К. ГОРБАЧЕВИЧ Дано ли нам предугадать?
К. Горбачевич
ДАНО ЛИ НАМ ПРЕДУГАДАТЬ? (О будущем русского языка)
(Русистика. - Берлин., 1990, № 2. - С. 70-80)
1. ВСТУПЛЕНИЕ
В самом деле, перефразируя известные стихи Тютчева, дано ли нам, современникам,узнать, какой будет русский язык в грядущем столетии? В науке на этот счет существуютразные мнения. Одни ученые с уверенностью говорят о практически безграничныхвозможностях современной прогностики. Ведь еще выдающийся русский ученый К.А.Тимирязев как-то заметил: "Никто так не ошибался в своих предсказаниях,как пророки ограниченности человеческого знания". Другие, скептики и маловеры,пишут так: "Мысль о возможности предвидеть языковые изменения лишена оснований.Вообще будущее не является предметом познания". Кто же прав? Об инертностинаучного мышления ярко сказал в книге "Черты будущего" известный писательи ученый Артур Кларк: "Шестерни воображения могут завязнуть в избыточномбремени знаний. Когда выдающийся, но уже пожилой ученый заявляет, что какая-тоидея осуществима, он почти всегда прав. Когда он заявляет, что какая-либо идеянеосуществима, он, вероятнее всего, ошибается" (Кларк, 1966, 37-38).Наше время - время массовых социально-экономических прогнозов. Как и планирование,прогнозирование развития общества становится не данью преходящей моды, а осознаннойи устойчивой потребностью. Прогнозируется сейчас практически всё: добыча и потреблениеугля, нефти газа, врачи прогнозируют эпидемии гриппа, работники текстильнойи обувной промышленности ломают голову над судьбами моды, утверждая, впрочем,что в поведении даже этой "капризной дамы" наблюдается довольно строгаяповторяемость, цикличность. Важно при этом подчеркнуть высокую достоверностьнаучно-технических предсказаний. В книге "Тайны предвидения" (М.,1977) отмечается, что прогнозы первой четверти нашего века сбылись на 75%.
2. НЕОБХОДИМОСТЬ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ПРОГНОЗОВ
На путь прогнозирования, научно обоснованного предвидения будущего вступаети наука о языке. И вызвано это отнюдь не праздным любопытством. Не случайноисторик русского языка А.А. Потебня недвусмысленно утверждал: "Основнойвопрос всякого знания: откуда и, поскольку можно судить по этому, кудамы идем" (Потебня, 1968, 5).Не секрет, что сегодяншяя норма литературного языка существует нередко в двух,а иногда и более вариантах. Одни, например, говорят творо'г, индустри'я,и'скрится, другие - тво'рог, инду'стрия, искри'тся. Старшее поколение,как правило, произносит: коне[ш]но, ску[ш]но, у молодежи все чаще встречаетсясближение с орфографией: коне[ч]но, ску[ч]но. Да и не только у молодежи. Жесткаяконкуренция продолжается в грамматике. Формы докторы, профессорыушли в прошлое, уступив новым доктора, профессора, но ведут борьбуза выживание токари и токаря, инструкторы и инструктора,корректоры и корректора. Какие из этих и подобных вариантов окажутсяпобедителями? Языковед, который занят составлением словарей и грамматик, долженоценить такие факты объективно, и не только с позиции сегодняшнего дня, но ис учетом языкового "завтра". Ведь история жестоко мстит тем, кто основываетсяна языковом пуризме и пытается остановить естественный ход вещей.Таким образом прогнозирование развития языка и установление перспективных,наиболее вероятных форм выражения в будущем - это не отвлеченная схоластика,не гимнастика ума, а нужное дело, подсказанное самой общественной жизнью.
3. ЯЗЫК И ПОСТУЛАТЫ ПРОГНОСТИКИ
Однако удовлетворяет ли наш прогнозируемый объект (литературный язык) темпостулатам прогностики, которые гарантируют наиболее надежные, оптимальные результаты?Думается, да. Судите сами.
3.1. Инерционность прогнозируемого объекта
Первым условием для получения надежных прогнозов служит инерционность исследуемогообъекта, т.е. эволюционный характер его развития, отсутствие резких скачков,катаклизмов. Сейчас уже нет необходимости доказывать, что язык, как и все внашем мире, не стоит на месте, а изменяется, развивается. Между тем человечестводолгое время верило в неизменную, статичную природу языка.Но нам важно подчеркнуть другое. Эволюция языка протекает медленно, его развитие,обновление складывается из мельчайших, незаметных сдвигов, накоплений и потерь,не нарушающих преемственность языковых навыков. Не случайно развитие языка иногдаобразно сравнивают со зрительно не воспринимаемым движением часовой стрелки.Более заметные изменения происходят в лексике, быстро реагирующей на событияв общественной жизни. Глубинные же уровни языка - фонетика, морфология, синтаксис- развиваются по своим внутренним законам и мало зависят от социально-экономическихфакторов. Не случайно поэтому выдающийся лингвист и литературовед Роман Якобсонкак-то заметил: "Известные языки мира - как древние, так и современные- своей фонологической и грамматической структурой никак не отражают степенькультурного развития общества". (Якобсон, 1985, 379). Итак, язык представляетсобой достаточно инерционную систему и поэтому удовлетворяет первому постулатупрогностики.
3.2. Долговременные тенденции и экстраполяция
Второе условие прогностики, обеспечивающее относительно надежные результаты,заключается в наличии у объекта прогнозирования долговременных и однонаправленныхтенденция развития. Дело в том, что при экстраполяции, т.е. при перенесениив будущее устойчивых черт прошлого и настоящего, нельзя забывать о зависимостимежду базовым периодом и дальностью прогноза. Базовым периодом называют срокдействия однонаправленной тенденции. Считают, что надежный прогноз может бытьполучен только в том случае, если его дальность не превышает одной трети базовогопериода. А есть ли в языке долговременные и однонаправленные тенденции развития?Конечно. Возьмем, например, оттяжку ударения у существительных мужского родаближе к началу слова. Это однонаправленный процесс (в науке он называется рецессиейударения) продолжается как минимум два столетия. В прошлом говорили: возду'х,возгла'с, призра'к, клима'т, профи'ль, конку'рс, скульпто'р, фундаме'нти т.п. Еще в начале XX века конкурировали тока'рь и то'карь, на'сморки насмо'рк, загово'р и за'говор. Во времена Пушкина произносилитолько загово'р. Сравните: "Опальному изгнаннику легко обдумыватьмятеж и загово'р" (Борис Годунов). Теперь все скажут за'говор, ударениесместилось к началу слова. А что будет с ударением до'говор, котороееще недавно словари усердно браковали, а теперь признали допустимым, хотя инесколько сниженным вариантом? Ведь так говорят не только среди интеллигенции,новое ударение до'говор встречается даже у известных поэтов. Например:Но ты не пугайся.Я до'говор наш не нарушу.Не будет ни слез, ни вопросов,Ни даже упрека.(О. Бергольц. Ничто не вернется...)Исходя из наличия долговременной и однонаправленной тенденции в перемещенииударения у слов мужского рода, можно ожидать, что в будущем установится именнотакое произношение: до'говор, тво'рог, пла'нер и т.п. Хорошо это илиплохо? Автору этих строк новое ударение режет слух. Но что стоят вкусовые оценкиперед объективными закономерностями развития языка! Ведь многое, что казалосьразрушительным для языка и вызывало гневное осуждение, впоследствии оказывалосьнеобходимым и даже благодетельным.
3.3. Знание причины и вероятность прогнозов
Повышение вероятности прогнозов в значительной мере зависит от знания причинно-следственнойсвязи происходящих явлений. Известно, что одна и та же причина при одних и техже условиях приводит к одинаковым или, во всяком случае, сходным результатам.В современном языкознании установлены многие причины, порождающие изменениеязыка: действие внутренней и внешней аналогии, преодоление избыточности информации,стремление к системности и многие другие. Ограничимся одним примером. Долгоевремя формы женского рода у кратких прилагательных и страдательных причастийпользовались особой привилегией: в отличие от других форм ударение у них падалона окончание. Еще недавно словари рекомендовали: жесто'к, жесто'ко, жесто'ки,но жестока'; скло'нен, скло'нно, скло'нны, но склонна'.Под действием аналогии происходит выравнивание ударения, формы женского родапостепенно теряют свою особенность: стали говорить не жестока', а жесто'ка,не склонна', а скло'нна. И заметься, потеря избыточного различительногопризнака оказалась в целом полезной для самих говорящих (особенно для изучающихрусский язык) - ведь теперь не надо напрягать память. Система ударения становитсяболее стройной, организованной. Поэтому в будущем можно ожидать распространенияэтого процесса на другие слова: станут говорить не взята', а взя'та,не продана', а про'дана и т.п.
3.4. Статистика и лингвистическое прогнозирование
Естественно, что научное прогнозирование немыслимо без привлечения обширных,математически обработанных материалов. Новые автоматизированные способы сбораи обработки информации открывают широкие перспективы перед статистикой, данныекоторой служат важной опорой языкового прогнозирования. Наука о языке накопилауже немалое количество статистических сведений, причем с учетом возрастных ипрофессиональных отличий информантов. Так долгое время велись ожесточенные спорыотносительно правильности форм родительного падежа множественного числа: грамм,апельсин, помидор, вместо традиционных граммов, апельсинов, помидоров.Социологическое обследование показало, что подавляющее большинство, независимоот возраста и профессии, употребляют сейчас именно бракуемые грамматиками формыбез окончания -ов. При обработке магнитофонных записей выяснилось: из400 информантов все 400 употребили форму грамм, а не граммов,394 человека сказали килограмм помидор и только четверо - помидоров.Глубоко прав был знаток русского языка Корней Чуковский, когда писал: "Теперьмне даже странно вспомнить, как сердило меня на первых порах нынешнее словосочетание:сто грамм. "Не сто грамм, а сто граммов!" - с негодованиемвыкрикивал я. Но малу-помалу привык, обтерпелся, и теперь эта новая форма кажетсямне совершенно нормальной" (Чуковский, 1962, 17). Жизнь взяла верх надграмматической догмой. Академическое издание "Русской грамматики"(М., 1980) признало нормативными обе формы: граммов и грамм.Количественные сведения получены сейчас о многих фактах литературного языка.Вышли в свет частотные словари, в ряде вузов страны составляются словари языкаотдельных писателей, с помощью ЭВМ создаются исчерпывающие списки слов к ихпроизведениям. Известно, например, что Пушкин употребил в сочинениях и письмах21 290 разных слов. Имеются данные и о количестве слов у других писателей: Гомер- около 9000 слов, Шекспир - около 15 000 слов (по другим источникам около 20000 слов), Сервантес - около 17 000 слов, Гоголь (только "Мертвые души")- около 10 000, Шевченко - около 10 000 слов, Есенин - 18 890 слов. Но большевсего разных слов содержится в произведениях В.И. Ленина - свыше 37 500 (см.Словарь языка В.И. Ленина. Алфавитно-частотный словоуказатель к Полному собраниюсочинений. Т. I-II. М., 1987).Таким образом, мы можем признать, что сам прогнозируемый объект (язык) и состояниенауки о нем в целом удовлетворяют основным постулатам прогностики. Конечно,было бы опрометчивым думать, что языковые прогнозы (впрочем, как и любые прогнозы)гарантированы от ошибок. Статистика еще не охватила все стороны языка, не всепричины и пружины языковых изменений раскрыты с достаточной достоверностью.В начале XX века известный русский языковед В.И. Чернышев признавался: "Нелегкоопределить... что является современным в языке, что стоит в нем прочно, чтоявляется случайным наносом, что отжило свой век" (Чернышев, 1970, 449).И хотя наука с тех пор ушла далеко вперед, эти слова в значительной степениприменимы и к нашему времени. В преобразовании языка нередко участвует множествовзаимодействующих и скрытых от непосредственного наблюдения факторов. "Природа,- как писал Леонардо да Винчи, - полна бесчисленных причин".Но если мы не в силах подчас сделать прогноз относительно какого-либо отдельногослова, поведение которого может зависеть от множества непредсказуемых обстоятельств,то в гораздо большей вероятностью можно говорить о некоторых общих чертах языкав будущем. Исследование и последующая экстраполяция устойчивых тенденций в развитииязыка служит, пожалуй, самым надежным компасом лингвистических прогнозов, именноэто позволяет навести мосты между настоящим и будущим.
4. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ РУССКОГО ЯЗЫКА В БУДУЩЕМ
Что же ожидает наш язык в ближайшие десятилетия грядущего века? Ставя передсобой такую ограниченную задачу, мы вправе надеяться на более вероятные предположения,к тому же языкознание еще не накопило достаточных данных для долговременногопрогноза языковых изменений. Д. Томсон в книге "Предвидимое будущее"заметил, что, оставаясь на почве реального, вообще можно делать предположенияне дальше чем на 100 лет вперед.
4.1. Сближение общелитературного языка с языком науки
Оглядываясь назад и учитывая неоднократно возросший ныне авторитет науки,углубление научного мировоззрения, мы закономерно можем ожидать в будущем дальнейшегои еще более тесного сближения общелитературного языка с языком науки. Еще вначале XX века В.И. Ленин считал необходимым разъяснять в тексте своих работсмысл таких слов: эволюция, концепция, тенденция, а в Словаре Ушаковаслова перспектива, принцип, проблема снабжались пометой "книжное",то теперь такие слова известны всем и употребляются без стилистических ограничений.Слова науки стали проникать в литературный язык еще в XVIII веке. Сейчас онихлынули в нашу речь мощным, неиссякаемым потоком: акселерация, антибиотики,биотоки, геронтология, гидропоника, голограмма, датчик, запрограммировать, канцерогенный,компьютер и тысячи других, еще недавно неведомых нам. подсчитано, что около50% неологизмов приходится на терминологическую лексику. Но суть дела даже нев количестве. На наших глазах происходит их качественное преобразование - метафорическоепереосмысление. Мало кого смутят сейчас такие выражения: душевная травма,моральный вакуум, вирус стяжательства, синдром неуверенности, инфляция совестии т.п. Еще пять-шесть лет назад мало кто слышал о книжном слове "аура"(по-гречески буквально: дуновение, воздушный ореол; в терминологическом смыслеего использовали физики и медики). Сейчас это словечко прокралось в прессу ихудожественную литературу. Например: "С Капицей вынуждены были считаться,его поведение создавало ауру неподчинения, а неподчинение - то, что смущаетчиновные души" (Д. Гранин. Зубр).Наш язык (как, впрочем, и другие развитые языки) твердо и бесповоротно стална путь сближения с языком науки, и эта тенденция, по всей видимости, усилитсяв будущем. При этом вовсе не следует думать, что русский язык потеряет своювыразительность, превратится в сухой, наукообразный стандарт. Уже для современнойречи стало характерным стремление компенсировать сухость научного языка употреблениемслов в новых, необычных значениях, применением разнообразных экспрессивных средств.Как справедливо заметил советский языковед В.Г. Костомаров, терпимость к новообразованиям,нескованность традицией, повышенная эмоциональность возмещают строгость научногоизложения.
4.2. Русские слова и их иноязычные конкуренты
Высказываются опасения и другого рода. Некоторые панически настроенные ревнителиязыковой чистоты пишут о непомерном засорении русского языка иностранными словами,полагают, что если дело пойдет так дальше, то наш язык потеряет свое лицо. Оправданыли такие суждения? Известно, что обмен словами между народами - естественныйи неизбежный процесс. Всякая замкнутая национальная культура проигрывает в своемразвитии. В петровское время, в переломную эпоху нашей истории, в русский языквлились тысячи западноевропейских слов. Сейчас главным "поставщиком"заимствований в разные языки мира стал английский язык. Но и он отнюдь не отличаетсястерильностью, более 60% его лексического состава приходится на слова, заимствованныеиз романских языков. Много ли иноязычных слов проникает в современный русскийязык? Оказывается, сравнительно немного. Подсчитано, что среди зафиксированныхнеологизмов доля прямых заимствований не превышает 7-8%. В основном же обновлениелексики русского языка происходит за счет словосложения: авиамагистраль,античастица, атомоход, биотопливо, велоспорт, нефтегазохранилище, ракета-носитель,диван-кровать и т.п. И заметьте, в этом процессе важную роль играют греко-латинскиекорни (анти..., био..., теле... и т.п.), составляющие общий фонд европейскихязыков. Это очень рационально. В век оживленных международных контактов "прозрачность"интернациональной лексики облегчает перевод, взаимопонимание между представителямиразных народов. Уже сейчас по подсчетам исследователей около 40% полнозначныхслов в европейских языках при переводах общественно-политических текстов постоянносоответствуют друг другу. Вот несколько примеров из современных газет, в которыхтекст состоит почти сплошь из слов интернационального характера: "новыйраунд массированной кампании" (Известия, 28.9.1984), "моральная капитуляция"(Правда, 20.8.1987), "конструктивный диалог двух систем" (Известия,6.7.1988). А вот какие новые иноязычные "пришельцы" замелькали в нашихгазетах в 1989 году: менеджер, спонсор, маркетинг, консорциум, консенсуси др.Невольно возникает грустный вопрос: что же будет с исконно русскими словами,они что ли отомрут?.. Нет, конечно. Даже если в результате конкуренции побеждаетинтернациональное слово, исконно русское приобретает особое стилистическое звучание.Так, например, произошло при соперничестве "архитектора" с "зодчим"(торжественно-возвышенное "зодчий" восходит к утраченному языком словузод - глина, стена из глины, отсюда, кстати, здание, создатель, созиданиеи т.п.). Но нельзя же всерьез принимать и тех фанатиков, которые упрямо призываюточистить русский язык от заимствований, даже прочно вошедших в нашу речь. Ведьнаходятся не в меру горячие приверженцы старины, требующие заменить латинскоеслово "конституция" старым термином - "Русская правда" (такназывался свод законов в Древней Руси)... Язык не подчиняется ни высокомерномупоучительству, ни произвольному администрированию. Еще В.Г. Белинский хорошосказал: "Слово мокроступы очень хорошо могло бы выразить понятие, выражаемоесовершенно бессмысленным для нас словом галоши; но ведь не насильно же заставитьцелый народ вместо галоши говорить мокроступы, если он этого не хочет".
4.3. Увеличится ли в будущем словарный запас языка?
Часто говорят об ожидаемом значительном росте словарного запаса русского языкав будущем. Действительно, увеличение количества слов заметно даже при сопоставленииакадемических словарей: в "Словаре Академии Российской" (1789-1794)содержится несколько более 42 000 слов, в "Словаре церковнославянскогои русского языка", изданного Академией наук в 1847 году, представлено ужеоколо 115 000 слов, а в семнадцатитомном "Словаре современного русскоголитературного языка" (1948-1965) - 120 480 слов. Впрочем, данные словарейвесьма далеки от реального количества слов в языке. И не только потому, чтов словари не включаются диалектизмы и специальные термины, количество которыхизмеряется семизначной цифрой. В словари, как правило, не входят слова, образованныепо регулярной модели и не нуждающиеся в толковании. Например, практически ккаждому существительному с конкретным значением можно прибавить приставку пол-(полдороги, полдома, полкниги, полстакана и т.д.), к прилагательным приставкусверх- (сверхмощный, сверхлюбопытный, сверхмнительный и т.д.).Хотя, как мы выяснили, словари и не совсем точно отражают количество слов,других данных наука о языке не имеет. Так вот в изданных у нас словарях новыхслов (1971 г., 1984 г.) и пяти выпусках словарных материалов "Новое в русскойлексике" содержится примерно 20 000 неологизмов. Получается, что за каждыйгод наш язык приобретает более тысячи новых слов. Зная это, можно как будтоподсчитать, сколько слов будет в русском языке в 2050 году. Однако такие подсчетыбыли бы обманчивы. Дело в том, что наряду с приобретениями неизбежны и потери,переход слов в пассивный запас и даже полное отмирание. Например, в прошломбыли довольно продуктивны слова на -чий (ловчий, стряпчий, зодчий,певчий и т.п.) и на -арь (бондарь, гвоздарь, пушкарь и т.п.).Слова этого типа постепенно устаревают. На наших глазах уходят в пассивный запасдесятки слов с суффиксом -ня: гончарня, дегтярня, лесопильня, мукомольня,слесарня, хлебопекарня и др. Теперь скорее скажут не лесопильня,а лесопильный завод, а непринужденной речи - лесопилка, не маслобойня- а маслозавод. Выход этих слов из активного запаса обусловлен, видимо,социальными причинами: они, как правило, обозначали немеханизированные предприятиякустарного типа. По аналогии с такой лексикой покидают современную речь и другиеслова: кофейня, купальня, курильня, читальня и т.п. Не все сейчас помнят,чему равны в современной системе единиц измерения фунт (400 г), пуд(16 кг), аршин (71 см), вершок (4,4 см), сажень (2,13 м).Как ни сетуют писатели, а новый тип семейных и социальных связей выталкиваетиз нашей памяти даже наименование степени родства. Горожане нередко уже путаютдеверя с шуриным, а золовку со свояченицей. Этипотери слов неизбежны, а если посмотреть шире - даже полезны. Конкретный опытлюдей беспределен, пределы же человеческой памяти все-таки ограничены.Поэтому вряд ли можно ожидать бесконечного прироста словарного состава языка.Надо сказать, что вообще как в социальной жизни, так и в природе мы нередковстречаемся с потерей скорости прироста. Так в книге "Тайны предвидения"приводятся данные о росте занятости женщин в % от общего числа трудящихся вСССР: 1925 г. - 25%, 1940 г. - 39%, 1972 г. - 51%. Однако в дальнейшем приростестественным образом приостановился. Известно также, что живые организмы, оказавшисьв благоприятных условиях, сначала размножаются очень быстро. Но так не можетпроисходить вечно. Популяция замедляется, т.к. в дело вмешивается сама природа:истощение ресурсов питания, появление конкурентов и т.д. Поэтому в прогностическойлитературе нередко пишут о переходе от развития по экспоненте (т.е. со значительнойскоростью прироста) к развитию по линейной модели (т.е. без резкого увеличенияили уменьшения) (Шляпентох, 1975, 213-221). Возможно, так случится и с развитиемлексического состава: приток неологизмов будет уравновешиваться выходом многихслов из активного запаса языка.
4.4. Сохранится ли синтетический тип русского языка
Немало ожесточенных споров ведется сейчас о том, каков будет грамматическийстрой русского языка в XXI веке. Известно, что современный русский язык принадлежитк языкам синтетического типа. Так вот некоторые языковеды утверждают, что русскийязык развивается по типу английского, т.е. переходит от синтетического строяк аналитическому. При этом нередко ссылаются на слова В.И. Ленина: "Русскийязык прогрессирует в сторону английского" (т. 44, с. 503). Однако это высказываниебыло сделано относительно развития аббревиатур (ВЦИК, РВС, ГОЭЛРО, губком, совнаркоми т.п.), и вряд ли В.И. Ленин имел в виду глубинные преобразования в самом грамматическомстрое русского языка. Стремясь доказать развитие аналитизма в русском языке,сторонники этой теории выдвигают такие аргументы:а) даже давно заимствованные слова не подчинились русской грамматике и осталисьнесклоняемыми (пальто, депо, кофе и т.п.),б) не склоняются современные аббревиатуры (ГЭС, депо, сельпо и т.п.),в) наблюдается потеря склонения у некоторых географических названий, например,говорят: живу в Переделкино, телестудия в Останкино, выехал из Репиновместо в Переделкине, в Останкине, из Репина,г) в русском языке уменьшается количество слов среднего рода: так в прошломих было 9,3% от общего количества слов, а среди неологизмов только около 4%.А раз так, считают "аналитики", значит русский язык движется в двуродовойсистеме, ведь в таких аналитических языках, например, во французском, обычноотсутствует именно средний род.Думается, однако, что эти аргументы малоубедительны. Дело в том, что несклоняемыхиноязычных слов сравнительно немного, около 5%, и они, конечно, не могут послужитьпричиной коренного преобразования русского языка. Не совсем точны и утвержденияо несклоняемости аббревиатур. Склоняются не только старые сложносокращенныеслова (в период нэпа, спектакль МХАТа), но и относительно новые: трассаБАМа, сотрудники МИДа и т.п. Сильно преувеличивается и распространенностьнесклоняемых географических названий. Под подсчетам исследователей, их удельныйвес составляет около 19%, а шансы роста таких общественно неодобряемых речевыхявлений маловероятны. что же касается убывания слов среднего рода, то здесьмы имеем дело с обычной стилистической иллюзией. Известно, что среди неологизмоввесьма мало глаголов, а поэтому мало и отглагольных имен на -ание, -ение(типа: рисовать - рисование, лечить - лечение),которые составляют значительную часть старых слов среднего рода. Данные словарейновых слов, естественно, никак не могут служить свидетельством потери русскимязыком категории среднего рода.Было бы неверным, однако, отрицать развитие аналитизма в отдельных звеньяхграмматического строя современного русского языка. Это в особенности касаетсясоставных числительных. Редкий оратор рискнет сейчас произнести пятизначноечисло в каком-либо падеже, кроме именительного. О тенденции к упрощению склонениясоставных числительных в устной речи теперь открыто пишут в грамматиках. Нодело здесь, конечно, вовсе не в том, что русский язык развивается в сторонуанглийского. Просто побуквенное написание составных числительных в наше времявстречается крайне редко, если не считать школы и надписей на денежных документах,причем в последнем случае обычно в именительном падеже.Есть и другие проявления аналитизма в обычной речи, но они, как правило, касаютсяпериферийных сторон русской грамматики. Поэтому говорить о преобразовании самоготипа нашего языка в ближайшие десятилетия совершенно необоснованно.
4.5. Повышение внутренней организованности языка
Каких же реальных изменений в языке мы вправе ожидать?Думается, наиболее характерным для языка будущего станет повышение его внутреннейорганизованности, как теперь говорят, системности. Постепенно отомрут непродуктивныеформы в грамматике, избыточные варианты произношения, значительно уменьшитсяколичество тех исключений из общих правил, которые не связаны с каким-либо особымсмыслом или стилистической функцией. Развитие языка уже давно идет по пути унификацииоднотипных явлений. В этом проявляется одно из рациональных свойств человеческогомышления - стремление освободиться от необходимости запоминать ненужное, излишнее.Ведь не случайно на вопрос, в чем первопричина языковых изменений, безвременнопогибший известный советский языковед Е.Д. Поливанов дал такой лаконичный ипарадоксальный ответ: "Лень человеческая, или - что то же - стремлениек экономии трудовой энергии" (Поливанов, 1931, 43).Вероятно, перспектива унификации произношения и грамматических форм вызовету многих эстетическое неприятие этакого унылого речевого стандарта. Но не следуетвидеть будущее языка в таком мрачном свете. Уже сейчас в лексике и фразеологииидет процесс обновления и в известном смысле обогащения выразительных особенностейрусской стилистики. Стандартизация одних сторон языка компенсируется углублениемсвоеобразия и нескованности словоупотребления.Кроме того, само понятие языкового вкуса, как это уже отмечалось, - явлениевесьма нестойкое, исторически преходящее. Кого сейчас не удивит произношение:галстушный, фабришный, яблошный, но так говорили и даже писали в XVIIIвеке. Еще Н.А. Некрасов писал табашный дым, рифмовал слова наконешники грешник, а Словарь Ушакова (надо заметить, что профессор Д.Н. Ушаковбыл рьяным сторонником старомосковской орфоэпической нормы) рекомендовал произносить:беспроволо[шн]ый, взято[шн]ик и т.п. Все это ушло в прошлое, победилосближенное с орфографией произношение через чн. То же, разумеется, произойдети с оставшимися пятью-шестью исключениями: ску[шн]о, коне[шн]о, наро[шн]о,праче[шн]ая, пустя[шн]ый, яи[шн]ица. Вроде бы как-то жаль уходящей орфоэпическойнормы, сам автор этих строк придерживается традиционного произношения. Но тутуж ничего не поделаешь: всемогущий графический облик слова безжалостно ломаетпроизносительные каноны. Как не вспомнить здесь бессмертные слова И.И. Срезневского:"Считай прошедшим то, что удерживается силой, искусственно; считай будущимто, что все более пробивается в жизнь языка, хоть иногда частями, по мелочам".(Срезневский, 1887, 15).Нечто подобное происходит и в морфологии. Как бы ни хотелось сохранить приятныена слух формы глаголов машет, брызжет, плещет и т.п., они, увы, обреченыи в будущем заменяться менее приятными для современного восприятия, но затоболее рациональными формами махает, брызгает, плескает и т.п. Многиескажут: это порча языка. Ничуть. Это развитие по продуктивной модели. Ведь впрошлом говорили и писали: ичет, глочет, черплет, а не так, как теперь:икает, глотает, черпает. Здесь сказалось непреоборимое воздействие продуктивныхглаголов типа: играет, ласкает. Постепенно влияние аналогии распространитсяи на другие исключения. Вам не нравится форма плескает? Но уже Пушкинписал: "Плеская шумною волной / В края своей ограды стройной, / Нева металаськак больной / В своей постели беспокойной". Все шире входит в употреблениеформа махает. Недавно, садясь в поезд "Красная стрела", я слышал,как интеллигентного вида дама говорила мальчику: "Помахай дяде ручкой".Примечательно, что даже строгие нормативные словари нет-нет да и признают новыеформы речи. Так в составленном сотрудниками Института русского языка СССР "Орфоэпическомсловаре русского языка" (М., 1983) рекомендуется: машет и допустимомахает. Пройдет, скажем, сто лет, и формы машет и плещетбудут казаться нашим потомкам столь же странными и неуклюжими, как нам ушедшиев небытие - ичет и глочет. Здесь, правда, необходима существеннаяоговорка. Если непродуктивный вариант имеет какие-либо смысловые или стилистическиеособенности, то он может сохраняться неопределенно долгое время. Так, например,мы говорим: он двигает шкаф, но им движет самолюбие.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Надо полагать, что в будущем неизмеримо возрастет сознательное управлениеязыком. Если уже сейчас пишут об экологии языка, то недалеко время, когда специальныекомитеты дизайнеров-языковедов и бюро переводов будут заниматься изобретением и внедрением новыхслов и наименований, причем не только рациональных и экономичных, но и удовлетворяющихвкусам новых поколений.Грядущий век - век умных машин. Место громоздких картотек и многотомных словарейзаймут портативные электронные компьютеры, способные хранить и мгновенно выдаватьлюбую лингвистическую информацию. И хотя тесная связь человека и думающей машиныв какой-то мере и усилит рационализацию нашей речи, сам русский язык сохранитсвою природную самобытность и не будет уступать современному языку ни по своемулексическому запасу, ни по стилистическим возможностям для яркого и образноговыражения мысли.
Литература
БЕЛЯЕВСКИЙ А., ЛИСИЧКИН В. Тайны предвидения. Прогностикаи будущее. М., 1977.КЛАРК А. Черты будущего. М., 1966.ПОЛИВАНОВ Е.Д. Где лежат причины языковой эволюции. - В сб.: За марксистскоеязыкознание. М., 1931.ПОТЕБНЯ А.А. Из записок по русской грамматике. Т. 3. М., 1968.СРЕЗНЕВСКИЙ И.И. Мысли об истории русского языка. СПб., 1887.ЧЕРНЫШЕВ В.И. Культура речи. - В кн.: Избранные труды. Т. 1. М., 1970.ЧУКОВСКИЙ К.И. Живой как жизнь. М., 1962.ШЛЯПЕНТОХ В. Как сегодня изучают завтра (современные методы социального прогнозирования).М., 1975.ЯКОБСОН Р. Лингвистика в ее отношении к другим наукам. В кн.: Избранные работы.М., 1985.