Перевод текстов и документов > Б.А. ЛАРИН Из русско-индийских соответствий

Б.А. ЛАРИН Из русско-индийских соответствий

Б. А. Ларин

ИЗ РУССКО-ИНДИЙСКИХ СООТВЕТСТВИЙ (ИНДИЙСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ К ДРЕВНЕРУССКОМУ людилучшие)

(Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. - М., 1977. - С. 56-62)

Глубокие корни нашей культуры переплетались с корнями культуры индийской на"запавшем" горизонте индоевропейского соседства и близости. Но с тойпоры прошло три тысячелетия, если не больше. Разделенные просторами степей,неприступными цепями горных хребтов, множеством промежуточных государств, пестрыхкультурных ландшафтов, разделенные историческими перипетиями, пережитыми врозь,вовлеченные в сферы далеких и различных очагов культуры, народы Руси и Индиипотеряли связь, потеряли предания и воспоминания о былой близости.

Однако научная реставрация индоевропейского родства в XVIII - XIX вв. опираласьна давнишний интерес, жадное внимание ко всем сведениям о "чудесной","богатой", "сказочной" Индии.

В русской письменности, как известно [1], сведенияоб Индии накапливаются с XI в. Легендарные рассказы постепенно вытесняются всеболее достоверными, переводные источники заменяются оригинальными.

Первое записанное путешествие русского человека в Индию относится к 1466-1472гг. Оно выделяется среди более ранних и близких по времени западноевропейскихсочинений такого рода лаконичностью и меткостью рассказа, остротой наблюдений,точностью в деталях, широтой охвата жизни средневековых княжеств западной ицентральной Индии [2]. "Хождение за три моря"Афанасия Никитина восхищает нас не только как захватывающая повесть о преодолениивеликих трудностей и испытаний одиноким путешественником в "потустороннее"индийское море, но и своей познавательной ценностью, как драгоценный историческийисточник, как памятник пытливых исканий и раздумий русского человека об Индии,ее вере и обычаях, ее государстве и народе.

Нельзя понять героической судьбы Афанасия Никитина, не прочитав в его "Хождении"- кроме отчета о виденном и пережитом - глубокого мотива, непреклонной воли:чудеса Индии разгадать, веру и обычаи понять и сравнить со своей верой, богатстваИндии разведать, чтобы добиться постоянного обмена.

В XVII - XVIII вв. повторяются попытки завязать непосредственные связи с Индией.Отправляются политические и торговые посольства, умножается переводная литератураоб Индии. В XIX в. публицисты, историки, философы не теряют Индии из поля зрения[3], в середине века возникает у нас индийскаяфилология, славная именами академика О. Бетлингка, К. А. Коссовича, И. П. Минаева,Ф. И. Щербатского, С. Ф. Ольденбурга, А. П. Баранникова [4].

* * *

Громадная дистанция двух культурных миров объясняет трудности, тормозящиеразвитие нашей индологии, и пока еще низкий уровень знакомства с русской культуройв Индии. Но эта же дистанция определяет большую теоретическую и историческуюценность сопоставительных изучений.

Сравнительное языкознание, разрабатывая индоевропейскую проблему, вскрылобогатый запас общих корней, близость многих элементов грамматической системыдревнеиндийского языка, санскрита, и славянских, в частности, русского языка[5]. Эти вопросы слишком мало привлекают вниманиев нашем языкознании XX в., но к ним еще вернутся, так как поле исследованиянеобъятно и материалы для сопоставлений неисчерпаемы.

Сто лет назад русско-индийские сопоставления производились исключительно вцелях утверждения генетической общности, этими сопоставлениями иллюстрировалинеобычайную стойкость и верность глубокой старине славян и индийцев. Теперьникто не станет поддерживать тезис об исключительном консерватизме славян, балтийцев,а уж тем более индийцев, так как разработка современных индийских языков, каки история славянских и балтийских языков, за минувшее столетие шагнула далековперед и сняла начисто эту славянофильскую концепцию.

Но проблема приобрела новый интерес, так как открылся новый план разработкисопоставлений: и показ закономерных расхождений когда-то близких языков, и освещениенезависимых параллельных новообразований. сопоставления такого назначения помогаютнам лучше понимать историю каждого из сопоставляемых языков и подходить к познаниюобщих закономерностей развития сходных начал в коренным образом несходныхусловиях. Перейдем к фактам.

Счет возраста у нас ведется по прожитому лету (двухлетний, двадцатилетний... столетний), в готском словом wintrus обозначали 'год' и 'зиму' (также в древнеисландском), а в современном хинди для понятия 'возрастной год' пользуютсясловами baras и varsa (санскритизм), означающими прежде всего 'дождь'. Напрасностарался бы кто-нибудь отрицать обусловленность этих расхождений географическимиширотами, климатом ареала каждого из упомянутых языков.

Более замысловатая вариация той же закономерности - в расхождении переносныхзначений слов с одним основным значением.

В хинди thandak обозначает прежде всего 'холод, мороз', но употребляется взначении 'удовольствие, удовлетворение'; выражение thande-thande значит 1) 'похолодку', 2) 'с радостью, с удовольствием' (от прил. thanda - 'холодный, морозный').Промежуточным звеном этого переносного значения было: 'свежесть, прохлада' >'освежающий, прохладный'. В знойной Индии развитие основного значения шло именноэтим путем, а в русском слове стыд [6]уже бесследно исчезло старое значение 'холод', сохранившееся в глаголе стынуть;ср. вариант этого же корня студить, студ-еный. Мы говорим: "стынеткровь в жилах...", "я похолодел от ужаса..." Как видим, нашипроизводные значения от 'холод' развиваются в другом направлении, чем в Индии.

Но во многих случаях история слов в далеких языках имеет одну смысловую ось.Древнерусское пузъ 'мера зерна и соли' в современном русском пузо- 'брюхо, живот' и пузырь. Санскритское peta - 'корзина' тоже дало вязыке хинди pet - 'живот, пузо'. Корни разные, а история значений одинаковая.

Древнерусское вор до средины XVII в. еще сохраняло следы древнейшегозначения 'волшебник, колдун'; и в языке хинди рядом с daku 'вор, разбойник'сохранилось dakin и dakini - 'ведьма' (но не 'воровка').

Латинское passer - 'воробей' никогда не имело обобщенного значения 'птица',для этого понятия было другое слово (avis), но в испанском именно оно приобрелотакое значение: pajaro - 'птица'. В хинди слово ciriya употребляется в двоякомзначении: 1) 'воробей'; 2) 'птица'. Русские птица, птенец, птах, пташкаиз път-ица (а др.-рус. и диал. еще потка из пътъка), каки соответствующее им в латышском (однокоренное) putns - 'птица', восходят кназванию курицы, как показывает литовское (диал.) pute - 'курица', putytis -'цыпленок' [7].

В диалектах непали и камаони мотылек обозначается словами: titili (titli)и putali [8]. В языке хинди эти слова дифференцировалисьпо значению titli - 'бабочка', putli - 'кукла'. Но доказательством их единогов прошлом значения является то, что как непальско-камаонские titili, putali,так и оба слова в хинди - titli и putli имеют еще и значение 'красавица, франтиха'.В русском слово бабочка не утратило своей связи с бабка и нарядус применением к мотыльку употребляется как ласкательное обозначение молодойприглянувшейся женщны, правда не в строгом литературном языке, а в просторечии.

Этимология индийского titili неясна. Но putali (putli) восходит к санскр.putri - 'дочка', отсюда и 'мотылек', и 'красавица'. Что же касается значения'кукла' в хинди, то русские народные говоры дают полную параллель этой филиациизначения в словах: ляля, лялька, которые обозначают и 'ребенок, дитя',и 'кукла, куколка' [9]. Соответствие в ходе развитияосновного значения putali: 1) 'дочка' > 'красавица' > 'мотылек', 2) 'дочка'> 'кукла' - и ряда приведенных русских слов мне представляется очевидным.

* * *

В русском фольклоре выражение люди добрые стало почти универсальным(десемантизированным) обращением: в отличие от этого добрые люди употребляетсяаналитически, в значении 'хорошие, доброжелательные, добросердечные люди'.

В древнерусском языке уже в памятниках XI - XIII вв. добрии люди имужи добрии чередуются с лучшие люди, мужи лучшие [10].Приведу несколько примеров.

1. "Аще боярьска дщи, за срамъ ей 5 гривенъ злата... а добрых людей,за срамъ 5 гривенъ сребра" (Церковный устав Ярослава 1051-1054 г.).

"БЬжа Костянтинъ посадникъ къ Всеволоду и инЬхъ добрыхъ мужъ нЬколико"(Новгородская I летопись, под 6645/1137 г.).

"ДЬти поимаша у добрыхъ мужь в тали" (т. е. в заложники)(там же, под 6748 г. - 1240 г.).

2. "Собрашася лучьшие мужи, иже дерьжаху (т. е. владели) Деревьскуземлю" ("Повесть временных лет", под 6453/945 г.).

"Поча нарубати (т. е. верстать, брать на службу) мужЬ лучьшиЬот Словенъ и от Кривичь, и от Чуди и от Вятичь - и от нихъ насели грады"(там же, под 6496/988 г.).

"Тое же осени приидоша Новгородци лучшие люди, Мирошкина чадь(т. е. родня Мирошки, новгородского посадника) къ великому князю Всеволоду..."(Никоновская летопись, под 1200 г. - Полн. собр. русских летописей, т. X, с.32).

"В то же врЬмя (6694/1186 г.) въстань бысть Смоленьске промежи князьмьДавидомь и Смолняны, и много головъ паде луцьшихъ мужъ" (НовгородскаяI летопись).

По значению эти словосочетания очень близки, хотя и не тождественны. Самоераннее значение 'старейшины рода', потом 'богатейшие люди', наконец, 'доверенныелюди из самых надежных по достатку, наиболее почитаемые:

"Приидоша къ нему отъ града Пскова лучьшии людие' бити челомъ" ("Книгастепенная царского родословия" [11].

Позже это сочетание применяется к богатому купечеству, наиболее зажиточнымпосадским людям, но основным признаком остается их зажиточность, богатство,чем "лучшие" и отличаются от знатного, родовитого боярства в МосковскойРуси.

"А на левой сторонЬ (царского стола) Ьли стольники, стряпчие, дворянемосковские ... лучшие люди, полковники крещеные ..." [12].

Эти "лучшие люди" были откупщиками, сборщиками пошлин, хранителямиказенных сборов, выморочного имущества и т. п.

"Собирали бы тотъ доходъ люди лучшие, которые къ тЬмъ церквамъприхожи" ("Стоглав", XVI в. Изд. 2-е, Казань, 1887, с. 154. ПостановлениеСобора).

"На Псковичь Никифора Ямского и Михайла Сарпунова з сыномъ и на иныхълутчих людей Псковичанъ же доносятъ, что во время Швецкия войны украденоими пошлинъ и питейной прибыли зъ девяносто тысячь рублевъ и вящще" (Письмаи бумаги Петра Великого, т. IV. СПб., 1900, с. 1203-1706 г.).

"А деньги, которые у тебя староста есть 80 рублей, умершего постороннегокрестьянина, и ты оные отдай лютчим мирским людем в мирскую коробью ивели оным запечатать своими печатьми" (Вотчинный архив Бутурлиных, № 36,письмо помещика старосте, 1724 г.).

Однако, кроме этой основной линии отхода от наиболее древнего (известногонам) значения, наметилась и другая - в осложненном выражении: лучшие, середние- и малые (или молодые, молодшие) люди. Здесь наиболее четко сохраниласьотносительность значения слова лучший, а потому эта осложненная формула применяласьсвободнее, без такой терминологической ограниченности, как лучшие люди.

"От царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси на Двину ... старостами целовальникам и соцким и десяцким и всем луччим людем и середним и молодым"(Грамота 1557 г. [13], изд. Садикова).

"И посацких всяких торговых и мастеровых людей добрых и середних ималых посацкие места, и те все дворы на всем посаде писаны сряду не порознь"(Писцовые книги города Казани 1565-1568 гг.) [14].

Параллели этому древнерусскому употреблению находим в средневековых памятникахдругих европейских языков (например, скандинавских), но я предоставляю это другимисследователям, так как сейчас нас привлекают только индийские параллели.

В современной Индии очень распространены фамилии Шрештх(а) и Сетх.Но слова эти очень употребительны и как нарицательные. Последнее слово представляетсобой закономерное фонетические развитие первого. Из санскритского прилагательногоcresthah, что значило 'лучший', а как существительное 'царь', 'брахман', какиз санскритского cresthin, что значило 'глава гильдии', 'почитаемый человек',одинаково развилось в новоиндийских языках слово seth; в хинди оно означает:1) 'банкир', 2) 'купец'.

Древнее употребление и значение слова seth как прилагательного 'лучший, знатный'сохранилось только в таких архаических новоиндийских языках, как непали и сингалезский(в силу их периферийности). Широко употреблялось это прилагательное в языкепали и в пракритах (settha). Существительно же seth (из cresthin) в языке ория,синдхи, маратхи звучит еще sethi (setthi), но шире распространено и стало нормойв хинди seth. Кроме указанных двух основных значений в литературном языке, оноупотребляется диалектально и в более древнем значении: 3) 'старшина цеха ремесленников','старшина гильдии купцов', а в просторечии - с производными значениями: 4) 'богач','хозяин'.

Приведенный материал из языков Индии позволяет утверждать параллельность развитиязначений слова лучший. У нас - в сочетаниях с мужи, люди(е), всанскрите - с ведущим к субстантивизации суффиксом -in. В пали и пракритах ещеразличали прилагательное settha и существительное setthi, а в новоиндийскихязыках они совпали в одном слове с пучком новых значений, исключительно субстантивных.

В русском сочетание лучшие люди долго сохраняло частное значение 'богачи','доверенные лица', откуда и его употребление в смысле 'откупщики', 'сборщики',но словосочетание не превратилось в простое слово, и не произошло окончательнойконкретизации значения.

В новоиндийских языках потеряна всякая связь существительного seth с древнимприлагательным cresthah. Это способствовало филиации значения не от прилагательного,а от существительного cresthin. Но совершенно одинаково в той и другой странеот эпохи к эпохе социальный адрес этого слова неуклонно снижался: сперва 'царь'или 'брамин', потом 'старшина гильдии купцов' или 'банкир', потом 'купец' ипросто 'богач', наконец, всякий 'хозяин' (в устах батрака).

Для наглядности (и ради освежающей улыбки) я приведу еще одну цитату на предел'снижения' в русском языке:

"Яицкой городъ, который есть на устьЬ рЬки Яику, а жувутъ въ немъ перемЬнныеиз Астрахани по 300 и больши служилых людей, и тЬхъ конечно надобно оттуды взять:всегда и изъ Астрахани лутчих воров туда посылают" (Письма и бумагиПетра Великого, т. IV, с. 832 - 1706 г., письмо Ф. А. Головина).

Лутчих воров здесь значит 'мятежников из богатых людей'. Это окказиональныйоттенок старого значения.

Наши сопоставления - при условии продолжения и накопления их - могут привестик теоретическим обобщениям относительно закономерных расхождений и закономерныханалогий в истории языков, принадлежащих к разным культурным сферам.

Примечания

1. См.: Истрин В. М. Сказание об Индийскомцарстве. М., 1893; Соболевский А. И. Переводная литература МосковскойРуси XIV-XVII вв. СПб., 1903; Сперанский М. Н. Сказание об Индейскомцарстве. - "Известия РЯС АН СССР". Т. III, 1930, с. 369-464; Егоже. Индия в старой русской письменности. М., 1934.

2. См.: Срезневский И. М. "Хождениеза три моря". - "Записки II Отделения АН". Т. II. СПб., 1857;Минаев И. П. Старая Индия. - "Журнал Министерства народного просвещения",1882, № 6 и 7; "Хождение за три моря Афанасия Никитина. Литературныепамятники. под ред. акад. Б. Д. Грекова и чл.-корр. АН СССР В. П. Адриановой-Перетц.М. - Л., 1948; Кунин К. И. Путешествие Афанасия Никитина. М., 1947;Прибытков Вл. Тверской гость. М., 1956.

3. См.: Глазами друзей. Русские об Индии[Сборник]. Сост. А. В. Западовым и Е. П. Прохоровым. М., 1957.

4. См.: "Вестник ЛГУ", 1957, №8, особенно статьи В. М. Бескровного, В. И. Кальянова, Е. Я. Люстерник.

5. Первая специальная работа по этой теменаписана А. Ф. Гильфердингом: "Сравнение языка славянского с санскритским".- В кн.: Материалы для сравнительного и объяснительного словаря и грамматики.Т. I. СПб., 1854, с. 209-252, 273-323, 337-355, 401-489. Она, понятно, изобилуетпромахами. В томе II того же издания напечатана работа А. С. Хомякова (1856)"Сравнение русских слов с санскритскими", еще более несовершенная.

6. Истории слов стыд и срампосвящена другая моя статья.

7. См.: Trautmann R. Baltisch-slavischesWorterbuch. Gottingen, 1923, S. 233.

8. См.: A Comparative and etymological dictionaryof the Nepali language by R. L. Turner. London, 1931, pp. 283, 385.

9. См.: Даль В. И. Толковый словарьживого великорусского языка. Т. II. Изд. 3-е. СПб., с. 743; Опыт областноговеликорусского словаря. СПб., 1852, с. 108; ляля - 'игрушка', 'грудноедитя'; Добровольский В. Н. Смоленский областной словарь. Смоленск,1914, с. 392.

10. См.: Срезневский И. И. Материалыдля словаря древнерусского языка. Т. I, с. 682 сл.; т. II, с. 58 и 93.

11. Полн. собр. русских летописей. Т. XXI.Ч. 2. СПб., 1913, с. 586.

12. См.: Курдюмов М. Записки о церемониях,происходивших при дворе царя Алексея Михайловича в 1654 г. - В кн.: С. Ф.Платонову ученики... СПб., 1911, с. 328.

13. См.: Садиков П. А. Очерки поистории опричинины. М. - Л., 1950.

14. См.: Материалы по истории ТатарскойАССР. - "Труды Историко-археографического института. Материалы по историинародов СССР". Вып. 2. Л., 1932, с. 13.