Заметки на полях лирики Пушкина

Р. Якобсон

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ ЛИРИКИ ПУШКИНА

(Якобсон Р. Работы по поэтике. - М., 1987. - С. 213-218)

Из всех литературных жанров Пушкина лирическая поэзия остается наименее изученной.Это объясняется целым рядом причин. Выявить их - значит по существу обратитьвнимание на основные черты лирических произведений поэта, что и составляет главнуюцель наших заметок. Недостаточное внимание к лирике Пушкина объясняется преимущественнотем, что ее обычно рассматривают как побочную линию в творчестве поэта; считается,что она внесла якобы меньше новшеств в историю русского художественного слова,менее эффективно способствовала его развитию, чем другие части творческого наследияпоэта.В начальный, лицейский период Пушкин и в самом деле выступает почти исключительнокак поэт-лирик, но в его более зрелом творчестве этот жанр все более и болееявно занимает лишь вторичное место, уступая главную роль то большим эпическимпоэмам, то драматическим, а позднее и прозаическим опытам. В творческой эволюциипоэта наблюдается если и не прямое преодоление лирического начала, то, по крайнеймере, его сдерживание и ограничение; так, "Пиковая дама", "ЕвгенийОнегин", "Борис Годунов" и им подобные произведения скрываютлирический характер пушкинского поэтического мира от исследователя, рассматривающегоего творчество ретроспективно; поэтому исследователь замечает лишь отдельныевыдающиеся вершины, упуская из виду целостный пейзаж. Да, безусловно, в своемтворческом движении Пушкин подчас отходил от лирики, а в эпических произведенияхон нередко сознательно сдерживал лирические порывы, заменяя куски текста точками,но мы не должны упускать из виду того, что изначально он шел от лирики, чтоиз лирики проистекала вся его поэзия и в основе ряда его эпических сочиненийлежали лирические наброски. Здесь речь идет не только о поэтической мастерскойПушкина, не только об исторических предпосылках знаменитых его произведений,но и о литературном фоне, который также является одним из их активных компонентов.Отступая от лирики, поэт ориентировался на такого читателя, который не толькозаметил бы это отступление, но и глубоко осознал, от чего отступает поэт. ЛирикаПушкина есть, кроме всего прочего, незаменимый ключ к пушкинской символике,которая в его эпических произведениях в гораздо большей мере запутана и скрыта.Лирическое стихотворение - единственный литературный жанр, которому Пушкин осталсяверен всю жизнь - с отрочества до последних дней; этот жанр связывает воединовсе его творчество.В пушкинской лирике обнаруживается ряд точек соприкосновения с предшествующимразвитием русской поэзии. Несомненно, это развитие обусловило то, что Пушкинначал с лирики, отдал ей полную дань в свои лицейские годы и впоследствии несколькоотошел от нее; и, наоборот, тот факт, что Пушкин изначально выступал именнопод знаком лирики, связан с богатством русской лирической традиции. XVIII иначало XIX века ознаменованы необычайным подъемом русской лирической поэзии.Пушкин-лирик является наследником многообразных течений русского классицизма.Особое влияние оказали на него так называемые малые формы литературы классицизма,принадлежавшие к области "легкой поэзии", и опыты преодоления нормклассицизма, тесно связанные с "малыми" формами. Ни в области драмы,ни в эпической поэзии, ни в прозе Пушкин не имел таких великолепных и разнообразныхобразцов, какие были оставлены в лирике Державиным, Батюшковым и Жуковским.Влияние выдающихся предшественников сказывается и в понимании и разработке Пушкинымотдельных лирических жанров. Многое почерпнул молодой Пушкин и из зарубежнойлирической поэзии, в особенности из французских писателей XVII - XVIII вв.,а впоследствии из новой английской лирики, однако заимствование не было бы плодотворнымбез богатой национальной традиции. Хотя в лирике роль Пушкина как первооткрывателяи основателя новых форм русской литературы не столь велика, как, скажем, в историческойдраме или поэме, его лирика синтезировала в себе достижения векового развитияпоэзии русского классицизма, превзошла ее и исчерпала ее творческие возможности.Ни романтическая музыкальная лирика (Баратынский, Лермонтов, Тютчев), развитиекоторой было завершено символистами, ни реалистическая, пародийно направленнаялирическая поэзия Некрасова не шли путем Пушкина, между тем как "ЕвгенийОнегин", "Медный Всадник", "Борис Годунов" и прозаическиеопыты Пушкина стали вехами в истории русской литературы и направляли новые художественныезавоевания.Однако для историков литературы особая загадка лирики Пушкина кроется не стольков том, что у нее нет явных последователей, сколько в исключительности ее формальныхприемов. Поэтика пушкинской лирики настолько сильно отклоняется от привычныхпредставлений о строении лирического стихотворения, что при изучении ее исследовательсталкивается с необычайно сложной проблемой; да и современный читатель, чтобыв полной мере усвоить какое-либо стихотворение Пушкина, должен сознательно отрешитьсяот обычных художественных критериев. Перед нами предстает особый мир художественныхценностей, но существеннее то, что мы сознаем: мир лирической поэзии, в которыймы проникли, есть лишь один из лирических миров и его границы могут быть раздвинуты.Подобное противопоставление поэтических миров, на которое мы обращаем вниманиечитателя, фактически стало творческой основой лирики Пушкина: это классицизм,освещенный романтизмом. Классицизм поэта, остающегося верным его традиции, нов то же время сознающего, ценящего и широко использующего достижения романтизма,существенно отличается от предромантического классицизма, равно как романтикиреалистического направления (Бодлер, Лотреамон, Достоевский) резко отличаютсяот обычных романтиков."Мы не только еще не придумали, - говорит Пушкин, - приблизить поэтическийслог к благородной простоте, но и прозе стараемся придать напыщенность, поэзиюже, освобожденную от условных украшений стихотворства, мы еще не понимаем"[ПСС, VII, 81]. В этом состоит суть поэтики Пушкина, оставляющая особую, непривычнуюпечать на его лирических произведениях и чрезвычайно затрудняющая их анализ,ибо нет более сложного материала для анализа, чем аскетически простые формы,особенно если мы знаем их наизусть с детства. Пушкинской лирике глубоко чужддуализм повествования и повествовательных украшений или противопоставление объектови образов, реального и образного миров (лексическое значение, которому приписанов стихотворении объективное значение, принадлежит первому миру - это, так сказать,содержание лирического сообщения; "тропы", вызывающие в сознании объекты,реально не входящие в материальное содержание и соотносимые с последним по сходству,контрасту или смежности, принадлежат к второму миру). Отношение между этимидвумя мирами присуще каждой поэтической школе; граница между ними может стиратьсятаким образом, что слова как бы колеблются между ними. Однако Пушкин в своемдвижении от лирики к эпическим формам почти полностью отвергает самодовлеющиетропы; точнее, он проецирует их на поэтическую реальность таким образом, чтообъекты, составляющие "содержание" стихотворного произведения, фактическиоказываются связанными друг с другом тесными отношениями смежности, сходстваи контраста. Метонимические и метафорические отношения тем самым материализуются,входят непосредственно в "содержание" стихотворения и становятся еготемой, его драматическим сюжетом. Путешествие, дальний пейзаж или, например,временная последовательность событий составляют обычные мотивировки для цеписмежных образов в стихотворениях Пушкина.Особое внимание Пушкина к точности, простоте и смысловой наполненности поэтическогослова отличает его лирическую поэзию от романтической лирики. Его поэтическоеповествование течет спокойно, "без печали и гнева"; при выборе лексическогоматериала и синтаксических конструкций он не обращается к средствам эмоциональной,экспрессивной речи. В области пунктуации для него характерно избегать многоточий,восклицательных и нередко даже вопросительных знаков; он чрезвычайно внимателенк границам лексических значений. Его эпитеты точны и тематически мотивированы;звуковая ткань текста и интонация тесно сопряжены со смыслом; его лирике совершенночуждо стремление к самодовлеющей музыкальности и украшательству. Формы пушкинскогостиха хорошо организованы и эластичны, они идеальным образом согласуются с выражаемымсодержанием. В стихах Пушкина поразительная актуализация грамматических противопоставлений,особенно в области глагольных и местоименных форм, сочетается с тонким вниманиемк выражаемому смыслу. Нередко отношения контраста, близости и смежности междуграмматическими временами и числами, глагольными видами и залогами играют непосредственноглавенствующую роль в композиции того или иного стихотворения; подчеркнутыефактом вхождения в конкретную грамматическую категорию, эти отношения приобретаютэффект поэтических образов, и мастерское варьирование грамматических фигур становитсясредством повышенной драматизации поэтического повествования. Поистине труднонайти пример более искусного поэтического использования морфологических возможностей!Для достижения наибольшей семантической наполненности слов и их тончайшей дифференциацииПушкин широко и эффективно использует уникальное стилистическое богатство русскогоязыка с его взаимопроникновением обиходных и церковнославянских элементов, светскойи церковной традиций, народных (разговорных и фольклорных) элементов и "офранцуженной"аристократической речи. Прекрасно сознавая преимущества этой языковой многослойности,он провозглашает: "Как материал словесности язык славяно-русский имеетнеоспоримое превосходство пред всеми европейскими: судьба его была чрезвычайносчастлива" [ПСС, VII, 27]. В то же время это счастливое свойство русскогоязыка крайне затрудняет восприятие иностранцем поэтических произведений, стольсущественно связанных с языком, в особенности лирики Пушкина, теснейшим образомсвязанной с языковыми значениями. Это создает много головоломных трудностейкак для переводчика, в родном языке которого отсутствует столь богатая стилистическаястратификация словаря, так и для читателя, который не посвящен в разнообразныетонкости русского языка.Часто говорят о реализме Пушкина; однако украшение повествования тематическиизбыточными подробностями, стремление обрисовать и расцветить каждый предмет,принадлежащий области описания, во всех возможных деталях - все эти черты, стольсвойственные литературе и изобразительному искусству "реалистического периода",чужды равным образом пушкинской лирике и графике. Его поэтические образы необычайнолаконичны, они носят характер скорее графический, нежели колористичный и живописный.Представляя нам разнородные образы на одной плоскости, Пушкин тем самым снимаетих иерархический порядок. Данные субъективного опыта объективизируются, ониутрачивают отделенность от образов объективного действия; тем самым лирическийгерой стихотворений Пушкина также утрачивает главную, центральную роль. Эмоцияпредставляет собой лишь один из объектов поэтического повествования, и поэтомулирика Пушкина может быть речью об эмоции, но отнюдь не эмоциональной речью.Литературные критики неизменно связывают поэтику поэта и его взгляд на мир;они интерпретируют пушкинскую поэтическую речь, создающую впечатление бесстрастнойречи, и равнозначность всех образов, которую Пушкин показывает нам, уподобляяроль поэта эху, воспроизводящему все звуки, как "всеодобряющее" отношениепоэта к миру, хотя мы знаем, что его личное отношение к миру в действительностиносило другой характер. Каждый вдумчивый читатель оказывается в тупике передмножеством разнородных образов, населающих поэтический мир Пушкина на равныхправах; большое число объектов пронизывают друг друга; один и тот же объектпредставляется в разных обликах. Полисемия произведения неизбежно проистекаетиз отсутствия иерархического порядка. "Борьба здесь идет за каждый образ,- пишет современный критик. - Ни один не может быть осмыслен до конца с однойточки зрения. Каждое осмысление открывает дверь другому и ни одно не может бытьпринято как окончательное" [1]. Критик,тем не менее, ошибается, когда, сталкиваясь с полисемией поэтического произведения,он приходит к выводу о неопределенной позиции, колебаниях и расплывчатости мировоззренияего автора. Неоднозначность, или, более точно, множественность смыслов, естьбазисный компонент поэтических произведений Пушкина, и было бы бесполезно искатькакое-либо единообразное содержание в таком поэтическом объекте, как эхо. Именнов этим связан тот факт, что из поэтических произведений Пушкина критиками извлекаетсябесконечное число противоречивых суждений, характеризующих его политические,философские или религиозные взгляды, и положение не спасают никакие попыткиобъяснить эти противоречия деклассированным статусом поэта или тем обстоятельством,что он перерос свой собственный класс. Критики или порицают подобные идеологические"несообразности" в произведениях Пушкина, или же пытаются как-то оправдатьэту "слабость", не замечая, однако, того, что именно благодаря этойудивительной семантической множественности поэт-мастер занял совершенно исключительноеместо в культуре всех времен и народов. Каждое поколение, каждый класс, каждоеидеологическое течение привносит свою собственную шкалу ценностей в его творческоенаследие, которое само по себе лишено оценочных суждений.Ученый, рассматривающий любое стихотворение пушкинской лирики как "вещьв себе", обнаруживает идейные противоречия, отмечает идеологический перелом,произошедший в 1825 г., говорит о мятежных настроениях и последующей капитуляциипоэта. Однако читатель, для которого Пушкин остается источником жизненной силы,хорошо понимает, что творчество поэта есть непрерывный процесс, и в особенностиего лирика, от ранних лицейских стихов и до последних лирических набросков,однородна по своей символике. В самом деле, почти невозможно говорить о малыхформах у Пушкина, ибо эти малые фрагменты срастаются воедино в монолитном произведении-жизни,на последних страницах которого возобновляются, развиваются и угасают образыпервых страниц. Без осознания этой целостности невозможно постичь лирику Пушкина.Некоторые связи между образами столь тесны, что достаточно появиться одномуобразу, как в сознании непременно всплывает второе звено ассоциативной цепи.Так, темам рабства, мятежа и свободы неизбежно соответствуют образы воли, потока,наводнения, ущелья, тюрьмы, клетки, Петра I и Наполеона, и подобная ассоциативнаясвязь сохраняется даже в том случае, если предмет темы прямо не назван в стихотворенииили снят автором по цензурным соображениям (например, в стихотворении "Кавказ").При этом не следует упускать из виду, что навязчивая и неусыпная цензура являетсявесьма существенным фактором в истории русской литературы (это в большой степениотносится и к пушкинской поре - прим. бюро переводов), что способность к чтению между строк становитсянеобычайно развитой у читающей публики, и в силу этого поэт охотно обращаетсяк намекам и недомолвкам, то есть к "эзопову языку". Именно на фонетакого рода устойчивых ассоциативных связей читатель с особенной яркостью воспринимаетте связи, которые допускают различные вариации. В композиционном отношении этонапоминает нам традиционную народную комедию (commedia dell'arte), в которойвозможности импровизации выступают особенно ярко на фоне устойчивых компонентов.И в пушкинской лирике постоянно повторяются различные противопоставления - покояи движения, свободной воли и сдержанности, жизни и смерти, - при этом нас очаровываюти ошеломляют постоянные причудливые изменения взаимоотношений между членамиэтих пар. Эти изменчивые отношения отражаются в непрерывной изменчивости мифао Пушкине, которого один русский писатель (Достоевский) прославляет как вечноевоплощение смирения, а другой (Валерий Брюсов) - столь же убедительно - каквечный символ революции. Именно это неуничтожаемое внутреннее напряжение мыи называем "бессмертием поэта".

Примечания

1. Д. Мирский. Проблема Пушкина. - "Литературноенаследство", т. 16-18. М., 1934, с. 102.