Даниил Андреев и его книга

А. Андреева

ДАНИИЛ АНДРЕЕВ И ЕГО КНИГА

(Андреев Д. Роза Мира. - М., 1991. - С. 5-6)

Каждая книга, каких бы вопросов она ни касалась, создается определенным человеком,живущим в данной эпохе и в данном времени. И неминуемо эта книга несет на себеотпечаток времени и отпечаток личности автора в конкретных условиях его жизнии судьбы.Автор "Розы Мира" - Даниил Леонидович Андреев, сын знаменитого русскогописателя предреволюционной эпохи Леонида Андреева, родился 2 ноября (по новомустилю) 1906 года в Берлине. Мать, любимая всеми Александра Михайловна Велигорская,скончалась от послеродового заболевания. Осиротевшего ребенка всяза тетка, ЕлизаветаМихайловна, жена московского врача Филиппа Александровича Доброва. В этой семьеон и жил как родной сын.Внешняя канва жизни Даниила Андреева такова.Гимназия, законченная уже как советская школа. Университет для сына "непролетарского"писателя оказался закрытым. Даниил Леонидович закончил Высшие литературные курсы.С окончанием этих курсов совпало ясное понимание несовместимости своего поэтическогодара с требованиями реальной жизни тех лет. Поэтому для заработка Даниил Леонидовичстал художником-шрифтовиком, а творческой работе над стихами и прозой, которыене могли увидеть свет, были отданы ночи.Начало войны прервало его работу над большим романом "Странники ночи".В начале зимы 1942 года он был мобилизован. В армии, по состоянию здоровья,служил нестроевым рядовым. Шел через Ладогу, "Ледовой трассой" в осажденныйЛенинград, хоронил убитых в братских могилах, читая над ними заупокойные молитвы.В Москву вернулся в конце войны и снова стал ночами работать над романом истихами.В апреле 1947 года нас арестовали. Дальше были полуторагодичное следствиена Лубянке и в Лефортове и приговор Особого совещания: к 25 годам тюрьмы ДаниилуАндреевичу, 25 лет лагеря - мне. Все, написанное до ареста - роман и стихи,- было уничтожено, как и письма Леонида Андреева и наша с Даниилом фронтоваяпереписка.Даниил Леонидович отбывал срок во Владимирской тюрьме. Хрущевская Комиссияпо пересмотру дел политзаключенных уменьшила этот срок с 25 до 10 лет. Он вернулся"на волю" в апреле 1957 года в состоянии безнадежном после инфаркта,перенесенного в тюрьме в 1954 году.Неполных два года бездомного существования были посвящены работе над черновикамипроизведений, написанных в тюрьме, которые удалось спасти.Умер Даниил Леонидович Андреев 30 марта 1959 года, похоронен в Москве на Новодевичьемкладбище, рядом с матерью.Все, выявлением и огранкой чего была эта внешняя жизнь, можно определить какособый склад личности.Каковы же черты этого особого склада личности автора "Розы Мира"и многих поэтических произведений, составляющих вместе с ней единое, неразрывноеи совершенно уникальное явление в истории культуры?С детских лет - ярко выраженный творческий склад. Даже точнее: поэтическийсклад с повышенной чуткостью к звучанию слова. Творчество было для него содержаниеми смыслом жизни - выполнением долга, возложенного на поэта свыше.Очень рано проявившаяся любовь к истории, особенно русской истории. Именно- не заинтересованность, не увлечение, а страстная любовь, особое чувствоистории как живого потока, в котором пребывают - и отнюдь не пассивно - всенаши жизни.Самое же главное - органическая, структурная религиозность. Семья Добровых,в которой вырос и жил Даниил Андреев, была московской патриархальной православнойсемьей. Это то главное, что отличало ее от многих интеллигентских семей тоговремени, в частности от семьи Леонида Андреева. Даниил Андреев всю жизнь с горячейблагодарностью Судьбе вспоминал свое детство в этой семье.Но религиозным он был не только в силу воспитания и жизни в православной среде.У него была не унаследованная приверженность вере, а именно религиозная структура,самая основа личности. Для людей этого типа мир никогда не бывает полностьюзамкнут, всегда сквозь мир "этот" просвечивает мир "иной".Позже в своей книге художественному творчеству людей такого типа Андреев даетопределение сквозящий реализм.Так же, как есть подвижники в вере, есть подвижники в творчестве. Таким былДаниил Андреев, писавший черновики "Розы Мира" в камере Владимирскойтюрьмы и заканчивавший саму книгу в те 23 месяца бездомного скитания, которыеоставались смертельно больному человеку до кончины.Он жил и умер как православный христианин. Каждую минуту этих последних двадцатитрех месяцев (кроме проведенных в больнице) я была с ним. При мне написана каждаястраница этой книги и мне в руки он ее отдал: хранить, пока жива. И опубликовать,если такое время наступит при моей жизни."Роза Мира" создана на основе личного духовного опыта автора. Даниилне был ни теософом, ни антропософом, ни кем-либо еще такого плана. Состоянияособого видения, посещавшие его с ранней юности, а в тюрьме перешедшие в ровныйи сильный свет трансфизического знания, есть редкий, но встречающийсяу людей дар Светлых Сил. В принадлежности этих Сил Свету не остается сомнений,когда читаешь книгу.В начале "Розы Мира" сам автор рассказывает, как одно из первыхозарений, давших ощущение живой связи с миром Света пришло к нему в церкви,во время чтения акафиста святому Серафиму Саровскому, которого он особо чтилвсю жизнь. Маленький образок Преподобного был с ним на фронте, уцелел в тюрьме,а теперь всегда со мной.Единственным, что помогало в достижении тех состояний, на основе которых написана"Роза Мира", была молитва. До ареста еще - посещение храма. Даниилрассказывал мне, как ездил в Радонеж, где колокола звонили в один из последнихдней колокольного звона на Руси в 1929 году, - провожал этот звон до конца.И Господь дал нам вместе услышать начало колокольного звона, когда ожил голосколокола Новодевичьего монастыря в Сочельник 1946 года. Мы шли на Новодевичьекладбище, на могилу матери Даниила, когда в одно мгновение воздух наполнилсяэтим потрясающим звуком, а прохожие, тайком взглядывая друг на друга, тихо плакали."Роза Мира" довольно широко известна, хотя бы в отрывках и в искаженныхкопиях. Конечно, она вызывает к себе далеко не однозначное отношение. В книгебезусловно есть места, не согласующиеся с ортодоксальными положениями православия.Но надо помнить, что написана она не богословом, не философом, но поэтом,и написана в сталинское время, в тюрьме.Есть в книге понятие, одно из центральных, неприемлемое для строго православныхлюдей: интеррелигия.Вот здесь и необходимо обратиться ко времени, в котором пришла наша жизньдо вреста, а для Даниила - вся его жизнь. Надо постараться понять реальные духовныеусловия того времени.Сейчас стали известны бесчисленные факты бесправия, жестокости, обесценениясамого понятия "человеческая личность". Но никакие факты не передаютглавного, того воздуха торжествующей антидуховности, того осязаемого, каждодневногопроникновения, оплетения всей жизни темными, то есть - дьявольскими силами.Все, относящееся к религии, расценивалось как преступление.Атеизм был не просто властвующей государственной религией. Он был воинствующей,командующей, облаченной неограниченной властью программой уничтожения всего,что мы обобщаем понятием "духовный". Не надо забывать одной из официальныхорганизаций того времени: Общества "Воинствующий безбожник" со своимжурналом и полной свободой и безнаказанностью действий, которой эти безумцыпользовались в полной мере.В такое время, в такой атмосфере возникает не современный экуменизм с поездкамипо разным странам и торжественными конференциями, а живое ощущение основногопротивостояния: Бог - и - дьявол. И все, кто служат Богу или тихо и неумелостремится к Нему каким-либо путем - спутники.В романе Даниила Андреева, погибшем на Лубянке, была сцена, которую я хочурассказать.Один из героев романа, индолог Леонид Федорович Глинский, руководитель подпольнойгруппы московских мечтателей, возводящих невидимое здание духовного противостоянияэпохи, - арестован.Набитая разнородными людьми камера 1937-го года на Лубянке. Допросы. Совершеннобезнадежное будущее - для всех одно. В этой же камере вместе с Глинским находятсяправославный священник и мулла. Не говоря друг другу ни слова, эти трое по очередимолятся обо всех остальных. Молча. Когда того, кто молится сейчас, ведут надопрос или он совершенно изнемогает, он взглядом передает свою молитвенную стражуодному из двух оставшихся.Канонически это, конечно, недопустимо. Но я не думаю, чтобы нашелся священнослужитель,осуждающий этих людей.Я не сомневаюсь в том, что были священники, молившиеся за всех, а не толькоза православных.Эта сцена из романа - ключ к тому, что в "Розе Мира" неудачно названо"интеррелигией".Не от желания комфортно пребывать одновременно в нескольких теплых водоемахразных религий и духовных поисков, а родившееся в отчаянии противостояние духовногобратства тех, кто с Богом, во Имя Бога, разными путями, но к Богу - тем, ктопротив Него. Вот тот трагический "экуменизм", который рождался в тюрьмахи лагерях безбожного времени.Это было в те годы, которые для молодых стали уже легендой. Но мы жили и формировалисьтогда.Личность поэта и мыслителя Даниила Андреева навсегда несет на себе печатьтой эпохи. Не надо забывать об этом, читая "Розу Мира" в иные времена.

Бюро  переводов Лингвотек осуществляет перевод с/на 85 языков мира.