Бессознательное и архетипы как основа интертекстуальности


А.Ю. Мусорин

О ХАРАКТЕРИСТИКЕ ЛЕКСИЧЕСКОЙ СПЕЦИФИКИ ПРИ ОПИСАНИИ ЯЗЫКА

(Наука. Университет. 2002. Материалы Третьей научной конференции. - Новосибирск,2002. - С. 126-129)


В описаниях языков в изданиях типа "Языки народов СССР" или "Языки мира"наиболее слабыми и малоинформативными оказываются разделы, посвящённые лексике.В них, как правило, указывается приблизительное количество слов (корней), сохранившихсяот праязыкового состояния, сообщается о наличии заимствований (иногда такжекалек), приводится некоторое количество примеров. При таком подходе мы практическиничего не узнаём об особенностях лексической системы того или иного языка.
Данная работа представляет собой попытку очертить круг признаков и явлений,которые позволили бы, на наш взгляд, достаточно полно охарактеризовать лексическуюсистему описываемого языка и дали бы возможность её сравнения с лексическойсистемой любого другого языка, обеспечили бы возможность создания классификацииязыков, основанной на сходстве и различии их лексических систем.
Начнём с характеристики лексики по происхождению. После указания на процентноесоотношение коренной и заимствованной лексики, следует привести перечень основныхязыков-доноров и, если это возможно, соотнести их с определёнными группами заимствованныхслов, описываемого языка. Так, например, говоря о заимствованиях в современномрусском литературном языке, мы можем указать на то, что большинство музыкальныхтерминов пришло к нам из итальянского, компьютерная терминология имеет английскоепроисхождение, а лексика, связанная с православным богослужением, восходят кцерковнославянскому и греко-византийскому языкам.
В разделе, посвящённом заимствованиям, обязательно должны быть упомянутыкальки и даны указания на количественное отношение калек к собственно заимствованнойлексике. Так, в русском языке количество калек сравнительно невелико, а вотв китайском и исландском они составляют немалый процент от общего объёма заимствованнойлексики.
Далее, характеризуя степень освоенности заимствований в языке, необходимосообщить, сохраняют они какие-либо формальные признаки своего иноязычного происхожденияили нет. Здесь, можно предположить три типа языков:
1) языки, в которых заимствованная лексика всегда сохраняет какие-либо формальныепризнаки своего иноязычного происхождения;
2) языки, в которых заимствованная лексика не обладает какими-либо формальнымипризнаками своего иноязычного происхождения, и признать какое-либо слово заимствованиемможно только в результате специальных разысканий в области этимологии и историческойлексикологии;
3) языки, в которых часть заимствованной лексики обладает какими-либо формальнымипризнаками своего иноязычного происхождения, а часть - нет.
Можно предположить, что абсолютное большинство языков относятся к третьемутипу. В него входит и русский язык. С одной стороны, в русском языке есть большоеколичество заимствованных слов, обладающих формальными признаками своего иноязычногопроисхождения. Сюда относятся все слова, начинающиеся на а- (аист,азбука, акварель), слова, имеющие в своём составе фонему [ф] (кофта,фрукт, флаг), несклоняемые существительные (какао, жабо, кенгуру),существительные, оканчивающиеся на -аж (гараж, багаж, ажиотаж)и многие другие категории слов, приводить полный перечень которых здесь нетникакой необходимости. С другой стороны, многие заимствованные слова современногорусского литературного языка никак не проявляют своего иноязычного происхождения.Так, пришедшее к нам из китайского языка существительное чай ничем принципиальноне отличается от таких исконно русских слов как лай (собачий) или бой.Не обладают никакими видимыми признаками иноязычного происхождения такие слова,как вино (от лат. vinum), комета (от греч. kometes),тасовать (от польск. tasowac). Подобные примеры можно множить.
Ко второму типу относятся, по видимому, большинство полинезийских языков.В них заимствования даже из европейских языков видоизменяются в соответствиес полинезийской фонетикой, приобретая совершенно неузнаваемый вид. Так, в языкениуэ английское слово cheese выглядит как siisi, а knifeкак naifi [2, c. 101].
В качестве примера первого типа можно, как нам кажется привести китайскийязык. В нём маркированность заимствований, кроме, может быть, самых древних,связана с особенностями китайского иероглифического письма и техникой транскрибированияиноязычных слов. Заимствования в современном китайском языке представляют последовательностьнескольких односложных корней, значения которых никак не коррелируют с совокупнымзначением слова, что резко отличает подобные образования от "нормальных" сложныхслов китайского языка. Так, существительное лу-бу (рубль) состоит изкомпонента лу (чёрный) и бу (хлопчатобумажная ткань), что семантическиникак не связано с представлением о российской денежной единице.
Другим признаком, характеризующим лексическую систему языка, является количественноесоотношение мотивированных и немотивированных слов. Так, например, в полинезийскихязыках процент мотивированной, производной лексики значительно выше, чем в индоевропейскихязыках. Имеет смысл также посмотреть на распределение мотивированной и немотивированнойлексики по разным группам слов. Так, в славянских языках среди терминов родствапочти не встречается мотивированных слов, в то время как в языке ниуэ мотивированнымиявляются даже слова со значениями "отец" - matua-tane (букв.: родитель-мужчина) и "мать" - matua-fifine (букв.: родитель-женщина).
При описании лексической системы какого-либо языка необходимо дать характеристикуособенностям стилистической дифференциации его словарного состава. Здесь в качествепримера уместно привести русский язык, лексическая стилистика которого принципиальноотличается от лексической стилистики других европейских языков. Дело в том,что в процессе своего исторического развития русский язык заимствовал большоеколичество церковнославянизмов и сформировал в результате этого целый ряд синонимическихпар, члены которых различаются между собой лишь стилистически; при этом исконнорусский член такой пары, как правило, стилистически нейтрален, а церковнославянизмобладает торжественной книжной стилистикой: город - град, холод - хлад, молоко- млеко и мн. др. Ничего подобного в языках Европы более не встречается.Совершенно невозможно перевести близко к тексту на польский, английский, французскийили белорусский известные строки Марины Цветаевой:
И - двойника нащупавший двойник -
Сквозь тонкое лицо проступит лик.
Вполне возможно, что стилистической структурой, близкой к стилистическойструктуре русского языка, обладает современный китайский: употребляемые в книжныхстилях путунхуа вэньянизмы, как нам кажется, выполняют примерно ту же стилистическуюфункцию, что и церковнославянизмы в русском языке.
Ещё одной характеристикой лексики, близкой к стилистической, является наличие/ отсутствие в ней табуированной лексики. В английском и французском языкахбранная лексика может восприниматься как "грубая", "неприличная", но не как"запрещённая". В русском же литературном языке до недавнего времени "матерная"лексика находилась под полным запретом.
Говоря об особенностях лексической системы языка, можно упомянуть о такойчастности, как наличие / отсутствие диминутивов. В таких языках как русскийили латинский они достаточно многочисленны: головка - capitulum, книжечка- libellum, ротик - osculum и др. В английском или французском языках такаягруппа слов отсутствует.
Очень важно, на наш взгляд, при описании лексической системы языка указатьна наличие / отсутствие в нём социально маркированной лексики. В европейскихязыках таких лексических групп нет, но они широко представлены в языках коренногонаселения Америки и Океании. Так, в языке яна различаются варианты слов, употребляемыев мужской и женской речи: bana (муж.) и ba' (женск.) - "олень",'isi (мужск.) и 'is (женск.) - "человек" [3, c. 457 - 458].
Различие между мужской и женской речью отражает древнейшее в истории человечествасоциальное разделение - половозрастное. А вот гоноративная лексика полинезийскихязыков отражает уже зарождающееся классовое расслоение общества, возникновениепотомственной родовой аристократии. Так, в самоанском языке глагол говоритьвыглядит как tautala, однако употребляется он только для обозначенияречи рядового члена общины. Однако, в предложении "Говорит вождь" должен бытьупотреблён не tautala, но fofonga, обозначающий говорение высокопоставленноголица [1, c. 431]. Интересно, что в полинезийских языках, в частности, в ниуэ"вожди, говоря о самих себе, употребляли как единственно подобающую ту же гоноративнуюлексику, которую использовали и их подданные в речи о них / в их адрес" [2,c. 108].
Подводя итоги сказанному, автор прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что характеризуялексическую систему языка он нередко концентрирует своё внимание на частностях,на явлениях, находящихся на периферии языка (как, например, наличие или отсутствиетабуированной лексики, наличие или отсутствие диминутивов), однако, нельзя непризнать, что национальное своеобразие лексической системы очень часто оказываетсясвязанным именно с её периферией.

Примечания

1. Беликов В. И. Самоа // Лингвистический энциклопедическийсловарь. - М., 1990.

2. Полинская М. С. Язык ниуэ. - М.,1995.

3. Сепир Э. Мужской и женский варианты речи в языке яна //Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.,1993.