Грамматист и его язык

Ж. Пиаже

СХЕМЫ ДЕЙСТВИЯ И УСВОЕНИЕ ЯЗЫКА

(Семиотика. - М., 1983. - С. 133-136)

Нам хотелось бы в нескольких словах объяснить, почему мы считаем, что языксогласуется со всем, что усвоено на уровне сенсомоторного интеллекта. Действительно,сенсомоторный интеллект уже содержит некоторую логику - логику действий, когданет еще ни мышления, ни представления, ни языка. Эти действия скоординированысогласно некоторой логике, уже содержащей множество структур, которые разовьютсяпозднее самым ярким образом. Прежде всего имеется, конечно, обобщение (генерализация)действий. Например, ребенок пытается схватить висящий предмет, ему это не удается,но он раскачивает его; тогда, весьма заинтересованный, ребенок продолжает ударятьпо нему, чтобы заставить качаться, и в результате всякий раз, когда он видитвисящий предмет, он начинает толкать его и раскачивать. Этот акт, несомненно,свидетельствует о начале логического обобщения, или интеллекта, у ребенка. Основным феноменом на уровне этой логики действий является ассимиляция; ассимиляциейя называю интеграцию новых объектов или новых ситуаций и событий в предшествующиесхемы; я называю схемой то, что является результатом обобщения, пример которогоя только что привел выше. Эти схемы ассимиляции являются своего рода концептами,но концептами практическими. Они являются концептами в том смысле, что предполагаютсодержание понятия (comprehension) (я противопоставляю термин "содержание понятия"и "экстенсионал" (extension), согласно их употреблению французской логическойшколой); концепты с содержанием понятия, следовательно, распространяются накачества и предикаты, но еще не имеют объема (экстенсионала); иначе говоря,ребенок узнает висящий предмет, то есть производит акт опознания, но у негонет средства представить себе совокупность висящих предметов. А если нет ещеэкстенсионала, значит, нет и припоминания, поскольку, для того чтобы прийтик представлению о совокупности предметов, обладающих одним и тем же качеством,необходима,естественно, способность к припоминанию, то есть к представлению тоже. Последнеепозволяет осуществить символическая или семиотическая функция, которая возникаетзначительно позже и которая не дана с самого начала; этим и объясняется ограниченностьпрактических концептов, которые я называю схемами ассимиляции.Однако хотя еще нет экстенсионала, существует координация между схемами, иименно эти координации образуют всю сенсомоторную логику. Вот один пример координации:представьте себе некий предмет, который положен на какой-то другой предмет;отношение "положен на" может быть скоординировано с действием "тянуть", и ребенокпотянет к себе одеяло, на которое положен предмет, с целью получить его. Чтоже касается способа проверки действительного наличия координации, то достаточноположить предмет чуть подальше от одеяла: если ребенок его продолжает тянуть,значит, он ничего не понял, и координация отсутствует; если же он ожидает, чтопредмет должен быть на одеяле и тянет его - координация существует. Более того,в этой сенсомоторной логике мы находим все виды соответствий или практическихморфизмов, морфизмов в математическом смысле этого термина; мы находим ожидаемоеотношение порядка: средства предшествуют достижению цели, они должны быть упорядоченысогласно определенной последовательности; мы находим включения, то есть однасхема может быть включена в другую в виде частной схемы или подсхемы; корочеговоря, мы находим постоянную структуру, которая предвещает структуру логики.Вернемся к моей первой проблеме: как субъект переходит от этой логики действийк концептуальной логике? Под концептуальной логикой я понимаю такую логику,которая предполагает представление и мышление и, следовательно, концепты с экстенсионалом,а не только с содержанием (comprehension). Этот переход к концептуальной логикеявляется, по сути дела, особым преобразованием ассимиляции. До этого моментаассимиляция представляет собой включение некоторого объекта в схему действия;например, один предмет может быть схвачен, другой тоже может быть схвачен, ит. д., - все объекты хватания ассимилированы, включены в схему действия - действияхватания. В то время как новая форма ассимиляции, которая вскоре возникнет исделает возможной концептуальную логику, - это ассимиляция между предметами,а не только между предметами и схемой действия; иначе говоря, одни предметыбудут ассимилироваться другими, что и обусловит возникновение экстенсионала.Но это, естественно, предполагает воспроизведение в памяти; а для этого, разумеется,необходима потребность воспроизвести в памяти, то есть подумать о каком-либопредмете, который в настоящее время не является непосредственно воспринимаемым.Так откуда же возникает это воспроизведение в памяти? Именно здесь мы видим,как возникает символическая или семиотическая функция, о которой я говорил выше.Символическая или семиотическая функция формируется в течение второго годажизни ребенка и, как мне кажется, имеет чрезвычайно важное значение для нашейпроблемы. Язык же является лишь частным случаем семиотической функции (безусловно,важным, я этого не отрицаю), но всего лишь частным случаем, и притом весьмаограниченным в совокупности проявлений символической функции [1].Вполне возможно, что Хомский мне возразит, что все это относится к семантикеи что семантика менее интересна для нашей проблемы, чем синтаксис. Но я считаю,что здесь мы имеем дело с синтаксисом, логическим синтаксисом, разумеется, посколькуречь идет о таких координациях схем, которые играют фундаментальную роль в последующейлогике. Как мне кажется, имитация играет очень важную роль в формировании семиотическойфункции. Под имитацией я понимаю не подражание человеку, не имитацию его жестов,а имитацию некоторого предмета, когда с помощью жестов передаются характеристикиэтого предмета. Например, в предмете есть отверстие, которое нужно увеличить,и именно эта потребность имитируется, когда ребенок открывает и закрывает рот.Эта имитация играет чрезвычайно большую роль, поскольку она может быть моторной,как в случае, который я только что рассмотрел, но она продолжается затем в интериоризованнойимитации, и я утверждаю, что ментальный образ вначале есть не что иное, какинтериоризованная имитация, порождающая затем репрезентацию.Другой формой символической функции является символическая игра. До того возраста,который мы в настоящий момент рассматриваем, игра, вне всякого сомнения, существует;ребенок начинает играть очень рано, но ранние игры, предшествующие этому уровню,заключаются в повторении какого-то предшествующего действия, первоначально серьезного.Ребенок может попытаться попробовать свои силы, например, в раскачивании висящегопредмета, затем он забавляется просто из желания упражнять свою способность;это игра, состоящая в простом упражнении или повторении, и в ней нет еще никакогосимволизма. На уровне, который мы теперь рассматриваем, начинается символическаяигра, то есть игра, которая воскрешает в памяти прошлую ситуацию с помощью жестов[2].Мне бы хотелось указать в качестве третьего примера отсроченную имитацию;отсроченной имитацией в психологии называют такую, которая начинается в отсутствиемодели. Это тот контекст, в котором начинается язык. Моя гипотеза сводится ктому, что условия возникновения языка составляют часть более широкой совокупностиусловий, подготовленной различными стадиями развития сенсомоторного интеллекта.Можно выделить шесть стадий, значительно различающихся тем, что именно последовательноприобретается на той или иной из них, но мне здесь было достаточно охарактеризоватьсенсомоторную логику в целом и эту символическую функцию. Именно в этот моментпоявляется язык, и, следовательно, он может использовать все, что было достигнутосенсомоторной логикой и символической функцией в широком смысле, в котором яупотребляю этот термин, язык же является лишь ее частным случаем. Я думаю, такимобразом, что есть некий смысл в этом синкретизме и в этом родстве между сенсомоторныминтеллектом и формированием языка; формирование символической функции, котораяявляется необходимым результатом сенсомоторного интеллекта, позволяет усвоениеязыка. Вот почему со своей стороны я не вижу необходимости придавать характерврожденности структурам (субъект, предикат, отношение и т. д.), которые Хомскийназывает "фиксированным ядром". Я согласен с Хомским, когда речь идет о необходимостиэтого ядра, но я не верю, что факты предшествующего развития вполне объясняютего образование, если признать врожденность ядра. Иначе говоря, и в этом я целикомпридерживаюсь того же мнения, что и Хомский,- язык есть особый продукт интеллекта,а не интеллект есть продукт языка. Вот те несколько фактов, которые я хотелпредложить вашему вниманию по поводу дискуссии об отношении языка и интеллекта,или мышления.Кроме того, следует еще уточнить, какое значение имеет синхронизация языкаи развития интеллекта, поскольку гипотеза о врожденности фиксированного ядране объясняет, почему язык не появляется шестью месяцами ранее или годом позднее.Откуда появляется такая синхронизация? Это не кажется мне случайным. Да и еслипризнавать гипотезу о врожденности языка, почему не признать того же и для символическойфункции во всем ее объеме, и, наконец, для чего-либо еще более общего?

Примечания

1. Я наблюдал, как возникает семиотическаяфункция у моих детей. Сначала у одной из моих дочерей. Я ей предлагаю приоткрытыйспичечный коробок, положив туда на глазах у дочери какой-нибудь предмет (например,наперсток: я подчеркиваю, что положенное в коробок несъедобно, далее будетясно почему). Девочка пытается открыть коробок, чтобы достать предмет, онавертит его в руках, но это ничего ей не дает; наконец, она прекращает манипуляциис коробком, смотрит на него, и при этом открывает и закрывает рот; это служилосимволизацией того, что необходимо было сделать (ведь в коробке не было ничегосъедобного). Еще один новый факт подтверждает такую интерпретацию. Я повторилтот же опыт четыре года спустя и предложил коробок своему сыну в том же возрасте.Вместо того чтобы закрыть и открыть рот, когда ему не удалось открыть коробок,он посмотрел на щель и на свою руку, потом разжал и сжал руку. Следовательно,это также символизация, только на этот раз в ручных терминах, но сразу жевидно, что это снова представление цели, которую необходимо достигнуть (впрочем,один раз совершив это воспроизведение, он засунул палец в щель и попыталсявытащить предмет); оба ребенка с интервалом в четыре года решили задачу, нопосле такого символического воспроизведения.

2. Я наблюдал первую символическую игру уодной из моих дочерей: чтобы заснуть, ей было необходимо сжать в кулаке крайкакой-нибудь материи, поднести свой большой палец ко рту и сосать его. Однаждыутром мать перенесла ее к себе в кровать; дочь не хотела спать и осталасьсидеть, но вот заметила край простыни, взяла его в руку, засунула в рот большойпалец, склонила голову и закрыла глаза: улыбаясь, она притворилась спящейи продолжала сидеть; она имитировала ритуал, который повторяла каждый вечер,чтобы заснуть. Это пример простой символической игры; несколько дней спустяэта игра стала еще более сложной.

3. Бюро переводов также занимается изучением данного исследования.