Язык публицистики

Тематическая неограниченность газетно-публицистического стиля определяет необычайную широту и разнообразие его лексики. С этой точки зрения публицистика - наиболее богатая разновидность литературы. Очень любопытны цифры, характеризующие общее количество слов у крупнейших писателей мира:
Гораций - 6084 слова
Данте - 5860 слов
Мильтон - 8000 слов
Шекспир -15 000 слов.

Однако словарь речей президента США В. Вильсона оказался богаче в количественном отношении, чем у Шекспира. Еще более богатыми и разнообразными оказались газетно-публицистические тексты.
Таким образом, количество употребляемых слов хотя и показательно для общей характеристики лексики, но не свидетельствует о ее внутренних качествах, о ее богатстве, выразительности. Количество далеко не всегда переходит в качество. Чтобы познать своеобразие лексики, надо определить характер, особенности использования слова в той или иной разновидности речи.
Каждый стиль по-своему распоряжается словом. Так, научная речь стремится ограничить значение слова понятием - четким, очерченным, стабильным, выделить, подчеркнуть понятийное. Разговорная речь отличается наибольшей подвижностью слова, имеющего широкое, слабо дифференцированное, расплывчатое значение. Для слова в художественной литературе характерно обнажение его внутренней формы, заложенной в нем образности. Оно не менее подвижно и гибко, чем в разговорной речи, но подвижность слова предстает как результат творческой деятельности художника, сознательно использующего возможности лексики.
Принципиальное отличие публицистического слова заключается в большой роли в нем эмоционального, приобретающего в рамках газетно-публицистического стиля оценочный характер. Публицистика - это литература по общественно-политическим вопросам современности. Предмет публицистики - жизнь в обществе, политика, экономика - касается интересов каждого человека. А там, где есть интерес, не может быть безразличия, индифферентности. Невозможно бесстрастно писать о том, что волнует миллионы людей, например, об этнических конфликтах, о ценах и инфляции. Вялые выражения, обтекаемые формулировки здесь просто неприемлемы, невозможны. Необходима оценка социальных, политических явлений, тенденций и процессов. По самой своей сути публицистика призвана активно вмешиваться в жизнь, формировать общественное мнение. Публицист не пассивный регистратор событий, но активный их участник, страстно и открыто отстаивающий идеи, которым он привержен.
Напомним, что газетно-публицистический стиль выполняет функции воздействия и сообщения (информирования). Журналист сообщает о фактах и дает им оценку. Взаимодействие этих двух функций и определяет употребление слова в публицистике. По сравнению с другими функциональными стилями (конечно, кроме художественного и разговорно-бытового), доля средств и способов достижения экспрессивности оказывается в публицистической речи в целом весьма высокой. Не случайно характеристику публицистического стиля обычно ограничивают описанием специфически экспрессивных средств.
Экспрессия газетной речи может осуществляться в разных формах, конечно, не только готовыми внеконтекстуальными языковыми выразительными средствами. Иногда подчеркивают интеллектуальность современной газеты, в противоположность прямой агитационности "в лоб", выражающейся в открытой речевой экспрессивности. Не вполне верно противопоставлять эти два свойства. Следует помнить, что и форма сдержанного, спокойного доказательства способна быть выразительной, т. е. экспрессивной, оказываться воплощением той же воздействующей функции. В том и состоит стилистическое мастерство пишущего, чтобы, исходя из требований конкретной коммуникации, выбрать наилучшие в данном контексте языковые средства воздействия на читателя.
Призывность, лозунгово-декларативный характер выражения проявляются в побудительном характере речи (при использовании стилистических возможностей категории наклонения, средств синтаксиса), простота и доступность - в сравнительной несложности синтаксических конструкций (выражающейся даже при употреблении сложных предложений в прозрачности их структуры, легкой ее членимости и четкости выражения смысловых и грамматических связей), в использовании общеупотребительной лексики и комментировании привлекаемой терминологии. Речевая выразительность реализуется в стилевом "эффекте новизны", в стремлении к необычности, свежести словосочетаний, а значит, и семантики слов, и, кроме того, в стремлении избегать повторений одних и тех же слов (помимо терминов), оборотов, конструкций в пределах небольшого контекста, в широком применении средств словесной образности. Рекламность выражается в особенностях заголовочных предложений, в обращениях к читателю, проблемных вопросах и т. д.

Функция сообщения обусловливает употребление нейтральной, общестилевой лексики, в которой особую роль играет политическая, экономическая - вообще концептуальная лексика. Например, слова-термины: маркетинг, менеджмент, бизнес, биржа, идеология, курс валют, разгосударствление и многие другие - стали лексемами, постоянно встречающимися на газетных страницах. В принципе, весь спектр литературного языка открыт для публицистики. Но главный критерий употребления, отбора речевых средств - общедоступность. Исключаются языковые средства, не обладающие этим качеством: узкоспециальные слова и выражения, диалектизмы, арготизмы, поэтизмы, варваризмы - все, что может вызвать затруднения в понимании сообщения. Как писал один из журналистов, "газету читают академики и рядовые рабочие, старики и молодые, учителя и инженеры, врачи... Газету читает народ... Поэтому газетное слово должно быть простое слово, обладающее, однако, способностью очень ясно и очень точно выражать самые сложные понятия".
Функция воздействия (экспрессивная функция), важнейшая для газетно-публицистического стиля, обусловливает острую потребность публицистики в оценочных средствах выражения. И публицистика берет из литературного языка практически все средства, обладающие свойством оценочности. Интересно, что некоторые толковые словари русского языка, в первую очередь словарь под редакцией Д.Н. Ушакова, дают к некоторым словам стилистические пометы "газетное", "публицистическое". Это означает, что данные слова характерны для газеты, публицистики, закреплены за ними. Оказалось, что почти все эти слова имеют яркую оценочную окраску: агентура, акробаты благотворительности, активизация, акция, болячка, бомбист, бутербродный писака, верхушка, веха и др.
Эти примеры (некоторые из приведенных слов уже устарели) показывают, что публицистика использует для выражения оценки готовый, с давних времен существующий в языке материал.
Экспрессивная функция газеты, обусловленная ее пропагандистской направленностью, вызывает, прежде всего, открытую оценочность речи. Оценочность выражается прежде всего в лексике: в сравнительно большой частотности качественно-оценочных по семантике прилагательных и существительных, элятивов, в характере метафоризации; в отборе фразеологии; в особенностях использования синтаксических средств. Именно открытой оценочностью, явным выражением позиции автора публицистический стиль отличается от художественного, и именно в этой черте - открытой оценочности - видится важная примета и свойство публицистичности стиля. В отличие от художественных произведений, в публицистике не подтекст, а сам текст вполне определенно выражает авторское отношение к излагаемым фактам. Все это находит отражение в характере речи, в ее стиле. В качестве примера можно привести слова и выражения из библии - библеизмы. Они придают речи меткость, образность, оценочность: "Козел отпущения" в образе экономической реформы - это социальный громоотвод. Кажется, что библейский миф о Вавилонском столпотворении может стать грозной реальностью в нашей стране. Народ, переживающий бремя социальных потрясений, поверил в утопическую идею "земного рая". Ему легко внушить, что воплощению идеи мешают конкретные лица. Возникают мифические "они". Характерным примером служат также газетные заголовки типа: "Не ждать манны небесной", "Соломоново решение", "Саркофаг или Ноев ковчег?", "Не испив той чаши", "Время собирать камни".
Однако публицистика не только использует готовый материал. Под влиянием воздействующей функции публицистика преобразует, трансформирует слова из разных сфер языка, придавая им оценочное звучание. Для этой цели используется специальная лексика в переносном значении: инкубатор преступности, конвейер милитаризма, маршруты технического прогресса; лексика спорта: раунд, тур (переговоров), предвыборный марафон, объявить шах правительству; наименования литературных жанров, лексика театра: драма народа, кровавая трагедия, политический фарс, пародия на демократию и др.
Газета рождает и культивирует и свою фразеологию. Устойчивые сочетания являются готовым арсеналом газетных стандартов и нередко переходят в штамп. Примеры: эстафета поколений, шагать в ногу с веком, пустить утку и др. Это могут быть и общеязыковые фразеологизмы, но наполненные новым содержанием и опять-таки высокочастотные в газете:
а) с негативной оценкой: загребать жар чужими руками, петь с чужого голоса, погреть руки;
б) с положительной оценкой: трудиться не покладая рук, золотые руки и др.
Сюда же можно отнести газетные клише книжного происхождения: приумножать вековые традиции; внести свой вклад и др.
Газетный стиль обнаруживает себя и в области словообразования. Здесь можно отметить, по-видимому, большую, чем в других стилях, активность некоторых суффиксов иноязычного происхождения (-изм; -ция, -ация, -изация: терроризм, индустрия, продукция, организация, операция, глобализация).
Другой основной стилевой чертой публицистической речи, связанной с экспрессивностью, является наличие стандарта.

Следует учитывать, что газета (отчасти и другие виды публицистики) отличается существенным своеобразием условий языкового творчества: она создается в кратчайшие сроки, порой не дающие возможности довести до идеала обработку языкового материала. В то же время она создается не одним лицом, а множеством корреспондентов, которые готовят свои материалы часто в отрыве один от другого.
Основной стилистический принцип публицистики В.Г. Костомаров определяет как единство, сопряжение экспрессии и стандарта, составляющее специфику газетной речи. Конечно, в известном смысле сопряжение экспрессии и стандарта (в тех или иных "дозах") свойственно всякой речи вообще. Однако важно, что именно в газетной публицистике, в отличие от других речевых разновидностей, это единство становится стилистическим принципом организации высказывания. В этом главный смысл и, несомненно, ценность концепции В.Г. Костомарова. Между тем, приоритет в этом единстве имеет все же первый компонент.
На стилистику публицистической, прежде всего газетной, речи сильное влияние оказывает массовый характер коммуникации. Газета - одно из наиболее типичных средств массовой информации и пропаганды. Здесь массовым оказывается и адресат, и автор. Собственно, газета и конкретный корреспондент выступают не от имени какого-то одного лица или узкой группы лиц, но, как правило, выражают позицию миллионов единомышленников. В связи с этим одной из характерных стилистических черт публицистической, особенно газетной, речи является своеобразная собирательность, находящая свое выражение в особенностях значений и функционировании языковых единиц. Собирательность как лингвистический признак газетного стиля находит воплощение и в своеобразии категории лица (использование 1-го и 3-го лица в обобщенном значении), и в сравнительно повышенной частотности местоимений мы, вы, наш, ваш и в особенностях их употребления.
Другая сторона указанного выше стилеобразующего единства - информационная функция - воплощается в таких особенностях публицистического стиля, которые связаны с проявлением интеллектуальности речи. Такими стилевыми чертами являются:
1) документализм, проявляющийся в объективности и проверенной фактологичности изложения, что в терминах стилистики можно определить как подчеркнутую документально-фактологическую точность выражения; документально-фактологическая точность проявляется в терминированности речи, ограниченности метафоризации терминов (кроме общепринятой), широком употреблении профессионализмов;
2) сдержанность, официальность, подчеркивающие значимость фактов, информации; эти черты реализуются в именном характере речи, своеобразии фразеологии (клише) и т. д.;
3) известная обобщенность, абстрагированность и понятийность изложения как итог аналитичности и фактографичное (нередко в единстве с образной конкретностью выражения).
Такова сложная стилевая структура газетной речи.

Напомним, что публицистический стиль находится как бы на пересечении научного и художественного. Во всяком случае, он, действительно, использует приемы и средства этих стилей (как и официально-делового) и оказывается областью живых межстилевых взаимодействий, что приводит к усложнению его структуры. Однако средства других стилей имеют в газете свою особую функцию, и потому известная многостильность языковых единиц не приводит к эклектичности стиля и разрушению его единства.
Заметим, что многообразие стилистических черт и средств неодинаково представлено в различных жанрах газеты. Одни (передовые, теоретические, постановочные, научно-популярные статьи, обозрения, рецензии, интервью и т. д.) тяготеют к аналитико-обобщенному изложению и к характеру речи и стиля, близкому к научному, но с непременным публицистическим, экспрессивно воздействующим и ярко оценочным моментом, другие (очерки, зарисовки, памфлеты, фельетоны) близки по стилю к художественным, однако также насквозь публицистичны.
Публицистический стиль, как и художественный, отличается своеобразной многостильностью, что вызывает закономерный вопрос о целостности публицистического стиля и особенно газетного подстиля. Конечно, в целом газетная лексика неоднородна. Она включает в себя большой круг книжных слов, с другой стороны, здесь используется и разговорная, а изредка и просторечная лексика, как правило, со специальными стилистическими целями. Однако при этом некоторые разряды слов оказываются типичными для газеты, например: общественно-политическая терминология, специальная газетная профессиональная лексика (интервью, корреспондент, информация, репортаж и т. п.), а также большой круг иноязычных заимствований. Кстати, частота употребления последних здесь значительна, как ни в какой другой речевой сфере; в силу этого указанные слова (с учетом их значений) могут быть отнесены к газетизмам, во всяком случае к публицистической речи и - шире - к политической сфере.
Для газеты характерны также поиски хлестких и метких оценок, требующих необычных лексических сочетаний, особенно при полемике: гигантский трест обмана; заподозрили в любви к свободе.
Свойственно публицистике и образное употребление слов: метафоры, метонимии, особенно олицетворения. Вот пример метафоры: И вдруг грохот орудий расколол тишину, забушевала палата лордов; олицетворения: Недаром клевета и лицемерие всю жизнь ходят в обнимку; Новости спешат, набегая друг на друга. Для публицистической речи характерно метафорическое использование терминологии: атмосфера, климат, пульс (времени), ритм (времени), диалог и т. д.
Экспрессия оценки выражается формами превосходной степени в элятивном значении: самые решительные (меры), жесточайший (кризис), острейшие (противоречия); отличнейше, строжайше, наивыгоднейше.
Таковы в общих чертах основные особенности газетного стиля и языковые средства их реализации.

Материалом для создания оценочной газетно-публицистической лексики служит весь словарь литературного языка, хотя некоторые его разряды особенно продуктивны в публицистике.
Воздействующая функция газетно-публицистического стиля особенно ярко проявляется в синтаксисе. Из разнообразного синтаксического репертуара публицистика отбирает конструкции, обладающие значительным потенциалом воздействия. Именно выразительностью привлекают публицистику конструкции разговорной речи. Они, как правило, сжаты, емки, лаконичны. Другое важное их качество - массовость, демократичность, доступность. На фоне книжного в целом синтаксиса публицистики разговорные конструкции выделяются стилистической новизной. Вот характерная иллюстрация:
"Акционирование - передача мастерской в собственность коллектива. Реакция? Никакой! Мастерская и так, по сути, была в собственности работников, интересы коллектива никак не поколебались. По существу, это социализм в другой редакции. Появилась возможность вообще не работать - закрыть мастерскую, отдав часть ее или всю в аренду торговле или иному виду бизнеса, где большой и быстрый оборот, и обеспечить дополнительно пять-семь человек не проблема. Возможно банкротство, если услуги вдруг перестанут пользоваться спросом, что маловероятно, скорее всего - из-за нерадивости. В любом случае это банкротство не результат конкурентной борьбы - просто в условиях дефицита идет спад производства. Третий вариант. Приватизация в одни руки. Основной вопрос - какие? В теневые структуры или одному из работников? Но у кого есть деньги, чтобы выкупить часть собственности у остальных? Это огромный социальный и политический вопрос, и законодательно его непросто решить, но, допустим, он как-то решился. Что делает новый частный владелец? Выгнать всех? Заставить качественно и много работать? Но как? Нет дополнительных средств, да и сам новый собственник - продукт Дружбы. Более того, теперь к обувному делу его ничего не привязывает, он будет искать более прибыльный бизнес - в итоге мастерская закроется, хотя обувь все равно чинить надо. Скорее всего, он будет использовать возможности частника-монополиста и найдет "общий язык" с теми, с кем работал прежде. Что следует из этого беглого и приблизительного расклада?"
Цитируемый отрывок типичен для современной публицистики. Он построен по типу разговорной речи, по типу диалога. Автор высказывает какую-либо мысль, положение. И тут же задается вопросом, справедливо ли это утверждение. Если провести стилистический эксперимент (лингвисты нередко пользуются этим методом) и представить данный фрагмент в виде сплошного монологического рассуждения, а затем сравнить два текста, то мы увидим, что вопросы оживляют изложение, придают ему динамизм, живость, выразительность. Вопросно-ответное построение легче воспринимается читателем.

Характерна для многих публицистических жанров также идущая от разговорной речи рубленая проза: короткие отрывистые предложения, напоминающие живописные мазки, из которых складывается общая картина:
I. Пальмы, песок, вода. Побережье Цейлона. Стрельчатые листья кокосовых пальм шевелятся, шуршат на ветру. Песок мокр и тяжел от приливной волны. Солнце просушит их в часы отлива. А пока вода - полновластная хозяйка. Деревни льнут к океану. Хижины из пальмовых листьев, бамбука, обмазанного глиной, защищены от солнца листьями кокосовых пальм.
II. Большой зал. В углу огромный глобус. На стенах карты материков, схемы. На них красными линиями вычерчены будущие витки полета космического корабля. Горят голубые экраны электронных приборов. По ним непрерывно бегут белые линии. У телеэкранов, радиоприемников склонились в деловом напряжении операторы.

Очень выразительны в публицистике характерные для разговорной речи присоединительные конструкции. Вот характерный пример из мемуарного очерка К. Чуковского "Чехов":
"И до такой степени он был артельный, хоровой человек, что даже писать он мечтал не в одиночку, а вместе с другими, и готов был приглашать к себе в соавторы самых неподходящих людей.
"Слушайте, Короленко... Будем вместе работать. Напишем драму. В четырех действиях. В две недели".
Хотя Короленко никогда никаких драм не писал и к театру не имел отношения.
И Билибину:
"Давайте вместе напишем водевиль в 2-х действиях! Придумайте 1-е действие, а я - 2-е... Гонорар пополам".
И Суворину:
"Давайте напишем трагедию "Олоферн" на мотив оперы "Юдифь", где заставим Юдифь влюбиться в Олоферна... Сюжетов много. Можно "Соломона" написать, можно взять Наполеона III и Евгению или Наполеона I на Эльбе".
И ему же через несколько лет:
"Давайте напишем два-три рассказа... Вы - начало, а я - конец".
И даже с Гольцевым, профессором-юристом, совершенно непригодным для изящной словесности, он не прочь засесть за писание драмы, "которую, пожалуй, и написали бы, коли тебе хочется. Мне хочется. Подумай-ка".
Присоединительные конструкции в этом отрывке делают речь живой, естественной, раскованной, близкой к разговорной речи чеховских писем, которые цитирует К.И. Чуковский.

Публицистика широко использует возможности не только разговорной, но и книжной речи. Для выражения сильных чувств, для убеждения читателя, воздействия на него, для полемического заострения темы публицистика использует богатый арсенал риторических средств: параллелизм предложений, анафору и эпифору, антитезу и другие стилистические фигуры. Например:
"Нас так долго учили любить ее запретные плоды, что восприятие Америки в российском обыденном сознании оказалось перекошенным. Нам долго внушали, что там негров бьют, и когда белые полицейские в Лос-Анджелесе и вправду избили негра Родни Кинга, сообщения об этом лишь напоминали пропаганду былых времен. Мы столько слыхали о суде Линча, что оправдание полицейских присяжными способно было разве что посеять сомнения в достоверность газетных сообщений. Отечественные журналисты, рассказывая о последовавших за этим оправданием событиях, выбирали заведомо слабые выражения - типа "волнений" и "беспорядков". Между тем английское слово "riot", которое до сих пор не сходит со страниц американской печати, переводится иначе - как "бунт, буйство, разгул".
В процитированном отрывке из публицистической статьи обращает на себя внимание параллельное строение предложений: Нас так долго учили... Нам долго внушали... Мы столько слыхали... Такое построение текста придает ему эмоциональность; благодаря параллелизму, анафоре нарастает, усиливается энергия, сила утверждения мысли.

Аналогичную роль в публицистике выполняют восклицательные и вопросительные предложения, используемые нередко целыми группами, рядами.
I. Энциклопедия! Кто из ученых, политических, хозяйственных, газетных работников, учителей, агрономов, врачей, "просто людей" миновал длинные проспекты ее столбиков? Кто не лазил в ее дебри за справкой, ответом, разъяснением? Кому смолоду не приходила задорная мысль перечесть целиком, по порядку, весь словарь от "А" до "Ижицы", чтобы знать все на свете? И кто потом не смирился, перейдя на роль скромного посетителя многотомного "храма науки и искусства"? (Л. Кольцов)
II. Какая это высокая проза! И столько раз будут цитировать ее! В ней заложено образное решение картины, она кратка, точна, своеобразна, полна интонаций Довженко, в ней слышен его тихий и милый голос, его мягкое произношение, речь, обогащенная прелестью украинских оборотов и слов! (И. Андроников)

Газетно-публицистический стиль характеризуется и своей системой жанров. Каждый жанр - это определенный способ организации речи, определенная речевая форма, в которой главную роль играет образ автора. Что это за категория?
В разговорной речи, в научной, деловой автор текста и говорящий или пишущий - одно и то же лицо. Например:
- Дайте мне, пожалуйста, зонтик.
Говорящий, произносящий данную фразу, - это и есть автор реплики. Но вот начало стихотворения Александра Кушнера:

Дайте мне, дайте башмаки пурпурные
с загнутыми носками.
И одеяние, шитое золотом, с брильянтами
и аметистами;
Сколько можно ходить в пиджаке,
пробавляться тусклыми мазками
Повседневной живописи, с ее красками
водянистыми?

Кому принадлежит это "мне"? Можно ли сказать, что автор, реальная личность поэт Александр Кушнер, просит у кого-то "пурпурные башмаки и шитое золотом одеяние"? Нет, конечно. Дело обстоит гораздо сложнее. В стихотворении, любом, речь идет от имени лирического героя, образ которого создает поэт. Поэтому нельзя отождествлять автора стихотворения и лирического героя. Реальный создатель произведения и лицо, от имени которого ведется повествование, часто не совпадают. И само это соотношение очень важно. Оно принципиально различает, например, художественную литературу и публицистику.