А.П. ЧУДИНОВ Россия в метафорическом зеркале

А. П. Чудинов

РОССИЯ В МЕТАФОРИЧЕСКОМ ЗЕРКАЛЕ: КОГНИТИВНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЕТАФОРЫ(1991-2000)

(Екатеринбург, 2001. - 238 с.)

ОглавлениеВведениеГлава 1. Теоретические основыисследования современной российской политической метафоры1.1. ПОЛИТИЧЕСКОЕ КРАСНОРЕЧИЕСОВРЕМЕННОЙ РОССИИ КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ1.2. ИСТОЧНИКИ И ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕРАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ1.3. ТЕОРИЯ РЕГУЛЯРНОЙ МНОГОЗНАЧНОСТИИ КОГНИТИВНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ МЕТАФОРЫ (КОНТРАСТИВНОЕ ОПИСАНИЕ)1.4. МЕТОДИКА ОПИСАНИЯ МЕТАФОРИЧЕСКОЙМОДЕЛИ1.5. ФУНКЦИИ МЕТАФОРЫ В СОВРЕМЕННОМОТЕЧЕСТВЕННОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ1.6. ЧЕЛОВЕК, СОЦИУМ, ПРИРОДАИ ВЕЩИ: ПОНЯТИЙНЫЕ СФЕРЫ-ИСТОЧНИКИ МЕТАФОРИЧЕСКОЙ ЭКСПАНСИИГлава 2. Субсфера "Человек" какисточник политической метафоры2.1. ФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ МЕТАФОРА2.2. МОРБИАЛЬНАЯ МЕТАФОРА2.3. МЕТАФОРА РОДСТВА2.4. СЕКСУАЛЬНАЯ МЕТАФОРАГлава 3. Субсфера "Социум" какисточник политической метафоры3.1. КРИМИНАЛЬНАЯ МЕТАФОРА3.2. МИЛИТАРНАЯ МЕТАФОРА3.3. ТЕАТРАЛЬНАЯ МЕТАФОРА3.4. СПОРТИВНАЯ И ИГРОВАЯ МЕТАФОРЫГлава 4. Субсфера "Природа" какисточник политической метафоры4.1. ЗООМОРФНАЯ МЕТАФОРА4.2. ФИТОМОРФНАЯ МЕТАФОРАГлава 5. Субсфера "Артефакты"как источник политической метафоры5.1. МЕТАФОРА ДОМА5.2. МЕТАФОРА МЕХАНИЗМАГлава 6. Проблемы и перспективыисследования русской политической метафоры6.1. ПРОБЛЕМЫ ИНВЕНТАРИЗАЦИИИ СИСТЕМАТИЗАЦИИ МЕТАФОРИЧЕСКИХ МОДЕЛЕЙ6.2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРАВ КОНТЕКСТЕ, ТЕКСТЕ И ДИСКУРСЕ6.2.1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРАИ КОНТЕКСТ6.2.2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРАВ ТЕКСТЕ6.2.3. ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРАВ ДИСКУРСЕ6.3. О СТЕПЕНИ ОБЪЕКТИВНОСТИМЕТАФОРИЧЕСКОГО ЗЕРКАЛА6.4. ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯПОЛИТИЧЕСКОЙ МЕТАФОРЫ7. Заключение8. Библиографический список

ВведениеВеличайшие социальные изменения, произошедшие за два последних десятилетияв России, привели к коренному преобразованию социальных отношений в нашемобществе. Политики, ученые, бизнесмены, публицисты - едва ли не каждый гражданинстраны - стремятся осмыслить российскую социальную реальность на рубежетысячелетий. Своего рода неосознанным отражением нового состояния страныстали и изменения в русской речи, и в частности активизация целого рядамоделей метафорического представления современной действительности.Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена исследованию закономерностейметафорического моделирования действительности в современном политическомдискурсе России, то есть, несколько перефразируя Н. Д. Арутюнову, изучениюметафорических моделей, погруженных в политическую жизнь России конца ХХвека. Автора интересует прежде всего образ родной страны, отраженный в метафорическомзеркале, где вне зависимости от чьих-либо симпатий и антипатий достаточнообъективно фиксируется подлинная картина национального самосознания, гдеотражаются как традиционные черты народной ментальности, так и все новое,что приносит эпоха наших революционных преобразований.Феномен современной российской политической метафоры имеет лингвокультурныйхарактер и не может рассматриваться в отрыве от политической и экономическойжизни страны, в изоляции от ее традиций и самосознания русского народа.Здесь особенно важен человеческий фактор, учет личности как автора, творцаметафоры, так и адресата. Все это определяет мультидисциплинарный характернастоящего исследования, стремление автора учесть все многообразие фактови данные самых разнообразных научных дисциплин, избрать в качестве теоретическойбазы своей работы такое научное направление, которое соответствовало быматериалу и задачам исследования и имело бы признанные достижения в избраннойдля изучения области.Исследование метафоры стало одним из важнейших направлений современнойкогнитивной лингвистики, которая в изучении рассматриваемого феномена полностьюотказалась от традиционного (идущего еще от Аристотеля) взгляда на метафорукак на "сокращенное сравнение", один из способов "украшения" речи или отхарактерного для генеративистики (Н. Хомский, Л. Н. Мурзин и др.) представленияо метафоре как о своего рода взаимодействии двух глубинных (базисных) структур,а также от присущей структурализму ориентации на изучение "собственно языковых"закономерностей метафоризации. Современная когнитивистика (Дж. Лакофф, М.Джонсон, Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов, Е. С. Кубряковаи др.) рассматривает метафору как основную ментальную операцию, как способпознания, структурирования и объяснения мира. Человек не только выражаетсвои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, создает при помощиметафор тот мир, в котором он живет.Важная идея представляемого исследования - синтез лучших достижений когнитивнойтеории метафоры и уже традиционной для российской лингвистики теории регулярноймногозначности (Ю. Д. Апресян, Д. Н. Шмелев, Н. И. Бахмутова, Л. В. Балашова,Л. А. Новиков, И. А. Стернин, А. П. Чудинов и др.), которая ориентированана исследование системности вторичных значений у семантически близких слов,а также типов и специфики функционирования моделей, по которым создаютсяпараллельные вторичные значения.Метафоричность - один из важнейших признаков современной агитационно-политическойречи. При исследовании "метафорического моря", бушующего в средствах массовойинформации, автор стремился выделить модели, наиболее ярко отражающие современныепредставления о российской действительности и "языковой вкус эпохи" (выражениеВ. Г. Костомарова). К сожалению, значительное место пришлось отвести описаниюметафорических моделей с исходными понятийными сферами "криминал", "война"и "болезнь", в которых наиболее ярко проявляются характерные для современногополитического дискурса векторы опасности, агрессивности и тревожности, атакже метафорическим моделям с исходными понятийными сферами "театр", "цирк","игра", которые связаны с акцентированием несамостоятельности "актеров",противоестественности и "неподлинности" происходящих событий. Иначе говоря,современная Россия в метафорическом зеркале часто предстает как больноеобщество, проникнутое криминальными отношениями, как нечеловеческий мир,где идет "война всех против всех", где политическая жизнь напоминает театральноепредставление, а политики - артистов цирка или азартных игроков.Вместе с тем в монографии анализируются и традиционные для российскойполитической речи продуктивные метафорические модели с исходными понятийнымисферами "мир животных", "мир растений", "дорога", "дом", "спорт", а такжеотносительно малопродуктивные, но достаточно важные для осознания спецификисовременной политической речи модели с исходными понятийными сферами "механизм","семья", "секс". Большинство из этих моделей отражают традиционные для русскойнациональной ментальности представления о родной стране, о межличностныхвзаимоотношениях и взаимоотношениях человека и общества.Специальные разделы монографии посвящены исследованию функций политическойметафоры, методике выявления и описания метафорических моделей, их классификации,проблемам воздействия на реализацию и развертывание метафорической моделитаких факторов, как ближайший контекст, общие свойства текста, политическоесобытие, политическая эпоха, а также политические взгляды автора соответствующеготекста.Автор стремился проследить за тем, как отражаются в метафорическом зеркалемировосприятие граждан России, их представления о специфике современногоэтапа экономического и политического развития родной страны, их отношениек властным структурам и оппозиции, к политической деятельности и новым условиямжизни, их реакция на важнейшие события в жизни государства. Хочется верить,что в результате максимального обобщения исследуемых метафорических моделейможно будет выявить ведущие черты своего рода метафорической сверхмодели:РОССИЙСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ КОНЦА ХХ ВЕКА - ЭТО…Композиционно основная часть монографии состоит из шести глав. Перваяиз них представляет собой своего рода теоретическое введение в теорию когнитивногоисследования русской политической метафоры. Четыре последующие главы - этопоследовательное описание четырех важнейших понятийных сфер-источников метафорическойэкспансии в русском политическом дискурсе (соответствующие сферы можно схематичнопредставить как "Человек и природа", "Человек и общество", "Человек и результатыего труда", "Человек как центр мироздания"). Заключительная глава монографиипосвящена теоретическим проблемам и перспективам дальнейшего исследованиярусской политической метафоры.При работе над текстом были использованы материалы ряда выполненных подруководством автора дипломных и диссертационных сочинений. Особой благодарностизаслуживают А. А. Каслова, Е. В. Колотнина, А. Б. Ряпосова, Ю. Б. Феденева,Т. В. Шитикова.Материалы исследования неоднократно обсуждались на научных конференциях(Екатеринбург, Москва, Санкт-Петербург и др.) и в беседах с языковедамии политологами Екатеринбурга, что сыграло важную роль в подготовке даннойкниги. Кристаллизации ряда изложенных в работе положений способствовалоучастие автора в семинарах Ю. Н. Караулова и Е. С. Кубряковой, проводимыхв рамках летней лингвистической школы, организованной при поддержке фонда"Открытое общество" кафедрой современного русского языка Уральского государственногоуниверситета в августе 2000 года.Автор выражает благодарность Министерству образования России за финансированиетемы "Метафорическое моделирование российской действительности в агитационно-политическомдискурсе конца ХХ века" в рамках конкурса грантов по фундаментальным исследованиямв области гуманитарных наук (грант - ГОО-1.6-491).Глава 1 Теоретические основыисследования современной российской политической метафорыВажным предварительным этапом в исследовании закономерностей функционированиясовременной российской политической метафоры является рассмотрение общегосостояния современного российского политического дискурса как историческиразвивающегося явления, поскольку "вне широкой историко-культурной перспективыфакты развития языка и литературы не получают исчерпывающего объяснения"[Успенский, 1994, с. 333]. Не менее значима характеристика используемогоречевого материала и хронологических рамок проводимого исследования. Политическаяметафора необычайно динамична, она понятна и действенна только "здесь исейчас", "on-ine", и вместе с тем она согласована "с метафорической структуройосновных понятий данной культуры" [Лакофф, Джонсон, 1990, с. 404], имеетнациональные корни.Еще одним необходимым предварительным этапом исследования современнойроссийской политической метафоры является обсуждение теоретической базыдля описания метафорического моделирования, изучение научной "биографии"развиваемых в настоящей монографии идей, характеристика методики изученияметафорических моделей и их функций в современном российском политическомдискурсе, определение принципов классификации рассматриваемых моделей.Современная когнитивная лингвистика считает метафору не тропом, призваннымукрасить речь и сделать образ более понятным, а формой мышления. В коммуникативнойдеятельности метафора - важное средство воздействия на интеллект, чувстваи волю адресата. Соответственно для ученого анализ метафорических образов- это способ изучения ментальных процессов и постижения индивидуального,группового (партийного, классового и др.) и национального самосознания.Именно поставленные выше проблемы и решаются в настоящей главе, которуюможно рассматривать в качестве своего рода введения в теорию и практикуизучения современной политической метафоры как одного из активно развивающихсянаправлений когнитивной социолингвистики.1.1. Политическое красноречиесовременной России как объект лингвистических исследованийСпецифика современного российского политического языка в последние годыактивно обсуждается специалистами (В. Н. Базылев, А. Н. Баранов, Н. А. Безменова,О. И. Воробьева, О. П. Ермакова, Е. А. Земская, Е. Г. Казакевич, В. И. Карасик,Ю. Н. Караулов, В. Г. Костомаров, Л. П. Крысин, Н. А. Купина, П. Б. Паршин,Г. Г. Почепцов, П. Серио, Л. И. Скворцов, Ю. А. Сорокин, Ю. Б. Феденева,А. П. Чудинов, В. Н. Шапошников, В. И. Шаховский, Е. И. Шейгал и др.). Внастоящем исследовании политический язык понимается как особая подсистеманационального языка, предназначенная для политической коммуникации: дляпропаганды тех или иных идей, эмотивного воздействия на граждан страны ипобуждения их к политическим действиям, для выработки общественного консенсуса,принятия и обоснования социально-политических решений в условиях множественноститочек зрения в обществе [Cр.: Баранов, Казакевич, 1991; Паршин, 1999, Серио,1999; Шейгал, 2000]. По справедливому замечанию Е. И. Шейгал, главная функцияполитического языка - борьба за власть [2000, с. 35]. Политический языкотражает существующую политическую реальность, изменяется вместе с ней иодновременно участвует в ее создании и изменении. В нашей стране яркая политическаяметафора все чаще становится материальной силой, способной решать судьбызаконов, политиков, партий.Повышенное внимание современных специалистов к исследованиям политическойречи связано еще и с тем, что в советский период едва ли не всякое опубликованноеисследование по проблемам политической речи было априорно скомпрометировано:в условиях жесткой цензуры и самоцензуры было крайне сложно объективно охарактеризоватьособенности речи как коммунистических лидеров (идейная чистота и высокаядолжность как бы предопределяли их речевое мастерство), так и их политическихпротивников; допускались лишь своего рода "советы" пропагандистам, стремящимсяувеличить воздействие своей пропаганды, а также рекомендации журналистампо проблемам "языка и стиля" в средствах массовой коммуникации, а такжекритический анализ языка "буржуазной" прессы. Положение изменилось толькопосле начала "перестройки", когда гласность сделала возможной публикациюхотя бы сколько-нибудь объективных исследований.В современной отечественной "политлингвистике" сформировалось несколькоотносительно автономных, хотя и взаимосвязанных направлений.При "хронологической" (ориентированной на исследуемый исторический периодразвития русского политического языка) классификации противопоставляютсяпубликации, посвященные, с одной стороны, "тоталитарному языку" советскогопериода, а с другой - политической речи постсоветской эпохи (начиная с "перестройки").Ярким примером может служить монография Н. А. Купиной "Тоталитарный язык:словарь и речевые реакции" [1995], в которой тщательно рассматривается словарьсоветских идеологем, относящихся к политической, философской, религиозной,этической и художественной сферам, а также языковое сопротивление и языковоепротивостояние коммунистической идеологии внутри России.Проблемы "русско-советского языка", его "диалектов" (диссидентского, официальногои обывательского) и языкового сопротивления анализируются также в публикацияхВ. И. Жельвиса [1999], С. Кордонского [1994], Ю. И. Левина [1998], Б. Ю.Нормана [1994], Е. А. Покровской [2001], Г. Г. Почепцова [1994], Р. И. Розиной[1991], П. Серио [1999], А. П. Чудинова [1997] и ряда других авторов.Публичный политический дискурс тоталитарного общества характеризовалсякак ритуальный, в нем существовали освященные традицией правила политическойкоммуникации: всем фигурантам было известно, кто, что, когда и в какой формедолжен сказать. Основная задача публичной ритуальной коммуникации - фиксациясвоей приверженности правилам и подтверждение своей социальной роли [Баранов,Казакевич, 1991; Безменова, 1989; Игнатьев, 1991; Почепцов, 1994; Феденева,1998; Шейгал, 2000 и др.]. Политические функционеры и журналисты "советскойшколы" гордились своим умением "в рамках дозволенного" и со ссылками наклассиков марксизма поставить сложнейшую проблему. Представляется, что современнаяполитическая коммуникация часто бывает не менее ритуальной, чем в советскиевремена, но сейчас изменились ритуальные правила и соответствующие им роли.Современный ритуал - это исполнение ролей "народного заступника", "поборникаправ человека", "патриота", "центриста", "ортодоксального коммуниста" идр.К числу наиболее многоаспектных исследований современного политическогоязыка следует отнести монографию В. Н. Шапошникова "Русская речь 1990-х.Современная Россия в языковом отображении" [1998]. Автор анализирует всеуровни языка: фонетику, лексику и фразеологию, грамматику. В специальномразделе, посвященном ключевым словам и концептам, метафорам и символам,отмечается, что "содержательная специфика лингвокультуры заключается в характерныхпереносах, последующих обобщениях и генерализациях смыслов" [Там же, с.229], что постоянно сопровождается отрицательной оценкой. Многие подобныеобразы приходят из криминального жаргона, из профессиональной речи (наездна губернатора, девальвация обещаний, раскрутка кандидата, финансовая амнистия,шоковая терапия) или заимствуются из других языков (красный пояс,отмывание грязных денег, высокая мода). Изменяется "эмоционально-экспрессивноеи функционально-стилистическое содержание многих слов" [Там же, с. 225].Общетеоретический характер имеет и монография Е. И. Шейгал [2000]. В этойкниге дано определение основных понятий политической лингвистики, представленаобщая характеристика политического языка и политического дискурса, рассмотренывопросы категоризации мира политики в знаках политического дискурса и интенциональныехарактеристики политического дискурса, проанализирован ряд политическихжанров. Автор приходит к выводу, что в политическом дискурсе обнаруживается"примат ценностей над фактами, преобладание воздействия и оценки над информированием,эмоционального над рациональным [2000, с. 46]. Характерными признаками языкаполитики, по мнению исследователя, являются смысловая неопределенность (политикичасто избегают высказывать свои мнения в максимально обобщенном виде), фантомность(многие знаки политического языка не имеют реального денотата), фидеистичность(иррациональность, опора на подсознание), эзотеричность (подлинный смыслмногих политических высказываний понятен только избранным), дистанцированностьи театральность. Политическая коммуникация преимущественно институциональна:общение происходит не между конкретными Иваном Петровичем и Иваном Сидоровичем,а между представителем одного социального института (правительства, парламента,общественной организации, муниципалитета и т. п.) и представителем другогосоциального института или "гражданином", "избирателем".Каждый новый поворот в историческом развитии государства приводит к языковой"перестройке", создает свой лексико-фразеологический тезаурус, включающийтакже концептуальные метафоры и символы. Поэтому вполне закономерно множествоисследований по проблемам политического лексикона постсоветского периода.Прежде всего это словари, фиксирующие новые явления в русской лексико-фразеологическойсистеме второй половины 80-х и 90-х годов: "Словарь перестройки", подготовленныйпод руководством В. И. Максимова [1992], "Словарь новых значений и словязыка газеты" С. В. Молокова и В. Н. Киселева [1996], "Словарь перифразрусского языка (на материале газетной публицистики)" А. Б. Новикова [1999]и др.Лексико-фразеологические инновации в политической речи последних лет многоаспектнопроанализированы в публикациях О. И. Воробьевой [2000], О. П. Ермаковой[1996], Е. А. Земской [1997], В. Г. Костомарова [1991; 1999], Н. В. Черниковой[2000], В. Н. Шапошникова [1998] и ряда других лингвистов.Легко заметить, что в современной отечественной политлингвистике наблюдаетсятенденция, прямо противоположная "агиографической" традиции советской эпохи.Многие авторы тщательно фиксируют всевозможные реальные и мнимые недостаткив речи российских политиков и журналистов, справедливо демонстрируя, чтоотечественная политическая элита по своему риторическому мастерству ещеочень далека от Демосфена и Цицерона, что прямой телеэфир слишком безжалостени что напрасно в некоторых газетах сократили должности литературного редактораи корректора.Как известно, речевое творчество современных политиков и журналистов -едва ли не основной источник беспокойства лингвистических пуристов, ибоподобное творчество вызывает тревогу и у общества в целом. Подборки "перлов"политического слога стали в последние годы едва ли не постоянной рубрикоймногих авторитетных средств массовой информации ("Литературная газета","Аргументы и факты", "Итого", "Комсомольская правда" и др.), речевые ошибкиполитиков и журналистов нередко становятся предметом тщательного разборапрофессиональных филологов. Показательно, что значительное место среди названныхошибок занимают неуместные метафорические образы.Среди лучших публикаций рассматриваемого типа можно назвать книгу М. В.Горбаневского, Ю. Н. Караулова и В. М. Шаклеина "Не говори шершавым языком"[1999], в которой проанализированы наиболее типичные нарушения норм русскойлитературной речи в электронных и печатных средствах массовой информации.Как справедливо отмечает редактор указанного издания Ю. А. Бельчиков, задачатаких публикаций - это вовсе не фиксация ошибок конкретного автора: "принципиальноважно, проводя систематические наблюдения над языковой жизнью современногообщества, стремиться выявить тенденции в использовании языковых средств,в их функционировании в повседневной речевой коммуникации, в различных еесферах, "участках" - социокультурных, функционально-стилистических, жанрово-тематических"[Там же, с. 3]. Конкретные примеры коммуникативных неудач и их теоретическоеосмысление, рекомендации по предупреждению ошибок широко представлены ив ряде других публикаций [Агеенко, 1996; Баранов, Казакевич, 1991; Виноградов,1993; Культура парламентской речи, 1994 и др.]. Вместе с тем заслуживаетнесомненного внимания позиция специалистов, которые подчеркивают, что современныйрусский язык находится в состоянии динамичного развития, а многочисленныеошибки конкретных политиков и журналистов могут служить свидетельством низкойречевой культуры лишь отдельных носителей русского языка [Земская, 1996].Политический дискурс российского общества в последнее десятилетие ХХ векаотличается кардинальным обновлением содержания и формы коммуникативной деятельности,стремлением к индивидуальному ("фирменному") стилю, экспрессивностью, атакже яркостью, граничащей с карнавальностью; раскрепощенностью, граничащейс вседозволенностью и политическим хамством. Специфику этого дискурса взначительной степени определяют и характерные для социального сознания концептуальныевекторы тревожности, подозрительности, неверия и агрессивности, ощущение"неправильности" существующего положения дел и отсутствия надежных идеологическихориентиров, "национальной идеи", объединяющей общество. Как это часто бываетв революционные эпохи, общественное сознание чрезвычайно быстро наполняетсянеобъяснимым доверием не только к некоторым политическим лидерам и партиям,но и даже к некоторым политическим терминам и метафорам, однако столь жестремительно и утрачивает иллюзии.По справедливому замечанию Л. П. Крысина, для русского литературного языкаконца ХХ века особенно характерны два явления: интенсификация процессовзаимствования иностранных слов и "сильнейшее влияние жаргонной и просторечнойязыковой среды [2000, с. 30]. О. И. Воробьева [2000] выделяет "стилистическоеснижение" в качестве основной тенденции современной политической речи. Активноеиспользование в современной политической речи просторечных и жаргонных словвидят и многие другие исследователи.Многие специалисты (М. Р. Желтухина, О. С. Иссерс, Н. А. Купина, Л. М.Майданова, А. А. Романов, В. И. Шаховский, Е. И. Шейгал и др.) отмечаютповышенную агрессивность современной политической речи, активное использованиеконфронтационных стратегий и тактик речевого поведения (угрозы, игнорирование,дискредитация, ложь, наклеивание ярлыков, оскорбления и др.). Так, по наблюдениямВ. Н. Шапошникова, "в речи многих верховных, официальных и политическихлиц (легко назвать любые примеры: Б. Ельцин, А. Чубайс, А. Руцкой, Ю. Батурин,Е. Гайдар) встречаются такие оскорбительные выражения, как недоумки, популисты,спекулянты, политическая паранойя, бредовые прожекты… не говоря о таких"мелочах", как бред, чушь" [Шапошников, 1998, с. 157]. В публикациях В.И. Жельвиса [1997;1999] рассмотрены многочисленные примеры использованиябранных выражений (в том числе с использованием метафоры) в современнойагитационно-политической речи. Разнообразные виды речевой агрессии в средствахмассовой коммуникации проанализированы Л. М. Майдановой и ее соавторамив книге "Речевая агрессия и гуманизация общения в СМИ" [1997]. Спецификасовременных политических лозунгов и особенно проявление в них разнообразныхвидов речевой агрессии детально исследованы А. Н. Барановым [1993], Д. Б.Гудковым [1999], Л. В. Ениной [1998] и Е. И. Шейгал [2000].Значительный интерес представляют публикации, подготовленные с использованиемметодик политической психолингвистики, во многом заимствованных из психопоэтики.Так, Ю. А. Сорокин [1999] ставит перед собой задачу реконструировать психопортретГригория Явлинского, в статье В. Н. Базылева по специальной методике исследуютсяречевые автопортреты Бориса Немцова, Александра Коржакова, Егора Гайдара,Валерии Новодворской, Александра Лебедя. Языковеды стремятся также охарактеризоватьроль идиостиля в формировании харизматического восприятия политика [Булгакова,Захаренко, Красных, 1999).В работе Н. А. Купиной выделены пять используемых в современных избирательныхкампаниях жанров влияния на адресата: протеста, поддержки, рационально-аналитическиеи аналитико-статистические, юмористические и виртуально ориентированныенизкие жанры. Автор отмечает и типичные для выделенных жанров метафорическиеобразы: в частности, в жанре поддержки активно используется "семейная" метафора- образы "отца родного", "благодарного сына", "единой семьи" [Купина, 2000,c. 223]. На широкую распространенность метафорических номинаций в публицистикепостсоветского периода указывают В. Г. Костомаров [1998] и целый ряд другихавторов [Булыгина, 1999; Кокорина, 1996; Крючкова, 1991; Чепкина, 2000;Шапошников, 1998; Шейгал, 1999 и др.]. Метафора рассматривается как одноиз средств непрямой коммуникации, оценочности и намеренной смысловой неопределенностиполитических высказываний [Базылев, 1999; Дементьев, 2000; Шейгал, 2000и др.].Для настоящего исследования особенно значимыми оказались публикации, непосредственнопосвященные систематизации политической метафоры постсоветской России. Важноеместо в этом отношении занимают публикации А. Н. Баранова и Ю. Н. Карауловаи особенно рассмотрение проблем выделения и представления метафорическихмоделей во вводных разделах словаря "Русская политическая метафора" [1991]и "Словаря русских политических метафор" [1994], в которых дано определениеметафорической модели, выделены ее структурные части, охарактеризованы языковыеспособы оживления метафоры, ее функции в политических текстах и др. Самиуказанные словари являются блестящим образцом конкретного описания метафорическихмоделей.В диссертации Ю. Б. Феденевой [1997], выполненной под руководством авторанастоящей монографии, и в ее последующих публикациях [1999; 2000] дана характеристикаведущих моделей метафорического представления современной политической реальности.В агитационных текстах политические реалии метафорически представляютсято как "живой организм", то как некий "механизм", то как "растение" или"животное", как находящийся в пути человек (или транспортное средство) ит. п. Автор подробно рассматривает воздействие крупнейших политических событийв России первой половины 90-х годов ХХ века (референдум, путч, выборы) наупотребительность и особенности реализации указанных выше моделей. Новаяполитическая реальность (а, возможно, и своего рода "мода") рождает новыефреймы и слоты известных моделей, определяет повышение или понижение частотностиметафорических словоупотреблений, соответствующих той или иной модели.Ряд публикаций характеризует отдельные метафорические модели, активныев политическом дискурсе современной России. Так, в посвященной концепту"Деньги" статье Е. Ю. Булыгиной [1999] рассматриваются, помимо прочего,относящиеся к финансовой сфере метафорические наименования в современныхпублицистических текстах; Н. В. Багичева [2000] анализирует метафору родства;Е. В. Колотнина [2000; 2001] - образные словоупотребления с исходными понятийнымисферами "Больной - здоровый" и "Царство животных"; А. Б. Ряпосова [2001]- метафорические модели, имеющие источником военную сферу. Ориентационные(левый - правый) и цветовые политические метафоры (красный, коричневый,зеленый и др.) исследует Е. И. Шейгал [1999]. В работе О. П. Ермаковой [2000]охарактеризованы тематические группы метафор "Война", "Дом", "Дорога", "Болезнь","Животные".В монографии Н. А. Кузьминой [1999] предлагается детальное описание метафорическоймодели "жизнь - это театр", традиционно широко представленной в художественныхтекстах и активно используемой в современных публицистических текстах. Авторвыделяет такие компоненты модели, как тип театра (драматический, кукольный,абсурда, масок, пантомимы и др.), жанр представления (драма, трагедия, мыльнаяопера, сериал, шоу, спектакль и др.), элементы представления (акт, действие,увертюра, антракт, пролог, эпилог, выход на бис и др.), "люди театра" (автор,сценарист, режиссер, кукловод, дирижер, актеры, труппа, массовка, статисты,хор, примадонна, комик, суфлер, клакеры и др.), театральный реквизит (парик,костюм, декорации, занавес, грим, маски), части театра (сцена, авансцена,рампа, кулисы, галерка, партер, ложи, подмостки и др.). Анализ рассматриваемоймодели показывает, что в ней подчеркиваются типовые смыслы "фальшь", "двуличие","несамостоятельность" многих политических деятелей, что эта модель практическивсегда несет негативную оценку. Эта же метафорическая модель подробно рассматриваетсяв монографии Е. И. Шейгал [2000].В монографии Л. В. Балашовой на широком историческом фоне представленряд моделей социальной метафорики. Автор отмечает активность моделированиясоциальных отношений по аналогии с родственными связями и по аналогии спротивопоставлением "своего" и "чужого", моделирование иерархических отношенийпо аналогии с ролями "старшего и младшего" члена семьи, а также развитиемодели имущественных отношений (например, приобретение или утрата покоя).Автор делает важный вывод о том, что "характерная особенность именно социальноймакромодели - тенденция к постоянной оценочной характеристике именуемыхявлений" [1998, с. 193].Разумеется, представленный обзор не является полным, но он отражает тотинтерес, который проявляется в современной лингвистике к политической речи,и ту боль, которую испытывают люди, наблюдая за пренебрежением к нормамрусского литературного языка, за все более широким распространением в русскойполитической речи концептуальных векторов тревожности, агрессивности и неискренности.В наиболее общем виде каждое конкретное современное исследование в областиотечественной политической лингвистики можно охарактеризовать с использованиемследующей системы не всегда эксплицитно выраженных противопоставлений: 1)хронологические рамки исследования: советская или постсоветская эпоха;2)анализ с позиций соответствия норме (обычно критический, с призывами кборьбе с "порчей русского языка") - изучение и описание новых явлений безих оценки; 3)изучение новых явлений в языке (в том числе в лексике, фонетике, грамматике)- исследование текста и дискурса (в том числе коммуникативных стратегийи тактик, проявлений речевой агрессии и др.); 4)изучение изменений в языке - исследование идиостилей отдельных носителейязыка, политических направлений, партий и т. п.; 5)использование методов психолингвистики, когнитивистики, структурализмаи др.Представленное в настоящей монографии исследование относится к числу выполненныхна постсоветском материале, описательных (автор искренне считает, что современныйрусский язык динамично развивается), ориентированных на учет дискурса, осуществленныхв рамках когнитивистики, не ориентированных на анализ отдельных идиостилей.1.2. Источники и хронологическиерамки исследованияГлавный источник материала для настоящего исследования - метафорическоесловоупотребление, зафиксированное в современных российских средствах массовойинформации. В используемой автором картотеке "Современная русская политическаяметафора" (более 40 тысяч контекстов) отражены материалы ряда центральныхи региональных (уральских) электронных и (преимущественно) печатных средствмассовой информации, а также распространяемых политическими партиями, движениямии отдельными участниками политической жизни листовок и справочных материалов.Использовались также созданные (часто при участии соавторов-профессионалов)некоторыми известными современными политическими деятелями (Б. Н. Ельцин,В. В. Жириновский, А. В. Коржаков, А. И. Лебедь, Б. Е. Немцов, А. А. Собчаки др.) публицистические книги (часто мемуарного характера).При отборе материала некоторое предпочтение отдавалось наиболее высокотиражнымизданиям ("Аргументы и факты", "Известия", "Комсомольская правда", "Московскийкомсомолец", "Советская Россия", "Труд"), а также популярным в Свердловскойобласти газетам "Уральский рабочий", "Вечерний Екатеринбург", "На смену!").Вместе с тем в картотеке отражены издания, отличающиеся различной (и правой,и левой, и центристской) политической ориентацией, в том числе экстремистской("Завтра", "Не дай Бог!", "Лимонка", "Искра уральская" и т. п.). Использовалисьтолько средства массовой информации, ориентированные на широкий круг читателей,поэтому за пределами выборки остались материалы научных и узкопрофессиональныхизданий.Все исследуемые тексты отличались агитационно-политической направленностью,то есть не рассматривались материалы по конкретным вопросам организациихозяйства, информация по литературе и искусству, рекламе и т. п. Специфическойчертой агитационно-политических текстов является их общая коммуникативнаяустановка на то, чтобы увлечь, заинтересовать, убедить адресата, повестиего за собой. Как известно, авторами большинства публикаций в современнойпрессе являются профессиональные журналисты, которые, по наблюдениям Е.И. Шейгал, выполняют роль "медиатора - посредника между политиками и народом"[2000, с. 62], выступая как ретрансляторы высказываний политиков, как комментаторыи аналитики политических событий. Вместе с тем многие рассмотренные текстыподписаны известными политиками, деятелями культуры, учеными, руководителямипредприятий, бизнесменами, а также "рядовыми гражданами": рабочими, крестьянами,инженерами, учителями и т. п. Еще более широким является круг потенциальныхчитателей указанных текстов. Все это позволяет сделать вывод о том, чтопредлагаемые нами материалы отражают речемыслительную деятельность самыхшироких слоев общества (с учетом коммуникативных ролей и адресата, и адресанта).Политический язык (политический дискурс) во многих случаях пересекаетсяс дискурсом научным, юридическим, художественным, бытовым и особенно публицистическим.В монографии Е. И. Шейгал [2000] отношения между политическим дискурсоми дискурсом масс-медиа представлены как шкала, начальные элементы котороймаксимально приближаются к дискурсу масс-медиа, а конечные относятся к собственнополитическому. Исследователь выделяет на этой шкале следующие жанры: памфлет,фельетон - проблемная аналитическая статья, написанная журналистом - колонкакомментатора - передовая статья - репортаж (со съезда, митинга и т. п.)- информационная заметка - интервью с политиком - полемика (теледебаты,дискуссия в прессе) - политический документ (указ президента, текст закона,коммюнике) - проблемная аналитическая статья (написанная политиком) - публичнаяречь политика. Материалом для нашего исследования послужили тексты всех указанных жанров,за исключением текстов законов, указов президента и коммюнике, которые обладаютпризнаками прежде всего официально-деловой юридической речи. За рамкамиисследования остались также научные тексты (монографии, учебники по политологиии т. п.) и литературные произведения (или произведения, хотя бы претендующиена художественность).В процессе создания картотеки совмещались методики целенаправленной исплошной выборки. Последняя оказалась необходимой прежде всего при выявлениитипов метафоры, используемой в современных средствах массовой информации,при определении частотности и продуктивности различных метафорических моделей.Вместе с тем опыт показал, что в исследовании конкретных метафорическихмоделей более широко должна применяться целенаправленная выборка. Дело втом, что некоторые метафорические словоупотребления настолько распространены,что вполне могут быть проанализированы на материале ограниченной по объемувыборки, а для выявления специфики других (встречающихся относительно редко)метафорических словоупотреблений необходимо изучение значительно большегокорпуса текстов. Следует отметить, что даже при сплошной выборке во вниманиене принимались объявления, тексты с рекламой товаров и услуг, статьи, репортажии заметки, посвященные зарубежным проблемам и (или) написанные иностраннымиавторами, материалы, в которых рассматривались события прошлых эпох илидавались прогнозы на отдаленное будущее, а также некоторые публикации, которыерасценивались как совершенно аполитичные.Чтобы не загромождать текст многочисленными повторами и необязательнойинформацией, в настоящей монографии при цитировании тех или иных фраз сметафорическим словоупотреблением в качестве иллюстрации соответствующихположений и выводов обычно указывается только автор публикации. Зафиксированныепри отборе материала название текста, название органа массовой информациии дата публикации приводятся лишь в самых необходимых случаях.Хронологические рамки для отбора материала ограничены последним десятилетиемХХ века, которое в политической жизни России в основном приходится на периодпрезидентства Б. Н. Ельцина. Если использовать терминологию когнитивнойлингвистики, то в этом периоде можно выделить "прототипические" и "непрототипические"отрезки, то есть центр и периферию.Центральный отрезок, наиболее полно отражающий сущность периода, начинаетсяс путча (август 1991), повлекшего распад Советского Союза и превращениеРоссии в суверенное государство (01.01.92) и заканчивается досрочным добровольнымуходом Б. Н. Ельцина с поста президента (31.12.99). К менее показательномупериоду можно отнести время после избрания Б. Н. Ельцина на должность ПрезидентаРоссийской Федерации (июнь 1991 года), а возможно, и период работы будущегопрезидента Председателем Верховного Совета России (с 1989 года), когда Россиябыла самой крупной, но все-таки лишь частью Советского Союза. Второй отрезок,условно включаемый в рассматриваемый период, - это начало 2000 года, своегорода "междуцарствие", то есть время, пока еще не был избран новый президент(март 2000) или даже пока не произошло официальное вступление В. В. Путинав должность.Политический язык в отличие от политической власти не может изменитьсяв один точно назначенный день. Политический язык эпохи Б. Н. Ельцина началзарождаться в период "перестройки" (эпохи М. С. Горбачева) и, разумеется,не исчез бесследно в новогоднюю ночь 2000 года и даже в день инаугурацииследующего президента. Это в полной мере относится и к системе базисныхметафор, которая обычно преобразуется медленнее, чем прямые номинации.В настоящем исследовании политический язык ельцинского периода сопоставляетсяс политическим языком периода "перестройки" (1985-1993), эпохи застоя (1964-1985),периода волюнтаризма (1953-1964), времен культа личности (1929-1953) и первыхлет советской власти (1917-1929). Большинство из названных периодов хронологическисовпадает со временем полновластия политического лидера страны (В. И. Ленин,И. В. Сталин, Н. С. Хрущев, Л. И. Брежнев, М. С. Горбачев) и последующего"междуцарствия". Названия каждого периода имеют эмотивные синонимы, отражающиеразличные политические и личные взгляды лидера на сущность соответствующегоэтапа развития государства: так, И. В. Сталин считал, что он живет в эпохупостроения социализма, а его политические противники говорили о тоталитарномобществе; Н. С. Хрущев провозгласил эпоху построения коммунизма, но егонепосредственные преемники назвали ее периодом волюнтаризма, а либералы- "оттепелью".Далеко не все рассмотренные в настоящем исследовании примеры можно считатьподлинными "жемчужинами" политического красноречия: вполне естественно,что некоторым авторам отказывает "чувство меры", некоторые метафорическиеобразы производят впечатление надуманных, в них можно усмотреть стремлениек "красивости", а также смысловую непроясненность или двусмысленность, механическоенагромождение образов без их внутренней взаимосвязи. Например, Валерия Новодворская,стремясь войти в образ Геннадия Зюганова, сначала представляет его (точнее,себя) скорпионом:Просыпаюсь я утром и чувствую, что у меня отрос хвост с ядовитым жаломи много ножек. То есть просыпаюсь я жутким необъяснимым существом. Скорпионом.И от этого я мучаюсь, потому что скорпиону трудно повеситься. А повеситьсямне обязательно нужно, поскольку я - Зюганов (В. Новодворская. Зюганов -дуршлаг русской революции // Не дай Бог! 1996. 4 мая) .При дальнейшем развертывании образа агрессивный среднеазиатский скорпионпревращается в растягивающего паутину для мух паучка:Зюганов - хитренький, жирненький паучок, который подбирается кжертве не сразу, а ждет, когда она окончательно запутается и затихнет, чтобыспокойнее можно было пить из нее кровь. Он всегда выжидал и трусил (Тамже).Развертывание текста продолжается с использованием наименования кухоннойутвари (дуршлага), образа неотесанного бревна - единственного материала,который остался для вытесывания "коммунистических бойцов", и опять же паучка,который и обрабатывает бревна. Ср.:# Теперь, когда все улеглось и затихло, он [Зюганов] начал строитьсвою КПРФ из подручного материала. Ну, вы знаете, каким бывает подручныйматериал - неотесанные бревна. И за этими деревяшками он сейчас ипрячется, паучок с психологией дуршлага. Это именно дуршлаг.Потому что Зюганов просеивает через себя историю и остается одна толькодрянь (Там же).Продолжается нагромождение метафорических образов: сон, переселениедуш, самоубийство - раскаяние, ядовитое жало и множество ног, выпитая кровь,коварство, повешение, трусость, люди-бревна и дуршлаг как способ познанияистории. Подобные метафоры соответствуют скорее жанру романа ужасов, чемстилю заочной дискуссии с политическим оппонентом. Однако каковы времена- таковы и нравы. Все рассматриваемые в данной монографии тексты анализируютсяименно в том виде, в каком они были представлены в средствах массовой информации.Автор настоящей монографии не считал возможным брать на себя функции упраздненнойв России политической цензуры, а поэтому в исследуемых текстах отражаютсяполитические взгляды и правых, и левых, и центристов, политические пристрастиякак коммунистов, так и сторонников рыночной экономики, как национал-патриотов,так и демократов-западников. Некоторые рассматриваемые тексты с достаточнымиоснованиями могут быть оценены как клеветнические, призывающие к неконституционномусвержению существующего строя, пропагандирующие классовую, религиозную инациональную ненависть. Ср.:# Лидеры экстремал-коммунистов призвали снова подняться на бойс преступным оккупационным режимом Бени Ельцина (Ю. Черняга. Большевистскоеменьшинство // Коммерсант. 1999. 5 мая); Я вас, жидов, с собой на тот светминимум десять человек по списку возьму (А. Макашов. Интервью // Сегодня.1998. 7 окт.); Гайдар с Чубайсом нажили состояния на несчастьях ограбленныхстариков (Н. Ильин. Народ не обмануть // Искра Уральская. 1996. 17 мая).Подобные номинации, разумеется, выходят за рамки "джентльменских" дискуссий.Давать правовую оценку таким выражениям - дело суда и прокуратуры, а лингвистможет лишь посетовать на недостаток политической и речевой культуры в современнойРоссии и выразить надежду, что языковеды нового поколения будут работатьс более "изящным" материалом. Но времена не выбирают.Автор допускает, что некоторые рассмотренные в настоящей монографии высказыванияне должны были бы тиражироваться в средствах массовой информации по причинеих несоответствия нравственным нормам общества. Вице-премьер Валентина Матвиенкорассказывала, что она полгода пыталась отучить одного из высших чиновниковот использования грубо-просторечной лексики на заседаниях правительства(Комсомольская правда. 2000. 24 нояб.), но добилась весьма скромных успехов.Многочисленные факты использования чрезвычайно грубой лексики в средствахмассовой информации приводятся в статье В. И. Жельвиса [1998] и в книгеМ. В. Горбаневского, Ю. Н. Караулова и В. М. Шаклеина [1999]. Ср.:# На же тебе, падла, социализм! У народа достаточно дерьма накопилось(М. Леонтьев. На самом деле // TV-центр. 1998. 31 окт.); А рабочему человекутрудно по одномандатному округу переговорить всех этих юристов, артистов,экономистов. Я вот вижу, как они красиво говорят, но ни хера не делают (С.Мостовщиков // Московские новости. 1999. март); Говорят, политика - грязноедело, политика - говно и политики тоже. Но политики разные. Одних, когдаопускают в говно, они, чтобы выжить, начинают походить на массу, котораявокруг, растворяются. Другие отбрыкиваются - хотя оно все равно липнет (Б.Немцов. Интервью // Коммерсант-Власть. 1998. 17 нояб.).К сожалению, подобные образы активно используются современными политикамии журналистами и поэтому не могли остаться за рамками настоящего исследования.Конечно, можно было бы попытаться ограничиться более пристойными метафорами,но тогда материал пришлось бы извлекать исключительно из пасхальных беседпослушниц Новодевичьего женского монастыря.В последние годы нередко приходится слышать горестные стенания о деградациирусского языка, который нуждается в защите от неких темных сил непатриотическойвнешности, которые наводят порчу на русский язык, стремясь тем самым навредитьрусской культуре и России в целом. Чтобы противостоять навьим чарам, предлагаетсяобъединиться "всем патриотическим миром" и создать специальную науку, призваннуюзащищать русский язык (что-то вроде лингвистической милиции).Подобная активность не имеет серьезных причин. Приводимые "лингвоэкологами"факты говорят, разумеется, не о порче русского языка, а о низкой речевойкультуре его носителей (к их числу иногда относятся и известные журналисты,и политики). Сам же русский язык находится в состоянии динамичного развития,интенсивность которого соотносима с интенсивностью социальных изменений.Кроме того, нет уверенности в том, что предлагаемые "лингвоэкологами" дляспасения русского языка лекарства действительно окажутся полезными: опытныеврачи знают, что пичканье практически здорового человека разнообразнымиснадобьями может принести вред пациенту. Язык - это саморегулирующаяся система:нет сомнений в том, что в новом веке русский язык, отбросив все случайное,наносное и сиюминутное, станет еще богаче. Вполне возможно, что отвергаемыемногими инновации будут признаны обществом и это будет способствовать оптимальномуотражению новых явлений в жизни страны.1.3. Теория регулярной многозначностии когнитивное исследование концептуальной метафоры (контрастивное описание)Феномен метафоры уже более двух тысячелетий продолжает находиться в центревнимания языковедов, имеется немало исследований, специально рассматривающиходнотипные вторичные значения. Однако в этой области по-прежнему остаетсямножество "белых пятен" и дискуссионных проблем.Нетрудно заметить, что существует множество терминов для обозначения метафорическихмоделей, которые образно представляют ту или иную денотативную (понятийную)сферу. При этом используется лексика, относящаяся в первичном значении ксовсем иной сфере (концепты, принадлежащие к иной понятийной сфере). Дляобозначения такого моделирования (и ряда близких явлений) специалисты используюттермины "архетип" или "метафорический архетип" [Панченко, Смирнов, 1976;Юнг, 1987], "концептуальная метафора", "базисная метафора" [Лакофф, Джонсон,1990], "ментальная модель" [Джонсон-Лэрд, 1983], "метафорическая модель"[Баранов, Караулов, 1991], "образ-схема" [Лакофф, 1988], "парадигма образов"[Павлович, 1995], "поэтическая формула" [Кузьмина, 1999], "образ" [Илюхина,1998], "модель регулярной многозначности" [Шмелев, 1964; 1973; Апресян,1974; Чудинов, 1988], "метафорическое поле" [Скляревская, 1993] и др. Всеэти термины имеют различную внутреннюю форму, которая акцентирует собственнолингвистический, общефилологический, психологический или когнитивный аспектырассматриваемого явления, отражают традиции различных научных школ и направлений.Едва ли не каждое новое направление в лингвистике предлагает свое пониманиесущности и свои представления о функциях метафоры, свои методики изученияотдельных метафор, типов метафор и метафорических моделей. Для лингвистическойнауки конца ХХ века особенно значимыми оказались представления о концептуальнойметафоре (метафорической модели) как о средстве познания и объяснения действительности.Теоретической основой предлагаемого ниже описания закономерностей метафорическогомоделирования действительности стали два научных направления: теория регулярноймногозначности, разрабатываемая отечественными языковедами в рамках структурно-семантическогоописания языка (Ю. Д. Апресян, Д. Н. Шмелев, Н. В. Багичева, Л. В. Балашова,Н. И. Бахмутова, Л. А. Новиков, И. А. Стернин, А. П. Чудинов и др.), и теорияконцептуальной метафоры, возникшая в США как направление когнитивной лингвистики(Дж. Лакофф, М. Джонсон и др.) и успешно развиваемая в России. В настоящейработе автор стремился использовать все лучшее, что создано представителямикаждого из названных лингвистических направлений - совершенно различныхпо исходным теоретическим предпосылкам и в то же время удивительно близкихпо методике и некоторым конкретным результатам исследования речевой деятельности.Истоки современной теории регулярной многозначности можно обнаружить вистории нескольких областей научного знания.Во-первых, в психологических исследованиях поэтического творчества: так,К. Г. Юнг относил рассматриваемые им "архетипы" к сфере коллективного бессознательного,где откладывается совокупный, миллионы раз повторяющийся опыт человечества;эти архетипы сохраняются тысячелетиями и вместе с тем постоянно обновляются:например, "вместо Зевесова орла или птицы Рок выступает самолет, вместосравнения с драконом - железнодорожная катастрофа, вместо хтонической матери- толстая торговка овощами" [1979, с. 187].Во-вторых, теория регулярной многозначности восходит и к наблюдениям надпараллельными семантическими процессами в истории языка (Ш. Балли, Ж. Вандриес,В. Вундт, М. Бреаль, Ф. И. Буслаев, М. М. Покровский, А. А. Потебня и др.).В-третьих, большую роль в возникновении рассматриваемого направления сыгралиисследования по системности лексики и лексико-семантическим группам слов,в ходе которых были обнаружены многочисленные факты однотипности вторичныхзначений (У. Вейнрейх, С. Креш, Дж. Лайонз, С. Ульманн, Л. М. Васильев,Э. В. Кузнецова, А. А. Уфимцева, Д. Н. Шмелев и др.).В-четвертых, для теории регулярной многозначности оказались очень важнымиидеи А. Н. Веселовского, который стремился выявить истоки "вековых метафор"и определить, почему они воспроизводимы в новых условиях, в чем причиныих "емкости по отношению к новым спросам чувства, подготовленного широкимиобразовательными и общественными течениями" [1989, с. 153], а также дальнейшееразвитие этих идей в трудах В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, А. И. Ефимова,А. Д. Григорьевой, В. П. Григорьева, Н. Н. Ивановой, Н. А. Кузьминой, Б.А. Ларина, Л. В. Щербы и др. Несомненную роль в возникновении учения о регулярноймногозначности сыграли и исследования по регулярности словообразовательныхпроцессов (Г. О. Винокур, Е. А. Земская, Е. С. Кубрякова, В. В. Лопатин,И. С. Улуханов и др.).Термин "модель" при описании регулярной многозначности впервые употребилД. Н. Шмелев, который писал о распространенности "контекстно обусловленныхметонимических замен, опирающихся на определенную более или менее устойчивуюсемантическую модель" [1964, с. 64].Далее исследователь говорит о необходимости вхождения слов в одно семантическоеобъединение как обязательном условии развития параллелизма семантическихструктур, разграничивает регулярные, относительно регулярные и нерегулярныевторичные значения, рассматривает вопрос о продуктивности метонимическихи метафорических переносов. При описании однотипных семантических преобразованийв конкретных группах лексики Д. Н. Шмелев впервые демонстрирует принципы,методы и приемы исследования регулярной многозначности.В исследованиях Ю. Д. Апресяна [1971; 1974] предпринята попытка определитьсостав ведущих моделей многозначности для русских существительных, прилагательныхи глаголов, создать своего рода перечень моделей с указанием степени ихпродуктивности и регулярности. Ю. Д. Апресян впервые ставит вопрос о критерияхквалификации параллельных вторичных значений в качестве регулярной многозначности.В дальнейшем была существенно усовершенствована методика описания регулярноймногозначности, предложена многомерная классификация моделей и широкая теориярегулярного семантического варьирования, осуществлено описание множестваконкретных моделей, выявлены разнообразные факторы, способствующие и препятствующиеразвитию регулярной многозначности (Н. В. Багичева, Н. И. Бахмутова, Н.А. Боровикова, Л. М. Васильев, А. А. Кретов, Э. В. Кузнецова, Т. И. Новоселова,Е. В. Падучева, С. В. Плотникова, Н. П. Сидорова, И. А. Стернин, С. В. Томилова,А. В. Цыганкова, А. П. Чудинов и др.).Теория концептуальной метафоры была впервые изложена в книге Джорджа Лакоффаи Марка Джонсона "Метафоры, которыми мы живем" [1980]. На русском языкеотрывки из этой книги опубликованы в сборниках "Язык и моделирование социальноговзаимодействия [1987] и "Теория метафоры" [1990].В основе теории концептуальной метафоры лежит представление о метафорекак о языковом явлении, отражающем процесс познания мира. В соответствиис рассматриваемой теорией метафорические модели заложены в понятийной системечеловеческого разума, это своего рода схемы, по которым человек думает идействует. Соответственно наблюдения за функционированием метафор признаютсяважным источником данных о функционировании человеческого разума.История развития и основные положения теории концептуальной метафоры достаточнополно и объективно изложены не только в зарубежных и поэтому не всегда доступныхдля отечественного читателя изданиях, но и в опубликованных на русском языкеработах А. Н. Баранова и Д. О. Добровольского [1997], В. З. Демьянкова (1994),Е. С. Кубряковой (1994; 1999), Е. В. Рахилиной [1998], Т. Г. Скребцовой[2000] и целого ряда других авторов. Сложился даже определенный стереотипкомпозиции подобных публикаций: противопоставление традиционной (генеративистской)и новой (когнитивной) лингвистики. Такой подход вполне закономерен: основоположникикогнитивистики как нового направления в американской лингвистике начиналисвои исследования в период всеобщего увлечения теорией порождающей грамматикиНоэма Хомского.Идеи порождающей грамматики плодотворно развивались и в Советском Союзе(в этом отношении особо выделяется деривационная теория Л. Н. Мурзина),однако в нашей стране генеративистика не стала ни основным, ни даже ведущимнаучным направлением. Значительно более широкое признание получили структурныеметоды исследования словесной семантики, в том числе компонентный анализотдельного значения слова, системы значений полисемантичного слова, регулярностиво вторичных значениях близких по семантике слов. Следовательно, в публикациях,ориентированных на российского читателя, сопоставление основных положенийструктурной и когнитивной лингвистики столь же необходимо, как сопоставлениекогнитивистики и генеративистики в публикациях, ориентированных на американскуюаудиторию.В настоящей работе специфика созданной Дж. Лакоффом и М. Джонсоном теорииконцептуальной метафоры (как составной части когнитивной лингвистики) будетрассмотрена на фоне получившей в России широкое распространение теории регулярноймногозначности (как одного из вариантов структурно-семантического описаниясловесной семантики). Для контрастивного рассмотрения каждого из указанныхнаправлений ниже будут даны типичные представления структуралистов и когнитивистово целях семантического анализа, о значении слова, о семантической структуремногозначного слова, об отношениях между значениями многозначного слова,метафорической модели и охватываемых такой моделью единицах. Следует учитывать,что в данном обзоре говорится только о наиболее типичных представлениях,а это (да и сам жанр краткого обзора) не позволяет в полной мере отразитьмнение всех специалистов и все богатство каждого из названных направлений.1. Предмет и цель когнитивного (семантического) анализа1а. Структурно-семантический подходИзучить структуру (внутреннее строение) языка, то есть прежде всего выделитьпо возможности все его элементы (семы, значения слов и т. п.) и правиласочетания этих элементов, выявить структуру семантических полей и взаимосвязимежду ними. В последние годы специалисты настойчиво подчеркивают полевуюприроду многих языковых единиц (наличие центра, ядра и периферии, диффузностьграниц и др.), а также взаимосвязь собственно языка и условий его функционирования,особую роль языковой личности.1б. Когнитивный подходИсследовать закономерности категоризации и концептуализации действительностичеловеческим мышлением с учетом субъективности восприятия мира, различныхфокусов его восприятия, профилирования, степени детализации, использованияне строго логических, а естественных категорий, "наивного" членения мира.Языковое содержание воспринимается только как часть общей когнитивной системычеловека. Язык не обладает самодостаточностью и не может быть объективноописан без учета когнитивных процессов. Именно поэтому во многих работахпо когнитивной лингвистике крайне осторожно используются собственно лингвистическиетермины ("семантический компонент", "семантическое поле" и др.) и предпочитаютсякогнитивные термины "понятийная сфера", "концепт", "домен" и др.2. Значение слова2а. Структурно-семантический подходЗначение слова атомарно, то есть оно разложимо на ряд семантических признаков,среди которых, по мнению Д. Н. Шмелева, выделяются категориальные, дифференциальные,интегральные и ассоциативные (в других концепциях количество выделяемыхтипов сем обычно увеличивается). Важно максимально полно определить числообразующих значение сем, выявить их статус и специфику взаимосвязей. В последниегоды особое внимание специалистов привлекают периферийные компоненты семантикислова - факультативные, ассоциативные, вероятностные, слабые, коннотативныесемы. Все это позволяет представить значение слова как поле. Важный источниксведений о компонентном составе слова - толковые словари.2б. Когнитивный подходЗначение слова является частью общей понятийной системы человека. Оноопределяется особенностями концептуализации мира человеком, которые в своюочередь обусловлены опытом его взаимодействия со средой и способностью кмышлению. Значение слова - это своего рода гештальт, поле, в котором выделяютсяцентр и периферия, яркие и слабые признаки; точный подсчет их числа не имеетособого смысла, крайне сложен и не входит в число первоочередных задач,поскольку когнитивная лингвистика постулирует невозможность и ненужностьдифференциации языковой и энциклопедической информации.3. Семантическая структура многозначного слова3а. Структурно-семантический подходСемантическая структура многозначного слова состоит из отдельных значений(лексико-семантических вариантов). В семантической структуре многозначногослова различаются первичное (основное) и вторичные значения. Один из надежныхисточников сведений о количестве значений слова и их семной структуре -материалы толковых словарей. Основное значение слова первым приводится всловарной статье, оно, как правило, наиболее частотно, характеризуется сильнымипарадигматическими связями. Вторичное значение слова воспринимается какпроизводное от основного, оно особым образом представляется в толковом словаре,его актуальный смысл определяется контекстом (синтагматическими связями).В словарях часто разграничиваются пронумерованные значения слова и непронумерованныеоттенки значения слова, но это разграничение преимущественно лексикографическоеи при конкретном семантическом анализе его можно не принимать во внимание.3б. Когнитивный подходМногозначное слово характеризуется размытыми границами как вовне (например,между омонимами), так и внутри (между значениями). Не имеет особого смыслаподсчитывать количество этих значений. Когнитивная лингвистика не поддерживаеттакже инвариантный подход к значению полисеманта, то есть не признает наличияединого, хотя и очень обобщенного значения. Существующие толковые словарине могут служить надежным источником сведений о специфике отношений междузначениями слова. Внутренняя структура многозначного слова представляетсобой сетевую модель, узлы (значения) которой связаны между собой отношениямиразличной природы и различной степени близости; одни из этих компонентовсоответствуют всем основным признакам категории (представляют собой своегорода "лучший образец"), а другие - лишь некоторым признакам. Все названныекомпоненты объединяются признаками "семейного сходства".4. Отношения между значениями слова4а. Структурно-семантический подходОтдельные значения многозначного слова противопоставляются друг другупо семному составу. Анализ многозначного слова - это прежде всего выявлениесем, по которым различаются значения этого слова, а также выявление типовсвязей между значениями, в том числе метафорической и метонимической.4б. Когнитивный подходПервостепенное внимание уделяется изучению метафоры, а также (позднее)метонимии, которые рассматриваются в качестве важнейшего источника сведенийоб организации человеческого мышления. Производящее и метафорическое (производное)значения имеют общие компоненты, которые могут представлять интерес прианализе метафоры, но более показателен анализ ментальных пространств (понятийныхсфер), к которым относятся прямое и метафорическое значения слова.5. Метафорические модели5а. Структурно-семантический подходБлизкие по основному значению слова часто имеют однотипные вторичные значения.Типовое соотношение первичных и вторичных значений близких по значению словможет служить моделью для модификации значений иных слов, принадлежащихк той же лексико-семантической группе. Модель многозначности - это существующеев сознании носителей языка типовое соотношение семантики находящихся в отношенияхмотивации первичных и вторичных значений, являющееся образцом для возникновенияновых вторичных значений. Указанные модели подразделяются на метафорическиеи метонимические, причем степень регулярности первых выше, чем вторых. Впоследние годы все чаще внимание специалистов привлекают однотипные вторичныезначения слов, относящихся не только к одной лексико-семантической группе,но и к любому семантическому объединению слов. В связи с этим различаютсяобщие, специальные и частные модели многозначности, а также широкие и узкиемодели.5б. Когнитивный подходМетафора - это не образное средство, связывающее два значения слова, аосновная ментальная операция, которая объединяет две понятийные сферы исоздает возможность использовать потенции структурирования сферы-источникапри концептуализации новой сферы. Метафора - это проявление аналоговых возможностейчеловеческого мышления. Метафоры заложены уже в самой понятийной системемышления человека, это особого рода схемы, по которым человек думает и действует.Различаются ориентационные метафоры (они опираются на пространственные оппозициитипа "верх - низ", "центр - периферия", "больше - меньше" и т. п.), онтологическиеметафоры (например, представление человеческой души как некого вместилищачувств, представление неодушевленных предметов как живых существ) и структурныеметафоры, которые дают возможность использовать одну понятийную сферу дляописания другой. Например, течение спора нередко описывается как боевыедействия, жизнь человека - как путешествие. В последние годы наряду с моделямиконцептуальной метафоры все чаще и чаще описываются метонимические модели,которые также рассматриваются как своего рода схемы человеческого мышления.6. Охватываемые моделью единицы6а. Структурно-семантический подходКаждая модель предопределяет возможность преобразования значений семантическиблизких слов одной части речи, например глаголов перемещения, прилагательныхвкуса, существительных с общим значением "возраст" и т. п. В последние годывнимание специалистов все чаще привлекают однотипные значения слов различныхчастей речи. В соответствии с первоначально приведенным определением приописании модели не учитываются фразеологизмы (поскольку это не слова), сравнительныеобороты (поскольку в них нет преобразования значения слова), близкие позначению слова, принадлежащие к различным частям речи.6б. Когнитивный подходВ соответствии с общими представлениями когнитивной лингвистики язык -это единый континуум символьных единиц, не подразделяющийся естественнымобразом на лексикон, морфологию и синтаксис. Поэтому при анализе концептуальнойметафоры принимаются во внимание не только собственно метафоры, но и сравнительныеобороты, разнообразные перифразы, метонимия и иные образные средства, учитываютсяне только собственно слова, но и фразеологизмы, составные наименования;в равной степени рассматриваются слова, относящиеся к различным частям речи,лексико-грамматическим разрядам и семантическим объединениям. Иначе говоря,понятийное сближение воспринимается как фактор значительно более важный,чем уровневые или структурные различия.В целом сопоставление структурного и когнитивного подходов к рассмотреннымпроблемам позволяет сделать следующие выводы:1) несмотря на все отмеченные различия, в теории и особенно в методикеописания моделей концептуальной метафоры и моделей регулярной многозначностисуществуют общие элементы;2) в некоторых случаях возможен своего рода "перевод" терминов с одноголингвистического "языка" на другой;3) различия между рассмотренными теориями нередко связаны с фокусированиемвнимания: вопрос, чрезвычайно важный для представителей одной теории, нередкопредстает как второстепенный в публикациях, отражающих взгляды другой лингвистическойшколы;4) рассмотренные концепции способны в определенной степени обогатить другдруга; во всяком случае, всякий серьезный лингвист стремится учитывать опыт,накопленный другими школами и направлениями;5) многие публикации специалистов по регулярной многозначности уже в тойили иной степени учитывают достижения когнитивистики; к сожалению, покатрудно говорить о двустороннем взаимовлиянии американской и российской лингвистики,в том числе и по отношению к рассмотренным направлениям.1.4. Методика описания метафорическоймоделиКак уже было показано выше, в теории регулярной многозначности и в теорииконцептуальной метафоры выделяются как сопоставимые, так и совершенно особенныечерты. Для более полной характеристики специфики каждого из рассмотренныхнаправлений ниже приводятся примеры описания моделей регулярной многозначностии концептуальной метафоры.При описании модели регулярной многозначности необходимо охарактеризоватьлексико-семантические группы (или другие семантические объединения), к которымотносятся соответствующие слова в первичных и вторичных значениях, а такжетиповой компонент семантики, служащий основой для развития вторичных значений,и (по возможности) семы первичного значения, которые актуализируются вовторичном значении.Типовой образец регулярной многозначности представляет система значенийглаголов передвижения в пространстве. Указанные значения могут иметь нетолько глаголы горизонтального перемещения (идти, бежать, плыть, скакать,ехать, уходить, возвращаться и др.), но и глаголы вертикального перемещения(подниматься, взлетать, падать и т. п.), а также глаголы со значениемкаузации горизонтального и вертикального перемещения (везти, гнать, тащить,поднимать, сбрасывать и т. п.).В соответствии с одной из моделей эти глаголы могут обозначать во вторичныхзначениях социальные изменения: человек может продвигаться вперед на путик социальному успеху, подниматься по социальной лестнице, но иногда он останавливается,отстает и даже падает с вершин власти. Приведем несколько примеров:Понимаете, Валя, вот ваш отец садовник, вы медсестра. А я всю жизнь карабкался,карабкался (Ю. Трифонов); Не получится здесь - буду возвращатьсяв старую контору, там работы всем хватит (И. Штемлер); Деловая женщина.Никакой диалектики. Далеко пойдет (А. Иванченко); Из дремучего углаты, Федот Васков, в коменданты выполз (Б. Васильев); Дело в том,что Якушев гонит меня из треста без согласования с Москвой (Ю. Сергеев);Ну, Никитин, прорвешь целину и в Чеховы на белом коне выедешь (Ю.Бондарев); В придворных сферах Петербурга началась передвижка персон, икое-кто подвинулся, а кое-кто поднялся на ступеньку выше,и очень высоко подскочил Артемий Волынский (В. Пикуль).При описании регулярной многозначности отмечается, что во вторичных значенияхобычно сохраняются (хотя и в несколько ином виде) дифференциальные и ассоциативныепризнаки, присущие слову в первичном значении. Это в значительной мере помогаетболее точно отразить особенности социальных изменений.Например, в рассмотренных выше контекстах для глаголов ползти икарабкаться очень значимы признаки "трудоемкость", "замедленность";для глагола выехать в сочетании с контекстуальным распространителемна белом коне очень значимы признаки "торжественность", "престижностьдля субъекта". У глагола гнать сохраняется сема "каузативность".Показательно, что социально идти вперед, подниматься, останавливаться илипадать может не только отдельный человек, но и государство, общественнаяорганизация, коммерческая фирма и другие социальные структуры.Помимо рассмотренной, глаголы перемещения в пространстве имеют еще несколькомоделей многозначности. В частности, они способны обозначать динамику интеллектуальнойдеятельности и эмоциональных состояний. Ср.:# Постепенно пришла уверенность в себе, наладились отношения(И. Штемлер); Лихачев лениво жевал перепаренное мясо, и настроение его всебольше и больше падало (Г. Марков); Хорошие мысли приходилиему в голову: жаль только, что редко они там оставались надолго (А.Тонков).В соответствии со второй моделью глаголы перемещения в пространстве способныобозначать темпоральные изменения: время может идти, бежать, ползти, тянутьсяи т. п. Ср.:# Катились дни, быстро перепрыгивая через темныеямы ночей (М. Горький); И потекли часы, складывающиеся в быстрыесутки, сутки - в еще более длинные недели (В. Астафьев); Весна по всем приметамшла скорая, дружная (Ф. Абрамов).В соответствии со следующей моделью многозначности глаголы, характеризующиесреду перемещения и его способ (идти, плыть, лететь, скользить, литься,сыпаться, течь, ползти и т. п.), обозначают перемещение в иной средеили иным способом. Ср.:# Змея отвела прочь голову и, струясь острозубчатой выпестринкойспины, потекла в сторону (В. Иванов); Самолетик, вздрагивая, бежитпо земле и вдруг останавливается (С. Георгиевская).Нетрудно заметить, что во всех рассмотренных метафорических словоупотребленияхглаголов важную роль играет акцентирование таких периферийных сем, как "скорость","трудоемкость", "приятность", "непрерывность" и др.В первые десятилетия существования теории регулярной многозначности рассматривалисьоднотипные вторичные значения слов только одной части речи и только однойлексико-семантической группы. Позднее было высказано мнение о целесообразностиизучения однотипных вторичных значений близких по семантике слов, относящихсяк различным частям речи (межчастеречные модели). В это же время было снятотребование о принадлежности соответствующих модели слов к одной лексико-семантическойгруппе, после чего стала возможна дифференциация общих моделей (соответствующиеслова принадлежат к одному лексико-грамматическому разряду), специальныхмоделей (соответствующие слова принадлежат к одной лексико-семантическойгруппе) и частных моделей (соответствующие слова объединяются однотипнымипериферийными семами).Примерами общих моделей могут служить абстрактизация - развитие у словконкретной семантики абстрактных значений - или персонификация - развитиеу слов предметной семантики способности обозначать действия живых существ.Реализацию частной модели можно наблюдать при анализе однотипных вторичныхзначений, связанных с обозначением интенсивной работы с полной отдачей сил,у глаголов столь различной семантики, как вертеться, вкалывать, гнуться,крутиться, ломить, пахать, потеть, пыхтеть. Примером реализации специальноймодели могут служить рассмотренные выше типовые вторичные значения глаголовперемещения. В конкретных текстах нередко наблюдаются факты взаимодействияразличных типов моделей многозначности [Cм.: Чудинов, 1986; 1988; Многозначностьв лексике современного русского языка, 1999 и др.].В русле теоретических положений когнитивной лингвистики рассмотреннаявыше модель регулярной многозначности глаголов перемещения в пространствеокажется лишь частным случаем реализации обширной метафорической модели,в соответствии с которой наименования из понятийной сферы "перемещение впространстве" способны обозначать социальные изменения. Как уже говорилосьвыше, при когнитивном анализе метафорических моделей элиминируются все ограничения,определяющие особенности традиционного структурного подхода, в том числене только требования о принадлежности рассматриваемых элементов к однойлексико-семантической группе или хотя бы к одной части речи, но и ограничения,связанные с уровнями языка: в рамках единой системы рассматриваются собственнолексические единицы, фразеологизмы и их компоненты, а также другие воспроизводимыеединицы (пословицы, поговорки, афоризмы и т. п.). К анализу привлекаютсяне только собственно метафоры, но и другие тропы: метафорический эпитет,сравнение, ирония, гипербола, литота и т. п. Приведем несколько примеровподобной метафоры из современных российских политических текстов:Без порядка и дисциплины невозможно двигаться вперед по пути реформ(Э. Россель); Не последнюю роль в желании губернатора уйти в отпуск, вероятно,сыграла и необходимость остановиться, оглянуться, переоценить изменившуюсяобстановку и наметить ориентиры для нового броска (В. Смелов);Все это лишний раз доказывает, что караван ушел, а Голубицкий образца1999 года остался на обочине большой политики (Д. Левитан).В рассмотренных примерах для обозначения социальных изменений используютсяне только глаголы перемещения в пространстве, но и связанные с данной понятийнойобластью слова иных частей речи. Метафорический образ становится развернутым:в одних случаях необходимо идти вперед, а в других - остановиться и оглянуться;можно двигаться по общему пути, можно искать свою тропинку, но можно и,отстав от каравана, остаться на обочине. Движение осложняют ухабы и рытвинына дороге, часто на пути оказываются барьеры; к тому же иногда трудно выбратьверную дорогу, особенно на распутье; нелегко бывает повернуть в нужную сторону.Ср.:# Сейчас сельское хозяйство на распутье - то ли в фермерскийпуть отправиться, то ли в привычный совхозно-колхозный (П. Зелютин);Ухабы судебной реформы тормозят экономическое развитие (С.Добрынина); Понятно, что едем не по асфальтовой дороге, а по ухабистомупроселку. И все-таки с улыбкой ехать легче (В. Филиппов); Зададимсявопросом: в состоянии ли Россия выдержать крутой поворот (П. Зелютин).В следующих контекстах метафорический образ становится еще более многоаспектным,поскольку используются все новые и новые элементы структурирования исходнойпонятийной сферы: оказывается, что в плавание могут и не отпустить, длясоциального перемещения используются разнообразные транспортные средства,в составе экипажа выделяются профессиональные роли, движение осложняют политическиебури, течения и рифы:Прежде чем отпустить эти республики в "свободное плавание", нужнобыло обо всем договориться с ними и зафиксировать это на бумаге (Ф. Шелов-Ковердяев);Развернувшись поперек течения, область дрейфует на камни. А рулевой все пытается убедить гребцов, что течение вот-вотповернет судно в обратном направлении (Г. Явлинский); Сейчас мы сидимне просто в худой лодке - мы тонем. Подумайте сначала о береге,на который вы выйдете, а потом будете расставлять приоритеты: кому сидетьпо правую, а кому - по левую сторону (В. Зорькин); Корабль вот-вотналетит на рифы. А уж поскольку виновники предстоящего с фатальнойнеизбежностью кораблекрушения названы поименно, капитан -известен, то впереди - ожидаемый с нескрываемым злорадством отчет о причинахаварии с неизбежными оргвыводами (А. Алейников).Использование этого варианта модели позволяет представить историческуюсудьбу страны (региона, политического движения, организации и т. п.) какдвижение корабля, то есть хорошо известной всем и детально структурированнойпонятийной сферы. Поэтому при дальнейшем развертывании метафорического образавстают вопросы о том, насколько продуман маршрут, правильно ли намечен конечныйпункт, хватит ли топлива и продовольствия, насколько квалифицированна идисциплинированна команда, почему часто меняются штурманы и не пора ли заменитькапитана.Как показывают рассмотренные примеры (их круг легко может быть расширен),метафорическая модель характеризуется открытостью, способностью ко все болеедетальному, не имеющему каких-либо границ развертыванию с использованиемвсе новых и новых компонентов. Вместе с тем можно определить типовые направленияразвертывания данной модели. К ним следует отнести тип, скорость и средуперемещения, его пространственные ориентиры, факторы, способствующие и препятствующиеему, используемые транспортные средства и др. Многие из названных направленийдопускают своего рода "разветвления": например, при появлении транспортногосредства оказывается возможным развертывание по следующим направлениям:экипаж и отношения внутри его, составляющие транспортное средство элементыи т. п. Структурировав подобный материал, можно выделить несколько типовыхнаправлений расширения рассматриваемой модели:1) способ и среда передвижения (по поверхности земли, по воздуху, по воде;ходьба, бег и т. п.; с использованием или без использования транспортныхсредств и др.);2) маршрут передвижения (начальный, промежуточный и конечный пункты, ориентиры,остановки и др.);3) цель, причины и характер передвижения (добровольное или вынужденное,ожидаемые результаты, наличие плана и карты и др.);4) факторы, способствующие и препятствующие успешному передвижению (погода,наличие дорог и мостов, наличие удобной одежды, перемещаемый груз и др.);5) используемые транспортные средства (их конструкция, степень надежности,запасы топлива и др.);6) попутчики (или команда транспортного средства), распределение функций,психологическая совместимость и др.;7) анализ результатов путешествия.Чем детальнее структурирована понятийная сфера-источник, чем больше номинативныевозможности понятийной сферы-донора, тем больше потенциал метафорическоймодели. Используемая в теории регулярной многозначности методика описаниямоделей не является чем-то раз и навсегда данным, она постоянно совершенствуетсяи во многом зависит от задач исследования, его материала и теоретическихвзглядов исследователя. Это же можно сказать о методике описания метафорическихмоделей в когнитивной лингвистике. Представляется, что при анализе современнойполитической речи для описания метафорической модели необходимо охарактеризоватьследующие ее признаки:1) ИСХОДНУЮ ПОНЯТИЙНУЮ ОБЛАСТЬ (в других терминах - ментальную сферу-источник,сферу-донор, источник метафорической экспансии), то есть в терминах теориирегулярной многозначности семантическую сферу, к которой относятся охватываемыемоделью слова в первичном значении;2) НОВУЮ ПОНЯТИЙНУЮ ОБЛАСТЬ (в других терминах - ментальную сферу-мишень,денотативную зону, реципиентную сферу, направление метафорической экспансии),то есть в терминах теории регулярной многозначности семантическую сферу,к которой относятся охватываемые моделью слова в переносном значении;3) ТИПОВЫЕ ДЛЯ ДАННОЙ МОДЕЛИ СЦЕНАРИИ, которые отражают наиболее характерныедля исходной понятийной сферы последовательности ситуаций: например, сценарий"войны" предполагает ее подготовку, объявление, ведение боевых действийс использованием разнообразного оружия, возможность ранения (с последующимлечением) и смерти участников боев, победу или поражение и т. п.;4) ОТНОСЯЩИЕСЯ К ДАННОЙ МОДЕЛИ ФРЕЙМЫ, каждый из которых понимается какфрагмент наивной языковой картины мира и которые структурируют соответствующуюпонятийную область (концептуальную сферу); такими фреймами, в частности,являются названные выше составляющие сценариев "войны" и "путешествия. Поопределению В. З. Демьянкова, фрейм - "это единица знаний, организованнаявокруг некоторого понятия, но, в отличие от ассоциаций, содержащая данныео существенном, типичном и возможном для этого понятия… Фрейм организуетнаше понимание мира в целом… Фрейм - структура данных для представлениястереотипной ситуации" [Кубрякова и др., 1996, с. 188];5) CОСТАВЛЯЮЩИЕ КАЖДЫЙ ФРЕЙМ ТИПОВЫЕ СЛОТЫ, то есть элементы ситуации,которые включают какую-то часть фрейма, какой-то аспект его конкретизации.Например, фрейм "Вооружение" включает такие слоты, как "огнестрельное ихолодное оружие", "боевая техника", "боеприпасы" и т. п. При характеристикесоставляющих слота мы используем термин "концепт"; для обозначения концептовчаще всего используются слова естественного языка. Как отмечает Е. С. Кубрякова,концепт отражает представления "о тех смыслах, которыми оперирует человекв процессах мышления и которые отражают содержание опыта и знания, содержаниерезультатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виденеких квантов знания" [Там же, с. 90]. Концепт в отличие от лексическойединицы (слова) - это единица сознания, ментального лексикона. По словамЕ. В. Рахилиной, "главным свойством концептов нередко считается их неизолированность,связанность с другими такими же - это определяет то, что всякий концептпогружен в домены, которые образуют структуру… Домены образуют тот фон,из которого выделяется концепт" [2000, с. 3]. Совокупность всех существующихв национальном сознании концептов образует концептуальную систему, концептосферу;6) КОМПОНЕНТ, КОТОРЫЙ СВЯЗЫВАЕТ ПЕРВИЧНЫЕ И ВТОРИЧНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ ОХВАТЫВАЕМЫХДАННОЙ МОДЕЛЬЮ ЕДИНИЦ, то есть выяснить, что дает основания для метафорическогоиспользования соответствующих концептов, почему понятийная структура сферыисточника оказывается подходящей для обозначения элементов совсем другойсферы.При дальнейшей характеристике метафорической модели обычно можно определитьее продуктивность (способность к развертыванию и типовые направления развертывания)и частотность, выявить прагматический потенциал, то есть типовые особенностивоздействия на адресата, а также "тяготение" модели к определенным сферамобщения, речевым жанрам, социальным ситуациям и т. п.Если использовать метафорический образ, то сценарий модели можно сопоставитьс последовательностью кадров на кинопленке, фрейм - с отдельным кадром,а слот - с его частью. Если быть более точным, то сценарий модели следовалобы сравнивать не с каким-то конкретным фильмом, а с типовым содержаниемфильмов определенного жанра (детектив, "мыльная опера" и т. п.). Соответственнофрейм - это как бы типичный кадр из соответствующих фильмов (например, полицияпреследует преступников), а слот - типовой компонент такого кадра.Прагматический потенциал модели (сценария, фрейма, слота) - это типовоеэмоциональное воздействие, которое способно оказать соответствующее высказываниена адресата.В целом материалы данного раздела свидетельствуют о наличии определенныхточек соприкосновения между рассматриваемыми научными концепциями, и этодает основание для использования при исследовании современной российскойполитической метафоры всего лучшего, что создано отечественной теорией регулярноймногозначности и родившейся в Соединенных Штатах теорией концептуальнойметафоры.1.5. Функции метафоры в современномотечественном политическом дискурсеДля более полного понимания специфики метафорического моделирования всфере современной российской политики необходимо рассмотреть функции политическойметафоры, попытаться определить, почему отечественные политики и журналистытак часто используют образную номинацию, почему предпочтение отдается определеннымсферам-источникам, в какой мере метафора способна участвовать в развитиисоциального самосознания. Рассматривая функции метафорического моделирования,специалисты по регулярной многозначности отмечают, что при его помощи человек"как бы отмечает пункты наиболее напряженной активности человеческой мыслипо выработке адекватного миропонимания", эти модели своего рода "русло,по которому привычно движется бессознательная творческая активность всенародногосознания, и дискуссионное поле, творческая лаборатория по созиданию образамира у человека" [Постовалова, 1994, с. 208]. Использование новых слов поуже существующим моделям часто создает в тексте оптимальное соотношениестандарта (использование модели), экспрессии (различные виды оживления метафоры),привлекает внимание адресата к способу выражения мысли, которая воспринимаетсякак более яркая и значимая.В соответствии с представлениями современной когнитивной семантики метафорическоемоделирование - это отражающее национальное, социальное и личностное самосознаниесредство постижения, рубрикации, представления и оценки какого-то фрагментадействительности при помощи сценариев, фреймов и слотов, относящихся к совершенноиной понятийной области. Соответственно в качестве основной выделяется КОГНИТИВНАЯфункция метафоры, то есть функция обработки и переработки информации. Следуетуточнить, что когнитивная функция - это основная, но не единственная функцияметафорической модели. В качестве материала для анализа рассмотрим следующиефразы, включающие метафоры:1а) Обросшая жирком КПРФ на столь резкие шаги не готова (Н. Еремеев) -1б) Имеющая немалую собственность (большой опыт?) КПРФ не готова к решительнымдействиям.2а) Бабицкого пожевали и выплюнули, сбивчиво путаясь в собственном вранье(И. Яковенко) - 2б) Бабицкого использовали в нужный момент и быстро отказалисьот него.3а) Печатный пряник в виде государственных субсидий для прикормленныхСМИ оборачивается кнутом (С. Новопрудный) - 3б) Приманка в виде государственныхсубсидий для получающих деньги от государства СМИ может быть источникомнеприятностей.Как известно, методика сопоставления метафорических и неметафорическихобозначений, попытки установить степень их эквивалентности (синонимичности)часто вызывают вполне обоснованные возражения. Однако представляется, чтотакая методика все-таки возможна, хотя бы в качестве рабочего инструментадля изучения функций политической метафоры. Для структурной семантики различиямежду метафорическими и неметафорическими номинациями заключаются преимущественнов следующем: слова с прямой и образной номинацией совпадают по набору основныхсемантических признаков, но метафора обладает мощным коннотативным ореолом:семы эмотивности, яркая внутренняя форма, образность - все это дает разнообразныедополнительные приращения смысла и влияет на восприятие текста адресатом.В когнитивистике значение высказывания определяется прежде всего способом"ментального конструирования" говорящим той или иной ситуации, а эти способыв метафорических и неметафорических высказываниях принципиально различны.Сила метафоры, ее "голубая кровь" (А. Н. Баранов) в эффекте балансированиямежду сказанным и несказанным, между определенностью и неопределенностью,в известной условности и вместе с тем в прагматической значимости метафорическойконцептуализации мира. Метафора, как партком в коммунистической России,все решает и ни за что не отвечает. При сопоставлении фраз, помеченных вышеиндексами "а" и "б", можно предположить, что политическая метафора имеет,помимо уже названной когнитивной, следующие функции.НОМИНАТИВНАЯ: метафора нужна для фиксации знания, особенно в случаях,когда у реалии нет общепринятого или хотя бы устраивающего автора краткогонаименования. В подобных случаях метафора используется для создания наименованияреалии и вместе с тем для осознания существенных свойств этой реалии. Примеромможет служить обозначение метафорой "пожевали и выплюнули" арест журналиста,предъявление обвинения и последующий его "обмен" у бандитов на пленных военнослужащих.КОММУНИКАТИВНАЯ (передачи информации): метафора позволяет представлятьновую информацию в краткой и доступной для адресата форме. Например, метафорическоеобозначение партии "Медведь" воспринимается значительно легче, чем официальноеее наименование "Межрегиональное движение "Единство"" или возможная аббревиатураМДЕ.ПРАГМАТИЧЕСКАЯ (воздействия на адресата): метафора является мощным средствомформирования у адресата необходимого говорящему эмоционального состоянияи мировосприятия. Например, ассоциируя название партии с образом медведя,люди переносят на партию традиционное для России позитивное восприятие "хозяинатайги", "генерала Топтыгина", сильного и добродушного героя народных и литературныхсказок и даже символа Олимпиады-80.ИЗОБРАЗИТЕЛЬНАЯ: метафора помогает сделать сообщение более образным, ярким,наглядным, эстетически значимым. Как известно, для публицистических текстовметафорическое словоупотребление традиционно считается абсолютно закономерным,на страницах газет и журналов оно представляет собой одно из характерныхсредств "текстовой экспрессии", с течением времени преобразующейся в стандарт,штамп [Костомаров, 1998; Крючкова, 1991 и др.]. Особенно распространеныметафорические номинации в публицистике постсоветского периода [Булыгина,1999, с. 6; Кокорина, 1996, с. 171 и др.].ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ: метафора помогает субъекту мыслить, формировать собственныепредставления о мире. Например, Б. Н. Ельцин был законно избранным президентом,и отношения с таким президентом принято строить на конституционной основе.Но введение базисной метафоры "оккупационный режим" все изменяет в отношенияхнепримиримой оппозиции к администрации президента Б. Н. Ельцина. Если это"оккупационный режим", то он создан незаконно, помимо воли граждан страны,а поэтому каждый "патриот" должен бороться "с оккупантами" всеми возможнымиметодами.ГИПОТЕТИЧЕСКАЯ: метафора позволяет представить что-то еще не до концаосознанное, создать некоторое предположение о сущности метафорически характеризуемогообъекта. Вполне возможно, что, начиная использовать метафору "перестройка",М. С. Горбачев еще не до конца представлял сущность и результаты своих реформ.Скорее всего, личностное гипотетическое осознание значения этого слова существовалов то время у многих "прорабов" и противников "перестройки".МОДЕЛИРУЮЩАЯ (схематизирующая): метафора позволяет создать некую модельмира, уяснить взаимосвязи между его элементами. Например, метафора общеевропейскийдом помогла выразить те взаимосвязи, которые должны были, по мнениюМ. С. Горбачева, развиваться между европейскими странами: предусмотрительныежильцы поддерживают хорошие отношения со всеми соседями, помогают друг другу,совместно эксплуатируют и ремонтируют дом, защищают его от посторонних ит. п. Эта метафора должна была заменить прежний концептуальный образ железногозанавеса (в метафоре "дома" - "глухого забора"), разделяющего мир на друзейи врагов, на своих и чужих, то есть переструктурировать фрагмент политическойкартины мира, предложить ее новую модель.ЭВФЕМИСТИЧЕСКАЯ: метафора помогает передать информацию, которую авторпо тем или иным причинам не считает целесообразным обозначить при помощинепосредственных номинаций. Возможно, примером подобного использования метафорыможет служить опубликованное газетой "Известия" (20.04.00) интервью, в которомЮ. Лужков отказался прямо говорить о своей оппозиционности "партии власти",но, рассказывая о своей пасеке, упомянул о том, что "если пчелы не будутзащищать свой мед от всяких там медведей, то они погибнут".ПОПУЛЯРИЗАТОРСКАЯ: метафора позволяет в доступной для слабо подготовленногоадресата форме передать сложную идею. Подтверждением значимости популяризаторскойфункции политической метафоры может служить следующее сделанное профессиональнымипсихологами наблюдение над особенностями выступлений бывшего председателяправительства России С. Кириенко:Убедительность выступлениям придают несколько простейших приемов. Например,прием объяснения сложных вещей на пальцах. Скажем, трудности принятия бюджетаон сравнивал с ситуацией в бедной студенческой семье. Семья решает, чтокупить - холодильник или сапоги. И то и другое нужно, но денег все же нехватает… (В. Цепляев, А. Колесниченко. Человек, который всегда готов //АиФ. 2000. № 42.).Заканчивая обзор, следует отметить, что рассмотренные функции метафорылишь относительно автономны, они тесно переплетаются между собой, а некоторыеиз них можно рассматривать как специфический вариант когнитивной функции.1.6. Человек, социум, природаи вещи: понятийные сферы-источники метафорической экспансииМногообразие метафорических моделей, отражающих современную российскуюдействительность, требует их многомерной классификации. Этой проблеме внастоящей монографии будет посвящен специальный параграф. На данном же этапеисследования метафорические модели дифференцируются только на основе послужившихисточниками концептуальной метафорической экспансии понятийных сфер (в другихтерминах - донорских зон, доменов, сигнификативных дескрипторов, исходныхсемантических полей, типов первичных значений).Создаваемая человеком картина политического мира изначально антропоцентрична:этот мир строится разумом человека, который концептуализирует политическиереалии, опираясь на свои представления о соотношении индивида и мира. Метафорареализует представления о человеке как о центре мира.В настоящем исследовании представлены четыре основных разряда моделейрусской политической метафоры. В каждом из этих разрядов рассматриваетсянесколько наиболее типичных моделей. Эти модели, разумеется, не охватываютвсего реального спектра источников метафорической экспансии, но дают относительнополное представление о специфике данного разряда. При выборе моделей дляисследования учитывались такие факторы, как степень структурированностиисходной понятийной сферы, частотность соответствующих модели метафор, функциимодели в политическом языке конца ХХ века, продуктивность модели и возможностьее отнесения к числу доминантных для рассматриваемого периода развития языкаи общества.Учитывалась также целесообразность представления моделей с различнымисвойствами. Дискуссионному вопросу о классификации метафорических моделейбудет отведено место в специальном параграфе настоящей монографии. Содержаниеосновных разрядов русской политической метафоры последнего десятилетия ХХвека может быть обобщено следующим образом.АНТРОПОМОРФНАЯ МЕТАФОРА. При исследовании этого разряда анализируютсяконцепты, относящиеся к исходным понятийным сферам "Анатомия и физиология","Болезнь", "Секс", "Семья". В данном случае человек моделирует политическуюреальность исключительно по своему подобию.МЕТАФОРА ПРИРОДЫ. Источниками метафорической экспансии в данном случаеслужат понятийные сферы "Животный мир", "Мир растений", то есть политическиереалии осознаются в концептах мира окружающей человека живой природы.СОЦИАЛЬНАЯ МЕТАФОРА. Исследуются концепты, относящиеся к понятийным сферам"Преступность", "Война", "Театр (зрелищные искусства)", "Игра и спорт".АРТЕФАКТНАЯ МЕТАФОРА. Исследуются понятийные сферы "Дом (здание)" и "Механизм".В данном случае политические реалии представляются как предметы, созданныетрудом человека.Названные разряды метафор можно схематично представить следующим образом:"Человек и природа", "Человек и общество", "Человек и результаты его труда","Человек как центр мироздания".Важно подчеркнуть, что в основе каждой понятийной сферы лежит концептуализациячеловеком себя и мира в процессе когнитивной деятельности. Именно поэтомувыделяется, например, понятийный разряд "Человек и природа", а не категория(или семантическое поле) "Природа". В соответствии с представлениями когнитивнойлингвистики в основе метафоры лежат не значения слов и не объективно существующиекатегории, а сформировавшиеся в сознании человека концепты. Эти концептысодержат представления человека о свойствах самого человека и окружающегоего мира. Всякий концепт является не изолированной единицей, а частью домена(ментального пространства, понятийной сферы). Домены образуют тот фон, изкоторого выделяется концепт. Концепты, как и домены в целом, отражают ненаучную картину мира, а обыденные ("наивные") представления человека о мире(В. Гумбольдт и неогумбольдтианцы, американская этнолингвистика, гипотезалингвистической относительности Сэпира - Уорфа, а также современные публикацииДж. Лакоффа и М. Джонсона, Ю. Д. Апресяна, Л. Н. Иорданской, С. Е. Никитиной,Е. А. Урысон и др.).Дифференциация научной и "наивной" картины мира опирается на предложенноеА. А. Потебней еще во второй половине ХIХ века разграничение "ближайшего"(собственно языкового) и "дальнейшего" (соответствующего данным науки) значенийслова, что предопределяет и дифференциацию научных и обыденных ("наивных")классификаций. Например, научная (зоологическая) классификация "царстваживотных" (это биологический термин, а не "живая" метафора) очень сложнаи многоступенчата: на первом этапе названное царство разграничивается наподцарства одноклеточных и многоклеточных. В составе многоклеточных дифференцируетсямножество подклассов и типов, в том числе губки, кишечно-полостные, плоские,первично-полостные, кольчатые черви, моллюски, иглокожие, хордовые. В последнемтипе выделяется подтип позвоночных, в которым далее вычленяются классы рыб,земноводных, пресмыкающихся, птиц, млекопитающих; на следующей ступени этойиерархии разграничиваются… Едва ли имеет смысл приводить здесь хотя бы основнуюструктуру зоологической классификации: очевидно, что она нужна только специалистам.Большинство "не биологов" вполне обходится "наивной", или "обыденной",элементарной классификацией, и именно эта "наивная" классификация являетсяосновой концептуальной структурированности "царства животных", которое составляетисходную понятийную сферу для одной из рассматриваемых ниже разновидностейполитической метафоры.Обыденная классификация животного мира во многих случаях не соотноситсяс классификацией научной. В частности, в соответствующей современной русскойментальности обыденной классификации, видимо, выделяются в лучшем случаемикробы, букашки, черви, змеи, раки, лягушки, рыбы, птицы и собственно животные(в смысле "млекопитающие"). Можно представить и менее детальный вариантклассификации: животные, птицы, рыбы и "все остальное" (то есть то, чтов научных работах называется "низшие животные"). Кроме того, обыденная классификацияживотных вне зависимости от семейств, отрядов и видов и прочей научной "зауми"различает домашних и диких животных (например, свиньи могут быть и домашними,и дикими), хищных и нехищных животных (однако к хищникам относятся не толькособственно животные, но также некоторые птицы и рыбы), обитателей моря,суши и неба, а также некоторые другие группы. Вместе с тем в обыденном сознаниивовсе не существует, например, выделяемых зоологией класса хордовых и даже"семейства волчьих", то есть для нас собственно животные, птицы и рыбы несоставляют какого-то единства, а собаки, лисы, шакалы и волки - это совершенноразличные для "наивной" классификации животные.Специальные наблюдения показывают, что в основе абсолютного большинстварассматриваемых ниже политических метафор лежит именно обыденная картинамира, наивные представления, которые, как отмечает Ю. Д. Апресян, "отнюдьне примитивны", а во многих случаях "не менее сложны и интересны, чем научные"[1995, с. 39]. Эти наивные представления "отражают опыт интроспекции десятковпоколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником"[Там же, с. 39] в познании национального менталитета.***В заглавие настоящей монографии вынесен образ метафорического зеркала.Концептуальная метафора - это не просто зеркало: это своего рода системавзаимодействующих зеркал, состоящая по меньшей мере из трех элементов.В ПЕРВОМ ЗЕРКАЛЕ мы видим ментальный мир человека и общества в целом:метафора дает нам великолепный материал для изучения когнитивных "механизмов"в сознании человека и социального мировосприятия: "наше мышление, повседневныйопыт и поведение в значительной степени обусловливается метафорой", поэтому,изучая метафору, мы изучаем человеческое мышление [Лакофф, Джонсон, 1990,с. 387].Во ВТОРОМ ЗЕРКАЛЕ мы видим отражение обыденных представлений человекао понятийной сфере-источнике метафорической экспансии: как уже было сказано,начало метафоре дают именно элементы "наивной" картины мира, например, вполитической речи сердце - это орган эмоционального восприятия действительности.В этом случае для нас важно уже не то, как человек мыслит, а то, что именноон думает о сфере-источнике, как он представляет себе ее строение.В ТРЕТЬЕМ ЗЕРКАЛЕ мы видим отражение наивных человеческих представленийо понятийной сфере, к которой направлена метафорическая экспансия: человекметафорически концептуализирует и структурирует эту сферу, выделяя в нейсамое важное и необходимое, давая эмотивную оценку ее элементам. Например,использование концептов из понятийных сфер-источников "Война" и "Криминал"для обозначения политических реалий позволяет выразить негативное отношениек политической деятельности вообще и к отдельным ее субъектам в частности.В данном случае для нас уже важно не то, как человек структурирует сферу-источник,а то, как он структурирует сферу-мишень, как он воспринимает современнуюполитическую реальность.Конечно, каждое конкретное метафорическое словоупотребление отражает толькоиндивидуальные представления отдельного говорящего, но в результате анализамножества таких словоупотреблений появляется возможность выделить метафорическиемодели - своего рода типовые схемы, отражающие специфику национальной ментальностина данном этапе развития общества и социальные представления о концептуальнойорганизации сферы-источника и сферы-мишени метафорической экспансии.Аспект описания при анализе когнитивной метафоры определяется целью, которуюставит перед собой исследователь. Например, в монографии Дж. Лакоффа и М.Джонсона [1980] анализируется прежде всего первое зеркало - авторы стремятсявыявить, как организовано человеческое мышление.Наблюдения за вторым метафорическим зеркалом помогают Ю. Д. Апресяну ицелому ряду других исследователей обнаружить строение "наивной" картинымира в русском национальном сознании, выделить важные свойства того илииного концепта. Возможно, некоторые материалы настоящей монографии окажутсяв той или иной степени полезными при решении общих проблем когнитивной лингвистикиили при дальнейшем изучении конкретных ментальных сфер-источников метафорическойэкспансии. Однако в центре нашего исследования находится ТРЕТЬЕ ЗЕРКАЛО:анализ когнитивной метафоры в данном случае служит средством выявлениясуществующих в национальном сознании представлений о современной политическойситуации в России, в том числе о деятельности высших органов государственнойвласти, политических партий и других общественных организаций, о жизни регионов,о состоянии финансовой системы, промышленности, сельского хозяйства и т.п.В метафорических зеркалах, как и в любых других, картины постоянно меняются,а поэтому очень важно своевременно их зафиксировать, проанализировать ина этой основе выделить типовые модели метафорической концептуализации действительностив современном российском политическом дискурсе. Именно эта проблема и рассматриваетсяв настоящей монографии.Глава 2. Субсфера "Человек" какисточник политической метафорыСоздаваемая человеком метафорическая картина политического мира в значительнойстепени антропоцентрична: как Бог создал человека по своему образу, таки человек метафорически создает (концептуализирует) политическую действительностьв виде некоего подобия своего тела и составляющих его органов, своих физиологическихи иных действий и потребностей, своих генетических и иных связей с собственнымиродственниками.Политическую действительность России метафорически концептуализирует не"человек вообще", а наш соотечественник и современник, а поэтому создаваемыеим образы имеют национальные корни и в то же время отвечают современнымпотребностям.Все рассматриваемые ниже модели (в их основе лежат понятийные сферы "Частитела (органы) человека и физиологические действия", "Болезнь", "Секс", "Родство")вполне традиционны для русской политической метафоры, но "у каждого временисвои песни", и традиционные модели в новых условиях наполняются новым содержанием,отвечая каким-то не всегда осознанным потребностям общества.В этих метафорах можно различить и гордость, и боль за родную страну,увидеть и любовь, и жестокую оценку реальности, по этим метафорам вполнеможно изучать русский народный характер и национальную в чем-то наивнуюи вместе с тем очень точную картину политической действительности.2.1. Физиологическая метафораФизиологическая метафора - одна из наиболее традиционных и детально структурированныхв отечественном политическом дискурсе. Отсутствие политических свобод издавнаобозначалось как душная атмосфера, где человек задыхается, мечтает хотябы о глотке чистого воздуха свободы. Недостаток информации традиционно связываетсяс нехваткой духовной пищи. У стен в Советском Союзе имелись "глаза" и "уши",гражданам нашей страны не рекомендовалось "распускать язык", поскольку известныевсем органы имели "холодную голову" и "чистые (точнее, "длинные") руки"с "железной хваткой". В нашей стране залогом успешной политической (и иной)карьеры с давних пор считаются "гибкий позвоночник", "прилично устроеннаяголова", "хороший нюх" и "чугунный" орган, обеспечивающий усидчивость иработоспособность, и особенно "мохнатая рука".В последнее десятилетие ХХ века физиологическая метафора, как и в прежниевремена, активно используется в политической речи: с этой точки зрения можноотметить лишь архаизацию некоторых прежних выражений и появление ряда новыхобразов.Исходная сфера русской политической метафоры рассматриваемого типа - это"наивные" представления человека о своем теле, его частях (органах), ихфункциях и физиологических действиях.Рассмотрим ведущие фреймы метафорической модели ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ -это ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОРГАНИЗМ в современной политической речи. Вне рамок настоящегообзора пока останутся сексуальная и морбиальная метафоры, которые требуютспециального изучения, а также детально рассмотренные Ю. Д. Апресяном иего последователями высшие системы: желания, мышление и речь [Апресян, 1995;Апресян, Апресян, 1993; Урысон, 1995 и др.].1. Фрейм "Тело (организм) человека"Россия в целом, ее отдельные регионы, государственные и политические структурычасто обозначаются как единый биологический организм (одно тело), которыйнельзя разделить. Ср.:# Россия - это огромное пространство, огромный организм, скоторым никто ничего не сможет поделать (А. Лаэртский); В восстановленииподобия райсоветов нет необходимости. Это было бы шагом к дроблению единогогородского организма (Я. Силин); Отпустить Чечню - это отрезать частьединого тела России, а значит, допустить ее четвертование (А. Кавторев).В политической речи подобные метафоры обычно служат аргументом в пользуединства, нерасторжимости соответствующего объекта.2. Фрейм "Физиологические органы" И в обыденной, и в научной картине мира в составе человеческого организмаразграничиваются части организма и его органы. Органы функциональны - они"отвечают" за какую-то сферу жизнедеятельности, несут какую-то функцию:например, глаза - орган зрения, печень предназначена для очисткиорганизма от вредных веществ. Части тела - это голова (в том числелицо, затылок, подбородок и др.), шея, туловище (в том числеживот, спина и др.), руки, ноги. Эти части выделяются преимущественновизуально, они не обязательно имеют определенную функцию. Названные классификациипересекаются, в частности, уши - это и орган слуха, и часть тела.Политическая метафора, связанная с органами, обычно характеризует рольсоответствующего учреждения (региона, партии, должностного лица и др.).Ср.:# Представители президента - это лицо исполнительной власти.Это ее глаза, уши и все остальное (О. Вандышева); Кремль и "Александер-хаус"четко поделили между собой функции "мозгового центра" и "тела" (Л. Шевцова); О мелком и среднем бизнесе в "грефологии" говорится како "хребте" рыночной экономики (Б. Хорев).Для последующего анализа важна разработанная Э. Рош и широко применяемаяв современной когнитивистике (Дж. Лакофф, М. Джонсон, А. Вежбицка, Д. Герартси др.) теория прототипов. В данном случае мы будем различать прототипические(основные, наиболее типичные, естественные) и непрототипические функцииорганов. Указанные функции классифицируются, разумеется, не по медицинскимоснованиям, а на основе учета их возможностей для передачи метафорическихсмыслов.В современной политической речи выделяются следующие прототипические метафорическиефункции органов.Слот 2.1. Мозг и его метонимические заместители (голова,череп как "вместилище" мозга)Основные функции - мышление и (особенно для концепта голова) общееруководство организмом. Ср.:# Резкий разрыв в уровне зарплаты бюджетников и частного сектора- необходимое условие "перекачки мозгов" в сферу интересов крупногокапитала (Г. Селезнев); Деятельность "Эха Москвы" - это целенаправленная"промывка мозгов" слушателям (Е. Сергиевская).Слот 2.2. Органы перцепции (глаза, уши, нос, язык, а такжезубы)Прототипическая функция - сбор и оценка информации (причем нос призванулавливать необщедоступную информацию; на зуб оценивается твердость).Ср.:# Финансовый кризис и отставка правительства дали депутатам серьезныйшанс попробовать "на зуб" прочность президентской власти (К. Сергеев);На то она и византийская власть, что доступ к уху президента - этоодно, кому он верит - это другое (И. Хакамада).Слот 2.3. Лицо и его "составляющие" (щеки, брови, подбородоки др.)Прототипическая функция - проявление подлинной сущности, основа для восприятиясо стороны и вместе с тем создание "имиджа". Ср.:# Лицо у новой партии будет, наверное, такое же, как у докладчика.Бесстрастное (П. Каледин); Нашей партии нет необходимости прятаться за чью-тоспину и прятать свое истинное лицо (В. Жириновский).Слот 2.4. Язык, голосПрототипическая функция - передача информации, оценка некоторых качествсубъекта. Ср.:# Юношеский голос этого свободного профсоюза не окреп, ноу него все еще впереди (Ю. Крутогоров).Слот 2.5. СердцеОсновные функции - центральный по расположению и значимости орган, обеспечивающийобщую жизнедеятельность организма ("мотор"). Ср.:# Екатеринбург - это промышленное сердце Урала и крупнейшийделовой центр (Ю. Брусницын).Роль сердца и груди как метонимического заместителя сердца в роли органачувств будет рассмотрена ниже.Слот 2.6. Мускулы, мышцы, кулак, зубыОсновные функции - демонстрация силы, решительное физическое и иное воздействиена оппонента. Ср.:# Лидеры коммунистов решили снова "поиграть мускулами" ипоказать кулак власти (Ю. Чернега); Американцы размяли мышцы армии,обкатали новые виды вооружений. С этой базы в случае чего показать кулак- без проблем (Б. Мурадов).Слот 2.7. РукиВедущие функции - разнообразная деятельность, в том числе осуществляемая"грязными" и "чистыми" руками; эти руки могут быть "длинными" и "короткими",важная функция - наличие доступа к чему-либо ("своя рука"), сохранение,удержание, получение чего-либо (удерживать в своих руках, получить в руки)и др. Ср.:# Это очень опасное дело - кидаться грязью… Многие после выборовне знают, где руки помыть (А. Шойгу).Слот 2.8. НогиОсновная функция - передвижение. Ср.:# Многие голосуют ногами, то есть попросту не ходят на выборы(А. Бурков).Особый случай - пята (ахиллесова) - наиболее уязвимый орган. Ср.:# Кавказ давно уже называют ахиллесовой пятой России (П.Попов).Слот 2.9. Позвоночник, хребетПрототипическая функция - объединение организма, сохранение его целостностии поддержание его функциональных возможностей. Ср.:# Все остальное (в работе радиостанции "Эхо Москвы". - А. Ч.) -лишь средство переломить хребет российской истории, уничтожить национальноесамосознание (Е. Сергиевская).Слот 2.10. Система дыхания (легкие и др.)Основная функция - создание благоприятной атмосферы для жизнедеятельности(ср.: леса - это легкие планеты).Слот 2.11. ПеченьВедущая функция - переработка и удаление вредных продуктов деятельности.Слот 2.12. КровьОсновные функции - взаимосвязь всех частей организма; обеспечение жизнедеятельностиорганизма; сохранение наследственных признаков (ср.: своя кровь, роднаякровь, чужая кровь; деньги - это кровь экономики).Слот 2.13. Органы пищеварения: желудок и его метонимическийзаменитель живот (брюхо)Основная функция - поглощение (денег, конкурентов и др.). Желудок (живот,брюхо) способен обозначать исключительно физиологическое существование,и на этой основе он нередко противопоставляется голове как символу разумаи сердцу как символу эмоций. Ср.:# Буржуазии страшна неоскотиненная молодежь. А вдруг та не пожелаетжизни "в брюхо" (А. Кузнецов); У новых депутатов ярко горят глазаи отлично работают желудки: лоббистам не придется их долго уговаривать(А. Зуев).Лишь в отдельных текстах зафиксировано метафорическое использование наименованийдругих человеческих органов. Отметим также, что в некоторых контекстах собщепринятой точки зрения функция органа не может считаться прототипической,но в сознании отдельных людей она воспринимается как очень важная. Ср.:# При дележке бюджетного пирога беспроблемное существование могобеспечить только гибкий позвоночник (И. Бедеров).Представленный материал свидетельствует, что фрейм "Физиологические органы"является наиболее детально структурированным в физиологической понятийнойсфере. Основная часть рассматриваемых метафор способна нести эмотивную нагрузку.3. Фрейм "Части тела" Как уже было сказано выше, части тела не имеют прототипической функциональнойнагрузки, причем один и тот же концепт может выступать как орган (надодумать головой) и часть тела (его ударили по голове). Вместес тем отдельные части тела (особенно лицо и спина, головаи ноги) могут служить некоторым пространственным ориентиром, относясьтем самым к группе ориентационных метафор (по Дж. Лакоффу и М. Джонсону).Ср.:# Российская армия вообще должна стоять лицом к границами спиной к стране (Г. Явлинский); Ельцинская клика всю Россию поставилас ног на голову (И. Пестерев).Спина в политической метафоре часто предстает как наименее защищеннаячасть тела, которую нужно укрывать и которая может подвергаться неожиданнойатаке (ср.: удар в спину, нож в спину); вместе с тем очень удобно находитьсяза спиной сильного человека. Ср.:# За спиной Черномырдина стоят самые разнообразные силы(В. Андреев).Как наименование части тела следует рассматривать и метафорическое использованиенаименования органа в непрототипической функции. Ср.:# Ельцин прыгал по головам, как по кочкам на болоте (А.Ковалев); Кстати, денежный вопрос точно не будет портить жизнь путинскогоштаба. По меткому выражению одного из штабистов, денег - хоть ушами ешь(Е. Трегубова); Из-под "патриотической" маски все равно торчат знакомыеушки, глазки и зубки рыночной западно-центристской "демократии"(И. Коньков); Действовали, конечно, неправильно, и это было проявлениемтоталитарного государства. Но "показывать уши" считалось неприличным(В. Путин); Достаточно вспомнить хотя бы исполненную коржаковским ГУОПомакцию "мордой в снег" осенью 1994 г. (Б. Александров).Очевидно, что головы не предназначены для того, чтобы по ним прыгали,уши - это не орган поедания или демонстрации своего присутствия. Именнонепрототипичность употребления обеспечивает рассматриваемым метафорам повышеннуюэмотивность.4. Фрейм "Физиологические действия" В качестве социальных могут метафорически представляться некоторые физиологическиедействия. Выделим основные слоты этого фрейма.Слот 4.1. Питание, пищеварение и смежные процессыОсновная функция - уничтожение, присвоение, освобождение от ненужного.Ср.:# Крупнейшие консалтинговые фирмы пришли в Россию с одной целью:"переварить" финансовые потоки помощи от международных организаций(С. Воробьев); Это будет уникальный случай, когда одна палата съестдругую. Совет Федерации сам себе набросит петлю на шею (Э. Россель).Вместе с тем возможны и непрототипические функции. Ср.:# Наши законники изобретут юридическую формулу, которая позволитШаймиеву остаться на третий срок. И в Москве это проглотят (М. Ростовский).Слот 4.2. Сон (и его фазы)Основная функция - отдых, успокоение; метафорически сон часто обозначаетотсутствие работы, активной жизнедеятельности. Ср.:# Власти невыгодно, если вся пресса будет только и делать, чтоубаюкивать и усыплять общество (С. Шахрай); Областная Думапогрузилась в летнюю спячку (В. Авдеев).Слот 4.3. Рождение, смерть и смежные концептыОсновная функция - обозначение возникновения и исчезновения (гибели).Ср.:# Что касается судов, то они до сих пор пребывают в зачаточномсостоянии (Л. Шевцова); Программа "Намедни" давно почила в телеэфире(О. Кабанова); Американцы ослабили соперницу - Европу вместе с новорожденным,а, вернее, эмбриональным еще, евро (Б. Мурадов).Слот 4.5. Наркотическое опьянение и смежные концептыОсновная функция - расслабление, временное облегчение и т. п. с последующимитяжелыми последствиями. Ср.:# После первого эмоционального подъема наступило некоторое отрезвление.Чтобы не сказать похмелье (А. Архангельский).Слот 4.6. ДыханиеОсновная функция - обеспечение жизненно необходимым: для субъектов политическойдеятельности это могут быть демократические свободы, но иногда и материальныересурсы. Ср.:# Оппозиционным изданиям "перекрыли кислород", прислав налоговуюинспекцию и санитарных врачей (А. Контеев).Представленный материал свидетельствует о высокой структурированностиисходной понятийной сферы и наличии у соответствующих метафор значительногоэмотивного потенциала.5. Фрейм "Органы психики" Концепты, отражающие в сфере-источнике психические состояния человека,могут метафорически обозначать свойства некоторых политиков и субъектовполитической деятельности.Подобные функции как прототипические характерны преимущественно для двухслотов.Слот 5.1. Сердце и его функциональный эквивалент "грудь"Основная функция - обозначение эмоциональной характеристики, динамикиэмоциональных состояний, эмоциональная мотивация поступков. Ср.:# Отчасти наши люди легкомысленны и выбирают "сердцем" (С. Степанов).Особое место среди человеческих органов занимает "душа", о которой "вязыке сохраняется устойчивое представление как о чем-то нематериальном,но настоящем" [Урысон, 1995, с. 16] и которая по представлениям наивнойанатомии обычно находится в груди, хотя может перемещаться в пятки.Слот 5.2. Нервная система, нервыОсновная функция - поддержание эмоционального благополучия и сигнализацияо его нарушениях. Ср.:# Бесконечные сражения на предвыборной арене сказываются на нервнойсистеме всего общества (А. Гайда).Слот 5.3. Взаимосвязь психических и физиологических характеристикВ обыденной картине устройства внутреннего мира человека имеются представленияо связи некоторых физиологических характеристик человека с его психикой.Например, в соответствии с этими представлениями толщина кишки коррелируетсо смелостью, низкий голос (бас) и мускулистость тела - с решительностью,наличие неких "жил" - с психологической устойчивостью. Не все эти представленияподтверждаются наукой, однако соответствующие образы активно используютсяв политических текстах, что служит еще одним подтверждением различий в обыденнойи научной картине мира. Ср.:# Зюганова и всех сегодняшних "левых" в те горячие дни не былона баррикадах - кишка тонка (В. Жириновский); Мы единственная партия,которая получила прибавку на выборах. Значит, жила есть! (А. Лукьянов).Все остальные кандидаты в президенты слишком мягкотелы (В. Жириновский).Среди других непрототипических органов, отражающих эмоциональные состояния,особенно выделяются глаза, которые могут быть горящими, скучными, жаднымии др.Заканчивая анализ физиологической метафоры в политической речи, еще разотметим эмотивный характер большинства рассматриваемых словоупотреблений.В то же время для физиологической метафоры нетипичны какие-либо ярко выраженныеконцептуальные векторы и однородные прагматические смыслы, так характерныедля криминальной, милитарной, морбиальной или театральной метафор (за исключениемвектора агрессивности). Детальная структурированность сферы-донора, ее "близость"и "понятность" человеку создают необходимые условия для высокой продуктивностиданной модели и ее значительного прагматического потенциала.2.2. Морбиальная метафораШирокое распространение в агитационно-политической речи конца ХХ векаполучила и метафорическая модель СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ - это БОЛЬНОЙ ОРГАНИЗМ.В соответствии с этой моделью образно используется лексика, обозначающаяраны и болезни общества. Людям внушается мысль о том, что российское государствов целом и его отдельные составляющие нужно срочно лечить сильнодействующимилекарствами, поскольку отдельные органы организма уже омертвели и потерявремени грозит самыми печальными последствиями (полная инвалидность, смерть,эпидемия). Выписываемые властями рецепты могут только повредить больному,поскольку политические лекари получили неправильное образование и, возможно,подкуплены ожидающими наследства соседями.Соответствующие рассматриваемой концептуальной метафоре образы объединяютсяконцептуальными векторами агрессивности и тревожности, в них отражаютсябезысходность, дурные предчувствия и вместе с тем душевная боль за состояниеродной страны, ощущение собственного бессилия. Еще один сильный концептуальныйвектор - отклонение от естественного порядка вещей, представления о неправильностии недопустимости существующего положения.Разумеется, рассматриваемая метафорическая модель уже давно существуетв русском языке, но в последние годы очень заметна ее активизация. Причиныактивизации метафорических моделей в том или ином обществе хорошо охарактеризовалнемецкий лингвист Ст. Ульманн [1970, с. 253], который отметил, что источникамиметафорической экспансии и метафорического притяжения всегда служат семантическиесферы, вызывающие особое внимание в народном сознании. Едва ли есть смыслспециально останавливаться на том, почему проблемы здоровья и проблемы политикивызывают повышенный интерес у жителей современной России. Как гласит русскаяпословица, у кого что болит, тот о том и говорит. Все рассматриваемые нижепримеры объединяются общим признаком: слова, которые в первичном значениииспользуются в понятийном поле "Болезнь" (в том числе обозначающие симптомыболезни, лекарства, медицинский персонал, пути лечения, выздоровление ит. п.), в данных текстах метафорически обозначают социальную действительностьсовременной России. Ср.:# При "переливании крови" в главных сосудах новой властиАнатолий Борисович имел возможность добавить кое-кому адреналина. Тольконужен был для стерильности операции одноразовый инструмент. Не готовилли господин Чубайс во время обсуждения с Лебедем ситуации в Чечне именнотакой хирургический скальпель из закаленного генерала (А. Бархатов);Если в обществе нет интереса к политике, то это здоровое и благополучноеобщество. Интерес к политике подогревают социальные болезни (В.Кучерюк); Правительство предприняло ряд шагов по оздоровлению обстановкив стране, сумело вывести экономику из тяжелого положения (Е. Примаков);Тяжелая болезнь постигла Россию в обличье коммунизма. Может быть,она была попущена нам, чтобы избавить от какой-либо более страшной грозившейнам чумы (Патриарх Алексий Второй).Метафоры, образованные по рассматриваемой модели, носят преимущественноэмотивный характер, то есть они создаются прежде всего для того, чтобы перенестиимеющееся у читателя эмоциональное отношение к понятию-источнику (его обозначаетслово в основном значении) на понятие, которое концептуализируется метафорическимзначением слова.Например, вполне традиционное для русского национального сознания сочувствиек больному закономерно переносится и на Россию, которая сопоставляется ПатриархомАлексием с излечивающимся от тяжелой болезни человеком.Соответственно естественное отношение всякого человека к очень опаснойинфекционной болезни благодаря использованию метафоры как бы переноситсяи на отношение к коммунистической теории и практике.Как уже отмечалось выше, рассматриваемые в настоящей монографии текстыимеют агитационно-политический характер, а в подобного рода материалах традиционноподчеркиваются все реально существующие и даже мнимые недостатки: идущие"во власть" политики (и поддерживающие их "команды") стремятся показать,до чего довели страну их политические противники; соответственно "партиявласти" демонстрирует, как много ей удалось сделать в чрезвычайно сложныхусловиях. И те и другие стремятся представить себя опытными медиками, способнымине только поставить диагноз, но и излечить страну от тяжелых недугов. Поэтомуможно отчасти надеяться, что тот негативный образ родной страны, которыйпринято создавать в пылу российских агитационно-политических кампаний, все-такине в полной мере отражает реальные представления авторов о современной России.При детальном рассмотрении метафорической модели "Россия - это больнойорганизм" регулярно выделяются следующие фреймы.1. Фрейм "Пациенты и медицинский персонал"Слот 1.1. ПациентыВ рассмотренных текстах Россия в целом, ее экономика, политические структуры,законодательство, отдельные регионы, отрасли хозяйства и иные составляющиечасто метафорически обозначаются как больной, полумертвый организм, израненныймедведь, пациент. Ср.:# Нужно было дать обществу некий идеологический наркоз, призванныйсделать предстоящую операцию менее болезненной, как для пациента, таки для его просвещенных хирургов (Г. Кертман); Вновь избранная Дума недееспособна:больной нуждается в свежей крови (А. Сваров); Чтобы полумертвые статьикодексов заработали, нужна политическая воля (А. Колесников).Вместе с тем пациента иногда подозревают в симуляции. Ср.:# НТВ симулирует конфронтацию с Путиным (А. Теплюк).Слот 1.2. Медицинский персоналРассматриваемая понятийная сфера детально структурирована, что предопределяетразвитие базисной метафоры. Если Россия - нуждающийся в срочной помощи пациент,то люди, партии и иные организации, стремящиеся что-то сделать для страны,обозначаются как врачи, целители, хирурги, терапевты, акушеры, анестезиологи,наркологи. Свою благородную миссию несут также доноры. Ср.:# Обнаружились целители в правительстве, которые лечатнарод заговорами (В. Шендерович); Мы - область-донор, таких всегос десяток, остальные - дотационные края, области, республики (Б. Тимофеев);Терапевты уже едва ли помогут Приморью, там нужны военные хирурги (Г. Номов).Медицинская метафора закономерно способствует формированию прагматическихсмыслов, связанных с заботой, уходом, бережным отношением, и вместе с темпредопределяет отношение к стране и обществу как к пациенту, который ужене может и не должен в полной мере отвечать за свои действия.2. Фрейм "Диагноз" Слот 2.1. Физические болезниПри анализе метафорических образов оказывается, что в современном агитационно-политическомдискурсе нашей стране (ее политической системе, органам государственнойвласти, экономике, культуре, промышленности и сельскому хозяйству) постояннометафорически приписываются разнообразные болезни; особенно часто Россиястрадает от таких инфекционных заболеваний, как чума, лихорадка, столбняк,проказа, СПИД, грипп, воспаление легких, гепатит, педикулез и чесотка.Распространенность некоторых болезней грозит эпидемией. Ср.:# Закончилась лихорадка с выплатой зарплаты - деньги сейчасвыдаются регулярно (Л. Антонова); При желании противостоять бациллам экстремизмаможно, но чумная эпидемия национализма продолжается (А. Колесников);Если мы не нейтрализуем как очаги, так и вирусоносителей коммунистическогостолбняка - не сносить нам голов как в переносном, так и в прямомсмысле (В. Ганюшкин); Во всем, что происходит сегодня с нашей Россией, виднысимптомы смертельно опасной болезни, наподобие СПИДа, когда нарушенаиммунная система общественного организма (Г. Судовцев).Слот 2.2. Психические болезниПоказательно, что в современной политической речи широко распространенометафорическое использование названий не только физических, но и психическихболезней (шизофрения, паранойя, слабоумие, дебильность, а также традиционныйалкоголизм и быстро распространяющаяся наркомания), от которыхстрадает страна в целом, ее ведущие органы и регионы, а также ее политическиелидеры, финансисты, производственники и др. В современной агитационно-политическойречи наблюдается и метафорическое использование названий сексуальных расстройств.Ср.:# В "красном поясе" приступы антиельцинской паранойи прошлойвесной были особенно заметны (В. Носарев); Это - крайняя степень политическогослабоумия, крайняя степень безответственности (В. Белов); В условияхтотальной импотенции Рушайло - один из тех, кто способен на резкиедействия (А. Хинштейн); До недавнего времени военно-промышленный комплекспрочно сидел на уральской алюминиевой игле (С. Бинов).Прагматические смыслы, формируемые метафорами этой группы, можно сформулироватьследующим образом: страна близка к гибели, ее ждут всевозможные беды, ароссийская элита состоит из физически и душевно больных людей, от которыхнельзя ожидать разумных действий. Вместе с тем уже само упоминание тяжелыхболезней, от которых страдает российское общество, призвано вызвать сочувствиек родной стране, желание помочь ей.3. Фрейм "Причины и возбудители болезней" Слот 3.1. ИнфекцииПри характеристике причин охвативших Россию болезней чаще всего метафорическииспользуются слова бациллы, вирусы и микробы (авторы обычноуточняют характер этих микроорганизмов), а также аллергены. Причинойзаболевания могут оказаться вши и иные переносчики идеологической заразы.Таким образом как бы указывается на "внешние" источники политических катаклизмов.Ср.:# Великие победы заражают национальные организмы бациллами разложения(А. Соколов); Вообще республикам в комментариях прессы "комплиментов" достаетсябольше, чем областям, а слово "суверенитет" действует как мощный аллерген (К. Толмачев); Едва я зашел в заблеванный подъезд, как в ноздри ударилос детства знакомой вонью социализма. Я остановился и решил не рисковать,дабы не подхватить коммунистический педикулез или чесотку (Н. Варсегов).К этой же группе можно отнести и еще один концепт: по наблюдениям А. Архангельскогои Ю. Богомолова, "российские политики имеют стойкий иммунитет к культуре".Слот 3.2. Физическое воздействие, недостойные условия жизнии др.Источником болезненного состояния и даже скорой смерти может быть голод(топливный, валютный и т. п.), информационное облучение, удушение(налогами, санкциями), нарушение кровообращения (финансового), ядвраждебной пропаганды, наркотическая зависимость от долларовыхинъекций и другие факторы. Ср.:# Самарские энергетики посадили на голодный паек крупнейшегов России производителя алюминиевого проката. Отечественной металлургии перекрываюткислород (А. Бондаренко); В Восточной Европе не было длительного идеологическогооблучения, как у нас (А. Ципко); Предприятия задыхаются от долгов,многие уже бьются в предсмертных конвульсиях, но это мало когоинтересует в правительстве (И. Белкова); Испытывая кадровый голод, "Преображение Урала" ослабляет свою хилую фракцию (О. Вишневский).Подобное словоупотребление позволяет образно обозначить причины бедственногоположения страны, вызывает наглядное представление об истоках недостаткови обостряет негативное отношение к их виновникам. Например, метафорическоенаименование идеологическое облучение вызывает более сильную эмоциональнуюреакцию, чем традиционные наименования идеологическое воздействие, идеологическаяработа, идеологическое воспитание и т. п.4. Фрейм "Симптомы болезни"При описании признаков болезни чаще всего метафорически используются словабред, конвульсии, судороги, метастазы, температура, язва, гнойник, нарыв,фурункул, паралич, понос, катаракта, атрофия, тромб. Ср.:# На сегодняшний день - это самые страшные язвы на телероссийского общества, и излечить их необходимо как можно скорее (А. Хабаров);Сильные лекарства обычно часто дают побочные эффекты. Это относитсяне только к медицине, но и к экономике (Н. Шипицына); Вспоминаю "историческую"передачу, когда три особо доверенных полпреда второй древнейшей профессииделали умные лица, слушая бред нашего первого президента о его гениальномплане завершения чеченской войны (А. Ильин); Мы пробили тяжелейший финансовыйтромб, который не давал нормально жить всему топливно-энергетическомукомплексу (А. Чубайс).Нередко отмечаются также близорукость власти, ее неспособностьприслушиваться к голосу народа, "безголовость" или хромота, атакже приступы удушья у экономической системы. Типовые прагматическиесмыслы подобных метафор определяются тем, что первичные значения используемыхслов хорошо известны читателям, соответствующие реалии вызывают эмоциональноеотторжение, а значит, образ больной страны становится особенно действенным:так, обозначение недостатков как "гнойников" или "язв", оценка содержанияречи как "бреда", а экономических трудностей как "приступов удушья" или"предсмертных конвульсий" делает картину очень наглядной и активизируетэмоциональное восприятие читателями соответствующих реалий.5. Фрейм "Способы лечения, используемыеинструменты и лекарства"Слот 5.1. Медицинские инструменты и лекарстваПри диагностике и лечении болезней общества политические лекари (о нихуже говорилось выше) используют градусники, горькие пилюли, таблетки,клизмы, скальпели. Больному могут потребоваться костыли. Ср.:# В час болезни не грех опереться на костыли. Но постоянноиспользовать поддержку не стоит: мышцы атрофируются (Л. Жуховицкий); Этотзаконопроект является попыткой подсластить "горькую пилюлю", своеобразнойплатой главам субъектов за лояльность (С. Шахрай); Если бы мы ослабили налоговуюудавку, вся Россия задышала бы, началось бы оздоровление экономики (Э.Россель); Финансы - это градусник. Они показывают температуру больного.Если мы собираемся бороться с болезнью, то зачем бороться с градусникоми температурой? Надо лечить болезнь (Г. Попов).Слот 5.2. Способы леченияПри лечении болезней применяются гипноз и инъекции, иногдаоказываются необходимыми интенсивная или даже шоковая терапия,переливание донорской крови, хирургическое вмешательство с использованиемнаркоза и даже реанимация. Ср.:# Две русские смуты в ХХ веке - это две хирургические операциина русском народе. В революцию социал-демократическую из русского телабыли вырезаны отдельные куски. В революцию демократическую русская нациябыла распилена на части по территориальному признаку (Н. Анисин); Быстрыйэффект возможен только в реанимации. Но шоковую терапию мыуже проходили (Н. Шипицына); Долларовые инъекции закончились: пораопираться на собственные финансовые ресурсы (В. Бокров).Формируемые рассматриваемым фреймом типовые прагматические смыслы призванывызвать у читателей эмоциональное представление о необходимости решительнойборьбы с болезнями общества, о разнообразии потенциальных лекарств и путейизлечения.6. Фрейм "Состояние пациента" Слот 6.1. Больной находится в тяжелом состоянииСостояние "больного" (России в целом, ее политических институтов, экономики,отдельных регионов, предприятий и т. п.) метафорически описывается в рассматриваемыхтекстах как близкое к смерти, как чрезвычайно болезненное, требующеенемедленной реанимации или применения других сильнодействующих средств,а в лучшем случае - как наркотическое опьянение, при которомбольной не в состоянии принимать разумные решения. Ср.:# Выборы не принесли обещанного возрождения: агония народногохозяйства области продолжается (А. Спицын); Действия оккупационного правительствапривели народное хозяйство на грань клинической смерти. Необходимосрочное оздоровление экономики (Н. Туев); После первого эмоционального подъеманаступило некоторое отрезвление, если не сказать похмелье (А. Архангельский).Слот 6.2. Смерть пациентаВо многих контекстах при развертывании метафоры оказывается, что лечениене помогает, больной отходит в иной мир (иногда при внешнемсодействии) и его приходится хоронить. Ср.:# Распустить правительство - значит породить кризис управленияи окончательно укокошить паралитика, то есть нашу экономику (А. Баранов);Программа "Намедни" давно почила в телеэфире (О. Кабанова); Новоогаревскийпроцесс был похоронен (Ф. Шелов-Ковердяев).Слот 6.3. Выздоровление больногоВ данном случае рисуется картина возможного выздоровления больного обществаили его отдельных составляющих. Ср.:# Заработали металлургические и машиностроительные заводы, началосьвыздоровление уральской промышленности (В. Чертков).По образному выражению Н. Д. Арутюновой, метафора (в отличие от прямогонаименования и даже сравнения) - "это приговор суда без разбирательства"[1999, с. 355], приговор, который не нуждается в доказательствах и которыйневозможно обжаловать.И действительно, если в развернутом сравнении хотя бы представлены основныекомпоненты сопоставляемых ситуаций (что сравнивается, с чем сравнивается,по какому признаку сравнивается) и есть сравнительный союз (или другой элемент),показывающий, что это не полное отождествление, а лишь сопоставление поотдельным признакам, то в метафоре объекту просто приписываются свойствадругого объекта. Кстати, очень ярким подтверждением буквальной невозможностиобжаловать метафорический приговор послужили некоторые судебные процессыпоследних лет. Суды обычно легко признают клеветой прямое обвинение в совершенииуголовных преступлений, но, по свидетельству опытных адвокатов, очень труднодобиться признания клеветой, например, метафорических обозначений истцовкак параноиков или шизофреников (ответчики обычно сообщают, что это простометафорическая оценка, а не медицинский диагноз) или доказать несоответствиеистине сообщений о тяжелой болезни или умирании банка, предприятия или региона.Интересно сопоставить особенности метафорического представления роднойстраны в текстах, относящихся к двум послереволюционным периодам в историинашей Родины: к 20-м и 90-м годам ХХ века. Политические ситуации в указанныепериоды во многом похожи: страна переживает переход от одной социально-экономическойсистемы к другой, невозможно скрыть тяжелое материальное положение большинствапростых граждан, которое новая власть объясняет преступлениями старой. Обществоживет надеждами на светлое будущее: в первом случае - социалистическое,а во втором - капиталистическое, но значительная часть граждан успела потерятьвсякие надежды. Правящие структуры говорят о дальнейшем развитии демократии,но многие специалисты опасаются усиления авторитарных тенденций.В агитационно-политических текстах 20-х годов Советский Союз постояннопредставляется как не имеющее ничего общего с прежней Российской империеймолодое государство, как "страна-подросток", переживающая вполне естественныевременные трудности роста, постоянно подчеркивается пионерский возраст страныи комсомольский задор строителей нового мира. Существующие в стране проблемычаще всего метафорически обозначаются как пережитки прошлого (наследственныйфактор) и нанесенные врагами раны (то есть результат внешнего воздействияна организм), которые скоро будут залечены, поскольку созданы все условиядля развития.Совсем иные представления создают метафорические наименования России вконце века. Вместо образа страны-ребенка возникает образ когда-то крепкогои могущественного, но очень больного человека, которому нужно интенсивноелечение с применением сильнодействующих лекарств (шоковая терапия, долларовыеинъекции), а возможно, даже предстоит ампутация зараженных гангреной органов(в частности, Чечни).Однако надежды не потеряны, больной уверен в своей генетической предрасположенностик долгой и плодотворной жизни, ждет выздоровления и мечтает о новых успехах.Интересно отметить, что метафорическое представление современной Россиикак больного организма свойственно как для текстов, создаваемых сторонникамисуществующих властных структур, так и для текстов, в которых отражаетсямнение оппозиционных сил. Подобная близость между "властью" и "оппозицией"в метафорическом осознании действительности наблюдалась и в 20-х годах,если, конечно, учитывать только внутрироссийский политический дискурс, толькоимевшую хотя бы минимальные возможности для выражения своего мнения (преимущественно"троцкистскую") оппозицию и абстрагироваться от агитационно-политическогодискурса "русского зарубежья", который в те времена был стараниями властейпрактически изолирован от собственно России.Царившие в первые годы советской власти иллюзии давно рассеялись, и старыеметафоры, предрекавшие стране здоровье, вечную молодость и все возрастающиежизненные силы, вышли из моды. Однако, как мудро заметил один немецкий политик,Россия никогда не бывает такой сильной, как это кажется со стороны, но онаникогда не бывает и такой слабой, как это может кому-то показаться.Поэтому можно надеяться, что потеряет актуальность и метафорическое представлениеРоссии как тяжело больного общества, а российский политический дискурс новоговека будет способствовать актуализации совсем других метафорических моделей,что лингвисты нового поколения отметят как свойство современного им русскогосамосознания такие модели, как "Россия - это крепкий здоровый организм","Россия - это большая дружная процветающая семья". Конечно, такая семьяне сможет совсем избежать каких-либо недомоганий, но опытные специалистыбыстро подберут необходимые лекарства.2.3. Метафора родстваМетафорическая модель ГОСУДАРСТВО - ЭТО СЕМЬЯ представляет отношения междугосударством и гражданами, между лидером страны (царем, президентом, генеральнымсекретарем и др.) и народом, между социальными силами, между регионами ииными субъектами политической деятельности. Эти отношения могут концептуальнопредставляться как отношения в семье, члены которой ощущают кровную связьмежду собой и душевную привязанность друг к другу, где младшие должны проявлятьуважение к старшим, глава рода может при необходимости и наказать неразумного.Вместе с тем едва ли не в любой семье могут возникать противоречия, появлятьсявзаимные обиды и непонимание. Отношения в семье регулируются не столькозаконами, сколько традиционными представлениями о том, как должны поступатьродственники в тех или иных ситуациях. Все члены семьи - это "свои", и принеобходимости они должны совместно противостоять "чужим"; в соответствиис семейной этикой на защиту "своего" надо становиться вне зависимости оттого, прав он или нет.Метафора родства широко использовалась в политической речи Российскойимперии (царь - батюшка, императрица - матушка, Россия -мать, славяне - братья, православные народы - тоже братья).Эта модель была унаследована и советским политическим дискурсом: как писалВ. В. Маяковский, "партия и Ленин - близнецы-братья. Кто из них болеематери-истории ценен?" В других случаях В. И. Ленин представал уже как дедушка,а юные ленинцы назывались его внуками. И. В. Сталин постоянноименовался "отцом народов", правда, после "разоблачения культа личности"восприятие изменилось. Ср.:# Кум сжевал свой огурец и промолвил с мукою: оказался наш отецне отцом, а сукою (А. Галич).Каждый новый этап развития политического дискурса привносит измененияв закономерности развертывания рассматриваемой модели. Ведущая концептуальнаяметафора времен Л. И. Брежнева - это большая семья братских народов(партий), каждый рядовой (и не только рядовой) член которой испытывает сыновьичувства в ответ на отеческую (и одновременно материнскую, однимсловом, родительскую) заботу коммунистической партии и советскогоправительства.В советскую эпоху политическая метафора родства воссоздавала отношенияв идеальной семье, моделировалась скорее не обычная семья, а то, что Э.Рош называет "лучший экземпляр", некий оторванный от реальной жизни идеал,или, иначе говоря, то, о чем мечтают родители жениха и невесты: такая семья- это любящие друг друга супруги, счастливые и благодарные дети, поддержаниелучших традиций, прочные связи между всеми близкими и дальними родственникамии т. п. Однако в период "перестройки" рассматриваемая концептуальная метафорастала отражать уже не "лучший экземпляр", а самую обычную, если не сказатьоткровеннее, советскую семью со всеми ее внутренними противоречиями, дрязгами,мелкими обидами и постоянными напоминаниями о родственных обязанностях,которые каждым понимаются в меру своих потребностей, но не чужих возможностей.Семью часто неполную, не изначальную (то есть с мачехой или отчимом, с любимымидетьми и пасынками), сохраняющуюся не столько по причине взаимной любви,сколько из экономических соображений, по привычке и расчету или на основепаремий "жить с кем-то надо", "где гарантия, что в другом месте будет лучше","он, конечно, сукин сын, но наш сукин сын". Впрочем, даже такая семья обладаетв каких-то пределах некоторыми чертами прототипической семьи. Именно этотвариант модели продолжает развиваться и в ельцинской России.Рассмотрим фреймовую структуру модели на основе анализа исходной понятийнойсферы.1. Фрейм "Кровное родство"Слот 1.1. Семья в целомРоссия может метафорически представляться как единая семья, состоящаяиз народов, регионов, партий и отдельных граждан. В качестве единой семьиможет номинироваться также историческое единство восточных славян или дажевсех народов и государств СНГ (Советского Союза). Ср.:# Мы (русские, украинцы и белорусы) были непобедимы, когда быливместе. У нас общие корни, мы - единая семья (В. Путин); В российскойсемье не должно быть старших и младших братьев (В. Пашков).В виде семьи может представляться также группа друзей, единомышленников,совместно работающие люди, жители одного дома, двора, района или региона.К сожалению, значительно чаще слово семья (а также клан)стало в политической речи конца века обозначать мафиозную группу, по существупреступную банду, связанную, помимо прочего, и родственными отношениями.Ср.:# НТВ явило всему миру, что они не просто дружный трудовой коллектив,но крепкая здоровая семья, где наемные работники и хозяева - братьяи сестры (Ю. Богомолов); Руцкой считает область источником обогащения, абюджет области - семейным своим бюджетом. Известно, что в Москве, в Кремле"семья", и здесь то же. Клан, который он сформировал (Н. Иванов);Президенты уходят, а кланы остаются. Бороться с этими кланамиможно, только имея свободное информационное поле (И. Хакамада).Слот 1.2. Родители и детиТрадиционно политический лидер государства именуется в нашей стране -отец (батька), а все остальные граждане представляются как его дети.Эта традиция продолжалась и в эпоху Горбачева, которого до сих пор (обычноиронически) нередко называют "отцом перестройки и ускорения". Ср.:# Отец "перестройки и ускорения" признался, что целью всейего жизни было уничтожение коммунизма (И. Смолина); Давно замечено, "отецперестройки" не слишком жалует своих наследников (А. Вернов).Метафора родства использовалась и по отношению к президенту Б. Н. Ельцину,но его называли дед или дедушка; а его дочери Татьяне Дьяченко,как свидетельствует журналист Н. Гужева, "лихие депутаты второго созывапридумали псевдоним дочка Франкенштейна". По аналогии с "большимпапой" в партиях, в регионах и в бывших советских республиках стали выдвигатьсясвои батьки, отцы и папаши. Ср.:# Так, "батька" Кондратенко публично отмежевался от призывовголосовать за Зюганова и на Кубани Путин "вдруг" получил 53% голосов (А.Нагорный); Соревноваться с ВВЖ может только Зюганов, он же ПапашаЗю (Н. Гужева); Батька стал лауреатом (заголовок информации О. Улевичо присуждении А. Лукашенко премии "За сплочение и единение славянских народов).Поскольку женщин-президентов и губернаторов в России пока нет, постолькув отличие от екатерининских времен нет у народа и государственного лидера-"матушки".Матерью и матушкой некоторые политики патетически называют Россию в целомили русскую землю. Так, один из постоянных аргументов противников продажиземли состоит в том, что "Земля - мать, а мать продавать нельзя". По наблюдениямлидера Аграрной партии Н. Харитонова, "мы все говорим, что после материвторая мать деревня". В других случаях фразы с подобной метафорой звучатиронически. Ср.:# "Не к чему воспитывать паразитов, надеющихся, что родина-матьих прокормит. Родина-мать у нас одна, а вот кормилицы-материдолжны быть разные" - эти мысли, видимо, легли в основу новой концепцииМинтруда России (С. Добрынина).В рассматриваемый период продолжается также использование слова детикак обозначение нового поколения по отношению к отцам - прежнемупоколению, а также традиционное установление родственных связей между "духовнымиотцами" и "детьми" - продолжателями традиций. Ср.:# С развалом СССР в МИД пришли совершенно новые кадры. Детисоветской номенклатуры, выросшие и воспитанные в зарубежных командировкахсвоих папаш, они с молоком матери впитали угодливый восторгперед Западом (А. Смоленцев).Возможно, сюда же следует отнести и концепт киндерсюрприз, каксо времени недолгого премьерства Сергея Кириенко начали иронически именоватьмолодых политических лидеров. Ср.:# Можно сказать, что Горбачев был первым киндерсюрпризом внашей истории (А. Н. Яковлев); Киндерсюрприз оказался неудачным ипривел к дефолту (А. Проханов).Как семейные нередко метафорически представляются и отношения субъектовэкономической деятельности. Ср.:# Дочку - к матери. Родство "Итеры" и "Газпрома"исследует независимый аудитор (О. Губенко); Каждый наш металлургическийгигант обзавелся дочерними компаниями в оффшорных зонах (В. Петухов).Слот 1.3. Братья и сестрыГраждане России могут метафорически обозначаться как братья и сестры,то есть дети одной матери - России; братские отношения могут существоватьи между государствами, обществом и государством, а также между другими субъектамиполитической деятельности. Ср.:# Общество и государство не должны быть ни близнецами, нипросто родственниками, ни друзьями, ни врагами (Ю. Богомолов); Акогда старшие братья и родители отворачиваются от младшихсыновей, то детям не достается денег даже для того, чтобы купитьмороженое (Н. Петрушенко); На самом деле Москва одержала новую дипломатическуюпобеду, а вот Киев, напротив, сделал шаг на пути к полной экономическойзависимости от "большого брата" ("Рейтинг слухов" МК)."Семейные" отношения могут связывать также людей с близкими политическимивзглядами, увлеченных одной идеей, членов одного трудового коллектива. Ср.:# С НТВ примерно такая же история. Те, кто остался там, - братьяи сестры. А о тех, кто ушел на другую работу, на другие проекты,в другие компании, говорят либо плохо, либо ничего (Ю. Богомолов).Нередко в этом слоте появляются также братки и братаны -то есть члены одной преступной "семьи".В других сферах речи (и особенно в другие времена) фрейм "Кровное родство"прежде всего позволяет метафорически выразить особую духовную близость,привязанность, наследование каких-то свойств. В современной политическойречи соответствующие концепты все чаще приобретают негативную окраску, ихиспользование характерно для иронических контекстов.Слот 1.4. Отдаленное родствоКак уже было сказано, наиболее близкие отношения в политическом дискурсечасто обозначаются как братские. Менее близкие отношения могут обозначатьсякак отдаленное родство (по боковой линии и т. п.). Ср.:# Утратив половину населения и производственного потенциала, разрушивотлаженную систему охраны границ и военных баз, "демократы" валялись у порога"золотого миллиарда", выпрашивая у богатых западных дядюшек и тетушекдолларовые подачки (Г. Судовцев); Если, например, тот или иной губернаторсостоит в одной партии с Чубайсом или Гайдаром, на которых все жулье молится,то он что - не будет братом, сватом или кумом этому жулью?(В. Стародубцев).2. Фрейм "Родство по супружеству"Социальная востребованность слотов данного фрейма оказалась в современнойполитической речи очень различной. Наиболее частотным оказывается метафорическоеиспользование лексики, обозначающей супружеские отношенияСлот 2.1. Муж и жена, жених и невестаВ рассмотренных материалах абсолютное большинство контекстов ориентированона образное представление союза страны и ее официального лидера. Президентскиевыборы могут метафорически представляться как обручение, последующийпериод - как предсвадебный, вновь избранный президент и страна -как жених и невеста, инаугурация - как вступление в брак,а последующий период - как медовый месяц. Предложение занятьважный государственный пост в нашей стране нередко называется сватанье,или сватовство. Как вступление в брак и начало совместной семейнойжизни может образно представляться также утверждение и первый период работынового правительства. Ср.:# Стольник - это особая дата для политиков. Считается, что именностолько длится "медовый месяц" - период, когда избиратели-невестыискренне очарованы своим вождем-женихом. Ну, а после, мол, начинаетсянормальная супружеская жизнь… Но об одном результате предмедовогомесяца В. В. Путина мы можем говорить уже сейчас (М. Ростовский); Венчаясьс Россией, Путин забирает в свадебное путешествие и кладет междусобой и невестой смердящий труп, с оскаленным ртом, с выпученнымичервивыми глазами (А. Проханов); Медовый месяц между правительствоми народом начался с попытки изнасилования (Б. Немцов).Женихам, отвергнутым страной в целом, нередко предлагают "руку и сердце"невесты из провинции. Ср.:# Продолжается сватанье варягов и всяческих федеральныхзнаменитостей на губернское правление. Уже начинается сватовство ина следующий год: к мартовским выборам уже готовится бывший министр экономикиАндрей Нечаев (П. Акопов).Политическая жизнь не менее сложна, чем семейная, а поэтому случаютсяи разводы. Ср.:# Развод. Путин расходится с ельцинским окружением (С. Бабаева,Г. Бовт); В блоке "Отечество - вся Россия" дело идет к разводу. Стороны,похоже, не сошлись характерами (К. Винников).Бракосочетание со всеми его атрибутами может состояться также между государствамии даже между экономикой России и зарубежными инвесторами. Не исключены иразводы. Ср.:# Цзян Дзэминь сделал Путину предложение, от которогоневозможно отказаться: а именно юридически оформить брак с Россией(А. Гамов); Экономику республики можно сравнить с богатой невестой, котораяждет женихов с инвестициями, но может и не дождаться (Н. Степанов);Еще с лета 1990 г. Россия начала переговорный процесс с другими союзнымиреспубликами о "мирном разводе" (Ф. Шелов-Ковердяев).Слот 2.2. Свекровь, невестка и т. п. (родственники по супружеству)В словаре А. Н. Баранова и Ю. Н. Караулова приводятся метафорические образысвекрови и невесток. Ср.:# А многие националы, причем небезосновательно, убеждены в том,что центр, или Москва, или Россия выдавливают их внутренности, как пастуиз тюбика. Сварливая свекровь должна отпустить невесток -вдруг и сама помолодеет (И. Драч).Фрейм 3. Родство по религиозным обрядамВ традиционной русской жизни значительное место занимали крестные отцыи матери, их крестники (крестные дети). В современнойполитической речи из всего этого фрейма оказался востребованным только одинобраз - крестный отец, как под влиянием западной, с позволения сказать,культуры именуют в современной России главарей преступных объединений.Рассматриваемый материал показывает, что в последние годы древняя метафорародства по-прежнему используется в политической речи, однако, во-первых,востребованными оказались не все фреймы и слоты (особенно это касается некровногои непрямого родства), а во-вторых, концепт "семья" все чаще предстает каксостоящее из "братков" преступное объединение, вовсе не обязательно связанноеродственными отношениями, но возглавляемое "крестным отцом". Исследуемыйфрейм отличается сильным эмотивным потенциалом. Особенно ярко противопоставляются"своя" и "чужая" семья. Все связанное со "своим" кланом априорно приобретаетположительную оценку, а все относящееся к "чужому" - отрицательную. Гораздочаще встречается и ироническое использование рассматриваемой лексики. По-видимому,современный политический дискурс предопределяет востребованность именноконфликтных вариантов реализации рассматриваемой модели.2.4. Сексуальная метафораВ настоящем параграфе рассматривается метафорическая модель ПОЛИТИКА -это СЕКС. В соответствии с ней слова, относящиеся в первичном значении ксексуальной понятийной сфере (в том числе обозначающие различные виды секса,взаимоотношения между партнерами, сексуальные расстройства и венерическиеболезни, половые органы и т. п.), метафорически обозначают социальные процессы,взаимоотношения политических организаций и конкретных политиков, моральныеи деловые качества субъектов общественной борьбы и т. п. За пределами исследованияпо экстралингвистическим причинам осталась нецензурная лексика, инвективноеупотребление которой, как показал, в частности, В. И. Жельвис [1999], распространенов современной русской политической речи.Известно, что сексуальная метафора издавна используется в русском национальномязыке (показательно, что именно с сексуальной сферой связаны наиболее сильныерусские инвективы), но областью ее использования традиционно считались жаргоныи просторечие, тогда как в литературной речи, и особенно в средствах массовойинформации, подобные образы практически не встречались.Скорее всего, указанная активизация связана с общей тенденцией к снятиюограничений в выборе языковых средств, в том числе вполне оправданных ограниченийна использование в средствах массовой информации просторечной и жаргоннойлексики. Освобождение средств массовой информации от цензуры и даже самоцензурынередко понимается некоторыми политиками и журналистами как освобождениеот любых ограничений, в том числе нравственных.Второй фактор активизации метафор данной группы - это все более широкиевозможности для сексуального образования. Едва ли имеет смысл в данный моментрассматривать достоинства и недостатки всеобщего сексуального просвещения,однако очевидно, что многие из приводимых ниже метафор не могли бы в советскуюэпоху появиться на страницах высоко тиражных газет хотя бы только потому,что наименования соответствующих извращений не были бы понятны большинствучитателей. Иначе говоря, в настоящее время исходная понятийная область детальнееструктурирована, а это очень важно для развертывания всякой модели.Третья причина активизации рассматриваемой модели - это ее широкие возможностидля формирования эмотивных смыслов, связанных с агрессивностью, опасностью,нарушением нравственных норм и традиций, что очень важно в период обострениясоциальных взаимоотношений в обществе.Показательно, что представленный ниже анализ фреймов и слотов данной моделисвидетельствует, что сексуальная метафора в политической речи чаще всегосвязана с тем, что традиционно осуждается в народном сознании.1. Фрейм "Половые органы" Наиболее широкое распространение в современной политической речи получилифаллические образы, традиционно воспринимаемые как знаки могущества.Ср.:# Фаллический символ советской эпохи - Останкинская телебашня- больше не способна к воспроизводству пропаганды (Е. Деева); Колоссом нависнад серостью соседних кварталов бетонный фаллос административноймногоэтажки цвета седьмого неба (А. Павлов); Где была наша интеллигенция,по-лакейски облизывающая ему [Б. Н. Ельцину] и задницу, и передницу впредвыборную кампанию 1996 года? (В. Бондаренко).Как известно, фаллос - традиционный символ сексуального могущества и воспроизводства,что и предопределяет прагматический потенциал рассматриваемых метафор. Возможно,с актуализацией особого могущества пассажира связан и следующий контекст:Водитель "членовоза" не успел затормозить перед автокраном, выезжавшимна проезжую часть с внутреннего проезда, а "членовредительство" мгновеннопривлекает внимание СМИ (А. Заев).Как уже было сказано выше, автор данной монографии решил воздержатьсяот цитирования фраз, содержащих нецензурную лексику, которая и используетсяв абсолютном большинстве метафор данного фрейма.2. Фрейм "Сексуальные извращения" Слот 2.1. Общие наименованияИзвестно, что современные сексологи очень осторожны в разграничении нормыи патологии, поэтому название данного фрейма ориентировано скорее не нанаучные представления или "просвещенный ум", а на фундаменталистские ценностиили образ "русского мачо". Показателен следующий ряд однородных членов-инвектив:Собравшихся в Белом доме называли "подонками", "извращенцами","вонючками" и даже "тарантулами, отгрызающими свой хвост" (Ю. Нерсесов).Ср. также:В советское время газета ("Комсомольская правда". - А. Ч.) была награжденамногими орденами за свой ратный труд и благородные дела. Сейчас же она позоритсвое название. Снимите ордена, извращенцы! (В. Шандыбин).Сама номинация извращенцы, а также объединение сторонников "свободнойлюбви" в один понятийный ряд с "вонючками", "подонками" и "ядовитыми пауками"подчеркивает фундаменталистскую позицию авторов.Слот 2.2. Виды извращенийРассматриваемые метафоры отражают традиционно осуждаемые в национальномсознании групповой секс, однополую любовь, противоестественное использованиеживотных и т. п. Ср.:# "Демократы" превратили телевидение в содом - и не увидетьв этом пожаре перст Божий просто невозможно (А. Трубицын); Черные иконоборцы…устраивают праздники свального греха на Красной площади, откуда батальоныв 41-м уходили в бессмертие (А. Проханов); В политологии изнасилованию соответствуетдиктатура, а эквивалент скотоложству, я думаю, авторитаризм: возняс народом, как с бессмысленной тварью (Г. Павловский); Закон открывает "зеленыйсвет" вуайеризму - наказание за прослушку (чужих телефонных разговоров.- А. Ч.) - чистая условность (Р. Аршиновский); Общество стремительно стареет,ему нужна гарантированная пайка и уход… Мне на кладбище делать нечего, якак бы не увлекалась некрофилией никогда (В. Новодворская).К этому же слоту, видимо, относятся метафорические образы, связанные ссексуальным самоудовлетворением. Ср.:# С кем вы, мастера культуры? Если бы мастера культуры честно ответилина это стране, ответ звучал бы так: "Сами с собой". Страшное слово - мастурбация.Не дай бог, если президент протянет такой культуре руку (А. Муждабаев);Вместо того, чтобы любить живую бабу, вызывает какой-то образ и с ним онанирует.Вот Скуратов. Дай ему Бог! Настоящий мужик, не педик (Г. Гачев).Рассмотренные метафоры акцентируют противоестественность существующегоположения дел, моральную распущенность, забвение традиционных российскихценностей. Подобное словоупотребление часто имеет инвективный характер ивместе с тем как бы демонстрирует пренебрежение к бытующему в общественномсознании негативному отношению к использованию метафор, исходящих из определенныхпонятийных сфер. Впрочем, современные российские политики и журналисты умеютнаходить для себя извинения и в более щекотливых ситуациях.3. Фрейм "Сексуальное насилие" Данная группа метафор обозначает любые действия, осуществляемые с использованиемнасилия. К надругательству больше всего склонно руководство страныи другие "сильные мира сего", а жертвой почему-то чаще всего становитсяинтеллигенция, хотя среди потерпевших могут оказаться даже офицеры Генеральногоштаба. К сожалению, неучтивое поведение слишком широко распространено всовременной политической жизни, и это предопределяет востребованность соответствующихметафор. Ср.:# Удивительно, но главное сходство творческой интеллигенции спутанами - страх. И те, и другие боятся стать жертвами изнасилованияв грубой форме. У девочек это называется субботником, у культурной прослойки- диктатурой или цензурой (А. Муждабаев); По коридорам Генштаба ходят людив военной форме. Говорят о дачах, детях, футболе. О чем угодно, но в разговорахвсе, словно сговорившись, стараются не упоминать злополучный договор: стыдночувствовать себя "нагнутым" и "поиметым" (В. Экзебиче); Темне менее, политика, как обычно, изнасиловала экономику - самую беззащитнуюдаму в нашем обществе, поскольку в момент надругательства она сопротивлятьсяне может. Зато потом мстит страшно (В. Гуревич).Как и в предыдущем случае, прагматические смыслы рассматриваемых метафоракцентируют утрату духовности, агрессивность, стремление властей действоватьвопреки требованиям морали.4. Фрейм "Сексуальные связи вне брака" Слот 4.1. Секс вне брака (без материального стимулирования)Традиционная русская мораль достаточно строго относится к сексуальнымсвязям вне брака, особенно если люди вступают в такие связи излишне поспешно,состоят при этом в браке с другими лицами или используют обман, дают партнеруоснования для необоснованных надежд. Актуализирующая указанное отношениеметафора способна образно обозначать всякие поспешные действия, предательство,нарушение иных моральных норм. Ср.:# Вставать под слова Михалкова - это то же самое, что при живойжене привести домой другую женщину (Н. Федоров); Пришедшие в1991-м к рулю либералы на самом деле творческую интеллигенцию загнобили,как Золушку, если бы ее принц поматросил и бросил, а хрустальныйбашмачок сперли (А. Муждабаев); Прежде чем лечь в постель, надо познакомиться.Поэтому давайте сначала познакомимся, но выскажем намерение, что мы ляжемв постель (Ю. Лужков о переговорах с Японией); Если женщину обманешь- она родит, если землю обманешь - она, наоборот, рожать не будет(А. Черногоров о продаже земли).Слот 4.2. Продажная любовьТрадиционная русская мораль осуждает профессиональные занятия сексом,в народном сознании проститутки воспринимаются как совершенно аморальныелюди. Поэтому классическая инвектива основоположника большевизма "Троцкий- политическая проститутка" активно развертывается в современной политическойречи. Ср.:# Шойгу обнаружил "медведей-проституток" (О. Вандышева);Есть проституция мужская, есть женская. Так вот Руцкой подводилменя под это самое своей подачкой (Н. Варсегов); В прошлой Думе путанбыло не меньше, чем на Тверской. Целыми фракциями выставлялись (А. Туев); Меня не очень радует резкий рост рядов "Единства". Некоторыеоделись в наши одежды и ведут себя, извините, как дорожные проститутки:кто заплатит, с тем и поехали (С. Шойгу).Отметим, что Сергей Шойгу оказался едва ли не единственным политиком,который, выступая на учредительном съезде партии "Единство", хотя бы извинилсяза использование сексуальной метафоры на столь представительном форуме.Далее министр разъяснил смысл образа: многие политики присоединились к "медведям"не из идейных, а из карьеристских или иных корыстных побуждений. Подобныелюди вызывают такое же презрение, как и представители упомянутой древнейшейпрофессии.5. Фрейм "Неспособность к сексуальной жизни, лишение способностик сексуальной жизни"Слот 5.1. Лишение способности к сексуальной жизниТиповые для рассматриваемого слота концепты (кастрация, членовредительствои т. п.) в метафорическом значении характеризуют лишение естественных свойств,социального могущества, возможностей для полной самореализации. Ср.:# Дабы не превращаться в Северную Корею или Кубу, в Кремле былорешено слегка кастрировать демократию, назвав ее управляемой (Б.Немцов); Президент был согласен на мягкий вариант, но депутаты, вопрекиздравому смыслу и политической философии, сами себе отрубили яйца, непонимая, что без этого они никому не нужны (Е. Строев); Народ-мерин,прошедший кастрацию НТВ, впрягается в непосильную колымагу итупо везет, роняя кровавую слюну (А. Проханов).Слот 5.2. Отсутствие способности к сексуальной жизниВ данном случае дается метафорическая оценка изначальной (или приобретеннойбез внешнего вмешательства) неспособности к естественным и необходимым действиям.Ср.:# Если Масхадов все это делать не хочет - у него развивается политическаяимпотенция - то мы ему поможем (А. Архангельский); Примаков так прямои сказал, что задуманная правительством стерилизация превратит насв евнухов. Пришлось ему объяснить, что стерилизация - обычный экономическийтермин (А. Кудрин); В условиях тотальной импотенции Рушайло одиниз тех, кто способен на резкие действия (А. Хинштейн).Подобные метафоры позволяют представить соответствующий объект как лишенныйнеобходимых свойств, неполноценный, несчастный, достойный сочувствия (ав случаях самокастрации - еще и поразительно глупый).При рассмотрении закономерностей использования сексуальной метафоры вполитических текстах обнаруживается несколько типовых приемов поддержки"сексуального напряжения" текста.Во-первых, некоторые политики и журналисты злоупотребляют двусмысленнымифразами. Многозначные выражения с сексуальным подтекстом всегда считалиськрайне неприличными в политической речи, но, видимо, моральные нормы в последниегоды стали значительно мягче.Например, журналист так рассказывает о заседании Государственной думы:Депутат Шандыбин прямо из зала заорал, почему Слиска ему не дает, на чтоотвыкшая от молчания главная спикерша ответила, что кому хочу, тому и даю(Н. Шипицына).Позднее некоторые депутаты требовали от Василия Шандыбина извинений, нокоммунист категорически отказался признать свое поведение непристойным.Впрочем, удивляет и речевая манера вице-спикера Государственной думы ЛюбовиСлиска.Ср. также:Спор Старовойтовой с Явлинским закончился фразой: "С дамой я предпочелбы заняться делом более приятным" (И. Боброва).Во-вторых, некоторые журналисты и читатели стремятся найти сексуальныйподтекст даже в тех случаях, когда автор на него, скорее всего, не рассчитывал:это относится, в частности, и к высказываниям Виктора Черномырдина: "Вечноу нас стоит не то, что нужно"; "Не кто под кем, а все мы здесь депутаты",а также к загадочному признанию саратовского губернатора Д. Аяцкова: "Язавидую Монике Левински".Возможно, сюда же следует отнести использование в политических текстахгрубо-просторечных названий некоторых частей тела. Ср.:# Все-таки удивительно: как мы все ухитряемся привыкнуть жить ввозу сена, с интересом наблюдая процесс горения серных спичек в непосредственнойблизости от собственной задницы (О. Романова); Доренко погрозился "надратьзадницу" врагам (Н. Бокрина).Как отмечает В. Н. Шапошников, в современной прессе "степень низости словмало знает эстетических и этических пределов, поэтому используется все…На создавшемся фоне частичные отточия и укороченные буквенные комплексы(зас-цы, ж…, чернож…, поср…ть) глядятся как акты целомудрия" [1998,с. 224].Рассмотренные материалы показывают, что сексуальная метафора в последниегоды действительно превратилась в одну из ярких примет русской политическойречи. Все более детальной становится структурированность исходной понятийнойсферы: особенно это относится к фреймам "Сексуальные извращения", "Сексуальноенасилие", "Продажная любовь", "Неспособность к полноценной сексуальной жизни".Вполне возможно, что здесь действует рассмотренная Ст. Ульманном закономерность:источниками метафорической экспансии обычно становятся обозначения реалий,которые очень актуальны для общества, хорошо известны людям и вызывают ихповышенный интерес. Наблюдения показывают, что сексуальные метафоры в современнойполитической речи, как правило, имеют пейоративную эмотивную нагрузку иодновременно помогают выразить отношение к моральной распущенности, противоестественностисуществующего положения дел, к забвению фундаментальных для русского народанравственных ценностей. Вместе с тем злоупотребление сексуальными метафорамичасто демонстрирует пренебрежение авторов к существующим в национальномсознании моральным преградам, традициям и правилам культуры речи. ОтечественныеСМИ в течение многих десятилетий обходились без сексуальной метафоры, иэто надо отнести к одному из немногих достоинств существования цензуры.К сожалению, отмена внешнего надзора над журналистами не обеспечила повышениявнутренней культуры работников СМИ, не способствовала формированию у нихчувства ответственности за каждое свое слово перед читателями, слушателямии зрителями. Остается надеяться, что новое поколение носителей русской культурынайдет другие источники метафорической экспансии.* * *Подводя общие итоги рассмотрения антропоморфной метафоры, отметим прежде всего"разные судьбы" исследованных моделей в современной политической речи. Наибольшееразвитие получили модели (и их отдельные фреймы, слоты) с концептуальными векторамитревожности, агрессивности, отклонения от естественного порядка вещей (болезнь,сексуальные извращения и др.). Как уже было сказано, самой продуктивной и востребованнойоказалась морбиальная метафора, а практически не встречавшаяся ранее в официальныхтекстах сексуальная метафора превратилась в заметное явление. Несколько увеличилоськоличество образов, связанных с метафорическим использованием наименований частейчеловеческого тела, его органов и физиологических действий. С другой стороны,заметно, сократилось использование метафоры родства: видимо, типичные прагматическиесмыслы подобной метафоры (душевная близость, взаимопомощь и др.) мало созвучнысовременной политической сфере.<Глава 3. Субсфера "Социум"как источник политической метафорыВ настоящей главе рассматриваются четыре основные метафорические модели,основанные на понятийных сферах социальной субсферы, - криминальная метафора,военная метафора, театральная метафора (точнее - метафора сферы зрелищныхискусств), метафора игры и спорта. За пределами специального рассмотренияостались экономическая метафора, образы, восходящие к изобразительному искусству,и ряд других моделей, мало характерных для современной политической речи.Высокая употребительность и широкие возможности в развертывании рассматриваемыхметафорических моделей, видимо, связаны с тем, что в современном российскомнациональном сознании политическая деятельность часто понимается, структурируетсяи осуществляется (в политике Слово - это и есть Дело) на основе концептов"преступность", "война", "театр", "цирк", "игра", "спорт". Вероятно, существуютв российском политическом дискурсе какие-то концептуальные векторы, которыеопределяют востребованность именно такой метафоры. С другой стороны, отражаясьв метафорическом зеркале, эти векторы оказывают обратное воздействие насоциальную оценку политической ситуации, еще более усиливая пессимистическиенастроения.3.1. Криминальная метафораБазисная метафора СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ - это ПРЕСТУПНОЕ СООБЩЕСТВО сталаодной из доминантных моделей политической речи последнего десятилетия. Криминальнаяметафора - представление современной российской действительности как преступногомира, где нет места гуманистическим отношениям. Ее существование связано,в частности, с тем, что вместо прежних социальных заблуждений об отмираниипреступности в мире побеждающего социализма в нашем обществе все шире распространяетсямиф о всемогуществе преступного мира, о преступлении как о единственномсредстве добиться справедливости и даже просто выжить, о России как странепреступников.Специалисты отмечают, что в российской ментальности сформировалось совершеннонедоступное пониманию иностранцев отношение к справедливости, закону и егонарушителям [Вежбицка, 1996, с. 37; Левонтина, Шмелев, 2000, с. 282; Степанов,1997, с. 432-433; Рябцева, 2000 и др.]. Многие граждане проявляют удивительнуюснисходительность к преступникам, ищут и находят для них всевозможные оправдания,искренне считают, что в "этой стране" невозможно жить в гармонии с законами,поскольку, как известно, строгость российских законов компенсируется необязательностьюих исполнения.Показательно, что иностранцы иногда просто не в силах осмыслить привычныедля наших граждан выражения. Так, один из известных английских юристов насеминаре в Екатеринбурге никак не мог понять выражения "вор в законе" идолго объяснял собравшимся его полную абсурдность: "Вор - это гражданин"вне закона", а не "в законе": нарушение статей уголовного кодекса не можетбыть законным".Следует отметить, что криминальная метафора достаточно традиционна дляроссийской политической речи: например, в советской прессе политическихпротивников правящей элиты (троцкистов, зиновьевцев, позднее - диссидентов)постоянно называли уголовниками, бандитами, гнусной шайкой. Однако в современнойРоссии криминальная метафора стала настолько распространенной, что иногдасоздается впечатление, что сейчас ни один стремящийся к успеху политическийдеятель или журналист уже не может обойтись без уголовной метафоры или хотябы без уголовного жаргона. Даже президент России позволяет себе на встречес лидером Великобритании цитировать высказывание одного из полевых командирово "козлах" и говорит о необходимости "мочить" террористов "в сортире".При детальном рассмотрении метафорической модели "Россия - это преступноесообщество" легко выделяются следующие фреймы.1. Фрейм "Преступники и их специализация"При анализе этого не структурированного на слоты фрейма оказывается, чтов современном политическом дискурсе граждане России постоянно метафорически(то есть без каких-либо юридических оснований) представляются как гангстеры,уголовники, шпана, грабители, жулье, джентльмены удачи, киллеры и проститутки,наперсточники и шулеры, бандиты и рэкетиры. Ср.:# Аграрная фракция - это политические мошенники (В. Жириновский);Людям, подготовившим такой грабительский бюджет, просто нечего делатьв Белом доме (А. Куваев); Он-то [Горбачев] думает: ошибся в кадрах, обложилсямелким жульем, передоверился кому не следует (А. Костиков); АнатолийЛукьянов управляет съездом, как опытный наперсточник (А. Собчак);Распространяемые в Думе слухи - это политические киллеры. Они разятнаповал (А. Плутник).Прагматические смыслы, формируемые метафорами этой группы, таковы: российскаяэлита состоит из людей, презирающих законы, готовых пойти на все ради собственнойвыгоды.2. Фрейм "Преступные сообщества и их структура" Слот 2.1. Преступные сообществаВ российской политической жизни трудно выжить в одиночку. Для более эффективнойдеятельности наши соотечественники объединяются в банды, шайки, мафиозныесемьи, кланы и команды, члены которых оказывают посильную помощьдруг другу и вместе борются с конкурентами. Ср.:# Мы никогда не простим и проклинаем ту бесовскую шайку, котораясвоей жирной задницей села на шею России (Завещание несдавшихся защитниковБелого дома, 1993); Банду Ельцина - под суд (лозунг в "СоветскойРоссии"); Якобы прибыль, получаемая из России, шла не только в карман Пакколи,на прокорм "семьи" и кредитку Ельцину, а в основном тратилась накосовских албанцев (А. Хинштейн).Слот 2.2. Иерархические отношения в преступных сообществахВнутри преступных сообществ, организуемых российскими политиками, существуютиерархические отношения: глава банды - пахан или крестный отец; уважаемый человек - авторитет, вор в законе или просто вор;на низшей ступени социальной лестницы находятся шестерки. К этому же слоту следует отнести концепт подельники - в преступномжаргоне так называют людей, вместе совершивших преступление. Ср.:# А. Батурин - член мафиозной семьи Лужкова, его шестерка(С. Доренко); Суть проблемы изъяснила принадлежащая Гусинскому радиостанция:"Мы имеем дело с актом государственного бандитизма, нами правят паханы- пальцы веером, сопли пузырем (М. Соколов); Развал СССР объясняют нетем, что это государственное образование себя полностью изжило, а тем, чтоЕльцин и его "подельники" перегрелись в беловежской бане, выпилилишнего. Дескать, если бы Ельцина вообще не было на свете, невозможно былобы представить ту благодать и благолепие, в которых бы мы сегодня купались(Ю. Черняков); Собчак - крестный отец города (А. Соснов).Типичные прагматические смыслы метафор этой группы - у власти (в государстве,в его регионах, на отдельных предприятиях и т. п.) находится преступноесообщество, которое иерархически структурировано.3. Фрейм "Быт "братвы" и ее профессиональная деятельность" Слоты этого фрейма позволяют выявить типичные метафорические представленияо деятельности наших сколько-нибудь примечательных соотечественников. Вэтой сфере разграничиваются быт братвы и ее профессиональная деятельность,отношения с лохами, в роли которых нередко оказываются и государственныеструктуры.Слот 3.1. Профессиональная деятельностьНаиболее полно обычную профессиональную деятельность членов "семей" и"команд" представляют такие концепты, как ограбить, изнасиловать, убить,пристрелить, прихватизировать, украсть, шулерские махинации, беспредел,террор, геноцид, рэкет и т. п. Впрочем, деятельность государственныхструктур нередко очень похожа на занятия "братвы". Ср.:# Шеф [Б. Н. Ельцин] всегда мне жаловался, как бессовестно Юмашевего ограбил, выпустив первую книжку (А. Коржаков); Новый директороказался зрелым мастером, прекрасно владевшим этими шулерскими махинациями (Н. Горшенин); Сможет ли новый президент остановить беспредел навысших этажах власти (А. Фадеев); Многие сотрудники спецслужб держат"крыши" коммерсантам, но Рушайло и Качур пошли дальше - они узаконили "крышевание" (А. Хинштейн).Слот 3.2. Быт и взаимоотношенияПреступные "семьи" и "команды" - это особый мир со своим языком и своимипредставлениями об этикете, долге и справедливости. Братаны ботают пофене, живут в законе, ловят кайф. Паханам приходится не столько самимворовать и грабить, сколько поддерживать "порядок" в преступноммире, то есть разводить (улаживать недоразумения, выступать в ролиарбитра), смотреть за общаком, наказывать тех, кто крысятничает(ворует у своих), много гонит (обманывает братву), стучит (доносит) или иным образом поступает "не по понятиям". Этим же занимаютсяи многие политики. Ср.:# В российскую элиту пришли - в основном - распальцовщики, разводящие,чисто конкретные, ничего не читавшие и ничего не смотревшие (если не считатьсмотрения за общаком) (А. Архангельский, Г. Бовт, Ю. Богомолов); Необходимоподнимать зарплату и во властных структурах: нищие чиновники начинают крысятничать (С. Петухов); Нынешние выборы были рекордными по числу жалоб, оппонентыактивно "стучали" в избиркомы друг на друга (С. Поршаков).Типовые прагматические смыслы подобных метафор - действия властей жестоки,эгоистичны, часто бессмысленны и наносят значительный ущерб обществу; такоеповедение противоречит фундаментальным ценностям российского общества.Слот 3.3. Жилье, экипировкаи орудия деятельности преступниковК данному слоту относятся такие подгруппы концептов, как "жилье, местосбора преступников" (притон, блатхата, малина), "орудия совершенияпреступлений" (кастет, отмычка, яд, бомба, шулерские наперстки идр.) и "экипировка" (перчатки, маска и т. д.). Эти номинации в политическихтекстах метафорически используются при описании разнообразных действий нефизическогохарактера. Ср.:# Хотя есть смысл проследить, как действует паралитический ядпропаганды (А. Ципко); Новый Мавроди уже готовит шулерские наперстки,предвкушая доходы от лохов (А. Зуев).Метафорические употребления, соответствующие рассматриваемому фрейму,характеризуют отношения внутри политической элиты как особый мир со своимизаконами и своей моралью. Соответственно как преступные характеризуютсяметоды и инструменты политической и экономической деятельности и вся этадеятельность в целом. Внушается представление о бессмысленности честнойборьбы в стране, где никто не уважает общечеловеческие моральные нормы идаже законы.4. Фрейм "Жертвы преступников и иные не относящиеся к преступномусообществу граждане"В этот фрейм входят слоты "жертвы преступников" (его составляютконцепты лох, заложник и терпила) и слот "не имеющие отношения кпреступникам люди" (фраера). По представлениям преступного мира,все эти люди не достойны даже сочувствия. Приведем несколько примеров:Мы, жители области, не должны быть заложниками нынешнего губернатора,его показушных инициатив, неумеренных властных амбиций и разрушительнойполитики (В. Шевченко); Народ опять держат за лохов, доверяющих политическимнаперсточникам (Н. Андреев); Если делить, то пахан это делает гораздолучше, чем ученый, почитавший какие-то книжки. - То есть пахан это делаетлучше, чем фраер? (В. Найшуль, М. Леонтьев).Типичные прагматические смыслы данного фрейма сводятся к тому, что в нашейстране люди, не ставшие преступниками, удивительно глупы и доверчивы, посколькувсе их более сообразительные соотечественники уже давно перестали уважатьзаконы.5. Фрейм "Места лишения свободы и их обитатели" Слот 5.1. Места лишения свободыСоставляющие данный слот концепты обычно используются для наименования-характеристикинашей страны. Можно сказать, что эти слова - своего рода контекстуальныесинонимы для слова Россия или каких-то частей России: ГУЛАГ, лагерь,зона, тюрьма, тюремная камера, концлагерь. Ср.:# Лидеры "агрогулага" не забыли пообещать поддержку фермерам(С. Разин); И как бы ни пытались гайдары, чубайсы и прочие, кто ненавидитвсе русское, советское, народное, загнать нас в ширпотребовский, интеллектуально-бытовойконцлагерь, у них ничего не выйдет (Г. Зюганов).Слот 5.2. Обитатели мест лишения свободыЕсли Россия - это большая зона, тюрьма, то для обозначения ее граждан(содержащихся в местах лишения свободы) лучше всего подходят слова зекии лагерники, которые, впрочем, иногда бывают и бесконвойными. В некоторых случаях их могут даже реабилитировать. Ср.:# Бывший ельцинский пресс-секретарь, переметнувшийся на сторону"Отечества", сейчас реабилитирован (Е. Салина); А вот публика… По-моему,с ними произошел "зековский" синдром. Им очень хотелось обратно взону, им хотелось кнута (И. Ильин).Подобные словоупотребления формируют прагматический смысл "Россия - этострана диктатуры, ее граждане несвободны и смирились с этим, у них ущербнаяпсихология".Слот 5.3. Быт в местах лишения свободыРассматриваемый слот - это своего рода метафорическое представление повседневнойжизни граждан нашей страны. В составе фрейма можно разграничить слоты "жилище"(камера, решетка), "питание" (баланда, пайка), "предметы быта"(нары, параша, оковы и т. п.), "одежда (телага, кирзачи) идр. Ср.:# Регионы должны зарабатывать, а не ждать "пайку", которуюбудет раздавать правительство (А. Горков); Нет смысла пробивать головойстену камеры (Г. Горин); Россия освободится от оков ельцинизма(В. Петухов); Республики были крепко-накрепко прикручены друг к другу колючейпроволокой тоталитаризма (А. Новиков).Характерные прагматические смыслы - ужасающие условия жизни народа: уравниловка,бедность, наказуемость инициативы, неумение пользоваться свободой и генетическаяпамять о ГУЛАГе.6. Фрейм "Милиция и охрана"Данный фрейм вполне естественно вписывается в рассматриваемую модель:если есть преступники, если имеются места лишения свободы, то существуюти люди, которые должны оберегать покой честных граждан от преступников иследить за порядком в местах "не столь отдаленных". К тому же в России "ельцинскойпоры", как и в старые времена, была весьма распространена "ротация", в соответствиис правилами которой "охранники" и "охраняемые" периодически меняются местами(министр юстиции Ковалев, глава КГБ Крючков, генеральные прокуроры и т.п.).Слоты анализируемого фрейма обычно используются для обозначения государственныхслужащих, а также людей, положительно отзывающихся о России, ее лидерахи государственной власти. Как известно, государственных служащих в Россиичаще всего презрительно именуют "бюрократы", противопоставляя тем самымгосударственную службу честному труду, демократическим нормам, образу жизнипорядочного человека. Вместе с тем для обозначения "бюрократов" постоянноиспользуются и элементы рассматриваемой метафорической модели. Это, преждевсего, слоты "охрана" (конвоиры, надсмотрщики, "верные Русланы", охранники)и "милиция, сотрудники, предупреждающие преступления и отыскивающие преступников"(сыщики, секьюрити, сторожа, чекисты). Ср.:# Лидеры партий, когда требуют солидарного голосования, действуют,как надсмотрщики (С. Петухов); Сейчас каждый олигарх завел по ВерномуРуслану в виде телекиллера и собственную секьюрити (А. Зуев); Руцкойпридумал для области уникальную систему: он совмещал функции пахана и конвоира (В. Дубов).В целом анализ рассматриваемой модели свидетельствует о ее высоком прагматическомпотенциале. Соответствующие модели метафоры подчеркивают типовые прагматическиесмыслы "преступность" и "иерархичность" современного общества, "несамостоятельность"многих политических деятелей. Показательно, что эта модель практически всегданесет негативную оценку действительности, особо выделяя отсутствие в странесвободы, нравственную ущербность и виктимное самосознание русского народа,который безропотно мирится со своим положением, а на выборах отдает предпочтениезаконченным негодяям.В качестве средства контекстуальной поддержки рассматриваемой модели частоиспользуется лексика блатного жаргона. Это позволяет подчеркнуть естественностьи общепонятность преступного слова, а вместе с тем и преступных порядков,преступного поведения, преступного мировосприятия. "Блатная феня" все чащезвучит даже из уст высших государственных служащих и лидеров крупнейшихполитических партий, широко известных в стране журналистов и бизнесменов:иногда может показаться, что некоторые жаргонные слова и жаргонные значенияобщеупотребительных слов (беспредел, закозлить, наезд, разборка, крыша,откат, гнать, наезд, мочить, стучать и т. п.) превращаются то ли в политическиетермины, то ли в публицистические "штампы". Ср.:# Как Руцкой пытался закозлить генерала ФСБ Суржикова (Н.Варсегов); Мы считаем наезды на Ковпака в подконтрольной Росселю прессеполитическим заказом (В. Коршунов); В центре Екатеринбурга продолжает творитьсяпредвыборный беспредел (С. Сыпачев); В. А. Гусинский славен своимискусством разводить на бабки, а для успеха разводок иногданадо пренебрегать строгими требованиями эстетической цельности действа (М.Соколов); Валерий Карлович в своей критике занял самую крайнюю позицию "мочитьвсех" (А. Чистяков).Криминальная метафора - явление вполне традиционное для русской речи,и она отражает определенные векторы национального сознания. В какой ещестране "тюремные песни" стали столь заметным жанром фольклора? В каком другомгосударстве фраза "В детстве я рос хулиганом" стала почти общим местом вмемуарах крупнейших политиков? Где еще в мире едва ли не ежегодно проводятсяамнистии? В каком еще обществе в парламент постоянно избирают людей с уголовнымпрошлым, а бывшие депутаты и министры нередко оказываются на скамье подсудимых?Для русского самосознания преступник - это не обязательно враг общества;во многих случаях это смелый человек, решившийся от отчаяния нарушить несправедливыезаконы, а заключенный - возможная жертва ошибки. Вместе с тем очевидно значительноеусиление частотности и продуктивности криминальной метафоры именно на данномэтапе развития русского политического дискурса.Криминальная метафора пронизана концептуальными векторами тревожности,опасности, агрессивности, противоестественности существующего положениядел, резкого противопоставления "своих" и "чужих", что, видимо, отвечаетпотребностям современной политической речи. Можно предположить, что однаиз причин активизации данной модели - это реальное обострение криминальнойобстановки, которое отражается в народном сознании и находит выражение вречи. Давно замечено, что находящиеся в центре общественного сознания явлениястановятся источником метафорической экспансии. Вместе с тем активное использованиев речи криминальной метафоры (как и едва ли не смакование в средствах массовойинформации картин реальных преступлений), несомненно, влияет на общественнуюоценку ситуации в стране, внушает мысль о том, что общество действительнопронизано криминальными связями и отношениями, что в России преступление- это норма, а подобные умонастроения опосредованно могут сказываться науровне преступности в обществе.3.2. Милитарная метафораДж. Лакофф и М. Джонсон доказали особую значимость концептуальной метафоры"Спор - это война" в американской культуре [1990]. Если бы их книга "Метафоры,которыми мы живем" готовилась в нашей стране, то концепт "Спор" вполне можнобыло бы заменить концептом "Россия".Базисная метафора РОССИЙСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ - это НЕПРЕКРАЩАЮЩАЯСЯ ВОЙНА,или в другой формулировке - СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ - это МИЛИТАРИЗИРОВАННОЕОБЩЕСТВО, страна, где идет постоянная гражданская война, занимает важнейшееместо в образном представлении современной российской действительности.Так сложилась российская история, что на судьбу едва ли не каждого поколенияприходилась война, а поэтому военная лексика - это один из основных источниковметафорической экспансии на самых разных этапах развития русского языка.Богатый военный опыт традиционно находил свое отражение и в национальнойментальности, военные метафоры как бы показывали наиболее эффективный путьдля решения сложных проблем общества.Милитаризованное сознание в полной мере проявляется и в русской речи ХХвека: по наблюдениям целого ряда исследователей (Ю. А. Бельчиков, А. Н.Баранов, Ю. Н. Караулов, А. Н. Кожин, Н. А. Кузьмина, А. Б. Ряпосова, Г.Я. Солганик, Ю. Б. Феденева, А. П. Чудинов и др.), военная метафора - яркийпризнак отечественных политических текстов едва ли не всего советского периодасуществования нашей страны, причем активизация подобных образов чаще всегопроисходит в наиболее сложные для России периоды.К сожалению, современная отечественная действительность в немалой степениспособствует дальнейшей активизации милитарной метафоры. Речь в данном случаеидет не только о военных действиях на Северном Кавказе, которые в официальныхдокументах эвфемистически называются не войной, а контртеррористическойоперацией.В соответствии с представлениями современной когнитивной семантики метафорическоемоделирование - это отражающее национальное самосознание средство постижения,рубрикации, представления и оценки какого-то фрагмента действительностипри помощи относящихся к совершенно иной понятийной области сценариев, фреймови слотов. Милитарная метафора навязывает обществу конфронтационные стереотипырешения проблем, ограничивает поиск альтернатив в социальном развитии ирешении конкретных проблем. Мы излишне часто вспоминаем поговорку "На войнекак на войне", забывая о том, что метафорическая война ведется в условияхмира, а в мирной жизни законы военного времени не применяются. Типичнаяметафорическая атака - это всего лишь элемент дискуссии, цель которой -поиск истины, а не физическое уничтожение противника.Рассматриваемая метафорическая модель представляет российскую действительностькак "войну всех против всех". Политические деятели, партии, бизнесмены,журналисты и самые обычные граждане постоянно с кем-то воюют: наступают(часто под тем или иным флагом), идут врукопашную, обороняются, подводятмины, прячутся в окопах, занимают, оставляют или захватывают стратегическиевысоты, используют крупнокалиберную артиллерию, дымовые завесы и другиенеобходимые для боевых действий средства. Политические войны ведут штурмовикии десантники, разведчики и артиллеристы, они воюют под руководством маршалови генералов, которые разрабатывают стратегию и тактику боевых действий,планируют десантные операции и другие способы достижения победы.Показательно, что в течение последнего десятилетия ХХ века российскиеполитики по крайней мере четыре раза переходили от войны политической кнастоящим боевым действиям с использованием самой современной военной техники(путч, разгон Верховного Совета, две "контртеррористические" операции вЧечне). Нехватка политических аргументов восполнялась использованием танков.В такой атмосфере политическая борьба воспринимается как своего рода предварительныйэтап военных действий, а политическая терминология объединяется с военнойв одно целое. Проблема информационных войн в современной России постояннообсуждается в специальной литературе [Грешневиков, 1999; Крысько, 1999;Мухин, 2000; Почепцов, 2000 и др.].При детальном рассмотрении метафорической модели "Российская действительность- это непрекращающаяся война" регулярно выделяются следующие фреймы.1. Фрейм "Война и ее разновидности"Входящие в данный фрейм слоты характеризуют виды ведущихся в России политическихвойн: чаще всего это междоусобица, реванш, гражданская, информационнаяили холодная война; в близком смысле используются также наименованиякампания и поход; иногда войну приходится вести на несколькофронтов; случается, что участники конфликта вынуждены действоватьв несколько эшелонов. Ср.:# Пока, похоже, мы проигрываем информационную войну. Никакне можем доказать миру, что наши действия в Чечне законны и справедливы(С. Иванов); Демократы убедились, что междоусобицы контрпродуктивныдля оппозиции (А. Дубинин); На предвыборном фронте без перемен: вКурганской области интрига развернулась только во втором эшелоне (С. Сорокин); Коммунистический реванш на выборах-2000 уже невозможен,но медвежий поход не будет простым (А. Зуев).Типовые прагматические смыслы, формируемые метафорами этой группы, можнообозначить следующим образом: современная российская действительность -это война всех против всех, наши политики, бизнесмены и даже самые обычныелюди ориентированы не на совместное решение возникающих проблем, а на агрессивнуюборьбу с себе подобными.2. Фрейм "Организация военной службы" Слот 2.1. Специализация воиновВ политической деятельности оказались востребованными самые различныевоинские специализации. В гражданской войне принимают участие разведчики,гвардейцы, десантники, диверсанты, стратеги, партизаны, бойцы штурмовыхбригад. # Красочный стиль губернатора Кондратенко, который обычно изобилуетвыражениями "пятая колонна", "диверсанты", "мировая закулиса" сампо себе никого не удивляет. Но противники губернатора считают, что демаршвызван желанием перенести выборы (Г. Кравченко); И придется Голубицкомувести свои боеспособные кадры в ряды "Единства". Причем в самом началеколонны. Ну, не в партизаны же подастся областной министр госимуществасо своими дружинами? (Е. Бокрина); Не надо противопоставлять нашуфракцию в Думе и движение "Единство" в целом. Фракция - это наш десантв Думе (С. Шойгу).Слот 2.2. Иерархические отношения военнослужащихДетальная структурированность воинской иерархии нередко оказываетсявостребованной при метафорическом обозначении отношений между субъектамиполитической деятельности. Ср.:# Рядовые солдаты избирательной кампании не всегда догадываютсяо стратегических планах своих командиров (Н. Зайков); Родина, котораянам все меньше мать и все больше старшина (В. Шендерович); Ельцин- полководец без армии (С. Говорухин).Образ русского человека в национальном самосознании (и, видимо, в сознаниимногих соседних народов) - это, конечно, образ хорошо подготовленного, смелогои упорного воина. Многовековая милитаризация русского сознания привела,помимо прочего, к тому, что значения многих подобных слов окружены некимромантическим ореолом, что, разумеется, используется авторами текстов дляпрагматического воздействия на читателей, зрителей и слушателей.Слот 2.3. Воинские подразделенияПолитическое объединение, трудовой, творческий или иной коллектив, всякаягруппа совместно действующих людей в современной политической речи частообозначаются как армия, дивизия, полк, взвод, гвардия, десант, пятаяколонна, дружина, партизанский отряд. Сколько-нибудь значительная организациядолжна иметь штаб, разведроту, боевое охранение и другие военныеструктуры. Ср.:# Чернецкий проиграл, не смог устоять перед целой армией консультантов,газетчиков и прочих журналистов, которых натравил на него Россель (С. Образов);По словам С. Шойгу, фракция "Единство" в Думе - это не высший орган движения,а его отряд, десант в Государственной думе (С. Жданов); Штаб губернаторадавно наметил стратегию избирательной кампании (С. Буров); Полку генерал-губернаторовприбыло. К ранее избранным добавились три Владимира - адмирал Егоров (Калининградскаяобласть), герой Чеченской войны Шаманов (Ульяновская область) и генералФСБ Кулаков (Воронежская область) (В. Цепляев).Наименования всех указанных воинских подразделений и структур хорошо знакомынашим соотечественникам, что создает возможность для актуализации при образномупотреблении необходимых семантических признаков рассматриваемых слов: так,очень большое объединение людей метафорически обозначается как армия,поменьше - дивизия или полк, еще меньше - взвод. Вомногих случаях актуализируются и коннотативные признаки слов рассматриваемойгруппы: например, очевидна яркая негативная оценка у составного наименованияпятая колонна и не менее отчетливая позитивная оценка у близкогопо смыслу наименования партизанский отряд. 3. Фрейм "Военные действия и вооружение" Слот 3.1. Военные действияМетафоры этой группы способны обозначать едва ли не всякие политическиедействия, особенно производимые интенсивно, целеустремленно, решительно.В подобных случаях могут использоваться концепты сражение, бой, битва,баталия, массированный огонь и др. Ср.:# Андрей Чехоев призвал сделать ЦК и президиум КПРФ "боевымиорганами". С тем, чтоб они, если надо, воевали по-настоящему(А. Зверев); Демдвижение: пейзаж после битвы (А. Птицын); Кампанию лидеру"Яблока" пришлось вести под массированным огнем государственных СМИ(А. Дубинин).Для обозначения специализированных боевых действий в агитационно-политическихтекстах образно используются следующие номинативные единицы: кавалерийскаяатака, окапываться, отступать, выйти из окопов, обороняться, бомбардировать,лечь на амбразуру, штурм, осада, поход, артподготовка, прорыв, торпедировать,блокада, диверсия, пристрелка. Ср.:# Атаковать Путина в лоб сейчас - все равно, что защищатьБасаева и Хаттаба - это самоубийство для российского политика (В. Елохин);Дальше неизбежное банкротство, если страна не сумеет совершить прорывк эффективной рыночной экономике (А. Птицын); Обстановка в Думе типа"затишье перед атакой". Бойцы готовятся к новым походам (К. Попова);Идет третья мировая война. Мы готовы рисковать собой и идти в штыковую (В. Стародубцев).Показательно, что многие из рассмотренных слов обладают значительным позитивнымпрагматическим потенциалом: соответствующие действия как бы заранее оцениваютсяв качестве заслуживающих одобрения, сочувствия, поддержки. Общая милитаризированностьсознания делает такие метафоры очень понятными, естественными для современнойРоссии: у людей даже не вызывает недоумения обозначение уборки картофелякак битвы за урожай, отклонения закона в Думе как торпедирования,а серии выступлений в средствах массовой информации как телерадиопальбыили артподготовки. Слот 3.2. Виды вооружения и его использованиеУчастники политических боев не брезгуют никакими видами вооружения и инымисредствами для ведения боя. Это оружие может быть как вполне современным(артиллерия, танк, миномет, винтовка, боевая ракета и др.), так идавно устаревшим (копье, стрела, кинжал, шашкам и др.); воины заранееготовят боеприпасы (патроны, снаряды, держат порох сухим) и средстваукрытия от огня (окопы, блиндажи). Помимо собственно оружия, в ходебоевых действий применяют также щиты, маскхалаты, дымовые завесыи другие средства защиты и маскировки. Политическое оружие испытывают наспециальных полигонах, хранят на военных складах, при необходимостиремонтируют и, конечно, активно используют. Ср.:# Наши доморощенные "зеленые" тоже приложили руку к цевью ружья,нацеленного в русский народ (А. Лысков); Много появилось тех, кто шашкис нами не тупил во время предвыборной кампании в Госдуму и во времяпрезидентской кампании (С. Шойгу); Переизбыток президентской власти - этомина замедленного действия (А. Сунин); В Фонд имущества с улицы непопадешь. Проще просочиться на военный склад боеприпасов (К. Попова).Подобная метафора, с одной стороны, позволяет представить средства политическойборьбы как максимально эффективные, способные нанести врагам решительноепоражение, а с другой - представить отношения внутри партий и движений каксвоего рода "фронтовое братство", скрепленное тяжелыми испытаниями. В сознанииграждан стирается граница между войной и мирной жизнью, суровые боевые законыкак бы распространяются на гражданскую жизнь.4. Фрейм "Начало войны и ее итоги" Слот 4.1. Мобилизация и демобилизацияПривлечение людей к политическим действиям или их освобождение от активнойдеятельности обозначается метафорическим использованием военных терминов:мобилизация, демобилизация, призыв, призывник, увольнительная, отпуски т. п. Ср.:# Путинский призыв во власть значительно отличается от ельцинскойгвардии (В. Соловьев); Ельцин - дембель (В. Шендерович); Ударнаяроль отводится слухам, мобилизованным на службу политике. Эти слухиразят врагов президента наповал (А. Плутник).Слот 4.2. Начало и завершение военных действийДля обозначения начала серьезных политических столкновений используютсямилитарные наименования объявить войну, напасть, перейти Рубикон; одниучастники таких столкновений одерживают победу, а другие терпятпоражение, результатом которого являются плен, капитуляция, оккупация,полученные победителем трофеи и добыча мародеров. Ср.:# В течение 10 лет Ельцин непрерывно капитулировал передукраинскими президентами (А. Солженицын); Мой муж хотел избавить замордованную,ограбленную, униженную Россию от шайки господствующих мародеров (Т. Рохлина); Сергей Павлович Маслов всегда верил в победу коммунистическихидей и одним из первых на Урале включился в борьбу с оккупационным режимом (И. Косюшкин); Сам губернатор Россель призвал не отдавать без боязавоеванное (В. Смелов); Находясь в плену концепций рыночногодетерминизма, нельзя рассчитывать на успех (В. Иванов).Наблюдения за подобными метафорами показывают, что свойственное тоталитарномуобществу милитаризированное сознание по-прежнему сохраняется в мировосприятиинаших современников, с той лишь разницей, что разрушение прежней государственнойсистемы и фактическое поражение в холодной войне направило общественноесознание на поиски врагов уже не вовне, а внутри общества: холодная войнас враждебным миром превращается в гражданскую войну.5. Фрейм "Воинские символы и атрибуты" При характеристике политической ситуации нередко метафорически используютсяслова, обозначающие воинские символы и атрибуты: знамя, флаг, мундир,погоны, дембельский альбом, строевой шаг, парад, салют, торжественный марши др. Ср.:# В такой обстановке трудно пройти в Думу торжественным маршем:парад победителей состоится в начале января (А. Буев); Прощальные подаркиуходящим депутатам выдавались в виде благодарственных адресов, цветочкови дембельских альбомов (К. Попова); Чистота мундира для Росселястоит немного. Под флагом борьбы с неплательщиками составляется графикотключений промышленных предприятий (А. Бурков); Тамара Рохлина считала,что любого можно заставить ходить строевым шагом и поставить по стойке"смирно" (Е. Левина); Был у нас парад суверенитетов, сейчасидет парад региональных законов (В. Богачев).Типовые прагматические смыслы подобных метафор определяются тем, что военнаясимволика традиционно очень значима для России, хотя подобное словоупотреблениенередко служит и сатирическим целям.6. Фрейм "Ранение, выздоровление или смерть" Слот 6.1. Ранение и смертьПоражение той или иной политической организации в борьбе с конкурентами,неудачи в идейной борьбе часто метафорически обозначается концептами рана,контузия, смерть, убийство, расстрел и др. Ср.:# "Такое впечатление, что вас когда-то это событие ранило?"- "Было ранение, была ампутация. Фантомные боли остались досих пор" (К. Прянник); Хорошая идея с 1993 по 1995 годы была убита неуклюжимидействиями правительства (А. Иванчин-Писарев).Слот 6.2. Лечение и выздоровлениеПреодоление неудач может метафорически обозначаться как выздоровлениеи выживание, а помощь в ликвидации нежелательных последствийкак лечение. Ср.:# Парламентские выборы смертельно ранили НДР, выздоровлениеневозможно, и Виктору Черномырдину придется вместе с остатками своего"Дома" проситься на постой в берлогу (А. Спицын); На выживание правительстваработает и другой фактор. Сегодня в его разгоне нет острой политическойнеобходимости (М. Ростовский).Представленные материалы свидетельствуют о широком распространении военнойметафоры в агитационно-политических текстах конца ХХ века. В современнойРоссии политическая деятельность регулярно концептуализируется как военныедействия. В сознании наших политиков депутаты от другой партии - это непартнеры, которые предлагают другой путь к процветанию России, а воины враждебнойармии, которую необходимо победить.Обстановка напоминает времена средневековой междоусобицы: самые ожесточенныебитвы ведутся между недавними друзьями и союзниками, постоянно создаютсяпричудливые коалиции и каждая мелкая победа кажется грандиозным успехом,а не очередным шагом к полному разорению страны. И, как семь столетий назад,находится немало желающих съездить к Батыю, чтобы поклониться, пожаловатьсяна врагов из соседнего городка и что-нибудь выпросить для себя.Активное использование военной метафоры, видимо, отражает особенностинационального самосознания наших современников, имеющиеся в нем мощные векторытревожности, опасности и агрессивности, а также традиционные для русскойментальности предрасположенность к сильным чувствам и решительным действиям,уважение к военной силе и боевой славе. Показательно, что милитарная метафорав отличие от криминальной часто обладает положительной эмоциональной окраской.Разумеется, некоторые рассмотренные особенности современных концептуальныхметафор вызывают беспокойство, но тревожиться, конечно, следует вовсе неза состояние русского языка. Мудрый герой Михаила Булгакова справедливозаметил, что разруха (кстати, это одно из следствий войны) не в клозетах,разруха - в наших головах. Тысячелетняя история России - это во многом историявойн, восстаний и вооруженных переворотов, оставивших глубокий след в национальномсознании. К сожалению, окружающая нас реальность мало способствует его значительномуизменению.Очевидно, что ни лингвисты, ни кто-либо иной не могут повлиять на активностьрассмотренных или иных метафорических моделей. Метафорический образ отражаетбессознательное мировосприятие говорящего, формирующееся под влиянием национальныхтрадиций и "духа времени". Но языковеды обязаны зафиксировать существующуюв национальном сознании на определенном этапе развития общества системубазисных метафор и попытаться сделать выводы об истоках и перспективах тойили иной модели, а также рассмотреть факторы, способствующие ее активизации.3.3. Театральная метафораМетафорическая модель ЖИЗНЬ - это ТЕАТР широко распространена в самыхразличных коммуникативных сферах. По мнению Н. А. Кузьминой [1999, с. 186],в современной мировой культуре эта модель воспринимается как восходящаяк Шекспиру. Ср.:# Весь мир - театр. / В нем женщины, мужчины - все актеры. / Уних свои есть выходы, уходы, / И каждый не одну играет роль (монолог Жака;комедия "Как вам это понравится"); Жизнь - это только тень, комедиант, /Паясничавший полчаса на сцене / И тут же позабытый (реплика Макбета; трагедия"Макбет").Театральная метафора очень характерна и для русской литературы, что вопределенной мере могло повлиять на проникновение подобной метафоры в сферуполитической речи.Важное отличие политической метафоры от общеязыковой заключается в особенностяхреферентной соотнесенности: общее понятие "мир" публицистика конкретизируеткак политический социум, а бытовая речь - как жизнь отдельной личности [Кузьмина,1999, с. 186]. Театральная метафора достаточно традиционна для политическогодискурса различных стран [Шейгал, 2000], однако в России конца ХХ века этамодель превратилась в доминантную, в концептуальную метафору, "определившуюэпоху Ельцина" [Кузьмина, 1999, с. 189]. Показательно, что некоторые современныеполитики появляются на телеэкранах не реже, чем наиболее популярные артисты.В соответствии с рассматриваемой моделью в последнее десятилетие ХХ векана политической сцене по заранее разработанным сценариям и под руководствомопытных режиссеров разыгрывались комедии, трагедии и фарсы, в которых игралисвои роли актеры (иногда по подсказке суфлеров). Особое внимание у зрителейвызывали иностранные гастролеры. Иногда публика восторгалась и провинциальнымиартистами (например, из Ставрополя, Екатеринбурга и Нижнего Новгорода),исполнявшими главные партии в Большом театре. Но основные события разыгрывалисьза кулисами или, наоборот, на больших площадях, где в массовых зрелищахиногда использовались даже танки. Трансляцию подобных шоу вели все телеканалы,подробнейшие рецензии публиковались в газетах. Все это вызывало интересдаже у зарубежных театралов, хотя они не в полной мере могли понять российскоеискусство.Во многих случаях театральная метафора сменялась метафорой циркового представления,и тогда на политической арене появлялись клоуны и фокусники, их сменялидрессировщики, акробаты и политические лилипуты, иногда даже привезенныеиз Петербурга ученые медведи на велосипедах, умело жонглирующие яблокамии способные поставить в нужную позу даже красно-коричневую гадину. Самипо себе артисты были достаточно смешными, но настроение у публики почему-тооставалось тревожным.Прагматический потенциал этой метафорической модели определяется яркимконцептуальным вектором неискренности, искусственности, ненатуральности,имитации реальности: субъекты политической деятельности не живут подлиннойжизнью, а вопреки своей воле исполняют чьи-то предначертания.Рассмотрим некоторые причины широкой распространенности театральной метафоры(условно отнесем к этой группе также цирковую, эстрадную, кинематографическуюи иные подобные метафоры) в современной политической речи.Во-первых, демократизация общества действительно внесла черты карнавальностив политическую жизнь, публичная сторона которой ранее была абсолютно ритуальной.В советскую эпоху заседания органов государственной власти просто не моглинапоминать ни драму, ни комедию, ни эстрадное шоу.Во-вторых, демократизация страны расширила круг возможных слотов в сфере-мишени.Попробовал бы кто-то из журналистов сравнить Генерального Секретаря ЦК КПСС,Председателя Президиума Верховного Совета СССР товарища Леонида Ильича Брежневаили хотя бы кого-то из действующих членов Политбюро с Карабасом-Барабасом,клоуном, кукловодом или хотя бы просто актером. Можно ли представить в советскойпрессе метафорическое представление Верховного Совета как цирка или шоу,где актеры произносят заученные реплики под восхищенное одобрение клакеров?В-третьих, активизация модели связана с особой ролью в подобной метафореконцептуальных векторов притворства, неискренности, лжи, неподлинности ивнешней моделируемости происходящих событий, что, несомненно, коррелируетс представлениями значительной части общества о политической истории последнегодесятилетия прошедшего века. Театр как сфера-источник создает великолепныеусловия для реализации эмотивной функции метафоры.В-четвертых, важно отметить высокую структурированность театрального миракак исходной сферы для метафоры, достаточно объемное представление большинстваносителей языка об этой структурированности и, наконец, их естественныйинтерес к зрелищным искусствам. Эти искусства, как и литература, традиционнослужат в нашей стране "учебником жизни": и важнейшим источником информации,и примером для подражания, и нравственным ориентиром. Поэтому "зрелищнаяметафора" обычно вызывает позитивное отношение коммуникантов.Назовем основные фреймы рассматриваемой модели.1. Фрейм "Вид зрелища и жанр представления" Слот 1.1. Вид зрелищаРоссийская политическая жизнь последнего десятилетия часто метафорическихарактеризуется как та или иная разновидность зрелищных искусств. Соответственновыделяются слоты: театр, цирк, кино, балаган, эстрада, концерт. Ср.:# Хочу, чтобы Дума стала скучной, а то в последнее время она всебольше похожа на театр. Впрочем, разве одна Дума напоминает театр?Вся наша политическая жизнь театр (С. Панкевич); Деятельность советавсе чаще проходила в стиле политического балагана (И. Васильев);У нас политика, конечно, похожа на цирк, но не всем же быть клоунами(Г. Явлинский); Отказ вовремя платить долги Парижскому клубу - это театр,это цирк, это балаган (А. Илларионов).Типовые прагматические смыслы подобных метафор - излишняя яркость, помпезность,оторванность от жизни, малоэффективность деятельности политических институтови организаций.Слот 1.2. Жанр представленияПолитические события в современной России регулярно обозначаются как тотили иной зрелищный жанр: детектив, драма, карнавал, комедия, мыльнаяопера, оперетта, сериал, спектакль, трагикомедия, триллер, фарс, шоу ит. п. Ср.:# Жизнь в "Программе новостей" И. Шеремета выглядит карнавалом,где смешались трагедия, комедия, драма (М. Иванов); Перестроечныйфарс приближается к своей кульминации (В. Новодворская); Жириновский- это всегда канкан (А. Слономирова); Десять дней до выборов. Предвыборныйспектакль - в полном разгаре. Продолжается действо, жанр котороготрудно поддается определению: комедия, трагедия, драма, фарс, трагикомедия- все смешалось на сцене (Д. Никаноров).Уже само наименование зрелища и его жанра определяет формирование эмотивныхсмыслов: события и их герои оцениваются в соответствии с традицией жанра.Как отмечает Ю. Б. Феденева, "затрудняясь четко определить сущность происходящего,авторы все чаще прибегают к метафорической номинации "шоу", включающей вновое значение такие компоненты, как "яркость", "эстрадность", "нерусское","шумное", "неглубокое" и др." [1998, с. 63].2. Фрейм "Люди театра" Слот 2.1. Участники спектакляНаиболее широко представлены исполнители: в труппу (политическую партию)могут входить бас, инженю, лицедеи, первая скрипка, первый любовник,примадонна, при необходимости в спектакле участвуют статисты, массовка,хор и т. п. Политические актеры играют роли, танцуют и подтанцовывают,исполняют арии и подпевают, показывают фокусы, жонглируют, кладутголову в пасть льва, совершают множество других действий с целью достигнутьнеобходимого эффекта. Ср.:# Артисты, то есть кандидаты всех мастей, сбиваются в труппы,ездят по всей стране, гастролируют (С. Образцов); Березовский не так прост,чтобы вот так, за здорово живешь, выставлять себя политическим клоуном (А. Теплюк); Отстранение от эфира С. Доренко стало потрясением дляотечественной телеаудитории. Однако, лишившись любимой мыльной оперы, зрителивзамен получили дивное пропагандистское шоу в исполнении того же лицедея (М. Рязанцев); Россель с Рахимовым решили дуэтом помолчать именнопосле казуса, случившегося с курским губернатором Александром Руцким (В.Смелов).Подобная метафора в абсолютном большинстве случаев несет негативные эмоции:это относится не только к словам, обозначающим роли "второго плана" (статисты,хор, массовка), но и к обозначениям ведущих актеров. В сознании массполитик должен быть героем, а не играть роль героя. Всякая "неестественность"изначально вредит имиджу политического деятеля.Слот 2.2. Авторы сценария и постановщики зрелищаВ политической деятельности часто различаются организаторы и исполнителитех или иных действий. Для обозначения вдохновителей и разработчиков политическихкампаний с учетом специфической роли каждого из них метафорически используетсятеатральная терминология: автор текста, дирижер, кукловод, постановщик,продюсер, режиссер, сценарист, суфлер, а также Карабас-Барабас, "новоявленныйСтаниславский" и др. К этому же слоту, по-видимому, относятся обозначенияпроцесса подготовки спектакля: генеральная репетиция, премьера, прогон,распределение ролей, репетиция. Как известно, важные политические событияготовятся еще более тщательно, чем спектакль, а поэтому политический языкнуждается в номинации этапов такой подготовки и заимствует их в мире зрелищ.Ср.:# Ситуация накануне выборов екатеринбургского градоначальника мучительнонапоминает драму, у которой есть сценарист и закулисный режиссер (Д. Табашников); Думой дирижирует Кремль (В. Соколова); Такойпрезидент может показаться опасным для влиятельных западных кругов, ужесоставивших свой сценарий развития России (С. Анохин); ЛДПР и "Яблоко"…рассматривают выборы в областное законодательное собрание как репетициюпрезидентских выборов (А. Перцев).В подобных контекстах часто акцентируются несамостоятельность и неискренностьпубличных политиков, их зависимость от политических партий и финансовых"спонсоров", реальное сходство в работе депутата и актера.3. Фрейм "Публика и прием, оказываемый спектаклю" Как известно, для каждого спектакля (и всех, кто его готовил) существует"судный день" - премьера. Зритель дает оценку работе, и мало кого можетутешить случайность или несправедливость этой оценки, которая надолго определяеттворческую судьбу актеров.Для политиков (в том числе политических продюсеров, режиссеров, дирижерови первых скрипок) таким "судным днем" являются выборы. Поэтому вполне закономерно,что театральные термины соответствующей группы (зрители, публика, фиаско,провал и даже клака) активно используются в политической лексике.Ср.:# Всероссийское шоу, или Выборы-96, в разгаре. Зритель, тоесть мы, аплодирует, хохочет, смеется. И с изумлением передает другдругу фразы и словечки, звучащие из уст актеров (Д. Никаноров); Для большинствапартий преодоление пятипроцентного барьера - это грандиозный успех, но дляЛДПР это почти фиаско. Такого провала у Владимира Вольфовичаеще не случалось (А. Перцев).Политическая жизнь России в последнем десятилетии ХХ века по своей красочности,некоторой даже карнавальности, непредсказуемости во многом напоминала театр,где публика бывает то "дурой", то высшим судией.И похоже, не случайно многие известные артисты активно участвовали в избирательныхкампаниях то в функции хорошо оплачиваемых клакеров, то по примеру РональдаРейгана в роли официальных кандидатов на высокие должности. И только к концувека актеров в избирательных списках начали серьезно теснить генералы. Видимо,действительно начинается другая эпоха.4. Фрейм "Элементы представления" Политическая деятельность, как и зрелищное представление, состоит из отдельныхэтапов, частей, эпизодов. Для их обозначения метафорически используетсясоответствующая лексика из понятийной сферы "театр": акт, антракт, выходна бис, выход на поклоны, действие, картина, кульминация, пролог, реплика,реприза, сцена, трюк, увертюра, эпилог и др. Ср.:# В первом акте политической драмы путинское окружение успелоподелить все ключевые посты. А во втором - вдруг начали убеждать,что все по-честному (М. Ростовский); Работа совета украшалась в основномсценами шинкования работающих на благо народа руководителей (И. Васильев);Деятельность Государственной думы неумолимо приближается к эпилогу, идепутаты все чаще вспоминают о своих избирателях (Н. Коротков).Детальное и всем хорошо известное структурирование понятийной сферы "театр"часто помогает журналистам найти подходящее метафорическое обозначение дляполитических реалий.5. Фрейм "Театральное здание и театральный реквизит" Слот 5.1. Элементы театрального (циркового и т. п.) зданияСовременные политики часто планируют события из-за кулис, но при необходимостивыходят на политическую сцену или арену, ждут поддержки и от партера,и от галерки, при необходимости наведываются в ложи. Они знают,что театр начинается с вешалки и умело подготовленной красочной программы.Ср.:# Сегодня и ежедневно на арене нашего политического цирканепревзойденная команда клоунов (А. Демидов); В скандале с "Медиа-Мостом"Альфред Кох просто марионетка. Все решают за кулисами, Газпром несвободен в своих действиях (Ю. Скуратов).Отметим, что в двух последних фразах, как и во многих других, театральнаяметафора выступает не как отдельное словоупотребление, а как целый комплекс,компоненты которого способствуют более яркому восприятию друг друга. Нередкотеатральная метафора становится основным выразительным средством для всейполитической статьи.Слот 5.2. Театральный реквизитКонцепты, обозначающие театральный и иной реквизит (бутафория, грим,декорации, занавес, костюм, маски, парик, "фанера" и др.), в политическойречи часто используются при характеристике действий политиков, скрывающихсвои подлинные дела при помощи высоких слов и красивых поз. Ср.:# А сколько бутафорских фигур для отвлечения внимания отдействительных претендентов можно включить в избирательный бюллетень (А.Выборнов); Из крови и хаоса проступает уже без лицемерных масок ликновой диктатуры (С. Ваганов); Когда кандидаты станут депутатами, они снимутполитический грим и начнут отрабатывать "бабки" (А. Туев).Подобное словоупотребление способствует формированию типовых для рассматриваемойметафорической модели прагматических смыслов "неискренность", "помпезность","лживость".Рассмотренный материал в полной мере иллюстрирует мысль об особой значимостиконцептуального вектора, отражающего типовые представления граждан Россиио двуличии, неискренности участников политической жизни, о неподлинности,излишней карнавальности находящихся в центре общественного внимания событий,о несамостоятельности многих с виду грозных людей и о наличии каких-то тайныхсценаристов и режиссеров (мафиозной "семьи", всемогущих "олигархов", зарубежных"кукловодов" и др.) в политической жизни страны. Всему этому можно веритьили не верить, но с этим нельзя не считаться.По справедливому выражению Дж. Лакоффа и М. Джонсона, концептуальная метафоране отражает реальность, а сама ее творит. Представляется, что рассматриваемаяметафорическая модель достаточно ярко подтверждает этот тезис. Отметим толькосложное взаимодействие факторов. Во-первых, современная российская политическаяжизнь дает немало оснований для того, чтобы описывать ее как своего родатеатр (цирк, балаган, шоу). Во-вторых, выход рассматриваемой метафорическоймодели на доминантные позиции в отечественном политическом дискурсе оказываетвоздействие на национальное самосознание, на социальную оценку форм реализацииполитических процессов. В-третьих, социальная оценка политических процессов- это, как известно, главный фактор, определяющий специфику метафорическойноминации.3.4. Спортивная и игроваяметафорыВзаимоперекрещивающиеся метафорические модели ЖИЗНЬ - это ИГРА и ЖИЗНЬ- это СПОРТИВНОЕ СОСТЯЗАНИЕ широко распространены в самых различных коммуникативныхсферах, что связано с совершенно особой ролью игры и спорта в человеческойдеятельности. Сказанное в полной мере относится и к российскому политическомудискурсу, среди доминантных моделей которого выделяется представление политическойжизни как своего рода игры или спортивного состязания.Прежде чем приступить к детальному исследованию метафорических моделейигры и спорта в российском политическом дискурсе, рассмотрим некоторые теоретическиепроблемы.В соответствии с представлениями современной когнитивной лингвистики внутренняяструктура концепта (многозначного слова) представляет собой сетевую модель,узлы (значения) которой связаны между собой отношениями различной природыи различной степени близости. Для нашего исследования значимы несколькоосновных узлов концепта "игра":1) забава, развлечение;2) преднамеренный ряд действий, преследующих определенную цель; интриги,тайные замыслы;3) занятие, обусловленное совокупностью определенных правил, приемов ислужащее для заполнения досуга, развлечения;4) особый род спортивных состязаний;5) одна из форм обучения;6) исполнение сценической роли.Как показал Л. Витгенштейн [1994], все эти элементы объединяются в категорию,организованную по принципу "семейного сходства". Позднее к анализу рассматриваемогоконцепта обращались Анна Вежбицка, которая попыталась выделить инвариантныекомпоненты игры [1996, с. 213] и И. Д. Гажева, показавшая, что изуказанных у польского автора компонентов (предназначенность для удовольствия,выключенность из реальности, четко определенные правила, четко определеннаяцель, непредсказуемый ход событий и др.) "практически ни один… не подходитдля характеризации детской игры" [2000, с. 74].Показательно, что едва ли не каждый из названных выше узлов относитсяк различным понятийным полям. Поскольку в когнитивной лингвистике не существуетсколько-нибудь последовательной классификации понятийных полей, можно лишьотметить, что последний узел связан с уже рассмотренной в настоящей монографиитеатральной сферой, пятый - с образовательной, четвертый - со спортивной,третий и первый - со сферой отдыха и развлечений, второй - с политической,экономической и бытовой. Отметим также, что использованные для обозначения"узлов" номинации близки к толкованиям различных значений слова играв МАС, а в терминах структурно-семантической лингвистики это можно былобы назвать семантическим полем.В принципе возможны два пути описания метафорических потенций концепта"игра". В первом случае данный концепт будет рассматриваться как определенноеединство (что вполне обоснованно), но тогда придется повторять характеристикуряда его сегментов при описании пересекающихся понятийных сфер (образование,театр, спорт и др.). Во втором случае (это технически экономнее) можно охарактеризоватьсоответствующие сегменты концепта "игра" при описании пересекающихся понятийныхсфер.Именно такой путь избран в настоящем параграфе, в котором совмещаетсярассмотрение метафорических моделей с исходными понятийными сферами "спорт"и "игра"; соответственно учитывается, что один из узлов концепта "игра"уже охарактеризован в параграфе, посвященном театральной метафоре, а ещеодин фрагмент концепта "игра" разумнее рассматривать в понятийной сфере"образование".При названном подходе в объединенной сфере "Спорт и игра" выделяются следующиефреймы.1. Фрейм "Виды игры и спорта" Слот 1.1. Игра вообще (без конкретизации)В рассматриваемой подгруппе наименование игра используется в значении"преднамеренный ряд действий, преследующих определенную цель; интриги, тайныезамыслы". Ср.:# Хасбулатов до последнего, буквально до последнего играл наЕльцина. И если он вдруг взбрыкивал, то это была не больше, чем поза, неболее чем игра (М. Челноков); И если в результате будут выделеныдополнительные деньги на здравоохранение, выиграет не только конкретныйполитик, но и люди, город, регион (Я. Габинский); Сначала казалось, чтоЕльцин просто не сможет выиграть (Д. Мешков).В политической речи метафоры игры обычно несут негативный прагматическийпотенциал: считается, что уважающий себя, свое дело и окружающих политическийдеятель должен быть искренним. Обвинение в "подковерных играх" - одно изнаиболее широко распространенных в современном российском политическом дискурсе.В политических текстах постоянно используются коммуникативные тактики "призывк откровенности", "призыв к конструктивному сотрудничеству", которые совершенноне соответствуют практике использования "политических игр".Слот 1.2. Бытовые игрыНе менее широко распространены метафоры, связанные с бытовыми играми,которые традиционно не относят к спортивным: это разнообразные карточныеигры (в том числе азартные), домино, бильярд. Ср.:# Карта коммунистов бита! Нужно все менять (В. Жириновский);В первой партии получилась "рыба" - предстоит второй турвыборов (А. Сенин); Обижаться не на что: начинается самый горячий месяц,и разыгрываться будут самые разные карты (А. Сергеев); Политикиразыгрывают такую карту, что Россель якобы за то, чтобы назначалиглав местного самоуправления (Э. Россель); Колоду политических лидеровнадо менять (А. Лебедь); Человек в погонах никогда больше не может бытьиспользован как козырная карта (В. Клочков); Правда, если вице-губернаторне пошел "ва-банк" сразу после объявления себя кандидатом в губернаторы,то сейчас он вряд ли решится на сколько-нибудь серьезные политические шаги(А. Чистяков).К этой же подгруппе, возможно, относится разгадывание ребусов, шарад,раскладывание пасьянсов и др. Ср.:# В этом случае "областной пасьянс" с голосами в первомтуре и передачей их во втором туре Ковпаку рушится сразу (передовая газеты"Точка отсчета"); Займем мозги разгадкой ребуса, загаданного С. Шойгу(В. Шендерович).Слот 1.3. Командные спортивные игрыБольшое количество политических метафор ориентировано на командные спортивныеигры. Обычно это хорошо известные в России виды состязаний (футбол, баскетбол,теннис, хоккей), в которых участвуют возглавляемые капитанами команды(правительственная, президентская, губернаторская и др.), в состав которыхвходят не только основные, но и запасные игроки и которымируководит тренер, разрабатывающий стратегию и тактику матча.Ср.:# Борис Николаевич до последнего сомневался: идти ли на второйсрок с таким рейтингом. А на скамье запасных - ноль (А. Гамов); Жириновский,не набравший заветных 3 процентов, окончательно утратил статус игрокаосновного состава (А. Птицын); Визит Ельцина в регион, где традиционносильны позиции коммунистов, свидетельствует о серьезном намерении поигратьна чужом поле (А. Офицеров); Как человек я не люблю Президента. Однакокак футболист я играю с ним в одной команде (В. Новодворская);В команде НДР есть опытный капитан, который не допустит своеволия:некоторые игроки уже отчислены (А. Горбунов).Пожалуй, самая любимая игра наших политиков и журналистов - шахматы.Термины этой игры встречаются в самых различных политических контекстах.Ср.:# Мы присутствуем при грандиозном шахматном матче Путин- Вашингтон, где российский игрок разыгрывает партию, не предусмотреннуютеорией шахматной игры (Е. Мячин); В Кремле пока не придают значенияслухам о возможных рокировках в правительстве (Т. Нетреба); Россельсделал "ход конем" - отвернулся от родного "Отечества" (В. Шевченко);Каждому из тройки аутсайдеров будет уготована участь разменной пешки, а посему очень жаль, что эти кандидаты будут участвовать в чужойигре (А. Выборнов); Политика в строгом смысле этого слова, то естьпередвигание на доске политических фигур, меня абсолютно не интересует(Э. Россель).Слот 1.4. Соревнования в скорости передвиженияОсобую подгруппу составляют метафоры, основанные на том, кто первым преодолеетопределенную дистанцию (это может быть марафон, спринт и др.); участникисоревнований обычно бегут, но это могут быть и скачки, гонки на велосипедахили автомобилях. Нередко зрители делают ставку на победу одногоиз участников соревнований. Ср.:# Те, кто ставит на Шеремета, не поставят на Спектора, аковпаковским поклонникам ни Шеремет, ни Спектор не в кайф. Ипподром, однако(А. Выборнов); Можно будет немного отдохнуть перед завершающим этапомпредвыборного марафона (С. Ведерников); аутсайдеру предвыборнойгонки было отказано в регистрации (С. Митрофанов); Начинающим политикамбыл преподнесен урок, как следует себя вести, чтобы "не вылететь" в самомначале избирательного марафона (И. Горфинкель).В политической метафоре часто используются спортивные концепты старти финиш. Ср.:# Большинство голосов набрала Л. Мишустина, имевшая на стартекампании минимальные шансы (Л. Дмитриева); Президентская кампания вырулилана финишную прямую (В. Нилов); Главные соперники действующего губернатора- Гришанков, Гартунг и Уткин - предвыборный старт начали совершеннопо-разному (А. Чистяков).Слот 1.5. Другие виды спортаПриведем также несколько примеров метафорического использования лексикииных видов спорта:Когда появилась книга, наши оппоненты взбесились. Все это говорит о том,что мы попали в "десятку" (С. Шойгу); Долгая работа с Ельциным вобластном хозяйственном аппарате сделала из нынешнего губернатора опытногополитического борца (И. Белых); После выборов НДР оказался в глубокомнокауте (В. Филимонов).При всем разнообразии рассмотренных примеров их объединяют эмотивные смыслы,связанные с оценкой политической деятельности как сферы, где много далекогоот важнейших проблем обычных людей, случайного, не подлинного, значимоготолько для самих участников политических игрищ.2. Фрейм "Квалификация спортсменов и итоги соревнований" Слот 2.1. Фавориты, лидеры и аутсайдерыВ спорте различаются фавориты (участники соревнований, которыхспециалисты заранее считают самыми сильными), лидеры (участники соревнований,которые идут первыми на каком-то этапе соревнований) и победители (чемпионы),которые оказываются первыми на финише. Фаворит и даже лидер далеко невсегда становится победителем. Иногда хороших результатов добивается аутсайдер,который до соревнований или даже на каком-то этапе соревнований оценивалсякак наиболее слабый участник. В политической жизни нередко встречаются аналогичныеситуации, что позволяет использовать спортивные концепты. Ср.:# Фаворитами избирательной гонки являются действующий губернатори недавний вице-губернатор. По оценкам аналитиков, лидирует пока П. Сумин(А. Веснин); А кто возглавлял список фаворитов предвыборной гонкив апреле 1999? (Г. Явлинский); И те, и другие сейчас политические аутсайдеры,и, может быть, это их объединяет (А. Выборнов); Сегодня наш город оказалсяпод обаянием претендента, штурмующего Олимп (Г. Летов).Слот 2.2. Победитель, призеры и неудачникиПри значительном количестве участников по итогам состязаний выявляетсячемпион, которому обычно вручается золотая медаль, и вице-чемпион- обладатель серебряной награды, а также третий призер, который награждаетсябронзовой медалью. Часто успехом считается уже сам факт попаданияв сборную команду, участие в олимпийских играх или престижном чемпионате,сохранение места в высшей лиге первенства страны (другие команды играютв первой, второй и региональных лигах). Хорошо известная структурированностьспортивных достижений постоянно метафорически используется в политическойречи. Ср.:# Нет ничего обидного для игрока "второй политической лиги"проиграть лидеру. Но вот каким ты пришел к финишу - вторым, третьимили последним - очень важно (Л. Вершинина); Результаты выборовпредсказуемы. Интрига сохраняется лишь в борьбе за "бронзу" (В. Нилов);Чернецкому даже открыть нечего, кроме нового хлебного киоска! После чегоего назвали чемпионом среди мэров по перерезанию ленточек (Д. Астралова).В некоторых видах спорта успех оценивается количеством набранных очков,которое может быть равным. Подобный способ определения результата такжеиспользуется в политических текстах. Ср.:# А вот счет воображаемого матча с Брусницыным: Чернецкий- 53,5%, его противник - всего 8% (И. Белов); Сейчас я вижу, что любая проблемарассматривается с позиций набора политических очков, а не реальнойпользы городу (Ю. Брусницын); Таким образом, боевая ничья: зубрырегиональной политики остались каждый при своем (Л. Кощеев).Как известно, неудачники спортивных соревнований часто жалуются на несправедливостьсудьбы, предвзятость судей и неспортивное поведение соперников, а победителибольше говорят о закономерности и справедливости результата. По названнымпризнакам многие политические пресс-конференции удивительно похожи на спортивные,что особенно подчеркивается общей терминологией.3. Фрейм "Правила игры и наказания" Слот 3.1. Правила игрыИгровая деятельность подчинена правилам, включающим ограничение игровоговремени и пространства, разделение на "своих" и "чужих", определение запрещенныхприемов и способов действия. В политической деятельности тоже есть своиправила, но там они называются иначе: конституция, законы, соглашения,моральные нормы. Метафорическое употребление спортивной терминологии в политическойречи нередко связано именно с необходимостью точно определить правила политическойигры. Ср.:# На очередном заседании Областная Дума будет определять, какиеположения закона более подходят для обеспечения честных правил предвыборнойигры (А. Выборнов); Основная проблема - на стороне государственной власти,которая неспособна создать такие правила игры, чтобы преступникишли в тюрьму, а честные граждане чувствовали себя в безопасности (Б. Федоров);Поражает же как недостаточная продуманность решений местного парламента,так и непрописанность правил игры (М. Мурзин).Слот 3.2. Нарушения правилСлучается, что спортсмены нарушают правила игры. Особенно осуждаются намеренныенарушения, грубая игра, непорядочное поведение. Авторы политических текстовстремятся перенести негативное отношение к нарушителям спортивных правилна нарушителей правил политической игры. Ср.:# Помните "руку бога", которая помогла футболисту Марадонезабить решающий гол? И на нынешних выборах мы видим желание "играть рукой"(а то и обеими сразу). Невозможно иначе объяснить готовность даватьперед выборами любые предвыборные обещания (Философия победы против философиибеды; без автора, КП-Урал, 2000); Распространение лживых слухов - это ударниже пояса, за который в боксе следует немедленная дисквалификация (Б.Найдин); Важно выработать у горожан иммунитет по отношению к действиям загранью фола (А. Выборнов).Слот 3.3. Наказания спортсменовВ спорте принята определенная система наказаний за нечестную борьбу: этоможет быть предупреждение, временное или постоянное удаление споля, начисление штрафных очков, снятие с состязаний, дисквалификация. Решения,вынесенные спортивными судьями, практически невозможно обжаловать. Зрителивсегда сочувствуют спортсменам, ведущим честную борьбу, и осуждают спортивныххулиганов. Вся эта хорошо известная любителям спорта структурированностьслота нередко становится основой для политических метафор. Ср.:# Против губернатора ведется нечестная игра. На футбольном полетакие игроки давно получили бы красные карточки, были бы удалены, ато и вовсе дисквалифицированы (Философия победы против философиибеды; без автора, КП-Урал, 2000); Политических грубиянов надо удалятьс поля, как строгий судья удаляет проштрафившихся хоккеистов (К. Веснин).В последнее время судебные органы действительно начали "снимать с соревнований"нарушителей существующих правил, что сопоставимо с дисквалификацией спортсмена.Представленные материалы показывают, что основное направление метафорическойэкспансии спортивных концептов в политическую сферу - разнообразные выборы.Политическая деятельность рассматривается как своего рода спорт, где необходимыстрогие правила честного соперничества, где успех в значительной степенипредсказуем, победа приходит к сильнейшему, хотя и бывают разного рода неожиданности.В подобных образах в определенной мере значимы прагматические смыслы "соревнование","борьба", но нет той ожесточенности, какая присуща военной или криминальнойметафоре.С другой стороны, можно заметить, что абсолютное большинство политическихметафор, связанных с концептами игры и спорта, имеет негативный прагматическийпотенциал, обусловленный спецификой исходной предметной сферы.Игра изначально воспринимается как имитация деятельности, а не как собственнодеятельность: так, детские игры имитируют занятия взрослых, военные игры- боевые операции, спортивные игры - плодотворный физический или интеллектуальныйтруд, азартные игры воспроизводят борьбу, закономерности и случайности,удачу и судьбу в жизни человека. В русском национальном сознании игра воспринимаетсявсе-таки как потеха, а не дело, которому должно быть отдано основное время.Цель игры - это только упражнения, тренировка, эмоциональная разрядка,наслаждение, отдых, тогда как политическая деятельность ориентируется навысшие ценности - обеспечение прав и свобод граждан, социальный и экономическийпрогресс государства.* * *Заканчивая рассмотрение социальной метафоры, отметим историческую динамикуразвития моделей. Прежде всего заметен "прогресс" криминальной, морбиальнойи театральной метафор: возросла структурированность исходных полей, используетсявсе большее количество образов, значительна частотность соответствующихупотреблений. По-прежнему активны (но без явной динамики) метафоры игрыи спорта.Обращают на себя внимание однотипные концептуальные векторы наиболее успешныхмоделей. Это в первую очередь тревожность и агрессивность (криминальная,милитарная и морбиальная метафоры), соперничество (спортивная и милитарнаяметафоры), отклонение от "естественного порядка вещей" (морбиальная, игроваяи спортивная метафоры), резкое разграничение на "своих" и "чужих" (милитарная,спортивная и криминальная метафоры). Театральная, игровая и спортивная метафорыпозволяют подчеркнуть вторичность происходящих событий, неискренность субъектовполитической деятельности, излишнюю карнавальность находящихся в центреобщественного внимания событий, представления о несамостоятельности многихс виду очень серьезных людей, о наличии каких-то тайных сценаристов, режиссерови тренеров в политической жизни страны.Выделенные концептуальные векторы отражают реальное самосознание людей,оценку ими состояния дел в государстве. Вместе с тем если политики и журналистыконцептуализируют мир, используя образы войны, преступности и болезни, образыигры и театра, то это, несомненно, воздействует на общественное самосознание,еще больше усиливая негативную оценку действительности и (будем надеяться)увеличивая жажду перемен. Имперское самосознание, о пагубности котороготак много говорили в середине 80-х, кажется, уже полностью преодолено, ноесть опасность, что маятник излишне отклонился в другом направлении. Запоследнее десятилетие люди устали ощущать себя гражданами больного, криминальногои нищего государства и, похоже, очень ждут принципиально новых концептуальныхметафор. Все чаще приходится слышать о значимости державного мышления.Глава 4. Субсфера "Природа"как источник политической метафорыТрадиционно различают живую природу (мир живых существ и растений) и природунеживую (ландшафт, стихии и др.). В настоящей главе рассматриваются толькометафорические модели, основанные на понятийных сферах "Мир животных" и"Мир растений", так как именно эти сферы служат основными источниками метафорическойэкспансии в современном политическом дискурсе России.Высокая употребительность и широкие возможности для развертывания рассматриваемыхметафорических моделей, видимо, связаны с тем, что важным источником концептуализацииобщественной жизни в русском национальном сознании традиционно являлся мирживой природы. Человек чувствовал себя ее частью, искал в ней образцы дляосмысления общественной жизни и своего отношения к социуму. По мнению А.Н. Баранова, в целях изменения общественного сознания после октября 1917года была предпринята "попытка совмещения органистического способа мышления(представленного метафорами организма, растения, дерева, человека), котороеимело глубокие корни в русском социуме, с механистическим, рациональныммышлением, фиксированным в метафорах механизма, строительства, мотора ипр." [Баранов, Караулов, 1991, с. 186]. На какое-то время метафоры из мираживой природы действительно стали менее распространенными, однако традицииорганистического мышления живы и в современном российском политическом дискурсе,хотя на каждом новом этапе общественного развития древние модели развертываютсяв соответствии с "духом времени". Значимость органистической метафоры особенновелика в текстах с установкой на фундаментальные национальные ценности,на возвращение "к истокам".4.1. Зооморфная метафораЗооморфные образы - одна из наиболее традиционных понятийных сфер отечественнойполитической метафоры. Так, в обзоре русских политических инвектив [Жельвис,1999] отмечено, что еще в ХVII веке протопоп Аввакум писал о своих религиозно-политическихпротивниках: "Знаю все ваше злохитрство, собаки, бляди, митрополиты, архиепископы,никонияна воры, прелагатаи, другие немцы русския" [Там же, с. 117]. В. И.Ленин выражался несколько иначе: "Пусть моськи буржуазного общества визжати лают по поводу каждой лишней щепки при рубке большого старого леса". Л.Д. Троцкий использовал при характеристике своих оппонентов зооморфные инвективы"рептилия", "сивый мерин". Аналогичную лексику охотно употребляли И. В.Сталин, Н. И. Бухарин, другие вожди большевиков и советская пресса 30-50-хгодов [Там же, с. 120-132]. В эпоху застоя зооморфные ругательства использовалисьменее часто, хотя журналисты и политики по-прежнему регулярно вспоминалиоб "акулах большого бизнеса", о "волчьих законах капитализма" и его "звериномоскале".Особенно буйным цветом расцвела зооморфная метафора в период "перестройки".Разумеется, зооморфная метафора не сводится к инвективам, в политическойречи этого периода широко используются и другие пласты образов, восходящихк царству животных [Баранов, Караулов, 1991]. Показательно, что при сопоставлениирегулярной многозначности, с одной стороны, в разговорной и художественной[Илюхина, 1998; Скляревская, 1993; Хачатурова, 1992; Цыганкова 1998; Многозначностьв лексике современного русского языка, 1999 и др.), а с другой - в политическойречи [Колотнина, 2001; Феденева, 1998; Чудинов, 1988] обнаруживаются существенныеразличия.В последнее десятилетие двадцатого века продолжается активное развитиеконцептуальной метафоры СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ - это НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЕОБЩЕСТВО (мир животных), причем это развитие происходит асимметрично: одниобразы и связанные с ними эмотивные смыслы оказываются чрезвычайно актуальными,а другие - надолго "остаются в запасе".Отметим также, что по вполне понятным причинам в представленном описанииохарактеризованы лишь наиболее типичные для политической метафоры фреймыи слоты. При характеристике некоторых животных указываются прототипическиесвойства (функции), то есть имеющиеся в национальном менталитете наиболееобщие представления о характерных свойствах данного концепта.1. Фрейм "Состав царства животных" Слот 1.1. Собственно животные (млекопитающие)Это наиболее объемный слот рассматриваемого фрейма: его концепты встречаютсяв политической речи значительно чаще, чем образы рыб, птиц и всех иных немлекопитающих. В современной политической метафоре преобладают общие наименования(зверь, животное) и образы широко распространенных в России конкретныхживотных: волка, коровы (быка, теленка), козы (козла), кошки (кота, котенка)лошади (коня, жеребца, мерина, жеребенка), медведя, овцы (барана, ягненка),свиньи (борова, поросенка). Ср.:# Коней на переправе не меняют, но выборы могут послужитьспасительным берегом, где можно обсохнуть, поставить в упряжь более сильногокоренного и более выносливых пристяжных (Е. Старикова); Насегодняшний день вслед за Чернецким выстраивается та самая тройка горячихскакунов, которая должна привести хозяина конюшни Росселя к полномузавоеванию уральского Карфагена (передовая газеты "Точка отсчета"); Наивнополагать, что таким образом олигарх хочет себя раздемонизировать. черногокобеля не отмоешь добела (А. Теплюк); Я вот в "Белом доме" работала- там такого насмотрелась, что депутаты по сравнению с чиновниками простомелкие грызуны (И. Хакамада).Значительно реже в политической метафоре используются образы ряда экзотическихдля России животных: бегемота, жирафа, кенгуру, кита, льва, тигра, слона,пантеры. Ср.:# Чиновников расплодилось больше, чем кенгуру в Австралии(В. Елохин); Путин в напряженные моменты схватки то нервно откидывался наспинку кресла, то в напряжении, подобно пантере перед прыжком, застывалза столом (В. Суховерхов); молодые тигры "Отечества" скоро начнутпоказывать клыки (И. Москвина).Слот 1.2. ПтицыПтицы, хотя и не в такой мере, как животные, типичный источник современныхполитических зоометафор. К числу наиболее распространенных зооморфизмоврассматриваемого слота относятся образ птицы вообще и образы широко распространенныхв России птиц: чаще всего это воробей, ворон, ворона, голубь, гусь, коршун,курица (петух), лебедь, ласточка, орел, сокол, соловей, утка, чайка, ястреб. Среди орнитологических метафор, связанных с экзотическими образами,встречаются колибри, попугай. Ср.:# Область ласточкой вылетела из всех расходных строчек федеральногобюджета (А. Волков); Год спустя под орлиным взором прокурора "Патра"внесла в бюджет 1168000 рублей (К. Попова); Но даже если эта весть окажется"уткой", то "утята" уже вывелись (М. Ростовский); А тут ниполслова о тайных грехах "пернатого" министра (А. Лебедь); И ты,кто годами крался на брюхе к птице удачи, только увидишь, как онавзмахнет зелеными стодолларовыми крылышками (Ю. Поляков); Коммунистическиепопугаи привыкли бездумно повторять давно устаревшие лозунги (С.Уткин).Слот 1.3. РыбыЭто наименее структурированный и малочастотный сектор зооморфной метафоры.В наших материалах преобладает родовое наименование "рыба", встречаютсяи некоторые конкретные виды рыб: акула, карась, щука, а также малек;эпизодически отмечаются ерш и осетр. Ср.:# И вот смекнули "акулы бизнеса", что им лучше раздробитьсяна множество мелких рыбешек и поднырнуть под единый налог. Получилосьсорок карасей из одной акулы (Б. Тимофеев); Эти архистратигитолкуют о "равной конкуренции" между западными суперкитами и отечественными"мальками капитализма" (И. Коньков).Слот 1.4. Все остальное (низшие животные)Наименования низших животных несколько чаще оказываются основой для образныхсловоупотреблений, чем названия рыб. Относительно регулярно основой дляметафоры становятся микробы, бациллы, паразиты, букашки, змеи, лягушки,жабы, раки, комары и мухи, а также "экзотические" спруты,тарантулы и скорпионы. Ср.:# Когда надо, Кремль выступает в роли хамелеона или флюгера(М. Ростовский); И вот наша государственная гора родила мышь. Хорошо, чтоне таракана (И. Коньков); Обозреватели соревнуются в хлесткости определений,дело доходит до "подтасовок" и "региональных паразитов" (К. Толкачев);бациллы коммунизма распространяются только в условиях низкого материальногоблагосостояния основной части населения (А. Бурков); Прибыль утекает изгосударственного кармана на счета фирм-паразитов (Ю. Калинина).Использование зооморфных метафор в политической речи продолжает живущуюв народном сознании мифологическую, фольклорную и литературную традицию,в которой свойства определенных животных выступают как вариант мифологическогокода: заяц - трусливый, свинья - грязная, теленок -глупый и др. Такие свойства, отраженные в метафорической семантике, в настоящемисследовании называются прототипическими.Лишь немногие зооморфные метафоры имеют позитивную эмоциональную окраску.Это преимущественно традиционные представления человека об образе орла,сокола, льва, тигра, соловья; в последние годы очень распространен образрусского медведя - сильного, уверенного в себе, хозяина тайги. Ср.:# Предложенный образ медведя с топором (топор в России -образ решительности) оказался народу понятным (Ю. Левада); Друзья называютего уральским медведем (А. Елохин).Вместе с тем совершенно справедлив вывод Г. Н. Скляревской о том, чтообычно зооморфные "наименования-характеристики направлены на дискредитацию,резкое снижение предмета и обладают яркой пейоративной окраской" [1993,с. 91]. Как правило, негативную оценку несут уже общие наименования зверь,животное и скотина. Среди беспозвоночных положительную эмотивную окраску имеют только образыпчелы и муравья. Практически всем остальным присущи исключительнонегативные характеристики. Особенно "достается" в политической метафореблохам, комарам, мухам, жабам, тараканам, пиявкам. Cр.:Пока губернатор крутится, как блоха на стекле, криминальные авторитетызапустили свои щупальца в правоохранительные органы (Т. Кравченко); Они[Е. Гайдар и министры его правительства] - это какие-то червячки (Р. Хасбулатов); Росселю надо разогнать банду московских пиявок, которыесосут денежки из нашего кармана (программа движения "Преображение Урала");"Коммунисты - единственная крупная партия с социальной базой, но и с идеологическими"тараканами"". - Назовите "тараканов" поименно". - "Например,требование конфискации и национализации" (интервью с В. Путиным)В первой половине 90-х годов, по наблюдениям Ю. Б. Феденевой [См. в кн.:Многозначность в лексике современного русского языка, 1999, с. 346], особоераспространение в политической речи имел образ спрута - крупногоосьминога, хищного, жадного, всеохватывающего и всепроникающего, которыйякобы способен высасывать кровь из своей жертвы. Эта метафора характеризоваларазветвленные сети каких-либо организаций, например мафию, коммунистическуюпартию, КГБ, ГКЧП, столичные власти, в представлении провинциалов. Ср.:# Москва - спрут. Свора чиновников, привыкших заниматьсяраспределением (А. Новиков); Путчисты - это малая часть головы огромногоспрута, опутавшего наше общество. Сейчас этот спрут изворачивается,пытаясь себя спасти (А. Федотов); Миллионы людей требуют принятия мер противспрута преступности (обращение ГКЧП).Зооморфная метафора позволяет образно представить целый ряд характерныхдля российских политических текстов понятий и противопоставлений. В частности,антитеза "большой / маленький" реализуется в противопоставлении образов,с одной стороны, кита и слона, а с другой - моськи, микроба,малька. Типичные образы агрессивности, жадности, безжалостности - это акула,волк, тигр, ястреб, а также зверь. Соответственно в образе бессильнойи безответной жертвы выступают ягненок, овечка, карась. Традиционныйсимвол миролюбия и любви - голубь - в политической речи часто противопоставляетсяястребу. Распространенные метафорические образы для опытного политика- это матерый волк, старый медведь, которые противопоставляются щенкам, а также молодым волкам и молодым тиграм. Ср.:# С уходом Сурганова, "матерого человечища", появляетсяшанс у представителей оппозиции (К. Попова); "Молодые волки", энергичныепрофессионалы - это будут или ровесники президента, или даже люди моложеего (В. Соловьев).Символом преемственности часто становятся птенцы гнезда…, орлы иорлята или (при необходимости негативной оценки) чьи-то щенки,волчата и медвежата. При необходимости обозначить источник почти безвозмездного пополнениябюджета или получения других благ используются образы дойной коровы,овцы, с которой стригут шерсть; лошадь и ишак часто выступаюткак символы смиренности и долгой трудоспособности. Распространенные символыкрасоты, грациозности, элегантности - это лань, олень, пантера. При анализе зооморфизмов возникает ощущение изменений в отношениях природыи человека (в данном случае "человека политического"). Такой человек ужене часть природы, а ее хозяин; он узнает животный мир умозрительно: например,волк для него - это прежде всего не живой зверь, а герой сказок, басен имультфильмов, которые и служат источником образов.2. Фрейм "Объединения животных и иерархические отношения в них"Слот 2.1. Объединения животныхВ политической речи часто оказывается необходимым негативно охарактеризоватьту или иную группу лиц (партию, политическое движение, группу избирателей,коллектив какой-то организации и др.). Типовой источник для подобной номинации- зооморфная метафора. Если соответствующая группа должна быть представленакак агрессивная, то в ход идут метафоры стая или свора. Ср.:# Это сколько же надо работать, чтобы прокормить эту прожорливуюсвору бюрократов (Е. Салина); В угар перестройки эта стая дружнолаяла на советский строй, на наши ценности, круто гадила на наших мучеников(А. Кузнецов); Тесно связанные с "мостовцами" финансовыми и этническимисвязями журналисты "Общей газеты", "Новой газеты" и других СМИ собиралисьв стаи и давали друг другу пресс-конференции (Б. Александров).В тех случаях, когда нужен образ не способной к обдуманным действиям массы,лучше всего использовать метафору стадо; если же очень важно обозначитьдружную и многочисленную массу, то хорошо подойдет слово рой. Ср.:# На эти "стада", чтобы они не очнулись, и направлена вдалбливающаяскороговорка "родственников" с "Эха Москвы" (С. Сергиевский); Глядя на столичныхбарбосов из СМИ-стаи, им подражают и провинциальные моськи (А. Кузнецов);Недавние рассуждения о "русском рое" принесли результат (А. Филиппов).Слот 2.2. Иерархические отношения в мире животныхКак правило, стада, стаи и своры имеют лидера, который называется вожак.За стадами домашних животных присматривают пастухи. Эти образымогут метафорически использоваться и по отношению к лидерам человеческогоколлектива. Ср.:# В любом обществе, как и в стае волков, должен быть вожак (Д. Аяцков); В пастухи к городской Думе был отряжен надежный человек(Ю. Снетков).Показательно, что все рассмотренные метафоры характеризуются пейоративнойоценкой.3. Фрейм "Действия животных" Слот 3.1. Агрессивные действияОтношения между политическими партиями и отдельными политиками, действиясубъектов социальной и экономической деятельности в современной политическойречи часто обозначаются зооморфной метафорой, что позволяет выразить особуюагрессивность, безжалостность, а иногда и бездумность политической борьбы.Наиболее распространенные обозначения - грызня, пожирание, кусать, ужалить,заклевать, накукарекать, гавкать, лаять, рычать, визжать. Спецификаподобных взаимоотношений нередко формулируется уже самими субъектами политическойдеятельности. Ср.:# Взаимоотношения кандидатов укладываются в схему: кто кого большеукусит и ужалит (листовка "Уральское Яблоко"); Нет спору,наша грызня ветвей иногда отвратительна, но так развивается демократия(Б. Семенов); Медведи заломают коммунистов (Б. Грызлов).Агрессивные действия обозначают и множество других метафор. Ср.:# Мне интереснее тот, кто злобнее. И на собачьих боях Доренко,пожалуй, задрал бы Киселева (Э. Успенский); Нижняя палата забодалауказ (В. Шендерович); Только простаки могут поверить в то, что БАБ пытаетсябодаться с Путиным (А. Теплюк); Всем известно, что Путина рьяно поддерживалиразного рода волки из СПС, "медведи" из "Единства". Вот эти зверята и ощетинилисьна народ России (К. Петров); Все ожидали, что Москва рявкнет поэтому поводу что-то гневное? Не тут-то было (М. Ростовский); Появилась война,появился зверь "Медведь", который съел все "Отечество" (Ю. Левада).Слот 3.2. Неагрессивное взаимодействиеСправедливости ради следует, однако, признать, что целый ряд современныхполитических метафор ориентирован на так значимый в общественной жизни поисксогласия и компромисса. Ср.:# Телекиллер по привычке лизнул хозяйскую руку (Е. Рябцев);Делал бы я все это, если бы вилял хвостом перед губернаторами? (Е.Примаков); Как склонить голову перед указом, так и огрызаться и нападатьдля губернаторов одинаково плохо. Надо было искать какой-то иной вариант(В. Смелов).Слот 3.3. Образ жизни животныхВ политической речи нередко представлена метафорическая интерпретациядействий, характерных для тех или иных живых существ. Например, кукушкакукует - предсказывает долголетие, хамелеон меняет окраску -люди меняют мнения, страус прячет голову под крыло - человек не желаетзнать суровую правду. Очень характерно метафорическое осмысление птичьихмиграций. Ср.:# Замечено, что стая екатеринбургских политконсультантов,с курлыканием, построившись клином, перелетела в Тюменскую область,где в полном разгаре предвыборная страда, чтобы добыть жирные нефтедолларыи заткнуть клювы чадам и домочадцам (Слухопанорама МК-Урал); предчувствуясуровую политическую зиму, финансовые потоки улетели втеплые края и вернутся только после смягчения климатических условий(Н. Разин).Нетрудно заметить, что, как и в предыдущем фрейме, едва ли не все рассмотренныесловоупотребления характеризуются оценочной коннотацией (в основном негативной).4. Фрейм "Обращение с животными" Показательно, что в политической речи животные обычно предстают отнюдьне как есенинские "братья наши меньшие", а как объект разнообразной агрессиии эксплуатации.Слот 4.1. Животные как объект агрессииЗооморфные метафоры регулярно отражают в политической речи агрессивноевоздействие. Политики охотятся друг на друга, ловят на крючок,натравляют на врагов подконтрольные им силы и т. п. Ср.:# Березовский с помощью подконтрольных ему СМИ пытается обложитьКремль красными флажками (А. Угланов); Министр понимал, к чемуприведет организованная им травля (А. Хинштейн); Власть привыклак тому, что после команды "Фас!" выполняется любое ее поручение (В.Костоусов); Что же послужило началом "охоты" за Собчаком? (А. Морозова).Слот 4.2. Животные как объект эксплуатацииВ рассматриваемых случаях политические субъекты (метафорически обозначаемыекак пастухи, доярки, хозяева и др.) используют кого-то для полученияприбыли или в иных корыстных целях (запрягают, оседлывают, доят, стригут)или хотя бы дрессируют. Ср.:# Кто "стрижет" доходы с госсобственности? (Т. Корсикова);Прусак и Руцкой по-разному смотрят на жизнь. Тем не менее они в однойупряжке (И. Лбонитар); Письмо Путина и последующие указы - это началопроцесса "укрощения" регионов (К. Толкачев); Иван Рыбкин пробуетоседлать притягательное для народа сочетание слов, но сказочно заманчивымнеказистым коньком-горбунком под этим Иваном оно уже точно ходить не будет(А. Лебедь); Одномандатные депутаты легко поддаются дрессировке (Е.Салина); В итоге Путин сумел оседлать античеченскую войну народныхнастроений (Е. Анохин).Слот 4.3. Животные как объект уходаЧтобы обеспечить жизнедеятельность и хорошую службу объекта, политикииногда вынуждены его кормить или прикармливать, выгуливать ит. п. Ср.:# Кто-то хочет прикормить народ "ельцинятиной" и предложитьтерпеть за красивые шоу о наказаниях "такой-то банды" (В. Жириновский).Возможно, встречаются контексты, в которых отражается и положительноеэмоциональное отношение к метафорическому "животному", но используемый внастоящем исследовании речевой материал относительно невелик по объему.Фрейм "Части тела животных" Слот 5.1. Органы агрессииПри зооморфном описании типовых действий политиков особенно часто используютсянаименования частей тела животных, ориентированных на агрессивную функцию:политики при необходимости показывают зубы (или обнажают клыки,демонстрируют свой звериный оскал), направляют на врагов рога, используют мощные лапы и острые когти. Органом проявленияагрессивности могут быть даже жабры и щупальца. Ср.:# Установившийся режим… в октябре 1993 года окончательно показалсвой звериный оскал, надругавшись над конституцией (В. Жириновский);На прошлой неделе Владимир Путин посоветовал Березовскому не раздувать "политическиежабры", а заняться другим делом (О. Романова); Пока губернатор крутится,как блоха на стекле, криминальные авторитеты запустили свои щупальцав правоохранительные органы (Т. Кравченко).В других случаях часть тела животного (а метонимически и животное в целом)представляется как жертва агрессии. Ср.:# Москвичи - это подопытные кролики, которые все новое испытываютна собственной шкурке (И. Роменчева).Слот 5.2. Крылья и хвостМетафоризация концепта крылья иллюстрирует редкий случай, когдазооморфная метафора не имеет пейоративной оценочности. Например, в следующемслучае метафора относится к числу ориентационных. Ср.:# Должна же наша демократия дорасти до того, чтобы у нас было правоекрыло, левое крыло и центр (А. Шойгу).Хвост может служить знаком чего-то ненужного, излишне заметного. Ср.:# "Медведю" мешает хвост, о котором раньше никто не думал,ведь набирали людей с улицы. Например, вошедшее в блок движение "Поколениесвободы" - это ребята, выступающие за альтернативную любовь (В. Хомяков,И. Славутинская).6. Фрейм "Места обитания животных" Те или иные территории и здания, используемые человеком, могут метафорическиобозначаться как места обитания животных.Слот 6.1. Места обитания животных в неволеДля домашних животных типовое местообитание - хлев, свинарник, конюшня,курятник и т. п. Типовые эмотивные смыслы подобных зоометафор - некомфортность,грязь.Дикие животные в неволе содержатся преимущественно в зоопарках, зверинцах,вольерах, клетках и аквариумах. В подобных метафорах обычно актуализируетсязависимость объекта, лишение его свободы, что может развращать животное,лишать его жизненной силы, самостоятельности. Ср.:# Почему полные залы собирают их звезды в Москве, а не наши в Париже?Почему лесной зверь жизнеспособнее рожденного в зверинце. На волевыживает сильнейший, а в клетке тот, кого подкормит хозяин (Л. Жуховицкий).Слот 6.2. Места обитания животных на волеНа воле дикое животное живет в норе, берлоге, логове или гнезде.Основные метафорические смыслы подобных образов - "родная, привычнаяи устраивающая хозяина среда", "отчий дом", где зверь полный хозяин. Вместес тем для постороннего берлога, логово или нора - это символы грязи, тесноты,некомфортности. Естественная среда обитания диких животных - лес, поле,степь, пруд и т. п.Приведем примеры подобной метафоры:Россия представляется часто в виде дремучей тайги. А кто в тайге хозяин?(Е. Бокрина); Перед тем как отправиться в самое логово украинскихнационалистов, я несколько дней привыкал в Киеве к украинской речи (М. Соколов).Рассмотренные материалы свидетельствуют о детальной структурированностирассматриваемой понятийной зоны (особенно фреймов "Состав царства животных"и "Обращение с животными") и о сохранении высокой частотности анализируемоймодели.Для современной зооморфной политической метафоры характерны концептуальныевекторы жестокости и агрессивности: образно уподобляемый животному человек(или иной субъект политической деятельности) забывает о гуманности, ведетсебя как эксплуататор, ему некогда любоваться грациозностью животных, ихверностью, отвагой и другими качествами, которые так привлекают нас в живойприроде. Иначе говоря, современной политической метафоре не нужны бесконечноразнообразные возможности зооморфных образов. Причины этого коренятся, разумеется,не в особенностях исходной понятийной сферы и не в возможностях русскогоязыка, а в том, какие реалии необходимо обозначить и какие эмотивные смыслывостребованы политической ситуацией.4.2. Фитоморфная метафораВ гимназическом сочинении будущего академика Д. С. Лихачева приводитсяафоризм Исократа: "Корень учения горек, но плоды его сладки". Этот в общем-точастный факт может послужить свидетельством, с одной стороны, древностифитонимной метафоры, а с другой - ее естественности для русской языковойментальности.Фитоморфные образы - одна из традиционных понятийных сфер отечественнойполитической метафоры. В ее основе лежат базовые метафоры, связанные с архетипическимвосприятием мира: в котором все имеет корни и плоды, происходит из каких-тосемян и зерен. Старый дуб, родные березы и осины, русское поле и русскийлес, луговые цветы - эти и многие другие образы уже давно используются какнациональные символы. Роль растений в политическом языке в известной степенисопоставима с их значимостью в мифопоэтических представлениях.В последнее десятилетие ХХ века продолжалось использование концептуальнойметафоры СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ - это ЦАРСТВО РАСТЕНИЙ,поскольку многие политические реалии имели традиционные фитонимные символы.Однако политический язык отбирает для своих потребностей только определенныеконцепты. Разумеется, обыденная классификация царства растений (это не живаяметафора, а биологический термин) во многих случаях не соотносится с классификациейнаучной. Большинство политиков и журналистов вполне обходится "наивной"классификацией, которая служит основой концептуальной структурированности"мира фитонимов", составляющего исходную понятийную сферу для рассматриваемойразновидности политической метафоры. В обыденной классификации зафиксированырастения вообще, среди которых различаются водоросли, травы, кустарникии деревья.Рассмотрим наиболее типичные для политической метафоры фреймы и слоты"мира растений". При характеристике некоторых из них будут названы прототипическиесвойства (функции), то есть имеющиеся в национальном менталитете наиболееобщие представления о характерных свойствах данного концепта.1. Фрейм "Состав царства растений"При описании зооморфной метафоры было отмечено множество названий конкретныхживых существ (собака, волк, медведь, тарантул, акула и др.), способныхстать базой для метафоры. В группе фитоморфной метафоры дело обстоит совершенноиначе. Относительно регулярны только метафоры, связанные с яблоней (развитие названия политического движения "Яблоко") и баобабом (связанос аббревиатурой БАБ - Борис Абрамович Березовский). Ср.:# До тех пор, пока корни не вырваны, баоБАБы будут житьи дальше (А. Хинштейн); В Петербурге яблоневое дерево прижилось идает неплохие плоды (Б. Пипия).Приведем единичные примеры использования образов других растений:# Теперь эта зубастая ельцинская конституция утянет в свое холодное чревомаленького человека, не посмевшего отказаться от царского венца, упавшегоему в руки, как гнилой плод с трухлявой груши ельцинизма (А. Проханов);Лизинговые механизмы на российской почве приживаются плохо и превращаютсяв сорняки (С. Бабаева).Несколько чаще встречается метафорическое использование родовых наименований- дерево, кустарник, трава. Ср.:# Не белых и красных мы хороним, а россиян. Возможно, после этогона могилах убитых начнет вырастать древо будущего национального согласия(С. Шахрай); Эта демонстрация - естественная реакция на скрещивание яблоневогодерева с бесплодным кустарником (Б. Пипия); Народовластие - выборы трехветвей власти, это демократия на уровне корней трав (Э. Россель).Рассмотренные примеры позволяют предположить, что для фитонимной политическойметафоры базисным является уровень родового наименования: политик почему-товидит дерево или плод, а не вишню с великолепными красными ягодами или усыпаннуюцветом черемуху.2. Фрейм "Части растения" Это наиболее частотный и структурированный фрейм рассматриваемой модели.В его основе лежат две ориентационные (по Дж. Лакоффу) метафоры: противопоставлениезоны низа (корня, то есть глубинного, сокрытого, подлинного источника силы)и верха (ветвей, верхушки), то есть сферы власти. Вторая ориентационнаяметафора связана с соотношением причины (корней, зерен) и следствия (плодов,урожая). Рассмотрим подробнее основные слоты фрейма "Части растения".Слот 2.1. КорниТрадиционно корни символизируют источник силы и могущества дерева,именно благодаря корням живет верхушка дерева, развиваются его ветви. Вполитической метафоре при помощи этого образа часто отражаются причинно-следственныесвязи и верность политика родному региону. Ср.:# Корни кризиса гораздо глубже - они в неплатежах междупредприятиями (листовка движения "Социальная помощь и поддержка"); У социализмав России глубокие корни, уходящие не только в советскую эпоху, нои в седую даль веков, к соборности, обязанности, коллективизму (С. Хвалынский);Вечно живой корень России - провинция. Наше движение идет оттуда(Э. Лимонов).При необходимости рисуется образ человека (партии и др.), лишенного корней,то есть дезориентированного, слабого, поддающегося чуждым влияниям. Ср.:# В итоге атомизированный, изолированный, лишенный прочных общественныхкорней и связей, вырванный из социального окружения человек-одиночкаоказывается бессильной и беззащитной игрушкой в руках манипулирующих имновоявленных "хозяев" жизни", мафии, закулисных организаций (В. Жириновский);Они - не местные, у них нет здесь корней, они не будут заинтересованыв развитии именно этого региона (агитлистовка "Выбираем земляка - голосуйза Ковпака").Слот 2.2. Ветви и верхушкаТиповой для российской политической метафоры образ - это ветви власти.Обычно эта метафора акцентирует некоторое "равноправие ветвей", у которыхобщие корни (мандат избирателей) и ответственность, что предполагает сотрудничество,а не разобщенность и конфликты. Ср.:# Тут нужна кропотливая работа всех ветвей власти по ликвидациисоциально-экономических корней преступности (П. Григорьев); Вся верхушкароссийского правительства сейчас - сплошь финансисты (В. Сивкова, Н.Зятьков); Это был редчайший случай: я возглавлял обе ветви власти- и законодательную, и исполнительную (Э. Россель); Так обстоит дело с нашимотношением к демократическому принципу разделения властей и к основным ветвямвласти, включая и те средства массовой информации, которые служат господствующейгруппировке (В. Жириновский).Данная метафора становится особенно частотной в периоды традиционногодля современной России обострения отношений между президентом и парламентом(осень 1993 года, осень 1996 года, весна 1999 года и др.)."Ветвям" власти, и особенно корням, может быть противопоставлена верхушка- оторвавшееся от широких масс руководство. Ср.:# Разжиревшая, обнаглевшая, бессильная верхушка КПСС сдаластрану без боя (В. Жириновский); Коммунистическая и Аграрная партии однозначнозаявили о своем нежелании блокироваться с "левоцентристами", а без них рыбкинскийблок также останется чисто верхушечным образованием (В. Жириновский).Слот 2.3. Плоды, цветы, семена и зернаСемена и зерна, как и корни, часто метафорически обозначают причиныкаких-то процессов; соответственно цветы, и особенно плоды, -это символ результатов. Ср.:# Где лежат зерна гражданской войны? В каких пластах? (Ю.Буртин); Президент своими руками посеял семена ее [номенклатуры]будущего мятежа (Ю. Буртин); Впервые будут показаны "живые" плоды холоднойвойны - тайный подземный штаб (С. Сыч); А кто будет пожинать плоды нынешнеговластного бардака? (В. Савин).Метафору семян и зерен развивают образы всходов и молодой поросли- первых результатов прорастания. Ср.:# Организаторские способности компартии, пожухшие осенью 1991 г.,снова дали зеленые всходы (Т. Филиппова); А еще я жалел ГеннадияАндреевича. Зачем он связался с этой порослью? Со старушками спокойнее(С. Ковалев); Другая молодая поросль ОВР - Вячеслав Володин (И. Москвина).Слот 2.4. Сердцевина ствола, ядро плодаСимволизируют центральное расположение, самую сущность той или иной реалии,центральный аппарат партии или властной структуры. Ср.:# Мы долго воспринимали вас как какого-то Дон-Кихота, который внедрилсяв сердцевину жуткой системы и сражается там изнутри (интервью с А.Яковлевым); Коррупция проникла уже в центральную часть президентского аппарата,в его ядро (А. Картнев).Отметим, что в данном фрейме, как и в предыдущем, в отличие от зооморфнойметафоры нет изначальных векторов тревожности и агрессивности, а встречающаясяэмотивная нагруженность образов определяется не концептуальной метафорой,а спецификой ее развертывания в конкретном тексте: в ядро проникает не что-либо,а коррупция; не просто семена и зерна, а семена раздора и зерна гражданскойвойны. Конфликтное мироощущение способно проявиться при использовании любыхобразов.3. Фрейм "Жизненный цикл растений и участие в нем человека" Слот 3.1. Жизненный цикл растенийЖизненный цикл растения часто метафорически обозначает динамику развитиякакого-либо субъекта политической деятельности, который, как и растение,может укореняться, давать ростки, расти и даже перерастать какие-торамки. Ср.:# Кем был Геннадий Зюганов в осенний день 1991 года? Смешным функционером,пытающимся убедить, что сквозь пепел, оставшийся от КПСС, прорастетчто-то живое (С. Шахрай); То, что Ковпак перерос уровень областногомасштаба, не подлежит сомнению (предвыборная листовка кандидата И. Ковпака);растет благосостояние кучки дельцов и чиновников (агитлистовка "Защититьпростых людей" движения "Мир. Труд. Май").Проходит время, и политическое растение начинает расцветать, плодоноситьи со временем увядать. Таков естественный цикл жизни. Ср.:# Показать, как человек, вросший во власть, расстается снею, по плечу лишь мастеру мирового класса (С. Артемов); Средний Урал обладаетвсеми возможностями для стабильного развития и процветания (А. Гайда);Экономика - дама чрезвычайно осторожная и расцветает только под охранойнеукоснительно исполняемых умных и суровых законов. Она не любит "чрезвычайщины"и быстро чахнет от административных мер (В. Зуев).Слот 3.2. Уход за растениями и уборка урожаяКак известно, многие растения произрастают сами по себе, но культурныерастения необходимо высаживать, поливать, подкармливать удобрениями ит. п. В политической речи подобный уход за растениями традиционно обозначаетпомощь политическим или смежным структурам, создание условий для их успешногоразвития. Ср.:# Держать систему образования на голодном пайке - это то же самое,что ждать урожая осенью, не посеяв весной (листовка движенияСПиП "Наш кандидат в губернаторы", июль 1999); На удобрениях, поставляемыхиз Москвы, местные фрукты произрастают плоховато: за несколько летникто из уральских последователей Г. Явлинского не дозрел до готовогополитического стандарта. Чахнущему дереву решили сделать прививание свежимпобегом (Слухопанорама, МК-Урал).Очевидно, что такая помощь в среде опытных политиков редко бывает абсолютнобескорыстной: она оказывается в надежде на будущий урожай, к уборкекоторого (страде, жатве) заранее готовятся. Ср.:# Осень в России - время сбора урожая и не только в сельскомхозяйстве, но и в хозяйстве политическом. Поэтому с конца июля политикиготовятся к уборочной страде в верхних эшелонах власти (Т. Нетреба);Не дай Бог Уралу подобной кошмарной жатвы в годину предвыборной страды (А. Павлов); Орджоникидзевский округ - один из самых урожайных наразнообразные выборы (А. Павлов); Посеяли и начали пожинать иллюзиюо том, что можно каким-то иным путем, кроме труда, улучшить свою жизнь (Ю.Буртин).Рассматриваемые образы часто акцентируют устойчивость жизненных циклов,причинность всяких событий, закономерность приложения сил для полученияхорошего урожая, необходимость помощи растению, а не вмешательства человекав естественное развитие растения, которое живет по своим законам и зависитот природных условий не меньше, чем от человека.Вместе с тем легко заметить, что современные политики и журналисты умудряются"нагружать" негативными эмоциональными смыслами даже традиционно "миролюбивую"фитонимную метафору: жатва оказывается кошмарной, пожинать приходится иллюзии,фрукты произрастают плохо, дерево чахнет и др.4. Фрейм "Места произрастания растений" Слот 4.1. Поле и почваВ политическом языке традиционны метафоры с образами поля и почвы длякакой-либо деятельности. Эти образы постоянно используются и в современныхтекстах: поле, которое в политической речи может сжиматься и расширяться,иногда оказывается необходимо расчистить. Ср.:# Сегодня идет последовательная работа по расчистке электоральногополя (А. Выборнов); И этот казус, увы, не имеет решения на конституционномполе (Г. Зюганов); Лучше всего знают и чувствуют людские проблемытерриториальные власти, чье поле деятельности нынче сжимается "благодаря"бюджету и областному своду законов, как шагреневая кожа (А. Чернецкий);Скорее всего не обойдет осенняя страда и военно-кадровую ниву (Т.Нетреба).Политическую почву для получения полновесного урожая полезно прощупатьи взрыхлить. Хорошо, если на этой почве растут привычные к местномуклимату, а не экзотические растения. Ср.:# Урал стал одной из первых областей, в которых Михаил Сергеевичначал прощупывать предвыборную почву, проводились промеры электоральногополя (К. Джултаев); У Путина появился уникальный шанс. Образно говоря,Ельцин взрыхлил почву для своего преемника (Т. Нетреба); Павел Федулев- человек, плотью и духом прикрепленный к местной почве предвыборнаялистовка).Слот 4.2. Рассадник, теплицаЭто едва ли не единственный слот фитонимной метафоры с ярко выраженнымнегативным прагматическим потенциалом: рассадник в политической речи- это всегда источник чего-то нежелательного, а теплица - символслишком комфортных условий, которые вредят дальнейшей жизнеспособности.Ср.:# Борьба с преступностью путем освобождения Урала от непосильногогруза исправительно-трудовых учреждений - рассадников преступныхгруппировок (С. Ячевский); Ведь именно органы инспекции сейчас - главныйрассадник коррупции (Г. Явлинский); тепличные условия дляодних и жесткий прессинг для других - это не рынок, а тоталитарная экономика(Б. Глушков).Заканчивая обозрение фитоморфной метафоры в современной политической речи,резюмируем уже отмеченные ее особенности. Во-первых, выделим традиционностьтакой метафоры и достаточную структурированность исходной понятийной зоны,что создает условия для сохранении высокой частотности анализируемой модели.Во-вторых, для фитоморфной метафоры изначально мало характерна негативнаяэмоциональная коннотация: подобные образы часто акцентируют идею естественностии непрерывности развития жизни, близости и взаимосвязанности человека иприроды; рассматриваемые метафоры символизируют также причинно-следственнуюобусловленность посева, ухода за растениями и сбора урожая, необходимостьиметь крепкие корни для развития кроны и получения плодов, особую роль местнойпочвы и другие традиционные для русского национального сознания ценности.Однако даже фитонимные образы при их развертывании способны приобретатьобычный для современной политической речи эмотивный потенциал.* * *Подводя общие итоги рассмотрения метафорических моделей с исходными понятийнымисферами "Царство животных" и "Царство растений", еще раз подчеркнем их традиционность,детальную структурированность сфер-источников, принадлежность этих сферк ближайшему кругу интересов человека. Все это обеспечивает сохранение высокойчастотности соответствующих образов.Существенные различия обнаруживаются в концептуальных векторах рассматриваемыхмоделей. Для современной зооморфной политической метафоры очень значимыконцептуальные векторы жестокости и агрессивности: образно уподобляемыйживотному человек (или иной субъект политической деятельности) нередко самуподобляется животному, а, как учил Рабиндранат Тагор: "Человек хуже зверя,когда он зверь". Фитоморфные образы обычно неагрессивны: они акцентируютидею естественности и непрерывности развития жизни, близости и взаимосвязанностичеловека и природы, наглядно отражают причинно-следственные связи в природе,значимость крепких корней и другие фундаментальные для русского национальногосознания ценности. Однако современная политическая метафора не в полноймере использует позитивный потенциал фитоморфной и зооморфной метафор. Остаетсянадеяться на мудрость будущих поколений политиков и журналистов, на общеесмягчение нравов и изменение концептуальных векторов российского политическогодискурса.Глава 5. Субсфера "Артефакты"как источник политической метафорыБог создал мир и человека, но человек посчитал созданный Богом мир недостаточнокомфортным и продолжил созидательную деятельность. Человек реализует себяв создаваемых им вещах - артефактах. Создавая вещи, человек стремится усовершенствоватьмир, сделать его в полной мере отвечающим собственным потребностям. Созидательныйтруд - это деятельностная концептуализация мира.Из всего многообразия понятийных сфер, отражающих результаты интеллектуальногои физического труда, в настоящей главе избраны лишь две сферы, являющиесяисточником метафорической экспансии в политическую сферу. Это концепты "Дом"и "Механизм". За рамками исследования остаются, например, понятийные сферы"Одежда", "Инструменты", "Компьютерная техника" и др. Конечно, описаниетолько двух моделей не даст исчерпывающей картины, но оно вполне позволитвыявить основные тенденции. К тому же в предыдущих главах уже в той илииной мере говорилось о метафоре, связанной с концептами "Транспортное средство","Военная техника", "Лекарство", "Спортивный инвентарь", "Театральный реквизит"и др.5.1. Метафора домаДом - важнейший культурный концепт в человеческом сознании, это традиционныйдля славянской культуры источник метафорической экспансии [Байбурин, 1983;Кожевникова, 1991; Никитина, Кукушкина, 2000; Топоров, 1984; Цивьян, 1978и др.]. Метафорическое представление общественных реалий и процессов какдома (в том числе его строительства, ремонта и разрушения) - один из наиболеетрадиционных для политической речи образов. Так, Н. Д. Арутюнова отмечает:"Со времен Маркса стало принято представлять себе общество как некотороездание, строение… Эта метафора позволяет выделить в обществе базис (фундамент),различные структуры (инфраструктуры, надстройки), несущие опоры, блоки,иерархические лестницы" [Теория метафоры, 1990, с. 14-15].Можно заметить, что концептуальная метафора ГОСУДАРСТВО - это ДОМ относитсяк числу моделей, на материале которых можно наиболее наглядно демонстрироватьвоздействие политических событий на образы политического языка. Замечено,что в отечественной истории политические лидеры подразделяются на тех, ктополностью отвергает деятельность предшественников и планирует строить государствозаново, и тех, кто планирует только усовершенствование прежней системы.Об этом хорошо пишет Б. А. Успенский: "При всей разнице исторических условий,общественных задач, личной психологии и пр., в типе деятельности Ивана IV,Петра I, Павла, Александра I… есть нечто общее… Свою деятельность они рассматриваюткак направленную не на улучшение исторически сложившегося порядка, а наразрушение его, полное и всеконечное уничтожение и создание на новом месте…и на новых основаниях нового и прекрасного мира" [1994, с. 334]. Из политическихлидеров ХХ века к числу разрушителей относятся, безусловно, В. Ленин (вэтом отношении его верным учеником был и И. Сталин), Б. Ельцин. В группу"продолжателей" дел предшественников входят Н. Хрущев и Л. Брежнев. Совершенноособое место занимают "усовершенствователи" (Ю. Андропов, М. Горбачев),которые, подчеркивая верность "социалистическому выбору", планируют существенноеусовершенствование системы, ее "ремонт", наведение порядка "на стройке".Замечено, что "разрушители", мечтающие строить новый мир заново, используютметафору разрушения старого, никуда не годного, гнилого, рушащегося домаи постройки на его месте нового прекрасного дворца (к сожалению, многиеиз них успевают завершить только первый этап своей программы). "Продолжатели",используя метафору дома, говорят о продолжении начатого предшественникамистроительства (государства, коммунизма, социализма, капитализма и т. п.)."Усовершенствователи" в соответствии со своей основной целью активно используютметафору перестройки, ремонта и наведения порядка. Хозяйскую метафору быстроподхватывают свита, восторженные или зависимые журналисты, а затем она широкораспространяется во всем политическом языке.Показательно, что в "Интернационале", бывшем около четверти века официальнымГимном СССР, говорится о том, что старый мир будет разрушен "до основания"и только потом "мы наш, мы новый мир построим". Одним из многих символовразрушения стало изменение названия страны и государственной символики.Коммунисты много говорили о "Советском Союзе как одной большой стройке"и действительно немало построили, но успели и многое разрушить. Наверное,все-таки пришло время "собирать камни": одно из свидетельств этому - взорванныйбольшевиками и недавно восстановленный Храм Христа Спасителя.Каждая новая эпоха приносит изменения в систему базисных метафор. Важныйметафорический образ для Советского Союза 50- 70-х годов - это продолжениестроительства (нового общества, коммунизма и даже отдельного человека).В начале 80-х годов активизируется метафора наведения порядка на затянувшейсястройке, а с середины 80-х - метафора уже и полной перестройки (общества,страны), возведения общеевропейского дома, а заодно и евроремонта своейизбы-времянки, которую опытный домоуправ (или точнее - комендант?) ВикторЧерномырдин назвал движением "Наш дом - Россия". Жильцы этого строения неплохосуществовали, пока у них была крепкая крыша, но потом избушка была разрушенаи чуть ли не съедена неизвестно откуда взявшимся медведем.Понятийная сфера "дом" обладает всеми необходимыми условиями для метафорическойэкспансии.Во-первых, эта сфера хорошо знакома каждому человеку, она детально структурирована,все ее фреймы и слоты обладают высоким ассоциативным потенциалом и находятсяв кругу естественных "извечных" интересов человека.Во-вторых, она имеет высокий эмоциональный потенциал: отчий дом, родительскийдом, собственный дом, домочадцы, семейный очаг, семейный быт, обустройстводома и даже домашние животные - все эти понятия способны пробуждать добрыечувства.В-третьих, концепт "дом" обладает развернутой сетью элементов внутреннейорганизации: для русского сознания дом - это и здание, и жилье для отдельнойсемьи, и семья как таковая, и множество периферийных компонентов, обычноотражаемых словарями как оттенки значений.В-четвертых, дом - это основная, наиболее естественная и комфортная сферасуществования человека и его семьи. Человек по собственной воле или вынуждаемыйобстоятельствами уезжает в чужие края, но мечтает вернуться домой. Он уходитна работу или в гости, но возвращается домой. Нет ничего дурного в том,что родной город и даже родная страна могут восприниматься как пространствовокруг родного дома.Когда политики хотят внушить человеку мысль о необходимости каких-то действий,они или стремятся включить соответствующие реалии в сферу его "дома", иливнушают мысль об опасности для его "дома". Не случайно дом - это один изнемногих объектов собственности, которые были дозволены даже в советскуюэпоху.Рассмотрим особенности структурирования исходной понятийной области дляконцептуальной метафоры "дом" в политической сфере.1. Фрейм "Конструкция дома" Слот 1.1. Общая конструкция зданияИзначальные составляющие здания - фундамент, фасад, стены, крыша, двери,окна, крыльцо и некоторые другие компоненты, функции которых переосмысляютсяв политической метафоре, формируя важные номинации. Так, фундамент -это необходимая основа. крыша и стены - это граница с внешниммиром и одновременно защита от непогоды или нежелательного вторжения. крыльцои дверь дают возможность выхода и входа; вместе с тем дверь- это защита от нежелательных гостей. окно обеспечивает внешниесвязи, визуальную доступность окружающей территории (это "глаз дома"), форточка(и окно в целом) предназначена для проникновения свежего воздуха; вместес тем окно и форточка могут быть местом несанкционированного проникновенияв дом. Прочность современному многоэтажному зданию придают несущие конструкциии межэтажные перекрытия. Ср.:# Фундамент общества - возрождение крестьянства (А. Руцкой);ОРТ и так не хватает ярких ведущих, а тут на время праздников выпали "несущие"элементы конструкции - леонтьевское "Однако" и программа Любимова (А.Архангельский); Веками Россия была стеной для Запада. Минкин вычищаетдо блеска правительственный фасад демократов (В. Жириновский); Задумайтесь,какую крышу нам обещает Черномырдин? (Б. Федоров); К экономическомукраху и обнищанию мы пришли из-за раскрытых настежь границ. Разве можноговорить о порядке в доме, если нет в доме дверей и замков?(В. Жириновский); Я обозначила главные направления в информационных технологиях"Эха Москвы". Именно на них зиждется фундамент идеологической политикистанции (Е. Сергиевская).В риторике использование подобных образов называется обращением к повседневномуопыту слушателей: данный аргумент производит впечатление убедительности,соответствия изображаемой картины очевидным правилам мироустройства.Слот 1.2. Внутреннее устройство зданияВнутреннее устройство дома предполагает выделение функционально специализированныхпомещений: для жилища - это кабинет, кухня, столовая, спальня (советскийчеловек не очень избалован многообразием помещений в квартире), для офисныхзданий - кабинет, коридор, кулуары. В доме обычно есть коридоры и лестницы. Большинство домов в России - многоквартирные, ноэти квартиры часто бывают коммунальными, и жильцам приходится теснитьсяв тесных каморках. Дома в городах обычно состоят из нескольких этажей. Многиеиз этих элементов могут метафорически использоваться в политической речи.Ср.:# Отношения сверхдержав зафиксированы в довольно узком коридоревозможностей, и без ядерной войны из этого коридора не выйти(М. Соколов); Изобретательство - это здание в пять этажей. И первыйэтаж - это душевная сила, второй этаж - это здоровый дух, третийэтаж - учеба, четвертый этаж - это умение профессионально ставитьэксперименты. И наконец, пятое… Это талант (Д. Макаров); Коррупция так пронизалавсе исполнительные структуры, что стоит потянуть веревочку - и рухнут всеверхние этажи президентской власти (передовая газеты "День"); Глядишь,и скромная тетенька с милой улыбкой бочком-бочком - и протиснется в коридорывласти (Н. Алексеева).Фразы с подобными метафорами могут нести негативную эмотивную оценку,но это, как правило, вовсе не связано с самими метафорами. Одно из немногихисключений: с советских времен в сознании наших граждан важное место занимаетобраз коммунальной квартиры, и особенно коммунальной кухни. Этот образ оказалсяудивительно подходящим для метафорического обозначения всевозможных конфликтов.Ср.:# И у Косово, и у Чечни есть сходство с коммунальной квартирой. К жарким баталиям на коммунальной кухне нам не привыкать - хотьсо сковородками, хоть с минометами. А что способно решить квартирную проблему?Только расселение. Иначе "соседи" все равно будут лупить сковородками другдруга или "разводящих" (Б. Мурадов); Мир маленький, и в этом сообществеквартир мы должны жить в мире и не гадить друг другу в кастрюли (К.Боровой); Даже "Известия" выразили недоумение кухонно-коммунальными методамивоздействия на депутатов (Ю. Нерсесов).Концепт "коммунальная квартира (коммунальная кухня)" едва ли не единственныйв рассматриваемом понятийном поле элемент с ярко выраженной пейоративнойэмоциональной оценкой.Слот 1.3. Обстановка в доме (мебель и т. п.)В бытовой речи богато представлено образное использование наименованиймебели (стол, стул, кровать и койка). В политической речирассматриваемый слот небогат и ориентирован преимущественно на внутреннееубранство офисных помещений: очень часто метафорически используется толькоконцепт кресло; к этому же слоту можно отнести понятие обстановка. Ср.:# Отцу надоело быть в МИДе, он хотел бы сменить обстановку (А. А. Громыко); Что выкинет новый президент, какие высокопоставленные начальственныеседалища соскользнут со своих кресел (И. Стрелков); Роман Абрамовичнамерен бороться за кресло губернатора Чукотки (Т. Нетреба).Образ начальственного кресла как символа власти и материальных благ обычноиспользуется в ироничном контексте.2. Фрейм "Строительство, ремонт и разрушение дома" Слот 2.1. Строительство домаСтроительство (а сначала проектирование) дома обычно метафорическиобозначает создание каких-то политических структур, развитие общества истраны в целом; нередко говорят также о строительстве "общеевропейскогодома", мирового правопорядка и даже счастья и согласия. Ср.:# Строительство новой государственности - это наука (В.Овчинников); строительство партии идет не сверху вниз, а снизу вверх(С. Шойгу); Пика своей активности кооперативно-партийное строительстводостигло в 1985 году (Ф. Катаев); Я верю, что в России такое обществоможно построить (Н. Овчинников); Я не заставлю вас строить ничего,кроме собственного счастья (В. Жириновский).При всем разнообразии представленных контекстов можно заметить, что идеястроительства окрашена преимущественно позитивно: строительство - это обычнонадежда на лучшее будущее.Слот 2.2. Ремонт дома, его перестройкаКлючевая политическая метафора эпохи М. С. Горбачева - перестройка.В ельцинский период эта метафора по отношению к недавнему прошлому использоваласьпреимущественно иронически. При характеристике новейших процессов предпочиталидругие образы. Ср.:# НДР требуется капитальный ремонт, точнее, реконструкция:от правящей когда-то партии после утраты крыши остался только финансовыйфундамент да несущие конструкции аппарата (Е. Бокрина); Нам нужна не ещеодна подпорка для скомпрометировавшего себя режима, а народная конституция(В. Салов); Партии власти уже не поможет косметический ремонт (Л.Горбунов); Надо голосовать против Ельцина… против срочно подчищаемого и подмазываемого проекта "новой конституции" (С. Шаньгин).Показательно, что среди реципиентных концептов рассматриваемого вариантамодели уже нет государства в целом: партия власти декларировала строительствосовершенно нового общества, коммунистическая оппозиция ратовала за возвратк советскому прошлому и уже никто не хотел возвращаться к идеям горбачевскойперестройки режима.Слот 2.3. Разрушение домаРазнообразные действия властей и предложения оппозиции нередко метафорическиноминируются как разрушение дома-государства, традиционных, советскихили же демократических ценностей, тех или иных политических и социальныхинститутов. Ср.:# Экономическая амнистия? Это просто нелепость. На гнилом фундаментерухнет наше государство (А. Солженицын); Страшновато все-таки родитьсяв Союзе, выжить в Союзе… и умереть на его обломках (С. Ваганов);Мы имеем дело с изощренным популистом (о Б. Н. Ельцине. - А. Ч.), способнымнаводить глянец даже на развалины (Т. Плетнева); Если вместо домабудут узкие клетки - страна будет разваливаться (В. Жириновский);Семья - это дом, который рушится каждый день. Сегодня отвалится подоконник,завтра - порог, послезавтра треснуло стекло. Если вы не будете его ремонтировать,он развалится (Н. Маслова).Отметим, что в современной политической метафоре три рассмотренных слотаобладают различным эмотивным потенциалом: со слотом "строительство" чащесвязаны положительные эмоции; вызывавший в середине 80-х годов положительныеэмоции слот "перестройка и ремонт" сейчас больше ориентирован на иронию,а слот " разрушение" относится к числу выражающих преимущественно боль иагрессию.Слот 2.4. СтроителиВ эпоху М. С. Горбачева постоянно упоминались "архитекторы" перестройки(сам лидер страны, Э. А. Шеварднадзе, А. Н. Яковлев и др.) и ее "прорабы",правда, сам руководитель ремонтной бригады чаще именовался "отцом" перестройки.Впрочем, как известно, именно отец семьи традиционно руководил строительствомжилища. В ельцинский период работа, похоже, шла уже без детальных планов,во всяком случае, исчезли из активного употребления образы "прорабов", аоб архитекторах упоминалось только по отношению к предыдущему этапу развитияобщества. Ср.:# На днях А. Н. Яковлев побывал в редакции, и речь зашла о "перестройке",звание архитектора которой прочно за ним закрепилось (интервью сА. Н. Яковлевым; АиФ).3. Фрейм "Жильцы и владельцы дома"Для человеческого сознания очень значимо противопоставление дома "своего"и "чужого" [Байбурин, 1983; Никитина, Кукушкина, 2000; Цивьян, 1978]. Всоветскую эпоху "свой" дом - это место проживания, но не обязательно объектвладения. С изменением социальной системы все большее значение приобретаетвопрос о владении домом. При развертывании рассматриваемого фрейма концептжильцы метафорически обозначает граждан страны и ее отдельных регионов.Люди, проживающие в доме, могут быть его хозяевами или квартирантами.Слот 3.1. Жильцы и квартирантыВ начале десятилетия представители самых различных политических партий,говоря о строительстве государства, предполагали, что дом будет общим, подчеркиваласьнеобходимость совместных усилий различных политических сил, что подразумевалоодинаковый статус жильцов (то есть народов, партий, отдельных граждан).Признавалась лишь возможность проживания в отдельных квартирах, то естьотносительная автономия. Ср.:# Государство - это единый дом с общими стенами и крышей.В нем необходимо соблюдать единые правила (В. Алексеев); Жесткая вертикальвласти не позволит растаскивать федеральную собственность по региональнымквартирам (В. Бошков).Показательно, что о "квартирантах" (то есть проживающих в России иностранцахи просто "не патриотах") упоминали только лидер ЛДПР В. Жириновский и членыего партии. Позднее метафорические образы заметно изменились.Слот 3.2. Жильцы и владельцы домаПосле создания В. Черномырдиным движения "Наш дом - Россия" (в это жевремя на Урале появилось возглавляемое А. Чернецким движение "Наш дом -наш город") вопрос о России как о доме для ее граждан стал восприниматьсянесколько иначе. Оппоненты названных политиков начали говорить о незаконнойприватизации, о том, что в новом престижном доме место найдется только дляопределенных групп проживающих, что хозяевами "нашего дома" стали"черномырдинцы-домушники", а не весь народ России. Все чаще заходила речьо необходимости постройки отдельных региональных домов или хотя бы наведенияв них порядка. Ср.:# Программа А. Страхова вытекает из поддержки объединения "Нашдом - Россия". Но этот "Дом" - для руководителей всех уровней, коммерческихструктур и банковских деятелей (обращение комитета ветеранов Свердловскойобласти, 1996); "Домушникам" удобно жить в своем доме, под крышей хозяина"трубы", а вот что делать остальным? (Н. Веров); За Э. Росселем - желаниеначать переустройство России с собственного дома, с земли уральской,за ним стремление объединить Россию снизу в единое крепкое, федеративноеи правовое государство (А. Гайда).В результате дальнейшего развертывания модели оказалось, что не всем гражданамудастся поселиться в новом доме или сохранить квартиру в старом, что грозилопоявлением больших групп "бомжей". Ср.:# Не для того мы преодолевали тоталитаризм, чтобы современные домоуправцыиз "нашего дома" по-прежнему нами помыкали, как бомжами в ихнем доме(А. Гайда); Безнравственно заявлять "Наш дом - Россия", записывая тем самымвсех в бомжи (М. Салье).После поражения движения "Наш дом - Россия" на парламентских выборах 1999года язвительная дискуссия о хозяевах дома, квартирантах и бомжах на общероссийскомуровне естественным образом прекратилась, что является еще одним свидетельствомрешающего влияния политического дискурса на судьбы метафорических моделей.Рассмотренные материалы показывают, что даже самая традиционная метафорическаямодель на новом этапе развития политического дискурса преобразуется, создаваятем самым условия для фиксирования новых элементов в когнитивной деятельностичеловека. Так, со второй половины 80-х годов наиболее динамично развивалисьслоты "ремонт дома" (перестройка, ее прорабы и архитекторы),в середине 90-х особую значимость получил вариант рассматриваемой модели"Россия - это наш дом", в результате чего актуализировались образы хозяевдома, квартирантов и бомжей. Одинаково динамичны в полторапоследних десятилетия слоты "конструкция здания" (фундамент, стены, крыша,дверь и др.) и "внутренняя планировка дома" (отдельные или коммунальныеквартиры, кухня, коридоры, лестницы, просторные комнаты или тесныекаморки).Традиционно метафора дома связана с позитивными прагматическими смыслами:дом - это укрытие от жизненных невзгод, семейный очаг, символ фундаментальныхнравственных ценностей; соответственно строительство - это динамика, планына будущее, стремление сделать жизнь лучше.Однако в современном российском политическом дискурсе любые метафорическиемодели могут развертываться таким образом, что акцентируются векторы тревожности,конфликтности, агрессивности.5.2. Метафора механизмаЗамечательный немецкий филолог В. Клемперер более полувека назад отметил,что в публицистике фашистской Германии доминировали две взаимосвязанныеобразные модели: милитаристская и техническая. На основе развития ключевогообраза ЧЕЛОВЕК (и человеческое общество в целом) - это МЕХАНИЗМ люди, организации,города в речах Геббельса и его последователей постоянно к чему-то подключалисьи от чего-то отключались, чем-то заряжались, при необходимости вставалина ремонт, чтобы снова работать на полных и даже предельных оборотах [1998,с. 196-201]. Рассматривая подобные примеры, автор приходит к выводу, чтоони свидетельствуют о "фактическом пренебрежении личностью", о "стремленииподавить самостоятельно мыслящего свободного человека" [Там же, с. 202].Далее В. Клемперер отмечает, что подобные метафоры встречаются и в советскойпублицистике, но считает, что "появление массы новых технических оборотовв языке большевизма… указывает на средство, с помощью которого ведется борьбаза освобождение духа, тогда как заимствования технических терминов в немецкомязыке с необходимостью приводят к мысли о порабощении духа" [Клемперер,1998, с. 203]. Можно в чем-то не соглашаться с таким выводом, но вполнезакономерно, что факторы, способствующие активизации той или иной модели,не могут быть одинаковыми, здесь многое зависит от национальных традиций,от исторического этапа развития общества, от свойственной той или иной ментальностиобщей метафорической системы [Лакофф, Джонсон, 1987; 1990; Баранов, Казакевич,1991; Феденева, 1997; Чудинов, 2000 и др.].Специальные наблюдения показывают, что в отечественной публицистике 30-50-хгодов действительно были особенно активны метафоры с исходными семантическимисферами "война" и "механизм": в сознание общества настойчиво внедрялосьпредставление о том, что советский человек - это вооруженный коммунистическойтеорией винтик в настраиваемом инженерами человеческих душ механизме,который предназначен для боев и походов. При управлении этиммеханизмом партийный аппарат должен крепко держать руль,правильно использовать политические рычаги и приводные ремни, вовремя нажимать на педали и знать потайные пружины. Дляподдержания работоспособности рассматриваемого механизма (то естьсоветского народа - строителя коммунизма и борца с мировым империализмом)в определенных случаях приходится закручивать гайки, менять заржавевшиеи устаревшие детали, производить ремонт двигателя, коробкипередач или иных быстро изнашивающихся частей машины.В несколько ином варианте рассматриваемой модели отдельного человека представлялиуже не винтиком, а автономным механизмом, которому даны "стальныеруки-крылья" и "вместо сердца пламенный мотор", машина , у которойнет органа чувств (каковым в традиционной "наивной" картине мира считалосьсердце), нуждается только в "заправке" и "перезарядке" в специальныхмастерских или на фабриках .Если механизм в полном порядке, его можно "бросать в бой" или "направлятьна стройки народного хозяйства". При планировании необходимо учитывать,что такой механизм не вечен, при чрезмерном напряжении он может выйти изстроя или даже сгореть. Рассмотренные концептуальные метафоры показывают,что формируемое под жестким идеологическим прессом тоталитарное мышлениезакономерно сказывалось даже на образном представлении человека и окружающегоего мира.Механистические метафоры вновь стали частотны в период "перестройки",отличавшейся особой нестабильностью общественных отношений. А. Н. Баранови Е. Г. Казакевич объяснили это тем, что "использование метафоры механизмапозволяет вскрыть неразработанность или неясность предмета обсуждения" [1991,с. 10]. По данным Ю. Б. Феденевой, позднее эта конструкция "утрачивает своюпродуктивность" [1997, с. 66].Наблюдения за современной агитационно-политической речью свидетельствуют,что техническая метафора по-прежнему занимает определенное место в образномпредставлении российской политической действительности.Рассмотрим основные фреймы данной модели.1. Фрейм "Государство (и его составляющие) - отлаженный механизм"Механистическая метафора, как и прежде, может использоваться в контекстах,содержание которых связано с призывами проанализировать причины былых неудачи наконец-то отладить работу механизма (то есть государства и егоструктур). Ср.:# Россия, ее государственная система не может больше жить по временнойсхеме. В любой момент она грозит замыканием или пожаром(Б. Ельцин); Политическая жизнь - механизм проверенный: тут гайкуотвернешь - все повалится (В. Шендерович); Почему взорвалась система? Потомучто у котла не было клапана (С. Шахрай); Нам необходимо срочноеотлаживание всего государственного механизма, его безусловноеотделение от олигархического бизнеса (Г. Явлинский); Как вам показалось,хватит у Путина воли, чтобы запустить государственную машину на полныйход? (А. Баранов); Целых шесть лет создавался механизм восстановлениясбережений. А сейчас появились люди, готовые вновь его приостановить (В.Елохин); Одна из самых опасных болезней России сегодня - разболтанный,дорогостоящий, неэффективный бюрократический аппарат (Е. Савостьянов).2. Фрейм "Государство - мощный и безжалостный механизм" В соответствии с данным вариантом модели государство и властные структуры,та или иная политическая партия (движение, объединение, группа единомышленников)образно представляются журналистами и политиками как мощный механизм, подавляющийсопротивление (отдельного человека, другой партии или даже целого региона).Такой обобщенный образ может конкретизироваться в виде бульдозера, трактора,танка или локомотива. Cр.:# У Чернецкого есть хорошо отлаженная избирательная машина,которая умеет побеждать (Ю. Брусницын); Большая бездушная чиновничья махинадвижется, как чудовищный танк, чтобы раздавить одну-единственнуюличность (Е. Зяблицев); В областях, политически и экономически зависимыхот центра, кремлевская администрация ведет себя, как бульдозер (М.Ростовский).3. Фрейм "Управление механизмом"В подобных случаях агитационно-политическая работа, стремление воздействоватьна сознание граждан метафорически изображается как управление механизмом,как своего рода технологический процесс: Ср.:Неизвестно, какие меры примет избирательная комиссия против кандидатов,которые используют не только грязные технологии, но и административные рычаги(А. Вогульский); Григорий Явлинский заметил, что решать эту проблему путемзакручивания гаек - хуже всего (О. Герасименко); По вопросу завинчиваниягаек все зависит от того, в отношении кого, где надо завинтить и ктобудет завинчивать (А. Н. Яковлев).Подобные контексты формируют в сознании читателей прагматические эмотивныесмыслы, связанные с восприятием субъектов политической деятельности какмощной и в то же время бездушной силы, пренебрегающей интересами отдельнойличности.4. Фрейм "Человек - это часть механизма" В соответствии с этим вариантом модели механистическая метафора представляетто или иное должностное лицо как выполняющую определенную функцию частьмеханизма - мотор, двигатель, аккумулятор, буфер, тормоз, фару ит. п. Ср.:# Директор в общем-то небольшого завода стал не только аккумуляторомвсех оппозиционных сил, но и превратился с подачи подконтрольной ему прессыв успешного хозяйственника (С. Сорокин); Первый зам у нас выступает какбуфер между генеральным директором и руководителями подразделений(Г. Ананьев).При необходимости человека могут отстранить от рычагов или отключитьот рубильника. Ср.:# "Ходят слухи, что вас могут отключить от рубильника?"- "Не отключат!" (Н. Ефимович; интервью с А. Чубайсом); Необходимоотстранить от рычагов власти коррумпированных и недобросовестныхчиновников (А. Баламутов); Нельзя допускать к рулю власти случайных,некомпетентных и коррумпированных чиновников (Н. Стрижев).5. Фрейм "Человек - это механизм"Рассматриваемая группа метафор объединяется представлением отдельногополитического деятеля в виде своего рода механизма, у которого могут возникатьпроблемы с надежностью некоторых деталей. Метафора устанавливает связи наоснове сопоставимости функций некоторых органов человеческого тела (и функцийсознания) с частями машины: сердце традиционно обозначается как мотор;мозг и голова могут быть номинированы как компьютер; глаза и уши- это локатор, колени - рессоры, лицо - витрина, тело- корпус, соответственно воспитанность и совесть могут рассматриватьсякак тормоза, легкие - как система вентиляции, печень - каксистема очистки и др. Ср.:# У Жириновского отказали тормоза (В. Шендерович); Утечеткакая-нибудь копия с распиской в получении, и вскроется то, что у генерала"срессорила" коленка (А. Бархатов); Когда у него включится компьютер,заработает сознание, он встанет и пойдет (Л. Романова, жена находящегосяв длительной коме генерала).Рассмотренные примеры позволяют выделить следующие типы современной механистическойметафоры:1. Государство (его отдельные структуры, партии, регионы, сферы общественнойжизни и т. п.) - это мощный механизм, который нуждается в наладке и контроле.2. Государство (его отдельные структуры, партии, регионы, сферы общественнойжизни и т. п.) - это мощный механизм, который может действовать вопрекиинтересам отдельных граждан (партий, регионов и др.).3. Государство управляет механизмом при помощи руля, рычагов и др.4. Отдельное должностное лицо (государственная структура, общественноеобъединение и т. п.) может выполнять функцию той или иной части механизма.5. В организме человека можно обнаружить некоторые аналоги функциональнозначимых частей механизма: тормоза, рессоры, рычаги, фары и др.Подводя итоги изучения данной модели, отметим, что аналогии между социальными механическим устройствами могут привести к двоякому осмыслению роли человеческойличности в обществе. Человек может восприниматься как активный творец, которыйв состоянии создать, отрегулировать и при необходимости исправить хорошофункционирующий социальный механизм, но он может оказаться и винтиком (илиеще какой-то деталью) в этой самой хорошо отлаженной государственной машине.Для такого "винтика" чрезвычайно необходима постоянная работоспособностьи может оказаться вредной излишняя самостоятельность. Сегодня преобладающейкажется первая точка зрения, вытесняющая господствовавшее в тоталитарномобществе второе представление. Но в России иногда случаются удивительныесобытия.* * *Последовательное изучение четырех основных разрядов современной российскойполитической метафоры (сферы-источники - "Человек", "Социум", "Природа","Артефакты") позволяет сделать некоторые выводы и обобщения.Наиболее продуктивными остаются вполне традиционные модели с многовековойисторией: физиологическая, морбиальная, зооморфная, фитоморфная и милитарнаяметафоры, метафоры родства, дома и механизма. Стали уже вполне традиционнымидля политической речи также метафоры игры, спорта и театра, и даже сексуальнаяметафора имеет свою историю. Однако в каждый новый период развития страныстарые модели наполняются содержанием, соответствующим духу эпохи.Важные условия развития метафорической модели - это детальная структурированностьисходной понятийной сферы и "общеизвестность" этой структуры, принадлежностьисходной сферы к ближайшему кругу интересов человека. Именно это обеспечиваетсохранение высокой частотности соответствующих образов и продуктивностьмодели - появление все новых и новых нетривиальных метафорических смыслов.Наибольшее развитие в последнее десятилетие получили модели (и их отдельныефреймы, слоты) с концептуальными векторами жестокости, агрессивности и соперничества(война, криминал, спорт и др.), отклонения от естественного порядка вещей(болезнь, криминал, сексуальные извращения и др.). Показательно, что подобныеже прагматические смыслы оказались наиболее востребованными и у других моделей;это, в частности, характерно для современной зооморфной метафоры, а такжедля традиционно "неагрессивных" метафор дома и мира растений.Еще одна группа сильных концептуальных векторов современной российскойполитической метафоры - это неправдоподобие происходящего, неискренностьполитиков, излишняя карнавальность находящихся в центре общественного вниманиясобытий, несамостоятельность публичных политиков - наличие каких-то тайныхсценаристов, режиссеров и тренеров в политической жизни страны (театральная,игровая и спортивная метафоры).Необходимо отметить также сохранение и развитие целого ряда традиционныхпозитивных образов, акцентирующих идею естественности и непрерывности развитияжизни, близости и взаимосвязанности человека и природы, наглядно отражающихединство организма, значимость всех его органов, причинно-следственные связив природе, важность физического и морального здоровья, крепких корней идругие фундаментальные для русского национального сознания ценности. Особеннотесно это связано с концептами "человеческое тело", "дом", "родство", "миррастений".Выделенные концептуальные векторы отражают реальное самосознание людей,их оценку состояния дел в государстве. Вместе с тем если политики и средствамассовой информации концептуализируют современную российскую действительность,используя преимущественно образы войны, преступности, болезни, игры и театра,то это, несомненно, воздействует на общественное самосознание, еще большеусиливая негативную оценку действительности, но одновременно (остается надежда)и увеличивая жажду перемен. Имперское мышление, о котором так много говорилив середине 80-х годов, похоже, уже полностью преодолено, но есть опасность,что маятник излишне отклонился в другом направлении. Пришла пора задуматьсяо значимости державного самосознания.Зеркало современных концептуальных метафор отражает типовые социальные представленияо жестокости и лицемерии новой эпохи, где человек человеку уже не "друг, товарищи брат", но заметны признаки того, что общественное сознание уже устало от однообразныхобразов из милитарной, криминальной, бестиальной и морбиальной сфер и ждет совершенноновых концептуальных метафор.Глава 6. Проблемы и перспективыисследования русской политической метафоры.При описании конкретных метафорических моделей в предыдущих главах автор сознательноуходил от рассмотрения ряда теоретических проблем, которые рациональнее проанализироватьособо. Для более полного осознания закономерностей метафорической концептуализациисовременного российского политического дискурса необходимо специально остановитьсяна проблеме типов метафорических моделей и принципов их систематизации, рассмотретьзакономерности развертывания метафорических моделей в контексте, тексте и дискурсе,наметить перспективы дальнейшего исследования русской политической метафоры.6.1. Проблемы инвентаризациии систематизации метафорических моделейВ настоящей монографии инвентаризация метафорических моделей понимается какстремление максимально полно выявить все модели, реально используемые в современнойполитической речи. Соответственно систематизация моделей - это выделение техили иных существенных признаков и классификация моделей по этим признакам.Внимательный читатель уже обратил внимание на то, что в предыдущих главахпроанализированы далеко не все метафорические модели, реально функционирующиев политической речи. На первый взгляд соблазнительно поставить задачу созданияполного списка моделей. Ученого, составляющего такой список, казалось бы, можносравнить с опытным командиром, который, готовясь к бою, уточняет список личногосостава части и проводит инвентаризацию воинского имущества. В лингвистическихисследованиях аналогичные задачи уже решались: например, известно точное количестворусских фонем, имеются практически полные словари аффиксов, служебных слов;к полноте стремятся составители толковых и многих иных словарей.К настоящему времени существует несколько вариантов инвентаризации метафорическихмоделей. Так, еще в монографии Ю. Д. Апресяна [1974] приведен обширный списокмоделей регулярной многозначности для русских глаголов, имен существительныхи прилагательных. Значительное количество моделей глагольной многозначностирассмотрено в монографии А. П. Чудинова [1988]. В исследовании Н. В. Павлович[1995] предпринята попытка выделить и по возможности полно охарактеризоватьнаиболее типичные для русского языка метафорические формулы (в другой терминологии- метафорические модели), что, по мнению автора, необходимо как для анализаконкретных художественных текстов, так и для постижения закономерностей русскогонационального менталитета. В связи с этим Н. В. Павлович ставит вопрос: "Можетбыть, действительно, их не так много, этих традиционных формул? Время - вода,смерть - сон, земля - мать, жизнь - битва и еще, к примеру, десятка два подобныхшироко употребляемых повсюду образов?" [Там же, с. 55]. Сходную позицию занимаетН. А. Кузьмина, которая считает, что "общее число архетипов, по-видимому, невеликодля поэтического языка в целом и, конечно, для каждого его синхронного состояния[1999, с. 297]. Значительно более осторожную позицию занимают А. Н. Баранови Ю. Н. Караулов, которые указывают на множество сложностей как при определенииграниц соответствующих моделям понятийных областей, так и при дифференциацииконкретных моделей [1994, с. 15].Представляется, что при решении проблем инвентаризации и классификации метафорическихмоделей процесс значительно более важен, чем результат. Дело в том, что сначаланадо определить жесткие критерии принадлежности к категории "модель", и едвали какой-либо из возможных перечней таких критериев окажется общепризнанным(вспомним споры о признаках слова как единицы языка). Специалисты хорошо помнят,сколько было оптимизма после первых публикаций по лексико-семантическим группамслов, и вместе с тем хорошо знают, что до настоящего времени отсутствует дажеединый и общепринятый список лексико-семантических групп. Выяснилось только,что классификация может проводиться по разным основаниям, что многое при систематизациизависит от задач, материала и теоретических оснований исследования. Однако вместес тем были обнаружены и важнейшие свойства лексико-семантической системы: ееиерархичность (лексико-семантические подгруппы объединяются в группы, несколькогрупп составляют подполе, несколько подполей - поле и т. д.), пересекаемостьпарадигм (одно и то же слово может одновременно относиться к разным группам,одна и та же группа нередко может рассматриваться как составная часть различныхполей и т. п.), полевая организация (в составе группы выделяется доминанта,ядро, ближняя и дальняя периферия).Думается, что перспективы "единой и общепризнанной" классификации (и инвентаризации)метафорических моделей еще менее очевидны, чем перспективы единой классификациилексики, однако такая работа нужна, поскольку позволит выделить хотя бы наиболеечастотные и продуктивные модели, а также даст богатый материал для постиженияобщих закономерностей метафорического моделирования действительности. Однаков настоящей монографии будут рассмотрены только основные направления и выделенынекоторые закономерности классификации концептуальных метафор.Исследуя типичные свойства метафорических моделей, А. Н. Баранов и Ю. Н. Карауловотмечают, что такие единицы способны взаимодействовать друг с другом [1994].Существующие в человеческом сознании метафорические модели - это своего родакомплекс метафорических полей, свойства которого во многом аналогичны свойствамлексико-семантических полей. Рассмотрим наиболее важные для нашего описаниясвойства.1. Иерархическое устройствоВ лексико-семантической системе традиционно выделяются иерархически организованныеобъединения: поля подразделяются на подполя, внутри этих подполей выделяютсялексико-семантические группы, которые в свою очередь членятся на подгруппы,в составе которых могут выделяться отдельные парадигмы и т. п. [Шмелев, 1973;Васильев, 1971; Новиков, 1982; Кузнецова, 1989; Стернин 1985 и др.].Точно так же рассмотренная в настоящей монографии метафорическая модель сисходной понятийной сферой "дом (строение)" может считаться частью более широкоймодели с исходной семантической сферой "населенный пункт (город, деревня и т.п.)", в составе которой выделяются разнообразные названия инфраструктуры (дом,мост, сарай, улица, переулок и т. п.). С другой стороны, в составе модели сисходной понятийной сферой "дом (строение)" может быть выделена своего рода"подмодель" с исходной понятийной сферой "кухня".2. Пересекаемость метафорических моделейИсследователи лексико-семантических полей неоднократно отмечали диффузность,взаимопроникновение указанных полей и групп в их составе.По-видимому, подобными свойствами обладают и метафорические модели. Например,в предыдущей главе в составе метафорической модели ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ - этоДОМ был выделен фрейм "Части помещения", в составе которого указывалась и "кухня".Между тем метафорическая модель "Политические реалии - это кухня" может рассматриватьсяи как вполне автономная. В этом случае легко выделяются фреймы "Кухонная утварь","Приготовление пищи", "Употребление пищи", "Сервировка стола, угощение", "Работникикухни (и люди смежных профессий)" и др. Реальность осмысления русской политическойжизни на основе составляющих названные фреймы концептов могут подтвердить следующиеметафоры:По сравнению с настоящим "Единством" "Единство Урала" и впрямь убого. Егосостряпали наспех из трех партий (А. Самохина); Начинается борьба задележ большого финансового пирога (С. Акулов); Властные структуры производяточередное распределение бюджетного пирога, и все нажраться не могут (А.Руцкой); Конечно, уже после вместе разберемся в этой каше, что завариласьсегодня (А. Шашков); Сегодня все общество видит, как делается политика. Всякухня на глазах, все приемы, все нюансы (Г. Явлинский); поварившисьв котле местного самоуправления несколько лет, я понял, что нужны кардинальныеизменения законодательства (П. Зелютин).С другой стороны, фреймы рассматриваемой модели можно с полным основаниемотнести и к другим понятийным сферам. Например, кухонная утварь и продукты питания- это в основном артефакты, результаты человеческого труда; метафора питанияотносится к физиологическим, сервировка стола - это трудовая деятельность.3. Полевая структура метафорической модели В лексико-семантических объединениях в последние годы обязательно выделяютсяцентр, ядро, ближняя периферия, дальняя периферия [Стернин, 1985 и др.]. По-видимому,сходные феномены можно обнаружить и при анализе метафорических моделей.Например, в метафорической модели "дом (строение)" можно выделить центральныйконцепт (дом), элементы, которые наиболее ярко выражают типичные свойствамодели, относятся к ее центру (фундамент, стены, крыша, коридор, квартира,комната), а также концепты, которые относятся к периферии исследуемого материала.В частности, уже словоупотребления, метафорически переосмысливающие процессприготовления пищи, если и относятся к модели "дом (строение)", то только кдальней его периферии (как известно, шашлык, лучше всего получается на костре).В принципе к понятийному полю "дом" можно отнести и кошку с собакой или тараканов.Лишь в определенном смысле домом можно считать шалаш, палатку или землянку,берлогу или гнездо.4. Фреймово-слотовая организация метафорической моделиОхарактеризованная в предыдущих главах система фреймов и слотов каждой моделиотражает имеющийся у автора речевой материал и его интерпретацию, она во многомопределяется задачей оптимально представить специфику современной российскойполитической метафоры, а поэтому не всегда совпадает с тем, что предлагаетсяв предшествующих публикациях. Другой исследователь будет работать с иным материалом,перед ним будут стоять иные задачи, и он с полным основанием предложит своюинтерпретацию. Но это, скорее всего, будет новый взгляд, а не объективная истина.В когнитивной семантике в отличие от структурной лингвистики не ставится задачавыработать строгую методику выделения и дифференциации фреймов и слотов в составемодели. В конечном итоге выделение общих закономерностей значительно важнее,чем описание отдельных деталей.5. Внутренняя организация концептаКак известно, семная структура слова при ее характеристике разными словарямиочень различается, к тому же трудно даже перечислить публикации, авторы которыхговорят о недостатках словарных статей и предлагают конкретные варианты "болеесоответствующего реальности" описания семного состава того или иного слова.Нередко приходится соглашаться с тем, что у каждого исследователя "своя правда",свои основания, и прийти к какой-то единой и тем более "правильной", "объективной"точке зрения невозможно.Все сказанное в еще большей степени относится к внутренней организации концепта,который имеет свойства гештальта - существующего в индивидуальном или групповом(в том числе национальном) сознании целостного представления с нечеткой внутреннейорганизацией и размытыми границами. При рассмотрении свойств метафорическоймодели и ее составляющих очень важно учесть ряд принципиальных идей современнойкогнитивистики.Как уже говорилось выше, проблема категоризации мира является одной из центральныхдля указанной науки. В монографии "Женщины, огонь и опасные вещи" Дж. Лакоффназывает среди источников своей теории разработанный Л. Витгенштейном для анализакатегорий принцип "семейного сходства" и использование Дж. Л. Остином этогопринципа при анализе многозначных слов, моделирование Л. Заде градуированныхкатегорий с помощью теории размытых множеств, открытие Р. Брауном категорийбазисного уровня и особенно создание Э. Рош теории прототипов и категорий базисногоуровня [Lakoff, 1987; Лакофф, 1995].Очевидно, что на такой теоретической основе не может быть и речи об объективномсуществовании имеющей строгие границы категории "метафорическая модель". Существуютмодели прототипические и непрототипические; различные модели объединяют не строгиекритерии, а принцип семейного сходства; возможно, выделяются модели базисного,"полубазисного" и небазисного уровней; компоненты модели - это "размытое множество",а не официально утвержденный перечень воинских званий или дворянских титулов.И уж если человек осуществляет категоризацию и концептуализацию мира, то к этомумиру относятся и сами метафорические модели.Вместе с тем ничто не мешает выделить хотя бы основные типы метафорическихмоделей, охарактеризовать хотя бы полярные по своим свойствам модели, разумеется,учитывая при этом наличие не только прототипических единиц, принимая во вниманиесуществование размытых множеств и критерий семейного сходства. В качестве существенныхпри такой классификации можно было бы выделить следующие оппозиции.1. Продуктивность модели Термин "продуктивность" широко используется в словообразовании и теории регулярноймногозначности. В последнем случае он означает возможность появления все новыхи новых вторичных значений, соответствующих модели. При анализе концептуальнойметафоры также можно выделить модели и фреймы с разной степенью продуктивности.Например, наши материалы (см. третий параграф предыдущей главы) показывают,что продуктивность фрейма "Виды животных" во много раз выше продуктивности,казалось бы, аналогичного фрейма "Виды растений". Иначе говоря, метафорическимогут употребляться наименования сотен животных (не только "почти родные" длярусского сознания медведь, волк, заяц, лиса, корова, петух, но и экзотическиебегемот, зебра, шакал, осьминог), тогда как хорошо знакомые нам видырастений почему-то метафоризируются значительно реже. Продуктивность модели,отдельного фрейма или даже слота может со временем изменяться.Традиционное разделение "живых" и "мертвых" метафор, "стертых" и "свежих","традиционных" и "новых", "индивидуально-авторских" образов достаточно ощущаетсяи при анализе конкретных моделей. Базисная метафора, дающая имя модели, обычновполне традиционна: "Государство - это дом". Вполне традиционны и многие центральныеконцепты: у дома-государства обнаруживается фундамент, стены, окна и двери.Вместе с тем при развертывании метафоры появляются нетрадиционные образы: вдоме оказываются квартиранты, которые живут без прописки и, возможно, скоростанут бомжами.2. Частотность моделиПри анализе значительного корпуса текстов может быть выявлена частотностьтой или иной единицы языка - фонемы, морфемы, слова и др. В принципе вполнеможно подсчитать и количество соответствующих модели образов в том или иномкруге текстов, сопоставить это количество с общим количеством зафиксированныхв этом круге текстов метафорических образов и на этой основе определить частотностьмодели. Например, по подсчетам А. Н. Баранова и Ю. Н. Караулова, в материалах,послуживших основой их "Словаря русских политических метафор", из 9525 метафорна долю метафоры персонификации (иначе говоря, олицетворения) приходится 912образов (9,58%), на долю понятийной сферы "Война" - 586 образов (6,16%), надолю осмысления абстрактных понятий в виде предметных образов - 265 метафор(2,78%), далее следуют понятийные области "Медицина" - 242 метафоры (2,54%),"Театр" - 227 метафор (2,38%), "Строение" - 227 метафор (2,38%), "Механизм"- 220 метафор (2,31%), "Транспортное средство" - 189 метафор (1,98%). Несколькоиной оказывается доля аналогичных групп метафор по данным Ю. Б. Феденевой: "Война"- 10,0%, "Театр" - 1,2%, "Строение" 6,8% (вместе с "Кухней" - 11,8%), "Биологическийорганизм" - 10,3%, "Игра" - 10,2%, "Дорога" - 5,3%, "Стихии" - 7,8%, "Растения"- 4,5%, "Царство животных" - 3,6%.Различия объясняются иным объемом выборки (5000 метафор), другими темпоральнымирамками исследования (это уже не "перестройка", а начало ельцинского периода),а главное - несколько иной классификацией моделей. Однако для нас в данном случаеважны не количественные детали, а совпадения, то есть выделение среди наиболеечастотных целого ряда одних и тех же моделей. Это обстоятельство свидетельствуето том, что разграничение высокочастотных, среднечастотных и малочастотных моделейвполне возможно, что частотность модели в тот или иной период - это ее достаточноважное свойство, хотя детальные подсчеты - вещь довольно условная, здесь слишкоммногое зависит от того, что считать и как считать.3. Доминантность моделиТермин "доминанта (доминантный признак)" использовался в отечественной филологиии психологии еще в 20-х годах прошедшего века (Л. С. Выготский, В. Б. Шкловский,Р. Якобсон, Б. М. Эйхенбаум, Б. В. Томашевский и др.). Сейчас его применяютдля обозначения наиболее ярких, имеющих особую эстетическую значимость компонентовхудожественного текста (Г. А. Авдеева, Л. Г. Бабенко, В. П. Белянин, Г. А. Золотова,В. А. Кухаренко, Л. А. Новиков и др.).Представляется, что названный термин в теории метафорического моделированияможет быть использован для обозначения наиболее ярких, максимально отражающихспецифику соответствующего исторического этапа моделей. Возможно, этот терминцелесообразен и для характеристики отдельных фреймов, слотов и иных компонентовтой или иной (необязательно доминантной) модели.Следует подчеркнуть различия между обозначениями "продуктивная модель", "частотнаямодель" и "доминантная модель". Степень продуктивности модели - это потенциалее развертывания в тексте на основе использования все новых и новых фреймови слотов, все новых и новых лексических единиц. На каких-то этапах развитияязыка и общества потенциал развертывания модели может быть востребован в большейили меньшей степени, а сама она быть более или менее частотной.Доминантной следует считать модель, потенциал развертывания и частотностьиспользования которой на данном этапе развития общества и языка значительноувеличиваются, что, конечно, привлекает внимание как специалистов, так и простовнимательных людей с хорошим лингвистическим чутьем. Вполне возможно, что признакидоминантной в какой-то период может иметь и относительно малопродуктивная модель(при условии относительного роста ее продуктивности и частотности). Например,рассмотренная в предыдущих главах сексуальная метафора вовсе не стала высокочастотнойи продуктивной, но поскольку раньше ее в официальной речи практически не было,то даже небольшие изменения привлекают внимание.Доминантная модель отражает характерные для политического дискурса соответствующейэпохи концептуальные векторы, ее исходная понятийная сфера (сфера-донор, сфера-источник),как и ее сфера-мишень (сфера метафорического притяжения), привлекают особоевнимание общества, что на подсознательном уровне проявляется при создании метафорическогообраза.Вполне возможно, что в какой-то мере выбор этих сфер определяется и модой,тем, что В. Г. Костомаров [1999] называет "языковым вкусом эпохи". Не будемтакже забывать и о том, что В. Г. Костомаров называет извечной борьбой экспрессиии стандарта в публицистической (а также в политической) речи: новая яркая экспрессивнаяметафора (и метафорическая модель или какой-то ее компонент) быстро становитсяобразцом для подражания, в результате чего она превращается в лишенный экспрессииштамп. Еще через некоторое время все большее количество людей, стремясь сделатьсвою речь более выразительной, отказывается от использования этого штампа.Известно также, что в России особое значение имеют идиостили политическойэлиты - руководителей государства, духовных лидеров, авторитетных общественныхдеятелей. Подобные идиостили нередко оказывают влияние на динамику дискурса.Приход к управлению страной (правительством, крупной общественной организациейи т. п.) нового лидера, появление новых значительных идейных течений, новых"властелинов дум" обычно приводит к большему или меньшему изменению политическогоязыка, в том числе и политической метафоры.4. Эмотивная окраска моделиВ отечественной лингвистике последних лет активно изучаются проблемы эмотивностислова, подчеркивается повышенный по сравнению с прямым наименованием потенциалметафоры (Л. А. Новиков, Г. Н. Скляревская, В. Н. Телия и др.), отмечается оценочностькак характерное свойство политической лексики (О. И. Воробьева, Е. И. Шейгали др.). Представленные в предшествующих главах наблюдения показывают, что эмотивностьможет быть свойством не только отдельного слова, но и модели. Эмотивная окраскамодели может быть яркой и слабой, она может определять эмотивность практическивсех соответствующих модели метафор или только значительной их части. Примероммодели с яркой эмотивной окраской, распространяющейся на все фреймы, может служитькриминальная метафора. Любая реалия, номинированная с использованием подобнойметафоры, оценивается негативно: хорошего человека не назовут бандитом, номало приятного быть и лохом, негативная оценка содержится и в метафорепахан, и в метафоре шестерка, негативный потенциал несут метафорывсех фреймов рассматриваемой сферы: охранник, пайка, зона, разводить, мафиознаясемья и т. п.С другой стороны, нами было показано, что зооморфные образы в политической метафоре чаще всего имеют негативную окраску (козел, хвост, телиться, акула, пиявка и др.), но сказанное, разумеется, не относится к таким метафорам, как голубь, сокол, орел, кит. Преимущественно позитивный эмоциональный потенциал имеют фитоморфные образы и метафоры из понятийной сферы "Дом".В целом исследование закономерностей метафорического моделирования показывает,что такой сложный феномен не может быть представлен только в одной системе противопоставлений.Поэтому классификация должна быть многомерной, учитывать и понятийную сферу-источникметафорической экспансии (основная рубрикация), и сферу метафорического притяжения,и продуктивность модели, и ее частотность, и эмотивную окраску, и возможностьотнесения модели к числу доминантных. Не всегда можно однозначно охарактеризоватьвсе признаки той или иной конкретной модели, но полярные явления не вызываюткаких-либо сомнений.6.2. Политическая метафорав контексте, тексте и дискурсеВсякая метафора "живет" не сама по себе, а в определенном контексте, тексте,дискурсе. Метафора может быть правильно понята адресатом только в том случае,если он учитывает по меньшей мере контекст, в котором она реализуется. Например,в изолированном виде слово медведь воспринимается исключительно как наименованиеживотного, но уже минимальный (в пределах предложения или словосочетания) контекстспособен сигнализировать, что в данном случае указанное слово использовано метафорически.Ср.:# Только ленивый заграничный журналист-международник не пинал русскогомедведя за Чечню (Е. Деева).Образное обозначение России словом медведь (или словосочетанием русский медведь) достаточно традиционно, и контекст рассматриваемого предложения вполне достаточен для того, чтобы понять смысл метафоры.Вместе с тем в некоторых случаях для полного понимания актуального смысла и ассоциативного потенциала политической метафоры необходимо учитывать не только ближайший контекст, но и текст в целом, а также специфику политического дискурса на соответствующем этапе развития общества.Например, совершенно очевидно, что даже прекрасно владеющий русским языкомэмигрант, не следящий за политической жизнью России последних лет, едва ли вполной мере поймет следующие фразы из публикаций 2000 года:Чернецкий как-то, смущенно улыбаясь, признался, что он "мишек любит". Ну, вправду, кто из нас не любит мишек? Особенно политических (Е. Бокрина); Нужно жить, как пчелы: не будут они защищать свои ульи от всяких там медведей - погибнут (Ю. Лужков); Неизвестно, задумывался ли главный медведь о том, что медвежья услуга - это услуга, оказываемая не столько медведем, сколько самому медведю (В. Николаев); Душа такого политика не умирает, а превращается во что-то новое. Например, в медведя (Е. Бокрина); Можно "омедведить" Россию, но тогда нужно поставить крест на демократии (А. Исаев).Чтобы в полной мере оценить смысл рассматриваемых метафор, нужны "фоновые знания", по крайней мере необходимо учитывать, что образованное в 1999 году и поддерживающее Президента В. В. Путина "Межрегиональное движение "Единство" обозначается аббревиатурой медведь (по двум первым буквам каждого элемента полного наименования). На основе этой аббревиатуры быстро получил развитие соответствующий вариант вполне традиционной метафорической модели, а поэтому в современной российской политической речи любить политических мишек - значит поддерживать правящую партию, защищаться от медведей - это вести борьбу с указанной партией, превратиться в медведя - стать активистом партии власти, а главный медведь - это в зависимости от ситуации официальный лидер межрегионального движения "Единство" С. Шойгу или же нынешний Президент страны В. В. Путин. Мы понимаем метафору лишь тогда, когда понимаем ситуацию, о которой идет речь.Основная задача настоящего параграфа - это рассмотрение закономерностей реализацииполитической метафоры сначала в пределах минимального лексико-грамматическогоконтекста (обычно в пределах предложения), затем - в пределах целого текста(чаще всего газетной или журнальной статьи), далее - в пределах дискурса тогоили иного значительного политического события (референдум, "путч", попытки начатьпроцедуру импичмента, парламентские и президентские выборы) и, наконец, в пределахрассматриваемого десятилетия ("ельцинского периода") в целом. В перспективене менее интересным было бы изучение закономерностей реализации метафорическоймодели в пределах единства, которое Н. А. Купина [1995] характеризует как сверхтекст(например, на материале всех номеров газеты за время избирательной кампанииили даже на материале различных газет, отражающих сходные политические взгляды).6.2.1. Политическая метафораи контекстВ устной речи хорошо владеющие голосом журналисты и политики нередко подчеркиваютособенности метафорического значения слова при помощи интонации, которая привлекаетвнимание слушающих к соответствующей модификации семантики: с этой целью можетиспользоваться повышение силы голоса, замедление темпа, увеличение пауз и т.п. При передаче таких высказываний в письменной форме их правильное понимание"возможно только тогда, когда читающий определил ту интонацию, которая скрытав написанном предложении" [Минеева, 1986, с. 7].Специфический характер интонации в ситуации письменного оформления устныхвыступлений может передаваться вербально (например, сообщается, что выступающий"подчеркнул" какое-то слово, произнес его выразительно, выделил паузами и др.).В некоторых случаях особенности интонации изображаются специальными графическимисредствами: при помощи кавычек, разрядки, курсива, прописных букв. Эти же графическиесредства используются для подчеркивания специфики метафорической семантики втекстах, которые изначально были созданы как письменные (именно такие текстысоставили основной материал настоящего исследования). Рассмотрим несколько примеровграфического выделения метафор в современной агитационно-политической речи:# Невозможно выкорчевать баоБАБ, не подрубив его корней. Именно в корняхсосредоточена его волшебная сила. До тех пор пока эти корни не вырваны, баоБАБыбудут жить и дальше (А. Хинштейн); "Яблочные" депутаты и депутаты-болдыревцыпостоянно срывали кворум (Б. Пипия).В первом контексте выделение при помощи прописных букв части слова баоБАБ свидетельствует о том, что имеется в виду Борис Абрамович Березовский, который в современных средствах массовой информации нередко обозначается как бАБ (по первым буквам имени, отчества и фамилии) или береза (на основе усечения или актуализации "внутренней формы" фамилии). Во втором случае кавычки при слове яблочные указывают, что это прилагательное должно восприниматься как производное от названия партии "Яблоко", которое в свою очередь, как известно, было образовано на основе аббревиатуры с использованием начальных букв из фамилий "изначальных" лидеров партии (Г. Явлинского, Ю. Болдырева и В. Лукина). Рассматривая функции подобных кавычек, Б. А. Успенский отмечает, что они используются как указание на использование слова "в каком-то другом (чужом, метафорическом) смысле, нежели буквальный или общепринятый, причем не указывается, в каком именно" [Успенский, 1967, с. 103]. Как подчеркивает Б. С. Шварцкопф, подобные кавычки относятся к числу факультативных [1997, с. 375].Можно было бы предположить, что графически выделяются прежде всего слова,метафорическое значение которых не поддерживается ближайшим лексико-грамматическимконтекстом, однако в действительности подобная особенность наблюдается далеконе всегда. Ср.:# Березовский вез в Москву "бомбу". Но она так и не взорвалась (О.Вандышева); Письмо Путина и последующие указы - это начало процесса "укрощения"регионов (К. Толкачев); Наши "стада" под голубыми профсоюзными знаменами смиреннопросят прибавки жалованья и пенсии (Е. Сергиевская).В первом предложении ближайший контекст не в состоянии показать, какую бомбу (тротиловую, ядерную или информационную) вез в столицу медиа-магнат. Возможно, именно с этим и связано графическое выделение указанного слова, хотя едва ли не любой политически грамотный читатель поймет, что Борис Абрамович не склонен к банальному терроризму. Во втором тексте зависимый компонент (словоформа регионов) прямо свидетельствует, что речь идет именно о политическом "укрощении", то есть об усилении влияния центральной власти, а не об укрощении диких животных. Отчетливые (хотя и более сложные) контекстуальные сигналы метафоричности легко найти и в третьем предложении.Во многих случаях, помимо графического выделения, которое "сигнализирует" об особом характере актуального смысла слова, в контексте имеется "разъяснение", конкретизация метафорического смысла. Ср.:# Медиа-холдинг активно развивается, "обрастает жирком". Так, летомэтого года закончится строительство нового студийного комплекса (О. Круглов).Постпозитивный контекст показывает, что метафору обрастать жирком в данном случае следует понимать как приобретение разнообразного имущества, укрепление материального благосостояния компании.Необходимо отметить, что графическое выделение политической метафоры встречается относительно редко: в большинстве случаев такое выделение отсутствует, поскольку авторы, видимо, считают, что для правильного понимания смысла вполне достаточно лексико-грамматического контекста. Ср.:# Ударная роль отводится слухам, мобилизованным на службу политике(А. Плутник); Голосование по СНВ-2 разоружит коммунистов (Ю. Чернега); Бывшиереформаторы и олигархи надеются на реабилитацию за прежние ошибки (С. Караганов);Одна из самых опасных болезней России сегодня - разболтанный, дорогостоящий,неэффективный, коррумпированный бюрократический аппарат (Е. Савостьянов).Эти и многие другие примеры свидетельствуют, что, как правило, графически не выделяется метафорическое словоупотребление при его соответствии широко распространенным моделям. Наблюдая за описанной В. Г. Костомаровым извечной для публицистики диалектикой "экспрессии" и "стандарта", можно предположить, что графическое выделение - это своего рода показатель относительной "свежести", экспрессивности метафоры, ее неполного превращения в штамп.Выразительность политической метафоры в контексте часто усиливается использованием разнообразных стилистических (риторических) фигур и тропов. Среди наиболее частотных можно назвать следующие приемы.1. Развертывание метафорического образа, при котором по одной и той же модели метафорически используются все новые и новые слова из сходной понятийной сферы. Ср.:# Отстранение от эфира С. Доренко стало потрясением для отечественнойтелеаудитории. Однако, лишившись любимой "мыльной оперы", зрители получили взамендивное пропагандистское шоу в исполнении того же лицедея (М. Рязанцев); То,что у ряда юношей сильно затянулся пубертатный период, могло бы быть их личнойдрамой, но когда они претендуют на роль политической силы, это начинает делатьсянациональной трагикомедией (М. Соколов).В первом контексте взаимодействуют "театральные" образы: мыльная опера, шоу и лицедей, а во втором - относящиеся к этой же понятийной сфере слова драма и трагикомедия. 2. Использование метафоры, совпадающей по форме с фразеологическим оборотом. Ср.:# Все правильно, медвежья болезнь пройдет, русский народ отходчив (Г.Вохмянинов).В данном случае в контексте сопоставляется семантика широко известного фразеологизма медвежья болезнь (страх) и свободного метафорического словосочетания, обозначающего повышенную популярность у избирателей политического движения под названием "Медведь".3. Включение в контекст своего рода разъяснения внутренней формы неузуального слова, являющегося омонимом узуального слова, которое (если бы не было данного разъяснения) могло бы быть воспринято как метафора. Ср.:# Возможно ли противостояние между "медведем" и "овсянкой", как окрестилимосковские политики движение "Отечество - вся Россия" (Б. Немцов).4. Сопоставление прямого и метафорического значения слова. Ср.:# Лицо у партии будет, наверное, такое же, как у докладчика. Бесстрастное,как у десятков участников пленума (П. Каледин).Подобные примеры показывают, что для прояснения смысла политической метафоры,как правило, вполне достаточно уже ближайшего контекста.6.2.2. Политическая метафорав текстеВ настоящем исследовании текст понимается как "функционально завершенное речевоецелое" (А. А. Леонтьев). В нашем случае это чаще всего отдельная газетная илижурнальная статья (заметка, репортаж и т. п.). С точки зрения объема текстаназванные жанры относятся к числу средних, что создает богатые возможности дляиспользования разнообразных риторических фигур, основанных на потенциале метафоры.Относительно небольшой объем рассматриваемых текстов (по сравнению, например,с книгой политических мемуаров) способствует целостному восприятию системы содержащихсяв них метафор. С другой стороны, если сравнивать их с объемом лозунга или афоризма,то размеры газетной статьи достаточно велики для того, чтобы иметь возможностьразвернуть в тексте целую систему метафор, использовать все возможности длявзаимодействия метафор с разнообразными риторическими фигурами.При восприятии концептуальной метафоры в конкретном тексте очень значима пресуппозиция- некий общий для адресата и адресанта фонд знаний, который создает объединяющийкоммуникативный тезаурус, обеспечивающий адекватное кодирование и восприятиеинформации. Общий социальный опыт коммуникантов может быть представлен как своегорода ситуационные модели, в которых заключается "аккумуляция предшествующегобиографически детерминированного опыта, полученного в сходных ситуациях" [Дейк,1989, с. 46].С точки зрения роли концептуальной метафоры в построении текста можно выделитьпо меньшей мере два полярных варианта.В первом случае в тексте происходит многоаспектное развертывание одной модели,которая приобретает функцию метафорической доминанты и лишь эпизодически взаимодействуетсо смежными или даже оппозитивными моделями. Особое впечатление производят случаи,когда выбор такой доминанты мотивирован, то есть связан темой публикации, профессиейавтора, сферой его общественных интересов, увлечением, с каким-то ярким событиеми т. п.В качестве примера рассмотрим текст интервью журналиста Андрея Баранова совсемирно известным скульптором Эрнстом Неизвестным (Комсомольская правда. 2000.2 дек.). Основная тема интервью - впечатления от недавней беседы Эрнста Неизвестногос Президентом России В. В. Путиным. Метафорично уже само заглавие интервью -"Путин может ударить посильнее Рембо. Потому что у него очень развиты "мышцырезкости", как это бывает у кузнецов". Заранее предполагается, что адресат текставладеет необходимой дискурсивной информацией и едва ли воспримет заголовок какнастраивающий исключительно на рассказ о физической силе героя, однако и в этомслучае заглавие создает возможности для развития нескольких метафорических моделей.Элементарный психолингвистический эксперимент обнаружит здесь значительныйассоциативный потенциал агрессивности: герой американских боевиков Рембо отличается,помимо несомненного обаяния и решительности, именно силой и агрессивностью,и "ударить посильнее" его дано очень немногим; силе удара, несомненно, способствуютразвитые "мышцы резкости" (такое наблюдение мог сделать именно скульптор), которыебывают у кузнецов - людей большой физической силы. Стандартный вариант развертыванияэтого образа в политической метафоре очевиден: физическая сила образно преобразуетсяв политическую силу, несущую с собой мощь и уверенность.Другой заложенный в заглавии ассоциативный потенциал связан со способностьюгероя к характерному для кузнецов тяжелому длительному физическому труду, длякоторого тоже очень необходимы бросившиеся в глаза скульптору тренированные"мышцы резкости". Типовой вариант метафорического развертывания этого образав политической речи - это способность к долгой трудной интеллектуальной работе.Особо отметим проявление в тексте личностных качеств говорящего: гениальномускульптору (в отличие от большинства обычных людей) особенно важными показалисьразвитые "мышцы резкости". Эти мышцы дают человеку не эффектную внешность культуристаили силу способного стать олимпийским чемпионом штангиста, а способность к точным,осмысленным и в то же время очень сильным ударам.Проследим, как развертывается в тексте интервью обозначенная в заглавии метафорическаямодель с исходной понятийной областью "Физиология" и понятийной сферой-мишенью"Политика". Комментарий автора монографии приводится ниже в скобках. Регулярныеметафоры выделяются шрифтом.- Эрнст Иосифович, какой вы увидели Россию в этот приезд?- Подобно тому, как для ОРГАНИЗМА ЕСТЕСТВЕНЕН ВДОХ И ВЫДОХ, так и развивающемусяобществу присуща смена политических тенденций. Есть период, когда СЖАТИЕ становитсяиррациональным и не дает свободно развиваться ОРГАНИЗМУ - БИОЛОГИЧЕСКОМУ, ПОЛИТИЧЕСКОМУ,ТВОРЧЕСКОМУ. Тогда СЛЕДУЕТ ВЫДОХ, и преобладающими становятся ЦЕНТРОБЕЖНЫЕ СИЛЫ.Но это не может длиться вечно. Приходит время, и снова требуется ВДОХ. Думаю,что сегодня этот момент настал, то есть для страны гораздо нужнее силы ЦЕНТРОСТРЕМИТЕЛЬНЫЕ.Попросту говоря - нужен порядок.(Отметим, что скульптор активно использует физиологические образы для характеристикиполитического состояния России. Профессиональная наблюдательность подсказываетему образ Человека, сделавшего глубокий вдох (готовящегося к решительным действиям)и в то же время понимающего, что за вдохом должен последовать выдох, периодрасслабления.)- Нам опять придется "ЗАДЕРЖИВАТЬ ДЫХАНИЕ" и надеяться, что КИСЛОРОД НЕ ПЕРЕКРОЮТСОВСЕМ?(Журналист развивает предложенную собеседником метафору.)- Понятие "порядок" каждый понимает по-своему. Большинство людей моего поколенияобладают АТАВИСТИЧЕСКОЙ памятью о политических репрессиях. И стоит заговоритьо порядке, как в сознании сразу возникают образы Сталина, Гитлера… Но ведь абсолютносильная власть была и у Аденауэра, и у де Голля. И это не противоречило свободамсовести, слова, передвижения.(Скульптор приостанавливает развертывание физиологической метафоры. Переходк новой теме способен предопределить и смену метафорической модели. Поднятаяпроблема сильной власти традиционно реализуется при помощи метафорических моделейс исходными понятийными сферами "Верх / низ" и "Техника".)- Значит, Путина можно сравнить с де Голлем?- Пока преждевременно. Для этого ГОСУДАРСТВЕННАЯ МАШИНА должна, наконец, НАЧАТЬФУНКЦИОНИРОВАТЬ. Моя жизнь прошла в основном при тоталитарном режиме. Но, будучине согласным с его идеологической природой, я знал, что ПРИКАЗ СВЕРХУ всегдавыполнялся, он ПРОНИЗЫВАЛ все общество. В КИБЕРНЕТИКЕ это называют ПРЯМАЯ СВЯЗЬ.Другое дело, что была нарушена ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ: ИНФОРМАЦИЯ, ПОСТУПАЮЩАЯ НАВЕРХ,была ИСКАЖЕНА. Поэтому я бы хотел, чтобы была и ПРЯМАЯ СВЯЗЬ, чтобы и ПРИКАЗЫвыполнялись, и чтобы четко работала СВЯЗЬ ОБРАТНАЯ, которую обеспечивает свободнаяпресса, многопартийная система.(Традиционный образ механизма, машины, который на определенных этапах техническогоразвития общества реализовался как паровой двигатель, арифмометр, телеграф,в новых условиях развертывается в терминах информатики и компьютерной техники.)- Как вам показалось, хватит у Путина воли и сил, чтобы "ЗАПУСТИТЬ" ГОСМАШИНУНА ПОЛНЫЙ ХОД?- Личное ощущение у меня неплохое. Понравилась, во-первых, быстрота РЕАКЦИИ,все СХВАТЫВАЕТ НА ЛЕТУ, ему не надо РАЗЖЕВЫВАТЬ проблемы… Я очень наблюдательныйчеловек. И чтобы меня обмануть, надо быть по меньшей мере Качаловым. И ещемне было очень интересно понаблюдать за его движениями, мимикой, жестами.(Журналист продолжает развертывание технической метафоры, но скульптор возвращаетсяк физиологическим образам.)- Почему?- Для скульптора это очень важно. Я изучал бионику, теорию Клейста о психологическомдвижении тела. По тому, как человек держит себя, можно судить о его характереи деловых качествах.(Скульптор объясняет журналисту значимость своих профессиональных наблюденийи вместе с тем особую роль используемых физиологических образов для осознанияличности президента. Метафора всякого талантливого человека - это его интуитивныевыводы о сущности характеризуемого объекта, его способ концептуализации мира.Физиологическая и пространственная метафоры скульптора не менее важны для пониманияличности человека, чем лингвистическое исследование его речи или медицинскиеанализы.)- Что же выявил ваш профессиональный взгляд?- То, что у Путина МОТОРНАЯ, АДЕКВАТНАЯ, БЫСТРАЯ РЕАКЦИЯ на происходящее.По СТЕНИЧЕСКОМУ ТИПУ он напоминает мне о фото революционной поры - СУХОЩАВОГОЧЕЛОВЕКА, С РЕШИТЕЛЬНЫМ ЛИЦОМ И С "ДЛИННОЙ" МЫШЦЕЙ. Знаете, как это часто бываету КУЗНЕЦОВ - НЕ ОКОВАЛКИ НАКАЧАННЫХ БИЦЕПСОВ, а СИЛЬНЫЕ ЖИЛИСТЫЕ РУКИ. Такойчеловек МОЖЕТ УДАРИТЬ ПОСИЛЬНЕЕ, чем РЕМБО. Именно эти люди - наиболее РИСКОВЫЕ,ПОДВИЖНЫЕ. Они всюду ЛЕЗУТ ПЕРВЫМИ. Но при этом Путин - сугубый прагматик.(Подробная характеристика физиологического типа переходит в характеристикуличностных качеств. Метафорический образ становится многоплановым, и уже невполне ясно, насколько разделяются, например, во фразе "Такой может ударитьпосильнее, чем Рембо" физиологическая характеристика, бытовой портрет и качестваполитического деятеля.)- Вы полагаете, это то, что нужно сейчас России?- Я думаю, да. Необходим рациональный ХОЛОДНЫЙ разум. И смотрите, какое совпадение- он ПЕТЕРБУРЖЕЦ. Сейчас РОССИЙСКОМУ лидеру в меньшей степени требуется УРАЛЬСКИЙРАЗМАХ, ЮЖНОЕ НЕИСТОВСТВО или МОСКОВСКОЕ БАЛАГУРСТВО. Нужны корректность, воспитанность.И это свойственно петербуржцам.(Образное обозначение свойств характера через указание на географический регион,где человек родился и вырос, широко распространенный в политической речи прием.Современная наука еще не в полной мере раскрыла причины такой корреляции, ноона обычно воспринимается как достаточно сильный аргумент: в отечественном национальномсознании отчетливо зафиксированы прототипические (по терминологии Э. Рош) психофизиологическиесвойства москвичей, петербуржцев, уральцев, сибиряков, жителей Поволжья и центральныхобластей, выходцев с Севера и Юга России.)- Некоторые ваши коллеги приняли предложение Березовского создать "интеллектуальнуюоппозицию" власти. Кстати, к вам он ведь тоже обращался?- Сам он со мной не говорил, поскольку достаточно умен, чтобы понять бессмысленностьтакой попытки. Но его люди действительно звонили. Я отказался. Человек я сугубобеспартийный и не хочу отвлекаться на политику, в которой разбираюсь слабо.Другой вопрос - нужна ли вообще оппозиция? Думаю, да. Иначе власть станет ДРЯБЛОЙ.(Скульптор вновь возвращается к физиологической метафоре: "мышцы резкости"не должны становиться дряблыми.)Далее беседа переходит на вопрос о взаимоотношениях Эрнста Неизвестного сколлегами, на сугубо творческие проблемы, а поэтому изменяются и используемыеметафорические образы, текст утрачивает признаки политического.Наш материал позволяет выделить доминантную метафорическую модель рассматриваемоготекста (сферу политики структурирует психофизиологическая метафора), а такжеактивные в данном тексте метафорические модели с исходными понятийными сферами"Техника", "Верх / низ", "Региональные корни". Отметим также личностные и профессиональныеистоки метафорического строя речи Эрнста Неизвестного: наблюдательность скульптора,возможно, позволила ему открыть и метафорически обозначить какие-то новые чертыв психофизическом и политическом портрете политика. Приятное впечатление оставляюткорректность образов, отсутствие агрессивности, аргументированность и взвешенностьсуждений, оптимизм и красивая русская речь.Совершенно иной характер имеют многообразные метафорические образы, пронизывающие"Пролог-предвидение" из публицистической книги В. В. Жириновского "Последнийвагон на Север" (1995).Как и в предшествующем тексте, метафорично само название: отправляющийся поезд- это традиционная для отечественной политической речи метафора пути, историческихсудеб России. Поезд направляется на Север - в края, куда по русской традицииуже давно ссылают уголовных преступников и политических неудачников. Замаскированныепод багажные, последние вагоны едва ли не всякого поезда предназначены в Россиидля перевозки заключенных.Холодная октябрьская ночь… Ярославский вокзал почти безлюден. Темно, идеттяжелый серый снег. Хриплый гудок тепловоза - это отправляется поезд "Москва- Анадырь". Старые товарные вагоны, жалобно скрипя ржавыми колесами, начинаютдвижение. Несколько минут - и состав скрывается в снежном тумане. На перронене остается провожающих - никто не захотел прийти проститься с пассажирами.Кто же они, эти ночные путешественники? Перенесемся мысленно туда, в последнийвагон.(В самом начале текста используется традиционный прием психологического параллелизма:уже сама природа навевает тяжелые предчувствия, создает ощущение мрачности,тревоги, неизбежности. Одновременно присутствует хорошо известный в риторикеприем "Интригующее начало": читатели невольно теряются в догадках, им хочетсяпобыстрее уловить логику автора и узнать, кто же окажется среди пассажиров последнеговагона этого поезда. Но автор не спешит раскрыть истину.)Что за человек на нарах, сразу у двери? Его и не узнать в свете заоконныхогней. Присмотритесь - это пятнистый реформатор Михаил Сергеевич, сумевший так"нaчать" и "углyбить", что мать-Россия до сих пор лежит ничком. Этот нобелевскийтракторист, политический Чикатило сумел изнасиловать великую страну. Снятсяли ему кровавые мальчики Сумгаита, Тбилиси, Вильнюса? Где сейчас его велеречиваясупруга, Суслов в женской юбке? Жалеет ли он, что не смог взять с собой миллиарды,полученные за объединение Германии? Не хотелось ли, как Иуде, повеситься надереве после предательства партии, взрастившей на своей груди змею? Молчит МихаилСергеевич.(После издевательской характеристики внешности и речи персонажа следует целыйфонтан разнообразных аллюзий и метафор с сильными концептуальными векторамиагрессивности. Для характеристики политической деятельности используются криминальнаяметафора (политический чикатило; сумел изнасиловать великую страну; миллиарды,полученные за объединение Германии), милитарная метафора (кровавые мальчикиСумгаита, Тбилиси, Вильнюса), библейские образы повесившегося предателяи взращенной на груди змеи, не одобряемые обществом гендерные метафоры(Суслов в женской юбке) и гнусный образ человека, погубившего Родину-мать.По сходной схеме построено описание и следующих героев.)А кто это сопит на верхних нарах? Это "великий идеолог" Александр НиколаевичЯковлев. К кому еще, как не к нему, применимо грубоватое народное выражение- "Говно не тонет"! Штамповал идеологические клише для Брежнева, потом, слегкаперелатав, снабжал ими Горбачева, ну а закончил карьеру при Ельцине - телевизионным"крестным отцом".Ну, а что за человечище занял своим животом целое купе? По знакомому поросячьемучмоканью узнаем бредуна-экономиста Егорушку Гайдара. О чем бормочет во сне этотстрашный круглолицый мальчик? Верил ли он хотя бы на мгновение в свою болтовню?Если верил, то когда: работая в журнале "Коммунист" или в октябре 1993 года,призывая полусонных москвичей раздавить "красно-коричневую" гадину?Сидит Плохиш, жрет и радуется. Бедный дедушка Аркадий, не со своего ли будущеговнука писал ты портрет жирного предателя, продавшего Родину за "банку вареньяда коробку печенья". Сколько этот Плохиш украл у народа? У кого две, у когопять тысяч. Копили люди, надеялись - есть кой-какие сбережения. Ан нет! ПришелЕгор-Буржуин и все отобрал. Не будет вам ни мебели, ни машины, ни квартиры.Пусть хоть все сгниет, главное - экономические эксперименты.(Начав с издевательского описания внешности своих политических оппонентов,В. В. Жириновский использует множество снижающих метафорических образов. Этобестиальная метафора (поросячье чмоканье, красно-коричневая гадина),криминальная метафора (украл у народа, крестный отец), образы психическибольного человека, предавшего свои прежние идеалы и презревшего традиции семьи,литературные аллюзии, чрезвычайно грубые простонародные сравнения. По аналогичноймодели дается характеристика и очередной группе политических противников автора.)# В следующем купе народу как сельдей в бочке - персонажи без имен- с воровскими кличками "Шахрай", "Чубайс", "Бурбулис". Один, шевеля тараканьимиусами, привел Закавказье к кровавой пропасти, второй, рыжий шулер, чуть не продалПетропавловскую крепость, а затем долго дурил народ цветными бумажками-ваучерами,пытаясь поскорее продать страну таким же иностранным плутам, третий, в прошломпреподаватель научного коммунизма, всю жизнь, оказывается, был диссидентом и,как только ему позволили, принялся верещать о пользе демократии для здоровья.Тут же пучеглазый Андрей Козырев - самый иностранный из всех министров. Бьюсьоб заклад, по сравнению с ним Джеймс Бейкер - просто слабак, ведь для процветанияАмерики и разорения России Андрейка сделал несоизмеримо больше своего заокеанскогоприятеля.(В. Жириновский продолжает характеристику своих оппонентов по немного измененнойсхеме: он начинает с некорректных аллюзий, связанных с фамилиями своих врагов,но далее опять издевается над внешностью политиков, над прежней деятельностьюгероев, активно использует криминальную, милитарную и бестиальную метафоры,эмотивные потенции лексики, сильные инвективы, разнообразные риторические фигурыи тропы.)# Страшно двигаться по вагону - чем дальше, тем больше чудовищ. СатанистЯкунин в черном маскхалате, сиамские близнецы Немцов и Явлинский, ведьмы Боннери Гербер, неугомонные жабы Старовойтова и Новодворская, денежный мешок ГаврилаПопов, псевдогенералы, бородатые проповедники, парижские беллетристы-гомосексуалисты,юмористы-проститутки и картавые журналисты. Паноптикум! Видение Иеронима Босха.Кто сидит в последнем купе - не видно, темно, да и сил уже нет смотреть. Сгинь,сгинь, нечистый.(В этом абзаце оскорбляются - с использованием метафор - национальные и религиозныечувства людей: православный священник называется сатанистом, а ряса -маскхалатом; издевательски использована метафора родства, известные политикиназываются жабами и чудовищами, имеются крайне грубая сексуальнаяметафора и инвективы. Далее тема несколько изменяется, что предопределяет идругой метафорический ряд.)# А что за окном? Поля, леса, города, деревни - Россия! Как же так,мать-Россия, как же допустила ты, что эти ироды управляли тобой, морили тебяголодом, разоряли и насиловали? Федор Михайлович! Разве ж в твое время были"бесы"? То были бесенята. Бесы - вот они, в этом вагоне. В Последнем Вагонена Север.(Издевательская метафорическая характеристика российской политической элитыи ее действий завершается обращением к Родине-матери (метафора родства) с использованиемлитературных и религиозных аллюзий, риторических вопросов и иных средств контекстуальнойподдержки метафорических образов.)Возможно, подобные произведения не заслуживают внимания специалистов, и авторумонографии следовало бы подобрать более приличный текст. С этим вполне можнобыло бы согласиться, если бы приведенные выше строки не были написаны главойодной из крупнейших политических партий России, лидером парламентской фракции,от голосов которой часто зависели судьбоносные для страны решения (утверждениебюджета и кандидатуры главы правительства, возбуждение процедуры импичментаи т. п.). Если бы за эту партию не голосовали миллионы избирателей, а сторонникиее не собирались на многотысячные митинги. Едва ли имеет смысл прятать головупод крыло и забывать, что Либерально-демократическая партия - это важная составнаячасть политической системы России конца ХХ века. К тому же среди лидеров и публицистовдругих политических движений можно найти немало риторов, почти не уступающихВладимиру Вольфовичу в мастерстве использования инвективных метафор и иных приемов,вызывающих осуждение строгих критиков и восторженную оценку толпы.Яркие политические лозунги, павлинья цветастость метафор привлекают значительноечисло избирателей. Основные черты метафорического стиля В. В. Жириновского -максимально широкое использование прагматических векторов тревожности и агрессивности,злоупотребление грубо-просторечной лексикой. Инвективность образов особенноярко проявляется в криминальной, милитарной, бестиальной, морбиальной, сексуальнойи скатической метафорах. Характерная черта идиостиля В. В. Жириновского - использованиеметафорических образов, которые традиционно считались в русской бытовой и политическойречи нравственно ущербными. Еще одна особенность - это недостаток лингвистическоговкуса, неумение удерживать доминантную метафорическую модель или хотя бы незлоупотреблять чрезвычайной пестротой сфер-источников метафорической экспансии.Вместе с тем обращает на себя внимание способность лидера либеральных демократовк нетрадиционному развертыванию метафорических моделей, умение подобрать яркиенестандартные образы и удачно представить их в речевой ткани текста, а такжев полной мере использовать прагматический потенциал метафоры.6.2.3. Политическая метафорав дискурсеВажнейший для когнитивной лингвистики термин "дискурс" не имеет до настоящеговремени единого определения. Для нас очень важна мысль Н. Д. Арутюновой о том,что дискурс - это "речь, погруженная в жизнь". Конечно, такое определение -это тоже метафора, а поэтому оно едва ли может быть переведено на строгий языклогического определения. Вместе с тем имеет смысл попытаться выработать какую-тометодику выявления "глубины погружения" политической метафоры "в жизнь". В соответствиис определением Т. А. ван Дейка, дискурс - это сложное единство языковой формы,значения и действия, которое соответствует понятию "коммуникативное событие"[1989, с. 46]. Преимущество такого подхода в том, что дискурс не ограничиваетсярамками собственно текста, а включает также социальный контекст коммуникации,характеризующий ее участников, процессы продуцирования и восприятия речи с учетомфоновых знаний. По словам Ю. Н. Караулова и В. В. Петрова, дискурс - это "сложноекоммуникативное явление, включающее, кроме текста, еще и экстралингвистическиефакторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для пониманиятекста" [1989, с. 8]. В нашем представлении изучение концептуальной политическойметафоры в дискурсе - это прежде всего исследование степени воздействия разнообразныхязыковых, культурологических, социальных, экономических, политических и иныхфакторов на национальную систему концептуальных политических метафор.В некоторых случаях временная активизация модели обусловлена в общем-то случайнымифакторами. Например, в середине 90-х годов в высшем военно-политическом руководствестраны одновременно оказались три генерала с "орнитологическими" фамилиями -А. Лебедь, П. Грачев и В. Куликов и сразу появилось множество орнитолого-политическихметафор. Ср.:# Быстро стало ясно, что три пернатых в одном гнезде не уживутся (А.Бархатов); О чем щебечут в Белом доме птички (общий заголовок для несколькихзаметок в АиФ); Я иногда сам не понимаю этот птичий язык в Белом доме (Б. Немцов);Странное дело. Лебедя в Белом доме нет, Грачева нет, Куликов не всегда залетает.А язык птичий остался (А. Петров).Показательно, что в данном контексте птичий язык - это характерныеособенности речи "генералов у власти". Прошло совсем немного времени, генералыоказались в отставке, в высшие эшелоны власти не пробились новые обладатели"птичьих" фамилий - и активность орнитологической метафоры в политической речирезко упала. Некоторым исключением, возможно, остается Восточная Сибирь, гдебратья Лебеди руководят Красноярским краем и Хакасией.Основная цель агитационно-политической речи - это изменение представленийадресата о политической реальности, своего рода переконцептуализация политическогомира. Одно из важнейших средств такой переконцептуализации - метафорическаямодель, которая позволяет либо выделить какой-то аспект проблемы, сделать егоболее значимым, либо, наоборот, отвлечь от него внимание общества, показатькакой-то вариант развития событий как совершенно невозможный.Дж. Лакофф [1991] справедливо подчеркивает, что метафорическая модель можетслужить эффективным орудием для манипулирования социальным сознанием. Рассматриваяпути метафорического оправдания вмешательства США в боевые действия между Иракоми Кувейтом, Дж. Лакофф специально отмечает демагогический характер таких приемов,как персонификация (обозначение действий президента Саддама Хуссейна как действийИрака, обозначение помощи кувейтскому шейху как спасение Кувейта), использованиеметафорической схемы "коварный злодей - невинная жертва - благородный спаситель"(кувейтский монарх мало подходит на роль невинной жертвы, правительством СШАдвижут не только благородные мотивы и даже президент Ирака - личность далеконе однозначная), использование метафоры немецкого генерала Клаузевица "Война- это продолжение политики другими средствами" (все-таки война и политическиепереговоры - это слишком разные вещи).Существуют метафорические модели (и их варианты), которые особенно активноиспользуются в определенных политических ситуациях. Так, политическая ситуация"Выборы" часто метафорически представляется как спортивное состязание - забегна длинную дистанцию. Каждый участник должен правильно распределить силы, иногдаприходится преодолевать барьеры, у каждого есть своя группа поддержки, судейскаяколлегия следит за соблюдением правил и может снять нарушителя с дистанции.Обсуждение серьезной политической проблемы и последующее голосование в парламенте(а также использование референдума) часто метафорически представляется в видесхватки борцов, поединка боксеров, теннисного, футбольного или хоккейного матча.Метафора высвечивает стратегический замысел, работу группы поддержки, реакциюболельщиков, горечь поражения и радость победы. Политические схватки напоминаютспортивные использованием принципа "победитель получает все". Если в бизнесеотставание доходов одной компании от прибылей другой на 1% означает по существуравенство, то в спортивных состязаниях и в политических конфликтах такое и дажеменьшее отставание свидетельствует о полном поражении. Вместе с тем спортивнаяметафора как бы снижает значимость спортивного поражения: жизнь спортсменов- это множество отдельных соревнований, в которых чередуются победы и пораженияи проигранный матч не означает крушения всех надежд.Политическая борьба нередко концептуализируется и в военной метафоре. Этамодель также позволяет обозначить подготовку к схватке, совместность действий,иерархические отношения действующих лиц, всевозможные проблемы, используемыесредства и т. п. Победа в войне видится самой высокой наградой, а поражение- полным крахом без особых надежд на скорый реванш. Политическая схватка, концептуализированнаявоенной метафорой, воспринимается как значительно более жестокая, чем политическаяборьба, которая метафорически представляется как спортивное состязание.Политическая борьба может быть описана и при помощи театральной метафоры.В этом случае обычно акцентируются ритуальность борьбы, наличие заранее написанногосценария и режиссеров, "неподлинность" изображаемых эмоций и предсказуемостьпобед и поражений.Некоторые метафорические модели ориентированы не просто на определенную политическуюситуацию, но даже на определенную точку зрения на ту или иную проблему. Примеромэффективного использования метафорического манипулирования может служить обсуждениево второй половине 90-х годов ХХ века вопроса о целесообразности отделения Чечниот Российского государства. Противники отделения активно использовали следующиеметафорические аргументы.РОССИЯ - это ЕДИНЫЙ ОРГАНИЗМ. Развитие этой метафоры позволяет представитьотделение какого-либо субъекта как ампутацию необходимого органа, что приводитк инвалидности и даже полной нежизнеспособности организма. И уж совсем нежизнеспособнымоказывается ампутированный орган.РОССИЯ - это ЕДИНАЯ СЕМЬЯ. Развитие этой метафоры связано с акцентированиемтаких признаков семьи, как неразрывность родственных уз, необходимость заботитьсядаже о "заблудших сынах", долг отца наставлять и, может быть, наказывать неразумногоребенка, который лишь под чьим-то дурным влиянием надумает разрыв с семьей.РОССИЯ - это ОБЩИЙ ДОМ для всех граждан (наций, регионов и др.). Традиционныйпуть развития этой метафоры - нежелательность и даже невозможность разделениядома, который был построен совместными усилиями и рассчитан на совместное проживание,который вместе защищали от врагов и оберегали от стихийных бедствий.Подобные метафоры способны оказать воздействие на адресата, который можетне задумываться о том, что метафора только концептуально связывает государствои живой организм, что для государства отделение какой-то его части может бытьне столь вредоносным, как ампутация у человека ноги или удаление почки. Россия- это все-таки государство, а не семья, и ее регионы - это не в полном смыследети федерального центра или президента. Россия лишь метафорически может представлятьсяединым домом для всех народов, и отделение какого-то региона не обязательноприносит вред всей конструкции.Сторонники отделения находили некоторые возможности удобного для себя развитияметафор организма, семьи и дома. Например, говорили о том, что иногда для спасенияорганизма необходимо ампутировать зараженный гангреной орган, что братьям иногдаимеет смысл разъехаться, а супругам, если "супружество им было мукой", лучшеразойтись. Высказывалась мысль о том, что братья для чеченцев - это вовсе неживущие поблизости русские или осетины, а арабы или турки.Сторонники отделения Чечни часто использовали экономическую метафору. Ониутверждали, что чеченцы кровью заплатили за свою свободу, что ценаудержания Чечни слишком высока, что чеченская война слишком дорого обходится,что мятежная республика - это гиря на ногах идущей к экономическому процветаниюРоссии.Как аргумент в пользу предоставления независимости Чечне нередко использоваласьконцептуальная метафора ВОЙНА - это ПРЕСТУПЛЕНИЕ, развитием которой являютсяслоты "страдания", "невинных жертв", "разрушения" и др.Соответственно противники сепаратизма говорили, что стремление к сиюминутнойэкономической выгоде может обернуться большим политическим просчетом, что невсякая война должна считаться преступной.Очевидно, что и экономическая, и милитарная, и любая другая метафора - этовсего лишь образы, которые не могут полностью заменить рациональной аргументации,но человек так устроен, что для него аналоговые аргументы значимы не в меньшейстепени, чем строго логические доказательства. Вместе с тем рассмотренный материалсвидетельствует, что определенные типы моделей действительно позволяют представитьболее ярко одни аспекты рассматриваемого явления и соответственно сделать менеезаметными другие. Поскольку проблема сепаратизма (или самоопределения) актуальнадля самых различных исторических эпох и государств, то выделенные закономерностиимеют более широкий характер. Видимо, действительно существуют концептуальныеметафоры, которые могут регулярно использоваться в полемике преимущественнокак аргумент сторонников определенной точки зрения и в определенных политическихситуациях.В монографии Е. И. Шейгал [2000] вводится термин "политический нарратив" -совокупность дискурсных образований разных жанров, сконцентрированных вокругопределенного политического события. Еще ранее для обозначения подобного понятияпредлагался термин "сверхтекст" [Купина, Битенская,1994]. Для политическогонарратива (сверхтекста) характерны тематическое единство, общность основныхдействующих лиц, локализованность во времени и пространстве, общая событийнаяканва. Вместе с тем политическому нарративу присущи многоголосие участниковполитической борьбы, множественность повествователей и соответственно множественностьточек зрения, эмоциональных оценок.Определенные типы политических нарративов (например, парламентские выборы)объединяют общие черты, но "нельзя войти дважды в одну и ту же воду" - каждыйновый политический нарратив имеет специфические признаки, в том числе и в сфереего метафорического моделирования.Избирательная кампания и результаты последних парламентских выборов (1999год) дают богатый материал для изучения закономерностей воздействия крупногополитического события на активизацию некоторых метафорических моделей, а такжеотдельных фреймов или слотов этих моделей. Например, участниками выборов Государственнойдумы 1999 года были партии и политические движения с официальными и "полуофициальными"названиями, способными влиять на развитие определенных метафорических моделей:"Кедр", "Яблоко", "Наш дом - Россия", "Медведь". Еще ряд партий и движений имелислоганы или жаргонные наименования, также активизирующие соответствующие метафорическиемодели ("Правое дело", "Голос России", "Овраг", "Овсянка", "За Победу" и др.).Среди партий и движений с "говорящими именами" особая активность была проявленадвижением "Медведь", и именно оно добилось наибольшего успеха. В результатеэтого заметно повысилась частотность бестиальной метафоры в политической речи.Наглядно названная активизация проявилась, в частности, в том, что вслед засобственно "Медведем" активно происходило развертывание модели (медвежата,по-медвежьи, косолапое правительство, медвежья болезнь, берлога и др.),а также оживление других фреймов и слотов бестиальной метафоры (молодые волкис медвежьей хваткой; обороняющиеся от медведей пчел; идущие на медведя собакии др.).Не столь громкий успех партии Г. А. Явлинского и блока "Отечество - вся Россия"имел результатом активизацию флористической метафоры (яблочные депутаты,недалеко падающее от яблони яблоко, яблочная начинка, пирог с овсянкой идр.). К аналогичным результатам привело преодоление пятипроцентного барьераблоком "Союз правых сил", в названии которого заложена ориентационная метафора.Следствием поражения на выборах движений "Кедр" и "Наш дом - Россия" сталорезкое сокращение частотности связанных с этими названиями метафор (черномырдинскаякрыша, ремонт "Нашего дома", дом с прогнившим фундаментом, кедровый урожай,кому нужны кедровые шишки? и др.).Еще более показательны наблюдения над взаимодействием политической ситуациии общей системы метафорических моделей в современной политической речи. В диссертацииЮ. Б. Феденевой [1997], выполненной под руководством автора данной монографии,представлены данные, отражающие частотность соответствующих различным моделямметафорических словоупотреблений в публикациях, отражающих политические ситуации"путча" (1991 год), референдума о новой конституции (1993 год), а также президентскихи парламентских выборов (1993-1995 годы). На основе методики случайной выборкибыло выделено по 10 текстов, соответствующих каждой из указанных политическихситуаций, и выявлено общее количество используемых в этих текстах метафор, соответствующихразличным моделям.В политической ситуации "Путч" наиболее активными оказались метафоры "войны"(20 метафор в 7 текстах), "единого биологического организма" (20 метафор в 6текстах) и "дороги" (10 метафор в 5 текстах). Основная аргументация заговорщиковбыла связана с созданием образа разрушаемой внутренними врагами страны; в аргументациипротивников заговора превалировали незаконные действия с использованием вооруженныхсил. Обе стороны активно использовали метафоры "правильной" и "неверной" дороги,по которой идет страна, и "живого организма", который разрушается действиямипротивника.В политической ситуации "Референдум" наиболее активными были метафоры "дороги"(17 метафор в 10 текстах), "войны" (15 метафор в 5 текстах) и "дома" (10 метафорв 5 текстах). Частотность указанных образов вполне объясняется спецификой политическойситуации: в публикациях активно обсуждались проблемы и перспективы "общего дома"и "общего пути" народов СССР и обусловленные "общностью" социальные конфликты;в связи с яркой полемичностью материалов активно использовалась милитарная метафора.В политической ситуации "Выборы-95" наиболее активными оказались бестиальныеметафоры (19 метафор в 5 текстах), метафоры "войны" (18 метафор в 7 текстах)и "театра" (15 метафор в 4 текстах). Как показано в предыдущих главах, бестиальнаяи милитарная метафоры наиболее ярко реализуют концептуальные векторы угрозы,насилия, разрушения, а театральная метафора - концептуальные векторы неискренности,зависимости событий от закулисных "режиссеров".Автор диссертации делает справедливый вывод о том, что политическая ситуацияспособна оказать значительное влияние на частотность использования метафорическихмоделей в политических текстах и в целом на характерные для политической речиспособы метафорического представления действительности.Последние годы ХХ века отличались в России быстрой сменой социально-экономическихситуаций, интенсивной политической борьбой, что закономерно приводило к преобразованиюполитического языка. В публикациях, отражающих важнейшие политические ситуацииконца десятилетия, система метафорических концептов оказалась уже несколькоиной.В десяти случайно отобранных текстах, соответствующих политической ситуации"Попытка начала процедуры импичмента" (далее - политическая ситуация "Импичмент-99"),наиболее частотными оказались группы метафор с исходными понятийными сферами:"криминал" (23 метафоры в 9 текстах), "война" (19 метафор в 8 текстах) и "болезнь"(14 метафор в 5 текстах). Среди других частотных моделей следует назвать бестиальнуюметафору, метафоры "пути" и "родства", а также метафоры с исходными понятийнымисферами "дом", "живой организм" и "семья".Для рассматриваемой политической ситуации характерна целеустановка на оструюкритику действий президента, которые оцениваются сторонниками импичмента какпреступные. К числу таких действий авторы проекта относили прежде всего ситуациювооруженного противостояния с Государственной думой (1993 год), военные действияв Чечне (1996 год), так называемый геноцид российского народа (уменьшение рождаемости,увеличение смертности, падение жизненного уровня и т. п.) и разрушение вооруженныхсил России. Уже само перечисление оснований для импичмента делает вполне понятнымипричины "лидерства" криминальных и милитарных образов в рассматриваемых текстах.Ср.:# Если бы он [Ельцин] ушел сам, страной управлял бы не самодурствующий"крестный отец" вконец разложившейся "семьи", олигархов и коррумпированных чиновников,а совсем другие силы (Г. Зюганов); Президент - это убийца и спаситель, это геройи негодяй, это враг и друг (В. Жириновский); Вспомним "историческую передачу",когда три особо доверенных полпреда второй древнейшей профессии делали умныелица, слушая бред нашего первого президента о гениальном плане завершения чеченскойвойны (А. Ильин).Авторы критических выступлений рисуют образ президента как воюющего с собственнымнародом кровожадного бандита, окруженного преступной камарильей ("мафиознойсемьей") и совершенно забывшего о народе, страдающем от множества социальныхболезней. Показательно, что во многих рассматриваемых контекстах трудно разграничитьпрямые и образные номинации. Противники импичмента тоже говорили о войне (впрямом и метафорическом смысле), о преступности и болезнях общества, однаковинили во всем этом оппозиционные президенту силы.В десяти текстах, отражающих политическую ситуацию "Парламентские выборы-99",на первое место выдвинулась бестиальная метафора (19 словоупотреблений в 8 текстах),далее следуют метафоры "войны" (17 словоупотреблений в 8 текстах) и "криминала"(13 словоупотреблений в 5 текстах). Среди других достаточно частотных моделейвыделяются метафоры "театра" ("цирка", "кино" и т. п.), "родства", "игры и спорта",морбиальная и растительная метафоры, традиционные для политической речи образы,связанные с понятийными полями "живой организм", "дом" и "путь".Выдвижение бестиальной метафоры объясняется прежде всего тем, что авторы текстоввсячески изощрялись в языковой игре, связанной с новым политическим движением"Медведь". Милитарные и криминальные образы, как правило, особо типичны дляпериодов обострения социальных отношений; это же можно сказать о морбиальнойметафоре. Метафора "родства" в рассмотренных текстах очень однообразна: этоисключительно образы, связанные с кремлевской "семьей". Характерные для современнойотечественной политической речи представления о неискренности политиков, о наличиитайных "режиссеров" реализовались преимущественно в метафорах, связанных с театроми цирком, с игрой и спортивными соревнованиями. Показательно, что в критическихтекстах к "ельцинской мафиозной семье" прибавилась "лужковская мафиозная семья":как заметил В. Шендерович, "политики в России живут семьями".Для ситуации российских выборов, как правило, характерна целеустановка нарекламу программы поддерживаемой партии и ее кандидатов и острая критика действийоппонентов, приписывание их кандидатам всевозможных пороков и описывание бед,до которых оппоненты довели Россию. Рассматриваемые группы метафор в полноймере соответствуют партийному заказу. Ср.:# Так давайте изберем того, кто покончит с нынешним блудом, тревогами,смутами, разбоями, инфляцией, коррупцией и прочей дрянью (В. Жириновский); Странурастаскивает по кускам горстка олигархов и коррумпированных чиновников, установившихв стране свою криминальную диктатуру (Г. Зюганов); Все сегодня спорят, кудадолжна идти Россия. А я говорю: никуда она не может идти, она в инвалидном кресле(Г. Явлинский).Создается впечатление, что яркое расписывание ужасного прошлого, настоящегои будущего родной страны начинает вызывать отторжение у избирателей, что улавливаютнаиболее чуткие политики и журналисты. Возможно, именно с этим связано произошедшеев начале 2000 года некоторое сокращение частотности и продуктивности отдельныхметафорических образов с наиболее сильным агрессивным потенциалом.Вместе с тем ведущее место в десятке политических текстов периода "Президентскиевыборы-2000" сохранила бестиальная метафора (17 словоупотреблений в 7 текстах),второе место по существу разделили милитарная (14 словоупотреблений в 7 текстах)и спортивно-игровая метафоры (14 словоупотреблений в 5 текстах).Можно заметить, что причины лидерства (хотя уже не столь ярко выраженного)бестиальной и милитарной метафор аналогичны тем, что сделали указанные образыведущими на недавних парламентских выборах. Интерес представляет увеличениечастотности спортивно-игровой метафоры: авторы текстов анализировали прогнозыи течение предвыборной гонки или разбирали слаженность участвующих "команд".Ср.:# Прагматический расчет Путина виден в формировании команды, котораяи помогла выиграть выборы (Т. Нетреба); Решение отказаться от участия в предвыборноммарафоне созрело у Севастьянова за 12 минут до момента, когда претенденты ещемогли сойти с дистанции (К. Катанян); Фаворит гонки, как и ожидалось, победилуже в первом туре. Прогнозируемое второе место занял председатель КПРФ. "Бронзу"получил лидер "Яблока" (А. Птицын).Среди других моделей по-прежнему можно заметить сохранение метафоры мафиознойсемьи (к которой нередко причисляли и будущего президента), многие противники"скоротечной" избирательной кампании говорили о ней в традиционных образах "театра","цирка" и "балагана", немало было сказано гневных слов о "больном обществе",как и прежде, использовались метафоры понятийных сфер "человеческое тело", "дом","путь", "растительный мир", "механизм", "стихии".Итак, метафорическое осмысление трех крупнейших политических событий, относящихсяк отрезку времени с весны 1999 года по начало 2000 года, происходило в рамкахдостаточно ограниченного круга моделей, однако каждое из названных событий заметновлияло на востребованность рассматриваемых моделей.Материалы настоящей монографии позволяют сделать и некоторые более общие выводыо типичных для последнего десятилетия ХХ века способах метафорического осмысленияполитической жизни России.Развитие страны, динамика социально-экономических процессов метафорическипредставляются преимущественно с использованием понятийного поля "путь", в которомнаряду с общим позитивным потенциалом выделяются сегменты, связанные с мотиваминеверной дороги, топтания на месте, плохой подготовки и отсутствия единствав действиях экипажа.Создание нового общества, рост потенциала российского государства часто метафорическипредставляются с использованием строительной метафоры, в которой, однако, по-прежнемуактивны слоты, характеризующие недостатки фундамента, плохое качество материалови отсутствие квалификации у строителей.Концептуальные векторы тревожности и агрессивности наиболее ярко проявляютсяпри использовании милитарной, морбиальной и криминальной метафор. Это же относитсяк значительной части бестиальных представлений. Образное представление Россиикак преступного сообщества, как нечеловеческого (звериного) мира, как больногогосударства, находящегося в состоянии перманентной гражданской войны, несетдеструктивный прагматический потенциал, отрицательно сказывается на социальнойоценке состояния государства и перспектив его развития.Концептуальные векторы неискренности политиков и лживости создаваемых в средствахмассовой информации образов, представление о каких-то закулисных режиссерахпубличной политической жизни последовательно реализуются в метафорических моделяхс исходными понятийными полями "театр", "цирк", "игра" и (в несколько меньшеймере) "спорт". По-прежнему активны в отечественном политическом дискурсе неимеющие однородных эмотивных векторов метафоры, в основе которых лежат понятийныесферы "физиология", "растения", "стихии", "техника", "родство".Названные выше концептуальные векторы и эмотивные смыслы характеризуют преждевсего модель в целом, только наиболее общие закономерности дискурса, тогда какрешающее воздействие на актуальный смысл и прагматическую нагрузку метафорыоказывают специфика конкретного текста и соответствующая ему коммуникативнаяситуация. Политическая метафора рождается не в языке, а в ментальной сфере конкретнойличности, которая стремится познать и объяснить окружающий мир, выразить своеотношение к нему и воздействовать на окружающих.6.3. О степени объективностиметафорического зеркалаСовременную эпоху в развитии цивилизации справедливо называют информационной.Новый статус информации в нашем обществе - это "сильнодействующее средство,для которого нет пределов" [Почепцов, 2000, с. 9]. Возможно, читателю показалось,что зеркало политической метафоры представляет современную Россию в слишкоммрачном свете. Автор данной монографии, закончив анализ материала, пришел кточно такому же выводу. Поэтому вполне закономерен вопрос: "Что отражает метафорическоезеркало и не слишком ли оно искажает реальность?"Развертывая концептуальную модель МЕТАФОРА - ЗЕРКАЛО, следует отметить, чтоэто огромное зеркало (целостная метафорическая система русского политическогоязыка) состоит из множества маленьких зеркал - конкретных метафорических словоупотреблений.Каждое из этих маленьких зеркал отражает мировосприятие одного человека, нередкометафорическое словоупотребление показывает только сиюминутное его настроение.Но если метафора подхватывается другими людьми - образ становится уже социальнозначимым фактом. Ср.:# Мой коллега Юрий Яковлев сказал: "Нас затоптали, во всем миреРоссию воспринимают как черт знает какую страну, и тут такая радость" (Ж. Алферов).Когда фразу нас затоптали… произносит "широко известный в узких кругах"физик - это его частное мнение, но когда эту фразу запоминает и повторяет (а,значит, фраза показалась ему точной и выразительной) лауреат Нобелевской премиии депутат Государственной думы, когда интервью с этой фразой печатает газетас многомиллионным тиражом - это уже не частное мнение и отражение личного мировосприятия,а значимый для политического дискурса факт.Аман Тулеев страстно восклицает:"В России сейчас ГУЛАГ. ГУЛАГ преступности".Конечно, эта криминальная (по сфере-источнику) метафора отражает не простоличное восприятие конкретного человека, но представления губернатора одногоиз крупнейших регионов России, члена Совета Федерации и кандидата в президенты,за которого на выборах проголосовали миллионы избирателей. И это словоупотреблениеслужит еще одним подтверждением продуктивности метафорической модели СОВРЕМЕННАЯРОССИЯ - это КРИМИНАЛЬНЫЙ МИР.Ирина Хакамада кокетливо пишет:# "Я придумала теорию хромого верблюда. хромой верблюд - этоРоссия, Америка - сильный верблюд, идущий впереди".И вполне понятно (хотя это очень горько осознавать), почему депутат Государственнойдумы, один из лидеров крупной партии, бывший федеральный министр сравниваетродную страну с больным животным, а не с вожаком каравана. Но это высказывание,будучи опубликованным в газете "Комсомольская правда", несомненно, воздействуетна социальную оценку положения дел в России и вместе с тем еще раз свидетельствуето распространенности бестиальной метафоры в современной русской политическойречи и о типовых концептуальных векторах такой метафоры.Подобные примеры легко продолжить: одни политические лидеры выражаются яркои афористично, другие - путано и коряво, но все они постоянно говорят о болезняхРоссии, о преступных действиях или хотя бы замыслах своих политических противников,призывают к войне против терзающих Россию хищников до полной победы над преступнымикланами, требуют прекратить политический фарс и разоблачают политических мародерови проституток. Однако в нашей картотеке отсутствуют метафорические высказывания,в которых современная политическая элита представляла бы родную страну как мчащуюсявперед тройку или идущий сквозь бури мощный корабль, как цветущий сад, как здоровыйорганизм, которому не страшны никакие инфекции, или как заботливую мать своихдетей. Именно подобные факты (распространенность одних концептуальных метафори практически полное отсутствие других) позволяют говорить о достоверности зафиксированнойв метафорическом зеркале картины.Многие из рассматриваемых метафор концептуализируют не российскую действительностьв целом, а только (!) высшие властные структуры страны - президента, правительствоили парламент. Разумеется, Ельцин - это еще не вся Россия, но когда президентаназывают сукой, проституткой, бандитом, паханом мафиозной семьи, то это свидетельствуети об оценке говорящими положения дел в стране, которую он возглавляет. Это жеможно сказать и о случаях, когда правительство или парламент называют бандой,сворой, бездушным механизмом, сборищем комедиантов или шизофреников. Ср.:# Отвечая на вопросы, Григорий Явлинский заявил, что Кремль представляетсяему мясорубкой, в которую входит политик, а выходит фарш (А. Григорьев); Государственнаядума в последнее время похожа на театр, впрочем, разве одна Дума напоминаеттеатр? Вся наша политическая жизнь - игра (С. Панкевич); Кремль у нас выступаетв роли политического хамелеона или флюгера (М. Ростовский); Те, кто до сих порправит сатанинским балом в разграбленной стране, будут распяты народным гневом(В. Борков).Подобные образы демонстрируют не только низкую речевую и политическую культуруих создателей, но и их отношение к высшим органам государственной власти. Всеэто воспитывает неуважение к политической системе России и ко всему государствув целом. Принятые в цивилизованных странах правила политической этики требуюткорректно относиться к законным органам государственной власти.Значительная часть исследованных метафорических номинаций характеризует положениедел лишь в конкретных министерствах и ведомствах, в отдельных партиях, регионахи т. п. Конечно, "беспредел" в той или иной государственной или общественнойструктуре, "болезнь", поразившая отдельно взятый город или всего лишь отдельногочиновника, не позволяют сделать вывод о том, что так обстоят дела во всей обширнойдержаве. Каждая из подобных метафор - это только мелкая деталь, малозаметноестеклышко в огромной мозаике, но подобные образы - это реализация действительносуществующих в общественном сознании моделей. И рассмотренный выше материалсвидетельствует о высокой продуктивности и частотности этих моделей, их доминантномположении в современном политическом дискурсе.Важно подчеркнуть, что метафорическое зеркало ОТРАЖАЕТ НЕ РЕАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕДЕЛ В РОССИИ, А ЕГО ВОСПРИЯТИЕ В НАЦИОНАЛЬНОМ СОЗНАНИИ. Реальность и ее осознаниев социальной ментальности, разумеется, не всегда совпадают. В истории цивилизацииизвестно немало фактов, когда граждане стремительно развивающейся страны считали,что они живут в очень суровую эпоху, но встречались и случаи, когда голодныеполурабы были полны оптимизма и искренне пели о своей счастливой доле. В задачиданной монографии не входит оценка социальной ситуации в современной России,но факты показывают что в общественном сознании эта ситуация оценивается какочень тяжелая. Вместе с тем создается впечатление, что излюбленные многими политикамии журналистами метафоры "болезни", "преступности", "войны" и "балагана" ужене находят прежнего отклика, что люди слишком устали от потоков грязи и жестокости.Можно предположить, что, помимо реальной сложности социальной обстановки вРоссии конца ХХ века, на развитие соответствующих метафорических моделей в агитационно-политическойречи повлияли и некоторые другие факторы.Во-первых, трудно припомнить в России времена, когда подавляющая часть обществабыла бы в полной мере довольна центральными и местными субъектами политическойвласти. По-видимому, есть в нашем национальном сознании какие-то гены вечногонедовольства настоящим, ностальгии по прошлому и надежды на чудодейственныерецепты. Эти качества особенно усиливаются в эпохи политической нестабильности.Во-вторых, агитационно-политическая речь имеет свои законы, в ней используютсяособые коммуникативные стратегии и тактики. Во все времена и во всех странахоппозиционные партии стремятся показать избирателям, как неудачно правящий режимраспоряжается данной ему властью, до какого незавидного положения доведено государство.Во многих странах оппозиционеры активно обсуждают и низкий моральный уровеньофициальных лиц - представителей правящей партии. Соответственно "партия власти"остро критикует оппозицию и объясняет существующие в государстве проблемы тяжелымнаследством, доставшимся от предшественников, кознями оппозиции (и иных врагов)или хотя бы объективными обстоятельствами. И чем острее политическая обстановкав стране, тем агрессивнее становятся метафоры.В-третьих, в советский период наши газеты под идеологическим давлением были"оптимистически ориентированы": в сообщениях о жизни Советского Союза преобладалапозитивная информация. В постсоветский период наблюдается противоположная тенденция:в средствах массовой информации главенствует негативная информация [Майданова,1997; Чепкина, 2000]. Нередко высказывается даже мысль, что происходит это позлому умыслу "закулисных режиссеров". С последней точкой зрения трудно согласиться:слишком много надо режиссеров и не настолько продажны наши журналисты. Негативнаяинформация оказывается востребованной в свободной прессе всех стран, но в Россииэта общая тенденция, по-видимому, усиливается за счет того, что со времен "перестройки"смакование "чернухи" считается признаком свободной прессы и смелости автора.Взвешенность оценок, объективность информации и репутация издания еще не сталив России главными критериями оценки работы того или иного средства массовойинформации.Рассмотренные особенности современной российской политической и публицистическойречи ясно указывают на причины заметного преобладания метафор с концептуальнымивекторами тревожности, агрессивности и неверия. Мы наблюдаем активизацию именнотех моделей, которые востребованы эпохой.В свое время Дж. Лакофф [1991] блестяще проанализировал способы "метафорическогооправдания" войны США против Ирака и предшествующей агрессии Ирака против Кувейта.Американский ученый показал, что метафора может быть мощным средством "переконцептуализации"(изменения системы базисных представлений) общественного сознания. Когда руководителиСоединенных Штатов использовали знаменитую метафору Карла Клаузевица "Война- это продолжение политики с использованием других средств", то они вводиливойну в систему обычных и необходимых для великой державы политических средств.При этом как бы "забывалось" о том, что политические переговоры ведутся в тишикабинетов, а война приносит множество смертей и разрушений.Политическая метафора способна оказать мощное воздействие не только на избирателей,но и на решения самих политиков. Как мудро замечено в Евангелии, "сначала былоСлово". Можно уверенно сказать, что первыми выстрелами в противостоянии президентаи Верховного Совета (октябрь 1993 года) стало изменение системы номинаций: политическиеоппоненты превратились в преступников, с которыми необходимо вести не дискуссии,а войну. А поскольку "на политической войне - как на войне" к "Белому Дому"были подтянуты танки, выстрелы которых оказались наиболее весомым аргументом,и несговорчивые оппоненты были доставлены в "Матросскую тишину".Рассмотренные в настоящем разделе материалы подтверждают мысль о том, чтометафорическое зеркало отражает не столько реальное положение дел в стране,сколько бытующие в соответствующих сферах социальные представления о существующейситуации. Однако эти представления способны существенно влиять на дальнейшееразвитие событий, и метафора нередко как бы "подсказывает" пути для решенияпроблем. Несколько перефразируя В. И. Ленина, можно утверждать, что выраженнаяв метафорической форме идея быстрее овладевает массами и становится более весомойматериальной силой.Вместе с тем выявленная картина свидетельствует о несомненной боли за Россию,о желании при помощи метафорической гиперболы выделить наиболее жгучие проблемы,о стремлении к переменам именно в тех областях, которые наиболее последовательноконцептуализирует политическая метафора с сильными векторами тревожности, агрессивности,отклонения от естественного порядка вещей.Создается впечатление, что наши журналисты, добившись свободы слова, еще ненаучились ею пользоваться: то есть ощущать необходимость не только образно выражатьсвои эмоциональные реакции, но и предлагать аудитории объективное описание ситуациибез леденящих сознание гипербол. С другой стороны, еще далеко не все наши гражданенаучились разграничивать респектабельные издания и бульварную прессу. По-видимому,даже российская политическая элита еще не в полной мере осознает, что эпатирующиеобщество образы вполне закономерны для политических авантюристов и скандалистов,но совершенно неуместны в речи людей, уверенных в себе и пользующихся довериемобщества.Политический язык советской эпохи окончательно ушел в прошлое. Новый политическийязык еще только формируется, далеко не все в нем пока отвечает потребностямсоциума. Нет сомнений в том, что со временем все встанет на свои места: будетотброшено все мешающее развитию общества и появятся новые средства объективногои взвешенного отражения развития страны. Есть все основания полагать, что вполитических метафорах ХХI века наше общество сможет выразить совершенно иныепредставления о политической ситуации в России.6.4. Перспективы исследованияполитической метафорыИсследование российской политической речи на основе теории метафорическогомоделирования - одна из наиболее перспективных областей современной отечественнойкогнитивистики. Выделим хотя бы ближайшие направления работы.1. Исследование концептуальной метафоры в дискурсе различных политическихубежденийРеальная многопартийность - несомненное завоевание современных российскихдемократов. Едва ли в когнитивном исследовании есть смысл специально останавливатьсяна различиях в политических взглядах российских коммунистов, правых сил, центристови либеральных демократов. Для нас в данном случае важнее тот факт, что эти политическиевзгляды прямо отражаются в зеркале метафоры, которая позволяет зафиксироватьдаже то, что политики иногда предпочитают не афишировать. Что бы ни говориликоммунисты об обновлении своей партии, создается впечатление, что они не "поступились"ни принципами, ни ленинско-сталинско-брежневской системой базисных метафор.Извечное диссидентство и поразительная неспособность разделить Россию и российскиевластные структуры, некоторый космополитизм, как нигде, выражаются в концептуальнойметафоре "яблочно"-правых сил. А традиционное державное (в других терминах -великодержавное, имперское) мышление и фундаменталистские ценности - яркая черта"медвежьего" метафорического мышления. Драчливая, алкогольная, сексуальная искатическая метафоры постоянно используются политическими хулиганами, эпатирующимиобщество в прессе лимонного и ультракрасно-коричневого цвета.Очерченный выше абрис фиксирует лишь самые общие черты политико-стилистическихтечений в отечественной концептуальной метафоре. Очевидно, что детальное изучениеоткроет какие-то новые, незаметные с первого взгляда свойства и заставит отказатьсяот некоторых сложившихся стереотипов.Отдельная очень серьезная проблема - изучение идиостилей крупных политическихфигур современной России. В отечественной филологии выработана великолепнаяметодика изучения поэтических идиостилей, но иногда создается впечатление, чтоначинающим аспирантам уже не хватает "предметов исследования". Обращение к политическомуязыку снимет все затруднения и (что более важно) поможет лучше понять соотношениемежду личностной метафорической системой, метафорикой политического направленияи общей системой русской политической метафоры, сделает возможным выявлениеиндивидуальных когнитивных стилей, каждый из которых понимается как "предпочитаемыйподход к решению проблем, характеризующих индивида относительно целого рядаситуаций и содержательных областей" [Демьянков, 1994, с. 27]. Очень перспективнавыдвинутая А. Н. Барановым задача "метафорической портретизации" политическихдеятелей.Идиостили ведущих современных российских политиков отличаются подлинной индивидуальностью,узнаваемостью, яркой образностью. Одно из подтверждений этому - результаты следующегоэксперимента.Без предварительной подготовки студентам-филологам второго курса (39 человек)было роздано по пять фрагментов (примерно по 300 слов) из речей Б. Ельцина,В. Жириновского, Г. Зюганова, Г. Явлинского и Е. Гайдара. Задания: 1) определитьавтора и 2) выделить признаки идиостиля. Абсолютное большинство студентов легкосправилось с первым заданием и испытывало затруднения при выполнении второго.Интересно было бы повторить описанный эксперимент со студентами других факультетов.Кстати, пора бы активнее включать выступления современных политиков в разнообразныехрестоматии по риторике, предназначенные для студентов. Разумеется, постигатьполитическую речь нужно и на классических образцах, но современной политическойречи лучше учиться у современников.2. Сопоставительные межкультурные исследования политической метафорыПо справедливому замечанию Дж. Лакоффа и М. Джонсона, "наиболее фундаментальныекультурные ценности согласованы с метафорической структурой основных понятийданной культуры" [1990, с. 404]. Аналогичные мысли высказывают и отечественныеспециалисты (А. Н. Баранов, Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров, Ю. Н. Караулов,Б. А. Успенский и др.).Очевидно, что российские метафорические модели отражают национальную культуруРоссии. Вместе с тем Россия - это часть европейско-американского культурногопространства, которое заметно отличается от культурного пространства арабскогомира, стран Африки или Дальнего Востока. Наконец, российская культура - этосоставная часть общечеловеческой культуры.Очень интересная проблема - соотношение национального и общечеловеческогов метафорическом видении мира. Показательны уже наблюдения над работой переводчиков,стремящихся адекватно передать содержание рассматриваемых Дж. Лакоффом и М.Джонсоном метафор [1990, с. 388-403]. Некоторые метафорические образы переводятсяпрактически буквально; больше того, метафоры воспринимаются как "стертые", вполнесоответствующие традициям русской образной системы. Ср:He attacked every weak points in my argument (Он нападал на каждое слабоеместо в моей аргументации); впрочем, по-русски чаще говорят "Он атаковал каждоезвено…". His criticims were right on target (Его критические замечания билиточно в цель). This gadget will save you hours (Это приспособление сэкономитвам много времени).Некоторые другие фразы тоже переведены буквально, чтобы читатель мог осознатьвнутреннюю форму образа, концептуальность метафоры (переводчик специально этооговаривает), но метафора (хотя она вполне понятна, поскольку соответствуетхорошо известной модели) уже не воспринимается как вполне традиционная для русскойречи. Ср.:# You disagree? Okay, shoot! (Вы не согласны? Отлично, ваш выстрел!).He shot down all of my arguments (Он расстрелял все мои доводы). Put aside sometime for ping pong (Выделите - букв.: накопите - время для пинг-понга).Рассмотренные примеры свидетельствуют, во-первых, о наличии параллелей междурусской и английской метафорой, а во-вторых, о том, что даже при использованиипо существу одинаковой модели конкретные метафорические образы могут по-разномувосприниматься: как традиционные, стертые или свежие, отчасти неожиданные.Как отмечает Дж. Лакофф [1991], взаимное непонимание между американцами иарабами во время войны в Персидском заливе во многом объясняется различной рольюконцептуальных метафор родства и могущества в национальном сознании. Используемыеамериканскими политиками для оправдания своих действий метафорические образыоказались убедительными для большинства европейцев и американцев, но на жителейБлижнего Востока большее впечатление производили метафоры Саддама Хуссейна.Еще более интересным могло бы стать сопоставление концептуальной метафоры,отражающей дискурс однотипных политических событий, происходящих одновременнов различных странах, например метафорическую концептуализацию президентскихвыборов в России и Соединенных Штатах (2000 год) или попытки импичмента президентовБориса Ельцина и Билла Клинтона незадолго до завершения их президентских полномочий.Не менее показательным могло бы стать сопоставление метафорического моделированияодного политического события в политической речи различных стран, например сравнениесобытий в Югославии (противостояние в Косово, натовские бомбардировки и др.)в российском, американском и французском метафорическом зеркале. Возможно, этопрольет дополнительный свет на тот удивительный факт, что абсолютное большинствограждан и все крупные политические партии России осуждали кровавый антисербскийтеррор албанских сепаратистов и варварские бомбардировки мирных городов, тогдакак общественное мнение в большинстве европейских стран и в Соединенных Штатахбыло на стороне свободолюбивого албанского народа, которому оказали помощь доблестныевойска союзников. Иначе говоря, в рассмотренной Дж. Лакоффом [1991] метафорическоймодели "злодей - жертва - доблестный спаситель" поменялись местами злодей ижертва, а в роли доблестного спасителя в европейской и американской метафорическойкартине мира выступали войска НАТО, тогда как в представлении наших политиковэту роль должны были выполнить российские воины. Похоже, что наш взгляд на распределениеролей оказался под сильным влиянием метафоры "родства": наши братья по кровии религии, конечно, больше подходят на роль жертвы. Скорее всего, реальностьне соответствует ни той, ни другой схеме: обе конфликтующие стороны были одновременнои жертвой, и злодеем, а натовские генералы думали о демонстрации своей мощибольше, чем о спасении невинной жертвы.3. Региональные особенности российской политической метафорыКак выразился известный отечественный эрудит и краснобай Виктор Черномырдин,"Россия - это континент". Конечно, некоторые филолого-географические крохоборымогут усомниться в точности сказанного, но экс-глава правительства прав в томсмысле, что по многообразию регионов наша страна не уступает некоторым континентам.Выше уже говорилось о несомненных различиях в ментальности москвичей и уральцев,петербуржцев и сибиряков, жителей юга и севера России. Во многих регионах свободнойРоссии журналистам для демонстрации свободы слова все еще приходится изучатьэзопов язык и по зову сердца славить мудрость местного генерала, батьки илибабая, одним словом - отца и благодетеля региона. Одни местные политическиебои иногда отличаются поразительным грохотом, а другие - ведутся исключительнов подковерной сфере.Все это, а также множество других факторов определяет серьезные различия вполитическом дискурсе регионов России, а следовательно, возможность и необходимостьавтономного исследования региональной политической метафоры.Самостоятельный интерес могло бы представить изучение метафорического моделированияв языковом мышлении различных народов России.Очень интересно исследовать воздействие национальной ментальности и языкана развитие концептуальной метафоры в условиях (почти) единого политического,правового и экономического пространства.4. Исследование исторической динамики моделейВ предыдущих главах уже немного говорилось о политической метафоре ленинскойи сталинской поры, об образах времен покорения целины и прокладывания БАМа,о концептуальных метафорах эпохи нового политического мышления, начавшегосяс искоренения пьянства и приведшего к разгулу наркомании. Однако все это результатлишь отдельных наблюдений, впечатление от каких-то деталей мозаики, а не осознанноепредставление целостной картины (некоторое исключение составляет лишь язык "перестройки").Очевидно, что российская политическая метафора нуждается в историческом изучении,что только такой подход позволит правильно оценить современное состояние политическогоязыка, проследить за динамикой метафоры, обнаружить истоки (они же корни) многихсовременных феноменов. Исследование метафоры ХХ века надо начинать с царствованияСвятого Николая (бывшего Николая Кровавого), но не меньший интерес представляютполитические образы более отдаленных от современности веков.Самостоятельная проблема - дальнейшее изучение динамики политической метафорыв пределах "ельцинского" периода: более глубокое исследование воздействия крупныхполитических событий на развитие метафорической системы, сопоставление политическойметафоры первой и второй половины десятилетия.И уже пора создавать картотеку метафор периода президентства Владимира Путина.Хочется верить, что в ней окажется меньше образов, проникнутых концептуальнымивекторами тревожности, опасности, агрессивности, неискренности и двоемыслия,что это будут метафоры общества, уверенного в себе, развивающегося и вместес тем не забывающего о фундаментальных национальных ценностях. Возможно, в новыхусловиях самыми востребованными окажутся метафоры "дружной семьи", "цветущегодерева", "успешно строящегося дома", "стремящегося к цели транспортного средства"и люди перестанут ощущать себя пешками, винтиками, лохами, подопытными кроликами,актерами, пассажирами тонущего корабля или захваченного террористами самолета.5. Лексикографическая систематизация концептуальных метафорСвоего рода образцом такой работы могут служить словари А. Н. Баранова и Ю.Н. Караулова [1991; 1994], но лексикографическая систематизация русских политическихметафор требует продолжения хотя бы уже потому, что материалы названных словарейотражают в основном период "перестройки" (до 1993 года), а политическая метафора"во времена царя Бориса" стала уже несколько иной. Очень скоро потребуется иподготовка словаря политических метафор начала ХХI века: новое время требуетот журналистов новых песен, а успешные политики всегда "шестым чувством" ощущаютизменения в умонастроениях народа и власти.В будущем словаре целесообразно разграничить три раздела. Структура двух первыхразделов окажется аналогичной структуре названных выше словарей А. Н. Барановаи Ю. Н. Караулова.В первом разделе за основу для систематизации можно взять исходные понятийныесферы (такой подход представлен во второй главе настоящей монографии), то естьв словарных статьях будут последовательно фиксироваться фреймы и слоты моделей,основанных на понятийных областях "Анатомия и физиология человека", "Болезнь","Семья", "Дом", "Война", "Криминал", "Мир животных" и т. п.Во втором разделе за основу для классификации можно взять (как это сделаново второй части "Словаря русских политических метафор") основные фреймы соответствующегоденотативного поля (сферы-мишени). Иначе говоря, если традиционно описание ведетсяна основе классификации источников метафорической экспансии, то предлагаетсяописание, базирующееся на тезаурусной классификации объектов метафорическогопритяжения. На первый взгляд такое построение будет просто зеркальным отражениемтрадиционного способа отражения моделей. Отчасти это действительно так, но вместес тем подобное описание позволяет заметить некоторые относительно новые закономерности.Особенно это касается малочастотных моделей, а также метафор, которые относятсяк числу нерегулярных.При классификации понятийных сфер метафорического притяжения необходимо выделить,в частности, разделы "Россия и внешний мир", "Российские ветви власти" (президент,правительство, парламент, судебная система и др.), "Субъекты Федерации и регионы"(например, Москва, Урал, Чечня, Кавказ, Калининградская область), "Политическиеактивисты и вожди" (политики вообще и конкретные личности), "Политические партиии движения", "Политические события" (президентские и парламентские выборы, референдум,попытки импичмента, прекращение полномочий президента и др.).Каждый раздел подразделяется на подразделы. Например, в разделе "Россия ивнешний мир" необходимо выделить следующие рубрики: "Соединенные Штаты", "Германия","Япония", "Китай", арабские страны, страны СНГ и др. Даже предварительные наблюденияпоказывают, что метафорическое представление друзей и соперников России можетмногое сказать о современном национальном самосознании россиян, о том, что заменилобывшие братские республики и лагерь социализма, империалистических акул и "Пылающийконтинент", старушку-Европу и пробуждающуюся Африку.Важная часть раздела "Политические активисты и вожди" - подраздел "Personalia",где будут отражены и льстивые, и ядовитые, и смешные, и очень точные номинацииполитической элиты: Штази, Цицерон Степаныч, Газпром, Труба, дядька Черномор,Баобаб и его бабники, Пахан, Гарант Нелакаевич, Яйцин, Орел-Горыныч, ЕБН и ебнутые,Франкенштейновна, Акселератор, Лохотрон, Киндер-сюрприз, Примус, Академик, Бульдог,Степашка, Пожарник, Хомяк, президентский ГАД (глава администрации), тетя Валя,Кучерявый, Пудель, Владимир Юристович, сексуал-демократ, пэтэушник, Папаша Зю,Лысый Чебурашка, Крокодил Гена, Зюгзаг удачи, Лесоповал, Петух бойцовый идр.В третьем разделе будут представлены типовые ситуации понятия и отношения,метафорически обозначаемые в различных областях политической речи. Например,группа совместно действующих людей (правительство, партия, журналисты, адвокатыи др.) может представляться при помощи метафор из различных понятийных сфер-источников:команда (спорт), труппа (театр), свора, стая (мир животных), банда, шайка(криминал), полк, дивизия (военная сфера), семья, клан (родство), машина, механизм(техника), единый организм (физиология), экипаж, команда (транспортное средство).Для обозначения иерархических отношений в той или иной группе лиц могут бытьиспользованы метафоры из тех же сфер: тренер, капитан, ферзь, пешка (спорт),режиссер, сценарист, прима, кукла (театр), вожак, пастух (мир животных), пахан,братаны, шестерка (криминал), генерал, штаб, сержант, рядовой (война), отеци сын, старший брат и младший брат (родство), мотор и винтик (техника), головаи ноги (физиология), капитан, боцман и матросы (транспортное средство) .Соответственно субъекты политической деятельности - это представители животногомира (медведи, волки, львы, крокодилы и т. п.), спортсмены (лидеры,аутсайдеры, шахматисты, участники марафона и т. п.), части организма (мозг,рука и др.), члены семьи (мать, отец, дочь, внучка и др.), военнослужащие(десантники, разведчики, атакующие, отступающие и др.), преступники (жулики,бандиты, воры и т. п.), физически и психически больные люди (инвалиды,чахоточники, шизофреники, наркоманы и др.), части механизма (мотор, винтик,аккумулятор и др.).При обозначении причинно-следственных отношений могут быть использованы такиеотносящиеся к различным понятийным сферам концепты, как посев и уборкаурожая, цветочки и ягодки; бациллы (микробы) и болезнь, ранениеи смерть, преступление и наказание". Для номинации инициатора,основоположника и продолжателей дела могут быть использованы такие разные образы,как учитель (педагог, профессор) и ученики, корни и плоды,источник, родители и дети (орел и птенцы его гнезда, медведь и медвежата),рассадник, наследник.Наличие такого раздела (с богатым иллюстративным материалом и сведениями обэмотивных смыслах) позволит легко обнаружить разнообразные способы для метафорическогообозначения соответствующей реалии, подобрать образ, наиболее соответствующийавторскому замыслу, а также оценить степень оригинальности автора.В отдаленной перспективе можно планировать создание сопоставительных двуязычныхсловарей политической метафоры, в которых будут отражены и обширные фоновыезнания, усвоение которых может помочь взаимопониманию народов. Как говорят французы,"все понять - все простить".Логика развития науки такова, что достижение поставленных целей открываетновые горизонты. А российская действительность такова, что она еще не один разпреподнесет богатый материал для когнитивного исследования метафоры.ЗаключениеИзвестно, что наиболее перспективные научные направления возникают в зонепересечения различных областей знания. Одним из таких пересечений и являетсякогнитивное изучение политической метафоры, что создает условия для возникновенияна пересечении политологии, психологии и лингвистики новой отрасли знаний -политической лингвистики, относящейся к кругу когнитивных наук. Социальная востребованностьполитической лингвистики определяется возрастающим интересом общества к механизмамполитической речи, в том числе к проблемам метафорического моделирования действительностив массовом сознании.Три взаимодействующих зеркала современной российской концептуальной политическойметафоры, во-первых, отражают когнитивные "механизмы" человека (изучая метафору,мы изучаем человеческое мышление), во-вторых, мы видим в метафорическом зеркалеотражение обыденных представлений человека о понятийной сфере-источнике метафорическойэкспансии (в данном случае для нас важно не то, как человек мыслит, а то, какон концептуализирует эту сферу), а в-третьих, мы видим отражение "наивных" человеческихпредставлений о понятийной сфере-мишени метафорической экспансии: человек метафорическиконцептуализирует и структурирует эту сферу, выделяя в ней самое важное и необходимое,давая эмотивную оценку ее элементов.В метафорических зеркалах, как и в любых других, картины постоянно меняются,а поэтому очень важно своевременно их фиксировать и анализировать.При характеристике российской политической метафоры конца ХХ века прежде всегонеобходимо отметить сохранение и развитие целого ряда традиционных позитивныхобразов, акцентирующих идею естественности и непрерывности развития жизни, близостии взаимосвязанности человека и природы, наглядно отражающих причинно-следственныесвязи в природе, значимость физического и морального здоровья, крепких корнейи другие фундаментальные для русского национального сознания ценности. Особеннотесно это связано с концептами "человеческое тело", "родство", "дом", "мир растений".Вместе с тем исследование показало, что в последнее десятилетие получили развитиеметафорические модели (и их отдельные фреймы, слоты) с концептуальными векторамижестокости, агрессивности и соперничества (война, криминал, спорт и др.), отклоненияот естественного порядка вещей (болезнь, криминал, сексуальные извращения идр.). Показательно, что подобные же прагматические смыслы оказались наиболеевостребованными и у других моделей; это, в частности характерно для современнойзооморфной метафоры, а также для традиционно "неагрессивных" метафор "дома","пути" и "мира растений".Еще одна группа сильных концептуальных векторов современной российской политическойметафоры - это неправдоподобие происходящего, неискренность политиков, излишняякарнавальность находящихся в центре общественного внимания событий, несамостоятельностьпубличных политиков, наличие каких-то тайных "сценаристов", "режиссеров" и "тренеров"в политической жизни страны (театральная, игровая и спортивная метафоры).Зеркало современных концептуальных метафор отражает типовые социальные представленияо жестокости и лицемерии новой эпохи, где человек человеку уже не "друг, товарищи брат", но общественное сознание все-таки противится и реальности, казалосьбы, более соответствующей рассмотренным концептуальным векторам метафорическойформулы ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКУ - ВОЛК, ВРАГ, ПАХАН, СПИД, ПУТАНА, РЕЖИССЕР или НУЖНЫЙМЕХАНИЗМ. Начинается новая эпоха, и страна ждет совершенно новых концептуальныхметафор.Рассмотрение закономерностей метафорической концептуализации российской политическойреальности непреложно требует ответа на извечные российские вопросы: "Кто виноват?"и "Что делать?"Перефразируя известную поговорку, можно сказать, что пенять, разумеется, следуетна рожу, хотя и зеркало, мазохистски подчеркивая ее кривизну, во многом воздействуетна самосознание смотрящегося в него народа. Если же использовать традиционныйнаучный стиль, то необходимо отметить сложное взаимодействие метафорическойсистемы, социального самосознания, его отражения в политической речи и современнойроссийской действительности.Во-первых, одна из причин активизации рассматриваемых моделей - это реальнаясложность социальной обстановки, что отражается в народном сознании и выражаетсяв речи: давно замечено, что находящиеся в центре общественного внимания явлениястановятся источником метафорической экспансии.Во-вторых, активное использование моделей с сильными концептуальными векторамитревожности, агрессивности и отклонения от естественного порядка вещей, несомненно,влияет на социальную оценку ситуации в стране, внушает мысль о том, что странапо-настоящему больна, что общество действительно пронизано криминальными связямии отношениями, что политическая элита состоит из клоунов, зверей, преступников,проституток и солдафонов, а это опосредованно может сказываться на жизни страны.В-третьих, создается впечатление, что наше общество (в том числе многие политикии журналисты) еще не поняло, что свобода слова не исключает хотя бы нравственнойответственности за сказанное, что, щедро поливая грязью политических оппонентов,невозможно сохранить чистыми собственные руки и подобная грязь обладает свойствамибумеранга. В народном сознании справедливо осуждаются люди, которые ради красногословца не жалеют родного отца и родную страну. Нам необходимо научиться (какнаучились этому в странах с богатыми традициями свободы слова) отличать респектабельныеиздания от бульварной прессы, а солидных политиков от скандалистов.Рассмотренные концептуальные метафоры ярко отражают естественную для каждогоподлинного патриота боль за состояние родной страны. Они свидетельствуют о желаниипривлечь внимание к наиболее жгучим проблемам, о стремлении к переменам в политическойжизни. Вместе с тем необходимо еще раз подчеркнуть, что в настоящей монографииисследовано не реальное положение дел в России, а его отражение в политическомдискурсе. Как известно, реальность и ее осознание в социальной ментальностидалеко не всегда соответствуют друг другу, и в данном случае зеркало политическойметафоры многократно увеличивает все реально существующие проблемы (как приуменьшалиих средства массовой информации в период застоя). Конечно, социальная ситуацияв современной России очень сложна, но Бисмарк был прав, когда говорил, что Россияникогда не бывает и такой могущественной, и такой слабой, как это может показаться.Мы верим, что наша страна преодолеет все трудности и еще много раз подтвердитсвой статус великой державы. Наш народ, по меньшей мере, не глупее и не ленивеемногих других народов, добившихся процветания и уважения в современном мире.Политический язык новой России еще только создается, пока далеко не все внем отвечает реальным потребностям общества. Нет сомнений в том, что уже в ближайшембудущем будут созданы необходимые средства для взвешенного описания социальнойреальности, что политические гиперболы окончательно выйдут из моды. Все болеезаметны признаки того, что общественное сознание уже устало от однообразныхобразов милитарной, криминальной, бестиальной и морбиальной сфер и ждет совершенноновых концептуальных метафор. Это обстоятельство позволяет надеяться на то,что российский политический дискурс нового века будет отличаться актуализациейсовсем других метафорических моделей и лингвисты нового поколения отметят вкачестве свойства русской ментальности такие образы, как РОССИЯ - МАТЬ, РОССИЯ- ЦВЕТУЩИЙ САД, РОССИЯ - ДОМ ТОРЖЕСТВА ЗАКОНА И СПРАВЕДЛИВОСТИ, РОССИЯ - ЛЕТЯЩАЯПТИЦА или МЧАЩАЯСЯ ВПЕРЕД ТРОЙКА. Хотелось бы, чтобы в новой метафоре было меньшеобразов, проникнутых концептуальными векторами тревожности, опасности, агрессивности,неискренности и двоемыслия.Метафора способна быть мощным средством переконцептуализации общественногосознания, то есть изменения системы базисных представлений народа о себе, освоей стране и своей роли в ее развитии. Поэтому с изменением системы концептуальныхметафор наши граждане перестанут ощущать себя пешками, винтиками, лохами, солдатами,подопытными кроликами, актерами, пассажирами тонущего корабля или захваченноготеррористами самолета. Это будут метафоры общества, уверенного в себе, развивающегосяи вместе с тем не забывающего о фундаментальных национальных ценностях и приоритетах.

Библиографический список

АГЕЕНКО Е. Л. Русская речь у микрофона // Русская речь. 1996.№ 1.АЛТУНЯН А. О собирателях земли русской: Жириновский как публицист// Вопросы литературы. 1996. № 2.АПРЕСЯН В. Ю., АПРЕСЯН Ю. Д. Метафора в семантическом представленииэмоций // Вопросы языкознания. 1993. № 3.АПРЕСЯН Ю. Д. Лексическая семантика. Синонимические средстваязыка. М., 1974.АПРЕСЯН Ю. Д. О регулярной многозначности // Известия АН СССР.Сер. лит. и яз. 1971. Вып. 6.АПРЕСЯН Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системногоописания // Вопросы языкознания. 1995. № 1.АРУТЮНОВА Н. Д. Функциональные типы языковой метафоры // ИзвестияАН СССР. Сер. лит. и яз. 1978. № 4.АРУТЮНОВА Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999.БАГИЧЕВА Н. В. Россия - мать или мачеха? (метафорическое моделированиеобраза Родины) // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества.Екатеринбург, 2000. Т. 5.БАЗЫЛЕВ В. Н. Автопортреты политиков: от психопоэтики к психополитике// Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания. М., 1999.БАЗЫЛЕВ В. Н. Новая метафора языка (семиотико-синергетическийаспект): Автореф. дис. … д-ра филол. наук. М., 1999.БАЙБУРИН А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточныхславян. Л., 1983.БАЙКОВ В. Г. Манипулятивная семантика и контрпропаганда //Функционирование языка как средства идеологического воздействия. Краснодар,1988.БАЛАШОВА Л. В. Метафора в диахронии: на материале русскогоязыка ХI-ХХ веков. Саратов, 1998.БАРАНОВ А. Н. Языковые игры времен перестройки (Феномен политическоголозунга // Русистика. 1993. № 2.БАРАНОВ А. Н., ДОБРОВОЛЬСКИЙ Д. О. Постулаты когнитивной семантики// Известия АН. Сер. лит. и яз. 1997. Т. 56. № 1.БАРАНОВ А. Н., КАЗАКЕВИЧ Е. Г. Парламентские дебаты: традициии новаторство. М., 1991.БАРАНОВ А. Н., КАРАУЛОВ Ю. Н. Русская политическая метафора:Материалы к словарю. М., 1991.БАРАНОВ А. Н., КАРАУЛОВ Ю. Н. Словарь русских политическихметафор. М., 1994.БАРАНОВ А. Н., ПАРШИН П. Б. Процедурный язык в лингвистическойсемантике // Известия АН СССР. Сер лит. и яз. 1990. № 1.БАХТИН М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.БЕЗМЕНОВА Н. А. Речевое воздействие как риторическая проблема// Проблемы эффективности речевой коммуникации. М., 1989.БЕЛОВА Е. Н. Структура и семантика аргументативного дискурса(на материале слушаний комитетов конгресса США): Автореф. дис. … канд. филол.наук. Спб., 1995.БЕЛЬЧИКОВ Ю. А. Из наблюдений над русским литературным языкомэпохи Великой Отечественной войны // Филологические науки. 2000. № 6.БЕРДЯЕВ Н. Судьба России. М., 1990.БЕССАРАБОВА Н. Д. Метафорические сочетания в общественно-публицистическомстиле русского литературного языка // Филологические науки. 1979. № 1.БУЛГАКОВА Л. Н., ЗАХАРЕНКО И. В., КРАСНЫХ В. В. Харизма безвласти и власть без харизмы (к вопросу о современном российском политическомдискурсе) // Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания.М., 1999.БУЛЫГИНА Е. Ю. Лексическое воплощение концепта "деньги" всовременной публицистике // Отражение русской языковой картины мира в лексикеи грамматике. Новосибирск, 1999.ВАСИЛЕНКО И. А. О возможностях политической герменевтики //Вопросы философии. 1999. № 6.ВЕЖБИЦКА А. Антитоталитарный язык в Польше // Вопросы языкознания.1994. № 4.ВЕЖБИЦКА А. Язык, культура, познание. М., 1996.ВЕРШИНИНА Т. С. Метафора в политическом дискурсе: традициии новаторство // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества.Екатеринбург, 2001. Т. 6.ВЕСЕЛОВСКИЙ А. Н. Историческая поэтика. М., 1989.ВИНОГРАДОВ С. И. Слово в парламентской речи и культуре общения// Русская речь. 1993. № 2-4.ВИТГЕНШТЕЙН Л. Философские работы. М., 1994. Ч. 1.ВОВК Н. Н. Языковая метафора в разговорной речи. Киев, 1986.ВОДАК Р. Язык. Дискурс. Политика. Волгоград, 1997.ВОРОБЬЕВА О. И. Политическая лексика. Ее функции в современнойустной и письменной речи. Архангельск, 2000.ВОРОБЬЕВА О. И. Политическая лексика. Семантическая структура.Текстовые коннотации. Архангельск, 1999.ВОРОБЬЕВА О. И. Политический язык: семантика таксономия, функции:Автореф. дис. … д-ра филол. наук. М., 2000.ГАЖЕВА И. Д. Опыт концептуального анализа имени игра// Филологические науки. 2000. № 4.ГАК В. Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафорав языке и тексте. М., 1988.ГЕЛЛЕР М. Машина и винтики. История формирования советскогочеловека. М., 1994.ГРАУДИНА Л. К. Эвфемизмы - дисфемизмы: парламентские и непарламентскиевыражения // Культура парламентской речи. М., 1994.ГРЕШНЕВИКОВ А. Информационная война. М., 1999.ГУДКОВ Д. Б. Настенные надписи в политическом дискурсе //Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания. М., 1999.ГУДКОВ Д. Б. Ритуалы и прецеденты в политическом дискурсе// Политический дискурс в России-2: Материалы рабочего совещания. М., 1998.ГУМБОЛЬДТ В. ФОН. Язык и философия культуры. М., 1984.ГУРЕВИЧ П. С. Философская антропология. М., 1997.ДЕЙК Т. А. ВАН. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.ДЕМЕНТЬЕВ В. В. Непрямая коммуникация и ее жанры. Саратов,2000.ДЕМЬЯНКОВ В. З. Интерпретация, понимание и лингвистическиеаспекты их моделирования на ЭВМ. М., 1989.ДЕМЬЯНКОВ В. З. Когнитивная лингвистика как разновидностьинтерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4.ДЖОНСОН-ЛЭРД Ф. Процедурная семантика и психология значения// Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. ХХIII.ДИНСМОР ДЖ. Ментальные пространства с функциональной точкизрения // Язык и интеллект. М., 1998.ДМИТРИЕВА О. Л. Ярлык в парламентской речи // Культура парламентскойречи. М., 1994.ДОРОЖКИНА Т. Н. Речевой имидж политического лидера // Социс(социологические исследования). 1997. № 8.ЕНИНА Л. В. Идеологическое содержание современных лозунговпротеста // Культурно-речевая ситуация в современной России. Екатеринбург, 2000.ЕНИНА Л. В. Современные российские лозунги как сверхтекст:Автореф. … дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 1999.ЕРМАКОВА О. П. Семантические процессы в лексике // Русскийязык конца ХХ столетия (1985-1995). М., 2000.ЕРМОЛЕНКО С. С. Язык тоталитаризма и тоталитаризм языка //Мова тоталiтарного суспiльства. Киев, 1995.ЖЕЛЬВИС В. И. Инвектива в политической речи // Русский языкв контексте культуры. Екатеринбург, 1999.ЖЕЛЬВИС В. И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема.М., 1997.ЗАДЕ Л. А. Понятие лингвистической переменной и его применениек принятию приближенных решений. М., 1976.ЗЕМСКАЯ Е. А. Введение // Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995).М., 1996.ЗЕМСКАЯ Е. А. Клише новояза и цитация в языке постсоветскоговремени // Вопросы языкознания. 1997. № 3.ИГНАТЬЕВ А. А. Ценности науки и традиционное общество (социокультурныепредпосылки радикального политического дискурса) // Вопросы философии. 1991.№ 4.ИЛЬИН М. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политическихпонятий. М., 1997.ИЛЮХИНА Н. А. Об одной метафорической категории // Функциональнаясемантика слова. Екатеринбург, 1994.ИЛЮХИНА Н. А. Образ в лексико-семантическом аспекте. Самара,1998.ИОРДАНСКАЯ Л. Н. Сердце // Толково-комбинаторный словарь русскогоязыка. Вена, 1984.ИССЕРС О. С. Коммуникативные стратегии и тактики. Екатеринбург;Омск, 1999.КАКОРИНА Е. В. Новизна и стандарт в языке современной газеты// Поэтика. Стилистика. Язык и культура. М., 1996.КАКОРИНА Е. В. Стилистический облик оппозиционной прессы //Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). М., 1996.КАРАУЛОВ Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.КАРАУЛОВ Ю. Н., ПЕТРОВ В. В. От грамматики текста к когнитивнойтеории дискурса // Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.КИРЕЕВА Е. С. Символические проводники в политическом сценарии// Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания. М., 1999.КИТАЙГОРОДСКАЯ М. В., РОЗАНОВА Н. Н. "Свое" - "чужое" в коммуникативномпространстве митинга // Русистика сегодня. М., 1995. № 1.КЛЕМПЕРЕР В. LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога.М., 1998.КОБОЗЕВА И. М. Лингвистическая семантика. М., 2000.КОГНИТИВНАЯ лингвистика: современное состояние и перспективыразвития: Материалы первой международной школы-семинара по когнитивной лингвистике.Тамбов, 1998.КОГНИТИВНАЯ лингвистика: современное состояние и перспективыразвития. Материалы второй международной школы-семинара по когнитивной лингвистике.Тамбов, 2000.КОЖЕВНИКОВА Н. А. Образная параллель "строение - человек"в русской литературе ХIХ-ХХ вв. // Художественный текст: единицы и уровни организации.Омск, 1991.КОЖИН А. Н. Лексико-стилистические процессы в русском языкепериода Великой Отечественной войны. М., 1985.КОЛОТНИНА Е. В. Метафорическая модель "Субъекты экономическойдеятельности - это животные" // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистическогообщества. Екатеринбург, 2001. Т. 6.КОЛОТНИНА Е. В. Метафорическое использование лексики понятийнойсферы "Больной - здоровый" // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистическогообщества. Екатеринбург, 2000. Т. 5.КОРДОНСКИЙ С. Фундаментальный лексикон: язык и политическийспектр в России // Век ХХ и мир. 1994. № 1-2.КОСТОМАРОВ В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевойпрактикой масс-медиа. 3-е изд., испр. и доп. Спб., 1999.КРАВЧЕНКО И. И. Политическая мифология: вечность и современность// Вопросы философии. 1999. № 1.КРЫСИН Л. П. Русский литературный язык на рубеже веков //Русская речь. 2000. № 1.КРЫСИН Л. П. Эвфемизмы в современной русской речи // Русскийязык конца ХХ столетия (1985-1995). М., 1996.КРЫСЬКО В. Г. Секреты психологической войны (цели, задачи,методы, формы, опыт). Минск, 1999.КРЮЧКОВА Т. Б. Общественно-политическая лексика и терминология:основные свойства и тенденции развития: Автореф. дис. … д-ра филол. наук. М.,1991.КУБРЯКОВА Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма:лингвистика - психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. 1994. №4.КУБРЯКОВА Е. С. Семантика в когнитивной лингвистике // ИзвестияАН. Сер. лит. и яз. 1999. Т. 58. № 5-6.КУБРЯКОВА Е. С., ДЕМЬЯНКОВ В. З., ПАНКРАЦ Ю. Г., ЛУЗИНА Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.КУЗЬМИНА Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюцииязыка. Екатеринбург; Омск, 1999.КУЗЬМИНА Н. А. Концепты художественного мышления: к постановкепроблемы // Проблемы деривации: Семантика. Поэтика. Пермь, 1991.КУПИНА Н. А. Агитационный дискурс: в поисках жанров влияния// Культурно-речевая ситуация в современной России. Екатеринбург, 2000.КУПИНА Н. А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции.Екатеринбург; Пермь, 1995.КУПИНА Н. А., БИТЕНСКАЯ Г. В. Сверхтекст и его разновидности// Человек - Текст - Культура. Екатеринбург, 1994.КУРТИН Ж. Ж. Шапка Клементиса (заметки о памяти и забвениив политическом дискурсе) // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса.М., 1999.ЛАБУТИНА В. В. Вторичная номинация в сфере обозначения причинно-следственныхотношений в русском языке: Автореф. … дис. канд. филол. наук. Уфа, 1998.ЛАБУТИНА В. В. О двух моделях метафорического обозначенияпричинно-следственных отношений // Семантическая системность языковых единиц.Самара, 1997.ЛАКОФФ ДЖ. Когнитивная семантика // Язык и интеллект. М.,1995.ЛАКОФФ ДЖ. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежнойлингвистике. Вып. ХХIII. М., 1988.ЛАКОФФ ДЖ., ДЖОНСОН М. Метафоры, которыми мы живем // Теорияметафоры. М., 1990.ЛАКОФФ ДЖ., ДЖОНСОН М. Метафоры, которыми мы живем // Языки моделирование социального взаимодействия. М., 1987.ЛАНГАККЕР Р. В. Модель, основанная на языковом употреблении// Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1997. № 4; № 6.ЛАССАН Э. Дискурс власти и инакомыслия в СССР: когнитивно-риторическийанализ. Вильнюс, 1995.ЛЕВИН Ю. И. Семиотика советских лозунгов // Левин Ю. И. Поэтика.Семиотика: Избр. труды. М., 1998.ЛЕВОНТИНА И. Б., ШМЕЛЕВ А. Д. За справедливостью пустой //Логический анализ языка. Языки этики. М., 2000.ЛИХАЧЕВ Д. С. Экология культуры. Л., 1985.ЛОГИЧЕСКИЙ анализ языка. Образ человека в культуре и языке/ Под ред. Н. Д. Арутюновой. М., 1999.МАЙДАНОВА А. М., АМИРОВ В. М., ЕНИНА Л. В. И ДР. Речевая агрессияв средствах массовой информации. Екатеринбург, 1997.МАРТЫНЕНКО Н. Г. Субъективизация новостийного дискурса аналитическихпрограмм ТВ // Проблемы речевой коммуникации. Саратов, 2000.МЕТАФОРА в языке и тексте. М., 1988.МНОГОЗНАЧНОСТЬ в лексике современного русского языка. Екатеринбург,1999.МОЛОКОВ С. В., КИСЕЛЕВ В. Н. Словарь новых значений и словязыка газеты М., 1996.МОНЕЛЬЯ М. Прототипические и непрототипические способы пониманияи семантические типы лексических значений // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология.1997. № 2.МОСКВИН В. П. Русская метафора. Волгоград, 1997.МУХИН А. А. Информационная война в России. М., 2000.НИКИТИНА С. Е. Сердце и душа фольклорного человека // Логическийанализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999.НИКИТИНА С. Е., КУКУШКИНА Е. Ю. Дом в свадебных причитанияхи духовных стихах (опыт тезаурусного описания). М., 2000.НОВИКОВ А. Б. Словарь перифраз русского языка (на материалегазетной публицистики). М., 1999.НОВИКОВ Л. А. Семантика русского языка. М., 1982.НОВЫЙ объяснительный словарь русского языка. М., 1997.НОРМАН Б. Ю. Лексические фантомы с точки зрения лингвистикии культуры // Язык и культура. Третья международная конф. Киев, 1994.ОПАРИНА Е. О. Концептуальная метафора // Метафора в языкеи тексте. М., 1988.ОРТЕГА-И-ГАССЕТ Х. Две великие метафоры // Теория метафоры.М., 1990.ОСИПОВА М. А. Этноним "совок" // Тоталитаризм. Историческийопыт Восточной Европы. М., 1995.ПАВЛОВИЧ Н. В. Словарь поэтических образов. М., 1999. Т. 1-2.ПАВЛОВИЧ Н. В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическомязыке. М., 1995.ПАДУЧЕВА Е. В. Парадигмы регулярной многозначности глаголовзвука // Вопросы языкознания. 1998. № 5.ПАНЧЕНКО А. М., СМИРНОВ И. П. Метафорические архетипы в русскойсредневековой словесности и поэзии начала ХХ века // Труды отдела древнерусскойлитературы. Древнерусская литература и культура ХIХ-ХХ веков. Л., 1976.ПАРШИН П. Б. Понятие идиополитического дискурса и методологическиеоснования политической лингвистики // ww/elections/ru/biblio/parshin/htm/ Архив.23 марта 1999.ПЕНЬКОВСКИЙ А. Б. О семантической категории чуждости в русскомязыке // Структурная лингвистика. 1985-1987. М., 1989.ПЕТРОВ В. В. Метафора: от семантических представлений к когнитивномуанализу // Вопросы языкознания. 1990. № 3.ПЕТРОВ В. В. Язык и логическая теория: в поисках новой парадигмы// Вопросы языкознания. 1988. № 2.ПОКРОВСКАЯ Е. А. Лингвокультурологическая периодизация развитиясинтаксиса русского языка в ХХ веке // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистическогообщества. Екатеринбург, 2001. Т. 6.ПОСТОВАЛОВА В. И. Судьба как ключевое слово культуры и егопонимание А. Ф. Лосевым // Идея судьбы в контексте разных культур. М., 1994.ПОТЕБНЯ А. А. Из записок по русской грамматике. М., 1968.ПОЧЕПЦОВ Г. Г. Информационные войны. М., 2000.ПОЧЕПЦОВ Г. Г. Тоталитарный человек. Киев, 1994.ПРОСКУРЯКОВ М. Р. Дискурс борьбы (очерк языка выборов) //Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1999. № 1.РАХИЛИНА Е. В. Когнитивная семантика: История. Персоналии.Идеи. Результаты // Семиотика и информатика. Вып. 36. М., 1998.РАХИЛИНА Е. В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики// Известия РАН. Сер. лит. и яз. 2000. Т. 59. № 3.РЕВЗИНА О. Г. Язык и дискурс // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология.1999. № 1.РОЗИНА Р. И. Корифей пропаганды, или Риторика Сталина // Наукаубеждать - риторика. 1991. № 8.РОМАНОВ А. А. Конфликтный дискурс политика // Политическийдискурс в России-3: Материалы рабочего совещания. М., 1999.РУССКИЙ язык конца ХХ столетия (1985-1995). М., 1996.РЯБЦЕВА Н. К. Этические знания и их "предметное" воплощение// Логический анализ языка. Языки этики. М., 2000.РЯПОСОВА А. Б. Милитарная метафора в современном агитационно-политическомдискурсе // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. Екатеринбург,2001. Т. 6.САВЕЛЬЕВ А. Н. Политическая мифология и политическая технология// Москва. 1998. № 8.СЕРИО П. Русский язык и анализ советского политического дискурса:анализ номинаций // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. М.,1999.СКЛЯРЕВСКАЯ Г. Н. Метафора в системе языка. Спб., 1993.СКОВОРОДНИКОВ А. П. Лингвистическая экология: проблема становления// Филологические науки. 1996. № 2.СКРЕБЦОВА Т. Г. Американская школа когнитивной лингвистики.Спб., 2000.СЛОВАРЬ перестройки / Сост. В. И. Максимов и др. Спб., 1992.СЛОВО в парламентской речи и культура общения. М., 1995.СОЛГАНИК Г. Я. Лексика газеты. М., 1981.СОРОКИН Ю. А. Человек из будущего, которого у него нет: ГригорийЯвлинский // Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания.М., 1999.СТЕПАНОВ Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. М., 1997.СТЕРНИН И. А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж,1995.ТЕЛИЯ В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц.М., 1986.ТЕЛИЯ В. Н. Метафора и ее роль в создании языковой картинымира // Роль человеческого фактора в языке. М., 1988.ТЕОРИЯ метафоры: Сб. / Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.яз.; Вступит. ст. и сост. Н. Д. Арутюновой. М., 1990.ТОПОРОВ В. Н. К символике окна в мифопоэтической традиции// Балто-славянские исследования. 1983. М., 1984.ТОПОРОВ В. Н. Модель мира // Мифы народов мира. М., 1982.Т. 2.УЛЬМАНН СТ. Семантические универсалии // Новое в лингвистике.М., 1970. Вып. 5.УРЫСОН Е. А. Душа, сердце и ум в языковой картине мира //Путь. 1994. № 5.УРЫСОН Е. А. Фундаментальные способности человека и наивная"анатомия" // Вопросы языкознания. 1995. № 3.УСПЕНСКИЙ Б. А. "Грамматическая правильность" и понимание// Межвузовская конференция по порождающим грамматикам: Тез. докладов. Тарту,1967.УСПЕНСКИЙ Б. А. Избранные труды: В 2 т. Язык и культура. М.,1994.ФЕДЕНЕВА Ю. Б. Моделирующая функция метафоры в агитационно-политическихтекстах 90-х гг. ХХ века: Дис. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 1998.ФЕДЕНЕВА Ю. Б. Функции метафоры в политической речи // Художественныйтекст: структура, семантика, прагматика. Екатеринбург, 1997.ФЕДЕНЕВА Ю. Б., ЧУДИНОВ А. П. Метафорическое моделированиев российском политическом дискурсе // Политический дискурс России-3: Материалырабочего совещания. М., 1999.ФОДОР ДЖ., ПЫЛИШИН З. Коннекционизм и когнитивная структура:критический обзор // Язык и интеллект. М., 1995.ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ направления современной американской лингвистики.Сб. обзоров. М.: Изд-во МГУ, 1997.ХАЧАТУРОВА Л. А. Проблемы комплексного описания зоонимов врусском языке. Ташкент, 1992.ЦИВЬЯН Т. В. Дом в фольклорной модели мира // Учен. зап. Тартускогогос. ун-та. Тарту, 1978. Вып. 463.ЦЫГАНКОВА А. В. Роль образных средств в организации художественноготекста // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. Екатеринбург,2000. Т. 4.ЧЕНКИ А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходстваи различия в теориях и целях // Вопросы языкознания. 1996. № 2.ЧЕПКИНА Э. В. Русский журналистский дискурс: текстопорождающиепрактики и коды (1995-2000). Екатеринбург, 2000.ЧЕРКАСОВА Е. Т. О метафорическом употреблении слов (по материалампроизведений Л. Леонова и М. Шолохова) // Исследования по языку писателей. М.,1959.ЧЕРНИКОВА Н. В. Метафора и метонимия в аспекте современнойнеологии // Филологические науки. 2001. № 1.ЧУДИНОВ А. П. Заметки о риторическом мастерстве И. В. Сталина// Художественный текст: структура, семантика, прагматика / Урал. гос. ун-т.Екатеринбург, 1997.ЧУДИНОВ А. П. Метафорическое моделирование образа России всовременном агитационно-политическом дискурсе // Язык. Система. Личность. Екатеринбург,2000.ЧУДИНОВ А. П. Россия в метафорическом зеркале // Русская речь.2001. № 1.ЧУДИНОВ А. П. Структурный и когнитивный аспекты исследованияметафорического моделирования // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистическогообщества. Екатеринбург, 2001. Т. 6.ЧУДИНОВ А. П. Теория метафорического моделирования на современномэтапе развития // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества.Екатеринбург, 2000. Т. 5.ЧУДИНОВ А. П. Типология варьирования глагольной семантики.Свердловск, 1988.ШАПОШНИКОВ В. Н. Русская речь 1990-х. Современная Россия вязыковом отображении. М., 1998.ШАХОВСКИЙ В. И. Голос эмоций в русском политическом дискурсе// Политический дискурс в России-2: Материалы рабочего совещания. М., 1998.ШАХОВСКИЙ В. И., ЖЕЛТУХИНА М. Р. Роль комического в дискурсивномпортрете политика // Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания.М., 1999.ШВАРЦКОПФ Б. С. "Я поставил кавычки потому, что…" // Обликслова: Сб. статей памяти Д. Н. Шмелева. М., 1997.ШЕЙГАЛ Е. И. Вербальная агрессия в политическом дискурсе //Вопросы стилистики. Саратов, 1999. Вып. 28.ШЕЙГАЛ Е. И. Семиотика политического дискурса. Москва; Волгоград,2000.ШМЕЛЕВ Д. Н. Очерки по семасиологии русского языка. М., 1964.ШМЕЛЕВ Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.,1973.ЭПШТЕЙН М. Н. Идеология и язык (построение модели и осмыслениедискурса) // Вопросы языкознания. 1991. № 6.ЮНГ К. Г. Архетип и символ. М., 1991.ЯГУБОВА М. А. Культурно-оценочный аспект речевой деятельности// Проблемы речевой коммуникации. Саратов, 2000.CHOMSKY N. Language and Politics. Montreal; New York, 1988.HAHN L. F. Political Communication: Rhetoric, Government andCitizens // State College (Pennsylvania). 1998.JOHNSNSON-LAIRD P. N. Mental models: Towards a cognitive scienceof language, inference and consciousness. Cambridge, 1983.LAKOFF G. Metaphor and war: The metaphor system used to justifyWar in the Galf // D. Yallet (ed.). Engulfed in War: Just War and the PersianGulf. Honolulu, 1991.LAKOFF G. Women, fire, and dangerous things: What categoriesreveal about the mind. Chicago; London, 1987.LAKOFF G., JOHNSON M. Metaphors we live by. Chicago, 1980.ROSCH E. Principles of categorization // Сognition and categorization.Hillsdale; New York, 1978.WATTS D. Political Communication Today. Manchester; New York,1997. 

ISBN 5-7186-0277-8© Чудинов А. П., 2001