроссман отмечает, что в XIX веке репертуар цыганскиххоров России "ориентируется на определенную аудиторию, которую хотя и можноназвать демократической, но нельзя назвать передовой" [8],а когда в 1931 г., откликаясь на государственные мероприятия по переводу цыганна оседлость, академик А.П. Баранников писал, что можно "наперед сказать, чтоу цыган нельзя найти богатого творчества", что "тематика их песен однообразнаи бедна" [9], то эта установка не способствоваласбору материалов и их серьезному филологическому осмыслению. В частности, одиниз ветеранов сектора фольклора Пушкинского Дома проф. Е.В. Гиппиус, интересовавшийсяцыганским пением и записывавший его для нашего фонограммархива, не опубликовалпо этой теме ничего, и фольклористы должны констатировать, что "музыкальноетворчество цыган, проживающих в СССР, до настоящего времени совершенно не исследовано"[10].
Сейчас, когда живая традиция цыганского исполнительства почти полностью утраченаи существующие "цыганские" ансамбли укомплектованы в значительной части не цыганами,пожалеть все-таки есть о чем. Если "тематика песен однообразна и бедна", то"остается в силе тот факт, что одна лишь звуковая структура может быть главнымносителем поэтической силы произведения в том глубочайшем слое, по сравнениюс которым все остальное может оказаться менее существенным" [11].
Когда на рождественские праздники 1832 г. основатель русской фольклористикиП.В. Киреевский слушал в Москве цыганский хор Ильи Соколова, он написал: "Признаюсь,что мало слыхал подобного! Едва ли, кроме Мельгунова (и Чаадаева, которого яне считаю русским) есть русский, который бы мог равнодушно их слышать. Естьчто-то такое в их пении, что иностранцу должно быть непонятно и потому не понравится;но, может быть, тем оно лучше" [12]. Таковаоценка цыганского искусства, данная ревностным славянофилом, большим ученым,находившимся под личным влиянием Пушкина. Соглашаться с ним, разумеется, необязательно, и, как показывает опыт, можно писать обстоятельные исследованияпо эстетике русской песни, не упомянув ни одним словом цыган [13],но в любом случае будет оправдано наше желание подойти по возможности ближек выяснению всего, что составляло привлекательность цыганской стихии для Пушкинаи его единомышленников, чем обусловлена ее притягательная сила.
Ко времени жизни Пушкина знакомство русского столичного общества с цыганамиимело некоторую традицию, длительность которой не поддается точному определениюВ памятниках русской литературы цыгане начинают упоминаться со второй половиныXVIII века [14], но в украинских комическихинтермедиях на темы из простонародной жизни уже в конце XVII века цыган и цыганкаявляются непременными персонажами Возможно - но не доказано, что такие интермедиибыли исполнены в 1742 г. на сцене Новгородской семинарии в спектакле драмы И.Одровонж-Мигалевича "Стефанотокос", поставленном питомцами Киевской духовнойакадемии в присутствии императрицы Елизаветы Петровны [15].Возможно, - и опять таки не доказано - что зарисовка кукольного спектакля, выполненнаяАдамом Олеарием в Москве в 1636 году [16],изображает в качестве одного из персонажей цыгана, но фактически уверенностьисториков театра зиждется не на тексте Олеария, а на том, что держать лошадьза хвост может только цыган из комедии "Петрушка". Столь же неотразима аргументация- за отсутствием первоначальных текстов - и в отнесении к еще более раннемупериоду святочного игрища "Кобылка", где цыган предлагает поменяться лошадьми."Я - цыган богатый, у мяне у адным кармани вош на аркани, а у другим - блахана цапе"[17]. О возрасте этой прибаутки судитьне беремся, но достоверно известно, что перепродажа и обмен лошадей действительноявляются давней специальностью цыган, в русском языке XVIII в. засвидетельствованоназвание некоего вещества "свиным зубом, или цыганским камнем, которым они нашершавой лошади наводят глянец" [18]. Остаетсядобавить, что первое в истории русской письменности употребление слова цыгануходит в середину XVI в., причем относится к обитателям тогдашнею Египта."А старой Египет ныне пуст, немного в нем живут старых египтян и цыганов, атурки и християне не живут" [19]. Это игнорируемоецыгановедами наблюдение русского паломника как будто говорит за то, что цыгане,появившиеся на дорогах Западной Европы в начале XV в. и называвшие себя выходцамииз Египта, имели для этого некоторые фактические основания, хотя это и не предрешаетвопроса об их прародине, служившего темой ученых споров на протяжении столетий.Любопытно, что А.П. Баранников, изучавший в 1920- годах цыган Украины, наблюдал,что они убеждены в своем египетском происхождении и очень гордятся этим обстоятельством[20], хотя в силу своей полной безграмотностине должны были бы иметь никакого представления о том, чем здесь, собственно,можно гордиться.
В середине XVIII в. положение цыган Российской империи определялось тем, чтопопытка их привлечения в казачьей войсковой службе оказалась тщетной - цыганедезертировали и бродяжничали, скрывались по лесам, и взимание налогов с нихпродолжало оставаться проблемой, уже хотя бы потому, что сколько-нибудь надежныхданных о численности цыганских душ у властей не было [21].Указом 1759 г. повелевалось "цыганов в Петербург и близь онаго отнюдь не пускатьи въезду им не дозволять". Специфически цыганские способы добывания средствк существованию охарактеризовал А.О. Аблесимов в либретто оперы "Мельник" (1779):
Кто умеет жить обманом
Все зовут тово цыганом
Не менее характерна притча А.П. Сумарокова "Цыганка" (1787), высмеивающаятех, кто прибегает к цыганской ворожбе:
Цыганку женщина дарила
И говорила:
Ребенка я иметь хочу,
Ты сделай мне, я это заплачу.
Цыганка говорит на эту речь погану,
Поди к цыгану.
Вторая половина XVIII века принесла коренные изменения в характер отношенияевропейского образованного общества к цыганам. Идеологические веяния преромантизма,характерные для него обращение к чувству, поиски идеала вне цивилизованногообщества, на лоне природы, интерес к таинственности и демоническим страстям- все эти устремления направились на цыган, и гонимый народ оказался в фокусехудожественных интересов эпохи. Сказочная красота, нередко встречающаяся ) молодыхцыганок, тайна никому не понятного языка, непроницаемость социальных преградмежду обществом и этим загадочным племенем, о происхождении которого строилисьсамые невероятные предположения, вплоть до того, что они являются выходцамииз мифической Атлантиды, ни на что не похожее, страстное искусство пения, музыки,пляски, ворожбы, безалаберная бедность и гордое презрение к расчетливой сытости- такое сочетание качеств виделось некоторым преромантикам как осуществившаясямечта. С другой стороны, ушел в прошлое средневековый религиозный фанатизм,гнавший цыганских колдуний на костры инквизиции. Эти обстоятельства создалиобщественные предпосылки для крутой переориентации законодательства, рельефнеевсего проявившейся в политике Габсбургов - если Карл VI в 1726 г. распорядилсяказнить всех совершеннолетних цыган мужского пола и отрезать уши женщинам идетям, то Мария Терезия в 1761 г. подписала закон, имевший целью ускореннуюассимиляцию цыган венгерским населением - цыгане обязывались отдать своих детейна воспитание в венгерские крестьянские семьи, браки цыганам разрешались немежду собой, а только с венграми, употребление цыганского языка запрещалосьпод угрозой палочных ударов, слово цыгане было изъято из официальногоупотребления. Реализация этих мероприятий продвинулась не очень далеко, непредвиденнымследствием воли императрицы явился расцвет цыганской музыки в Венгрии, где в1782 г. числилось 1582 музыканта-цыгана и без них отныне не обходился ни одинсельский праздник [22].
В последнюю треть XVIII в. и в русских рукописных песенниках появляется новшество- песни, именуемые цыганскими [23], что былопервым признанием певческого искусства цыган, облюбовавших некоторые русскиепесни для репертуара своих импровизированных выступлений на народных гуляньях.
В конце XVIII в. искусство цыган уже являлось неотъемлемой частью музыкальногобыта Москвы. Тон в этом новом увлечении задавал живший здесь в почетной отставкеекатерининский вельможа граф А.Г. Орлов-Чесменский, первый богач России и большойлюбитель простонародных забав - он лично участвовал в кулачных боях, свертывалпальцами серебряные рубли, завязывал узлом железную кочергу, мог повалить быказа рога. Его подмосковная усадьба Нескучное, всегда полная гостей, была, попреданию, местом, где выступали первые московские артисты-цыгане из крепостныхграфа, составлявшие хор под управлением Ивана Соколова [24].Имеются документальные свидетельства о том, что в 1791 г. цыганские песни ипляски входили в распорядок жизни подмосковной усадьбы князя И.В. Несвицкого[25], в 1790-х годах в крепостном театре графаА.Р. Воронцова (Ачабухи Тамбовской губернии и Андреевское Владимирской губернии)шла русская опера "Цыган" - ее композитор и либреттист неизвестны [26].
Это было новшество, сменившее угасшую моду на украинских бандуристов, существовавшуюв высшем свете во времена супруга императрицы Елизаветы графа А.Г. Разумовского,в юности украинского пастуха, начавшего свою столичную карьеру в качестве придворногопевчего. В то же время цыганское пение русских народных песен воспринималосьв обществе как патриотическая антитеза широко развившемуся в России музицированиюна западноевропейском репертуаре, сравнения с которым русская доглинкинскаямузыка выдержать не могла.
Символично, что в 1805 г. на празднике в доме А.Г. Орлова-Чесменского в честьпрезидента Академии наук княгини Е.Р. Дашковой единственная дочь графа 20-летняяАнна по просьбе отца исполняет перед гостьей цыганскую пляску [27],и в этом же году поэтический диалог И.И. Дмитриева и Г.Р. Державина открываетдля русской литературы обаяние "цыганщины" сценой праздника на кладбище в МарьинойРоще-
Тамо встречает на каждом он шаге
Рдяных сатиров и вакховых жриц
Скачущих с воплем и плеском в отваге
Вкруг древних гробниц
(Дмитриев К Державину)
Возьми Египтянка, гитару,
Ударь по струнам, восклицай.
Исполнясь сладострастна жару,
Твоей всех пляской восхищай/
Жги души, огнь бросай в сердца
От смуглого лица
(Державин. Цыганская пляска).
Весной 1805 г. дневник современника впервые отмечает выступление цыганскойпевицы Стеши - судя по контексту записи, уже хорошо известной московской публике[28]. Ее высший триумф еще впереди - черезпятнадцать лет пение Стеши вызовет слезы восхищения самой знаменитой певицыЕвропы Анжелики Каталани, гастролирующей в Москве. Этот же дневник содержитуказание на то, что концерты цыган в Нескучном проходили на открытом воздухе,"пред беседкою графа Орлова" [29], (как и вподмосковной князя Несвицкого, где цыгане выступали "на дерновых коврах"). Речьидет, по всей вероятности, об Египетской беседке Нескучного парка, уничтоженнойв 1835 году [30], поскольку само название египетскийявляется в эту эпоху синонимом высокого стиля для обыденного цыганскийи никакого историко-археологического интереса к собственно Египту за владельцемНескучного не замечалось То же самое можно сказать об Египетском павильоне Останкинскогодворца графа Н.П. Шереметева (конец XVIII в., архитектор П. Аргунов) - банкетно-концертномзале, в декоративном убранстве которого, "кроме сфинксов на печах и светильниках,нет ничего древнеегипетского". Зато здесь "все направлено на то, чтобы объединитьпространство интерьера с окружающим садово-парковым пейзажем, напоить его воздухом,светом, простором, слить с природой" [31].Идеальное обрамление для цыганского концерта! Сведения о таком концерте в Останкиносохранились от более позднего времени - 1817 года [32].
Имели место попытки стилизации цыганской хореографии под древнеегипетскоеи римское искусство, как это видно из слов англичанки Вильмот, гостившей в Россиив 1805 г. и обедавшей в одном из московских трактиров: "После кофе был вызвандля нашей потехи хор цыган, одетых в расшитые золотом шали, пристегнутые к одномуплечу, и в серьгах из монет. Как прекрасно они плясали цыганские и египетскиетанцы, напоминая пляшущие фигуры Геркуланума" [33].
Для довершения картины того, какой размах приняло в Москве увлечение цыганами,укажем, что в том же 1805 г. труппа барона Штейнберга осуществила здесь постановкузингшпиля А. Эберля "Цыгане" (1782) и одноименного зингшпиля И. Кафки (1790).Около 1810 г. в Москве образовался некий аристократический кружок холостяков,"задачи и занятия этого просвещенного кружка состояли исключительно в устройствебесконечных пиров, пикников, катаний и оргий с цыганками" [34].В 1811 г. член этого объединения сверхсветский молодой человек Ф.И. Толстой,впоследствии представивший Пушкина семье Гончаровых, умчал 15-летнюю красавицу-цыганкус концерта прямо в церковь, под венец [35],и она вошла в русскую генеалогию как графиня Евдокия Максимовна Толстая. Цыганскаямузыка покорила самое неприступное сословие: "Новодевичья игуменья не могласправиться со своими монахинями, которые вместо заутрени стояли на стенах своегомонастыря, глядя на фейерверк и слушая цыган" на праздниках, устраивавшихсяв подмосковном имении Юшковых [36].
Любопытную характеристику цыганской манеры исполнения дает московский песенник1810 года: "Песни веселью или цыганские. Балалайка и цыгане с хлопаньем и топаньемвладычествуют при пении сих песен; а удалые молодцы с проворными девушками,при живых голосах сих песен, живыми и легкими движениями ног и всего тела могутразвеселить всякого" [37]. Это единственноев своем роде, оставшееся незамеченным свидетельство причастности цыган к историирусской балалайки - впоследствии они специализировались на гитарной музыке,а в Венгрии их инструментами были скрипка и цимбал.
Если полагаться на осведомленность Льва Толстого - а это не связано с заметнымриском - уже в 1806 г. в московском свете хорошо знают и приглашают в частныедома воспетого Пушкиным Илью Соколова, "Илюшку с хором" [38]- цыган-вольноотпущенников А.Г Орлова-Чесменского. В этом хоре пела Стеша, иАнатоль Курагин не забыл передать ей привет, отправляясь на похищение НаташиРостовой.
Цыганофильство оставалось в России специфически московским явлением, Петербургэтой страсти чуждался. Характерный штрих общей картины ревнивого антагонизмавкусов между старой и новой столицами' Нужно признать, что цыгане проявилив отношении хлебосольной Москвы в час ее испытания благородство истинныхартистов - когда оккупированный наполеоновской армией город запылал и внем бушевали грабежи, источники называют в качестве их участников французови русских, но цыгане, давние любители легкой наживы, здесь замешаны не были.
В кремлевской резиденции Наполеона был устроен концертный зал, где выступалипианист Мартини, певец Тарквинио, певица Фюзиль [39]Наполеон приказал доставить ему цыганку Стешу, но ее розыски по Москве былибезрезультатными - Стеша пела в это время перед московскими беженцами в Ярославле[40]. Французы еще не знали, что их нашествиев Европу исторгло отзвук из другого цыганского сердца - скрипка венгерскогоцыгана Яноша Бихари уже пропела "Ракоци-марш" (1809), который Берлиоз впоследствииназвал "знаменитой, можно сказать, священной темой, заставлявшей в течение столькихлет биться венгерские сердца, опьяняя их энтузиазмом свободы и славы" [41].В 1814 г. Бихари выступал с сольным концертом перед участниками Венского конгрессадержав-победительниц [42].
Москва, возродившаяся после пожара Отечественной войны, не изменила своейпривязанности к цыганам, обитавшим здесь главным образом в Марьиной Рощеи в Нескучном саду, заброшенном после смерти Орлова-Чесменского (1808) иотъезда в Новгород его единственной наследницы Анны, подпавшей под влияниеархимандрита Фотия.
Таково было положение вещей, когда Пушкин вышел из лицея и окунулся в светскуюжизнь Петербурга. Цыган он мог знать только понаслышке, как заманчивую достопримечательностьМосквы. Характерно его лирическое послание 1819 года сверстнику Н. Всеволожскому,уезжающему в Москву:
А там египетские девы
Летают, вьются пред тобой;
Я слышу звонкие напевы,
Стон неги, вопли, дикий вой;
Их исступленные движенья,
Огонь неистовых очей
И все, мой друг, в душе твоей
Рождает трепет упоенья...
А наш осиротелый круг
Товарищ, скоро ль оживится,
Когда прискачешь, милый друг?
Душа во след тебе стремится [43].
Первым непосредственным впечатлением для Пушкина были бессарабские цыгане,увиденные им во время кишиневской ссылки. Став подданными Российской империилишь в 1812 г., эти цыгане находились на самой низкой ступени местной социальнойиерархии и назывались рабами [44]. Их стихиейи здесь была музыка и пляска, но, в соответствии с законами мимикрии, средимолдаван они выступали в роли интерпретаторов молдавского песенного фольклора,тогда как по наблюдению А.С. Грибоедова, сделанному им в Симферополе летом 1825г., цыганская музыка в Крыму есть "смесь татарского с польским и малороссийским"[45].
Авторские примечания к поэме "Цыганы" показывают, что Пушкин искал средствавыражения художественного замысла не только в прямых жизненных наблюдениях,но и в доступной ему литературе по цыгановедению, к тому времени очень небольшой,но представлявшей практический интерес для русской администрации Бессарабиии поступавшей в библиотеки Кишинева и Одессы. В частности, Пушкин ознакомилсяс имевшимися данными о прародине цыган и в 1824 г. присоединился к правильнойточке зрения, согласно которой они являются выходцами из Индии; у других авторовзаблуждения по этому вопросу продолжались вплоть до XX в. [46].Приоритет в установлении истины принадлежит немецкому лингвисту И. Рюдигеру[47] в 1782 г. он вышел на путь, впоследствииприведший сравнительное языкознание и антропологию к строгому доказательствуиндийского происхождения цыган [48].
Переезд Пушкина из Михайловского в Москву открыл перед ним новые возможностив познании цыганского искусства, и есть основания полагать, что эти возможностибыли им использованы полностью. На эти годы приходится заметное событие в художественнойжизни Москвы - постановка оперы А.Н. Верстовского "Пан Твардовский", премьеракоторой состоялась 24 мая 1828 г. в Большом театре [49].В числе ее действующих лиц были цыгане, и их хор "Мы живем среди полей" приобрелнебывалую популярность - его распевали москвичи, играли шарманки [50],иллюстрировали лубки [51]. Цыганская тема былавведена в оперу по настоянию композитора, либреттист М.Н. Загоскин относилсяк цыганам без особого энтузиазма: "Мне не очень нравятся их дикие, неистовыевопли, их бешеные выходки и визготня, составляющие отличительный характер цыганскихпесен; но, по крайней мере, в этом музыкальном бесновании есть что-то оригинальное,поражающее вас своею новостью, странным смешением разладицы с согласием, неожиданнымипереходами из одного мотива в другой и какою-то жизнью - безумною, это правда,но исполненною силы и движения" [52].
В московский период жизни Пушкина примадонной хора Ильи Соколова была ТатьянаДмитриевна Демьянова, воспетая в 1831 г. друзьями поэта - Н.М. Языковым [53]и графиней Е.П. Ростопчиной [54]. Пушкин былкоротко знаком с Татьяной и однажды обещал написать о ней поэму; именно онагадала ему перед свадьбой.
В пушкинской поэзии 1830 года впервые прозвучала тема невозвратимости"цыганской" молодости поэта - увидев мысленным взором табор, он обращаетсяк "щастливому племени":
Завтра с первыми лучами
Ваш исчезнет вольный след,
Вы уйдете - но за вами
Не пойдет уж ваш поэт.
Он бродящие ночлеги
И проказы старины
Позабыл для сельской неги
И домашней тишины.
(Цыганы)
Еще знаменательнее то, что в этом же году говорит Пушкин в эпиграмме на своегозлейшего врага Ф. Булгарина:
...на Парнасе ты цыган
(Не то беда, Авдей Флюгарин).
Конечно, не "сельская нега" поднадзорной ссылки, не "домашняя тишина" какпотребность будущего семьянина определили этот поворот в художественном мышленииПушкина. Спада общественного интереса к цыганам в это время тоже не наблюдалось-наоборот, во второй половине 1820-х годов московские цыгане начинают гастролироватьв Петербурге и в конце 1830-х годов они приглашаются в зал Энгельгардта (нынеМалый зал Ленинградской филармонии [55], в1935 г. Дж. Борроу, крупнейший цыгановед и переводчик пушкинских "Цыган" наанглийский язык, приезжал в Москву с единственной целью познакомиться со здешнимицыганами [56]; в 1835 г. цыганский чардаш становитсябальным танцем венского света [57]. Немецкийромантик Николай Ленау создает изумительные стихотворения "Вербовка" (1830),"Корчма в степи" (до 1837), "Три цыгана" (1838), которые в 1839 г. 19-летнийФридрих Энгельс, видевший свое будущее в поэзии, называет "яркими образами цыганскойжизни" [58].
В 1833 г. князь Г.Г. Гагарин создал свою неоднократно публиковавшуюся литографию,изображающую московский цыганский хор [59]- единственную вещь на эту тему в русском искусстве [60].Некоторые авторы утверждают, что здесь изображен хор Ильи Соколова [61],что однако невозможно, поскольку старший хора у Г.Г. Гагарина - черноволосыймужчина средних лет, тогда как "старый хрыч цыган Илья", по Пушкину, был в этовремя седым и ему уже перевалило за шестьдесят лет (он умер в 1848 г. в 75-летнемвозрасте [62]).
Необходимо подчеркнуть, что огромный успех цыганских музыкантов ни в коеймере не означал решения социальной проблемы, заключавшейся в ужасающих условияхсуществования таборных цыган Российской империи. Этого решения нельзя было ожидатьв николаевской России, где о своих же подданных можно было публиковать справкитакого содержания: "Все цыганы отвратительны, нечистоплотны; цыганки бесстыдны.Кочующие цыганы охотно едят животных, умерших от болезни. Они не знают нот,но, услышав однажды сонату Моцарта, исполняют ее лучше и отчетливее того, откого ее слышали" [63]. Ничего не изменилосьв цыганской обездоленности и в пореформенной России, хотя уже раздавались голосаза пересмотр отношения к цыганам: "Можно быть уверенным, что результаты с избыткомокупят все труды, приложенные в этом направлении" [64],и царское правительство сочло возможным и уместным послать на Всемирную выставкув Париж хор цыган Николая Шишкина [65].
Вопрос об отношении Пушкина к цыганам - это одна из граней большой проблемыизучения художественного метода поэта, отражающая романтический этап пушкинскоготворчества. Не является случайным совпадением то обстоятельство, что и во Францииопределенная часть романтиков начала XIX в. сложилась в группировку под названием"богема" [66], буквально "Цыгания" (во Франциив свое время считалось, что цыгане являются беженцами-гуситами из Богемии).
Романтизм и цыганофильство отнюдь не являются синонимами; анализ конкретныхпроявлений цыганофильства в творческой индивидуальности Пушкина может помочьв исследовании особенностей пушкинского романтизма, даже если сегодня цыгановедениееще не находится на таком уровне развития, чтобы давать готовые ответы на вопросыпушкиниста. Во всяком случае, уже сейчас раскрывается художественное величиетого факта, что самое крупное поэтическое дарование инстинктивно потянулоськ носителям древней артистической традиции, которая отмечена уже в поэме Фирдоуси"Шахнаме" (XI в.) как реалия V века нашей эры, к народу, который на протяжениитысячелетий не растрачивал свои силы ни на какой другой вид интеллектуальнойдеятельности, кроме музыки и пляски [67]. СозреваниеПушкина как основоположника русского критического реализма должно было неизбежнопривести к разделению дорог московского романтического цыганофильства 1830-хгодов и независимого духа поэта, даже если прошлое их связывало и цыганофильствопродолжало набирать силы. Конфликтной ситуации не возникло - к отрицанию цыганскогоискусства Пушкин не пришел, сохранив в период полного расцвета своего реалистическогомастерства благодарную память о творческих переживаниях тех лет, когда вынашивалсязамысел романтической поэмы "Цыганы".

Примечания

1. В.В. Яковлев. Пушкин и музыка. М.: Музгиз,1957. С. 24.
2. И. Эйгес. Музыка в жизни и творчестве Пушкина.М.: Музгиз, 1937. С. 24.
3. А.Н. Глумов. Музыкальный мир Пушкина. М.-Л., Музгиз, 1950. С. 239.
4. Там же. С. 184.
5. А. Хойслер. Германский героический эпоси сказание о Нибелунгах. М.: Издательство иностранной литературы, 1960. С. 60.
6. Акад., Т. 3. С. 467, 1061, 1288-1289.
7. Б.С. Штейнпресс. К истории "цыганскогопения" в России. М.: Музгиз. 1934.
8. В.А. Васина-Гроссман. Русский классическийроманс XIX века. М.: Изд. АН СССР, 1956. С. 68.
9. А.П. Баранников. Цыганы СССР (краткий историко-этнографическийочерк). М. 1931.
10. В. Деметер, П. Пичугин. Песни русскихцыган. Музыкальная жизнь, № 20. М.: 1963. С. 18-20.
11. М. Верли. Общее литературоведение. М.:Изд. иностранной литературы, 1957. С. 133.
12. Письма П.В. Киреевского к Н.М. Языкову,под ред. М.К. Азадовского. М.- Л.: Изд. АН СССР, 1935. С. 33.
13. Т.И. Соколова. У истоков русского ориентализма.В сб.: Вопросы музыкознания. Т. 3. М.: Музгиз, I960. В.М. Сидельников. Идейно-художественныеособенности русской народной песни. В сб.: Вопросы народно-поэтического творчества.М.: Изд. АН СССР, 1960. С. 42-60.
14. Данные картотеки Словаря русского языкаXVIII века Ленинградского отделения Института языкознания АН СССР.
15. Украiнськi iнтермедii XVII-XVIII ст.Киiв: Видавництво АН УРСР, 1960. С. 143-162.
16. А. Олеарий. Описание путешествия в Московию,изд. А.М.Ловягина. СПб, 1906. С. 189.
17. В. Всеволодский-Гернгросс. Русский театрот истоков до середины XVIII в. Ы.. Изд. АН СССР. 1957. С. 55.
18. М.Д. Чулков. Пересмешник. Ч. 1. СПб.,1789. С. 10.
19. Хождение купца Василия Познякова по святымместам Востока 1558-1561 гг. Изд. Х.М. Лопарева. Православный Палестинский сборник.Т. 6. Вып. 3. СПб., 1887. С. 15-16.
20. О.П. Бараннiков. Украiнськi цигани. Киiв:АН УРСР, 1931. С. 1.
21. Т.Ф. Киселева. Цыганы Европейской частиСоюза ССР и их переход от кочевания к оседлости. Автореферат канд. диссертации,МГУ, 1952.
22. Die Musik in Geschichte und Gegenwart.14.Bd. Kassel-Basel, 1968. Sp. 1278-1282.
23. А.В. Позднеев. Песенная книжная поэзия17-18 вв. Краткая литературная энциклопедия. Т. 5. М.: 1968. С. 703.
24. Е.М. Кузнецов. Из прошлого русской эстрады.М.: "Искусство", 1958. С. 66.
25. И. М. Долгоруков. Повесть о рождениимоем, происхождении и всей жизни. Пг., 1916. С. 199.
26. Т. Ливанова. Русская музыкальная культураXVIII в. в ее связях с литературой, театром и бытом. Т. 2. М.: Музгиз, 1953.С. 277.
27. Архив села Михайловского. Т. 1. М.: 1898.С. СХII. Ср. Б.С. Штейнпресс. Чем плоха "цыганочка". М.: Музгиз, 1932.
28. С.П. Жихарев. Записки современника. М.-Л.: Изд. АН СССР, 1955. С. 52-53.
29. Там же. С. 59.
30. Д.С. Соколов. Нескучное, бывшая подмосковнаяграфа Орлова-Чесменского. М., 1923. С. 51.
31. Н.А. Елизарова. Останкино. М.: "Искусство",1969. С. 35.
32. История Москвы. Т. 2. М.: Изд. АН СССР,1954. С. 563.
33. С.А. Князьков. Быт дворянской Москвыконца XVIII и начала XIX вв. В сб.: Москва в ее прошлом и настоящем. Т. 8. М.,1911. С. 53.
34. В. Михневич. Очерк истории музыки в Россиив культурно-общественном отношении. СПб., 1879. С. 303.
35. П. Столпянский. Кое-что о цыганках. Столицаи усадьба, № 34. Пг., 1915.С. 14-17.
36. Н. Матвеев. Москва и жизнь в ней накануненашествия 1812 г. М., 1912. С. 35.
37. Новейший и полный российский общенародныйпесенник, изданный Ж.Г.Т.А.К. М.: В университетской типографии, 1810. С. 6.
38. Л. Толстой. Полное собрание сочинений.Т. 12. М.- Л., ГИХЛ. 1933. С. 474.
39. А. Попов. Французы в Москве в 1812 г.М, 1876. С 139. С. В. Бахрушин. Москва в 1812 г. М, 1913. С. 31.
40. Н. Матвеев. Москва и жизнь в ней накануненашествия 1812 г. М., 1912. С. 133.
41. М. С. Друскин. История зарубежной музыки.Т. 4. М.: Музгиз. 1967. С. 168-169.
42. Riemann Musik-Lexikon. Sachteil. Mainz,1967. S. 1079.
43. Акад. Т. 2. С. 102-103.
44. П. Куницкий. Краткое статистическое описаниеЗаднестровской области. присоединенной к России по мирному трактату, заключенномус Портою Оттоманскою в Бухаресте 1812 года. СПб, 1813.
45. А. С. Грибоедов. Путевые заметки 24 июня1825.
46. S. Wolf. Grosses Woerterbuch der Zigeunersprache.Mannheim, 1960. Vorwort.
47. J. Rudiger. Von der Sprache und Herkunftder Zigeuner aus Indien. In: Neuester Ziwachs der teutschen und allgemeinenSprachkunde. 1. Bd. Leipzig, 1782. S. 37-84.
48. J. Bloch. Les Tsiganes. Paris, 1969.
49. Б. Доброхотов. А.Н. Верстовский. М-Л:Музгиз, 1949. С. 31.
50. С. Т. Аксаков. Литературные и театральныевоспоминания. Собрание сочинений. Т. 3. М.: ГИХЛ, 1956. С. 124.
51. В собрании Пушкинского Дома есть 6 изданий1856-1874 гг.
52. М. Н. Загоскин. Москва и москвичи. Гл.IX.
53. "Весенняя ночь", "Перстень", "Элегия"("Блажен, кто мог на ложе ночи ").
54. "Цыганский табор".
55. Б. Л. Вольман. Гитара в России. Л.: Музгиз,1961. С. 41. Е. М. Кузнецов. Из прошлого русской эстрады. М.: "Искусство", 1958.С. 65.
56. М. П. Алексеев. Джордж Борроу. Вступительнаястатья в кн.: Дж. Борроу. Лавенгро. Л.: Гослитиздат, 1967. С. 24.
57. Riemann Musik-Lexikon. Sachteil. Mainz,1967. S. 192.
58. К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Т.2. М.: "Искусство", 1967. С. 496.
59. Единственная цветная репродукция - наобложке журнала "Столица и усадьба", № 34. Пг., 1915.
60. Ср. М. Menemencioglu. Le theme des bohemiensen voyage dans la peinture et la poesie de Cervantes a Baudelaire. Cahiers de1'Association Internationale des Etudes francaises. T. 18. Paris, 1966. P. 227-238.
61. А.Н. Глумов. Музыкальный мир Пушкина.М - Л.: Музгиз, 1950. С. 180. Б. С. Штейнпресс. Музыка XIX в. Ч. 1. М.: "Советскийкомпозитор", 1968. С. 331.
62. "Иллюстрация. Т. 6. № 20. СПб., 1848.С. 318.
63. Справочный энциклопедический словарь,изд. К. Крайя. Т. 12. СПб., 1847. С. 83-85.
64. Ф. Немцев. Цыгане. Природа и люди, №29. М.: 1892. С. 462.
65. А. Плещеев. Цыгане. Столица и усадьба,№ 38/39. Пг., 1915. С. 10-11.
66. M. Easton. Artists and writers in Paris.The Bohemian Idea, 1803-1867. London, 1964.
67. В.Е. Владыкин. Цыгане. Вопросы истории.№1. М.: 1969. С. 204-210. Как указывает автор, цыганами были философ Бенниэни живописец Солари. Это не соответствует действительности: английский баптистДжон Бьюниэн (John Bunyan, 1628-1688), автор книги The Pilgrim's Progress, занявшейпо тиражам второе место в мире после Библии, имел в молодости "цыганскую" профессиюлудильщика (см. R. Sharrock. John Bunyan. London, 1954), а венецианский живописецАнтонио да Соларио (Antonio da Solario начало XVI в.) имел прозвище lo Zingaroкак полагают, из-за его частых переездов, см. P. Zampetti. A Dictionary of VenetianPainters, t. 2. Leigh-on-Sea, 1970. P. 118-119. Давно замечено, что и в областимузыки цыгане виртуозны только в исполнительской сфере, композиторы-цыгане заединичными исключениями были слабыми: З. Кодай. Венгерская народная музыка.Будапешт 1961. С. 7-10. A. Hajdu. Musique tsigane. Encyclopedie de la musique,t. 3. Paris, 1961. P. 996-998..