ВЫЗОВ МАТУ, ИЛИ НОВЫЙ ЛЮБОВНЫЙ СЛОВАРЬ


Стилевая карьера мата

Мат в России - больше, чем мат, т. е. одна из многих лексических подсистем языка. Мат выступает как своего рода бытовая идеология общества, полубессознательная система ценностных или, точнее, "обсценных" установок. Термин "обсценный" (непристойный), хотя и заимствован в русском языке из английского (obscene), удачно подчеркивает, в духе народной этимологии, то "обесценение", которое активно проводится матом по отношению ко всем ценностям жизни. "Верхние", государственные идеологии - от монархизма до коммунизма, от национализма до либерализма - приходят и уходят, а мат остается, определяя и интимные, и дружеские, и семейные, и полупубличные формы общения.1

В советское время, на фоне высокопарного словоблудства официальной идеологии, блудословие мата приобрело обаяние "честного", "сочного" слова. Мат в литературных текстах стал восприниматься как чуть ли не диссидентство, форма свободомыслия, и эта культура "протестного мата" достигла вершины в произведениях Юза Алешковского. Но лишь по форме матерный диалект низов противостоял диалектическому материализму верхов: между ними было глубинное сродство. И матерное, и материалистическое мировоззрение содержат общий "посыл по матери", кровосмесительную формулу, сквернословный смысл которой не меняется оттого, что облекается в наукообразные понятия, типа "материя первична, а дух вторичен". "…Если уж искать корней революции в прошлом, то вот они налицо: большевизм родился из матерной ругани, да он, в сущности, и есть поругание материнства всяческого: и в церковном, и в историческом отношении. Надо считаться с силою слова, мистическою и даже заклинательною. И жутко думать, какая темная туча нависла над Россией, - вот она, смердяковщина-то народная!" – писал прот. Сергий Булгаков.2

Почему матерные слова непристойны? Вовсе не потому, что они обозначают "это", а потому, что они "это" низводят до предмета оскорбления и проклятия. Обозначения жизнепроизводящих сил выступают как средства брани. Матерщина, если попытаться определить выраженное ею состояние, - это злобное состояние человека, которому хочется плюнуть в источник жизни, потому что нет желания или сил черпать из него. Мат - выражение инстинкта смерти, который прежде всего обращается против пола, против корня и влаги жизни. Огромная опасность нависает над обществом, язык которого так пронизан хулой на жизнь, страсть, рождение. Ведь язык - это не просто сотрясение воздуха, это система понятий, оценок и смыслов, по которой мы действуем, мыслим, творим себя. Как ни странно покажется на первый взгляд, но катастрофическая убыль населения в России и беспрецедентное количество абортов напрямую связаны с разливом матерщины, презрительно-глумливым отношением к полу, как оно выражается в языке.

И не только к полу, а к жизни вообще, поскольку она низводится до телесного "низа". Ведь если все в мире "х...ня" и "г-но", если в отношениях друг с другом люди "п-дят", "бз-ят", "подъ-бывают" и "берут за ж...", если работают они до "ох-ия" и "остое-ния", то многократными актами такой экспрессивной речи жизнь постепенно превращается в то, чем она представляется говорящим. Приведу высказывание филолога и "матолога" Юрия Левина:

"Легко представить себе мир, описываемый лексикой [мата]...: мир, в котором крадут и обманывают, бьют и боятся, в котором "все расхищено, предано, продано", в котором падают, но не поднимаются, берут, но не дают, в котором либо работают до изнеможения, либо халтурят - но в любом случае относятся к работе, как и ко всему окружающему и всем окружающим, с отвращением либо с глубоким безразличием, - и все кончается тем, что приходит полный пиздец".3

Матерные слова не просто относятся к низкой, точнее, нижайшей стилевой зоне, но, как правило, имеют и отрицательную энергию, выражают наплевательски-безучастное или ругательно-презрительное отношение к обозначаемым явлениям. Вот почему я не люблю мата (хотя и признаю художественные возможности его использования). Мат оскорбляет то, что я люблю, что лежит в природе вещей, что освящено Творцом ("плодитесь и размножайтесь").

В постсоветское время мат становится своего рода общенациональной языковой валютой, как во времена бурной денежной инфляции значение всеобщего эквивалента передается натуральным продуктам: мешку картошки, буханке хлеба, бутылке водки. Инфляция высоких знаменательных слов и их значений ("родина", "народ", "любовь", "единство" и т. д.) приводит к росту междометности в языке, засилию "утробных", "жвачных" выкликов, отрыгиваний и отругиваний. Как замечает писатель и журналист Игорь Шевелев: "... Логику в России заменил мат. Более-менее развитые дискурсы снимаются эмоциональной вспышкой, при которой четырьмя словами и их производными заменяется, по сути, большой академический словарь.". 4 Иногда оправдывают оматерение страны тем, что живется трудно, страшно, и мат - "эмоциональная вспышка" - будто бы разряжает отрицательные энергии, скопившиеся в душе: выругаешься - и полегчает. Вроде бы так, но, разряжаясь руганью, заряжаешь ею окружающий воздух, близких и дальних, и те самые отрицательные энергии, которые вытолкнул из себя, возвращаются к тебе извне разрушительными вибрациями.

Утонченное оправдание мата, высказанное писателем Виктором Ерофеевым, состоит в том, что по мере распространения в обществе он теряет свою матерность, табуированность. В эпоху своего постсоветского разлива русский мат как будто "разрушает себя изнутри" и скоро станет предметом ностальгии; нужно не гонения на него устраивать, а беречь, как вымирающий вид речи, как хрупкое национальное достояние. Действительно, распространяясь среди тех слоев населения и в тех общественных кругах, где раньше мат не допускался (литература, журналистика, политика, парламент), мат постепенно переходит из крайне вульгарной, непристойной зоны просторечия в разговорную и даже отчасти официальную зону. Но, стилистически приподнимаясь и расходясь вширь, мат не утрачивает своей унизительной экспрессии, установки на оскорбление и бесчестие. Такая стилевая карьера мата, его восхождение по ступенькам приличия в хорошее и даже высшее общество, означает только то, что само общество роет себе языковой котлован. Стоит пожалеть о мате, который теряет свою убойную силу - силу заклятия, святотатства, нарушения табу. Но еще больше стоит пожалеть об обществе, в котором мат уже мало кому режет слух.

Увы, когда речь заходит об интимных отношениях, современный русский язык не предоставляет большого выбора говорящим. Либо сквернословие, сленг, либо книжные слова, бюрократические и медицинские термины: "совокупление", "половой акт", "копуляция". Есть ли такие слова, которые могли бы откровенно обозначить эту сферу жизни - и вместе с тем не нарушать речевой этики, остаться в границах литературного приличия?

Запрет на обсуждение бранных слов уже давно снят… Но творчески, т. е. в плане создания иного экспрессивного слоя эротического языка, этот вопрос не обсуждался. Эта статья предлагает для введения в русский язык ряд слов, понятий, выражений, которых могли бы заполнить существенные пробелы в любовной лексике, как стилевая альтернатива и книжным заимствованиям из иностранных языков, и нашему коренному сквернословию. Бросить вызов мату невозможно сочинением "из ничего" новых, небывалых слов, которые, конечно же, никогда не привьются. Мы попытаемся задействовать те древнейшие индоевропейские и общеславянские слои языка, которые залегают глубже и не менее органичны для русского языка, чем матерщина. Речь пойдет о славянских и индоевропейских корнях "яр" и "ём" и их производных, которые откровенно обозначают половые признаки и действия и вместе с тем могут прилично употребляться и в литературе, и в разговоре, поскольку они стилистически нейтрально обозначают ту сферу человеческих отношений, которая покрывается матерными корнями "х...", "п..." и "е...".

Я вполне отдаю себе отчет в экспериментальности предлагаемых моделей словообразования и не рассчитываю на их немедленное и повсеместное введение в язык. Но важна сама работа по расширению лексической системы современного русского языка, творческому освоению его стилистических и экспрессивных возможностей. В обществе есть спрос на новую любовную лексику - словарь любовного воодушевления, порыва, порождения, народного выживания и приумножения. Пусть на этот спрос последует множество предложений - язык сам разберется, что ему взять, что отбросить, а что сохранить про запас. В конце концов, язык – это не материальная сумма лексических единиц, а воздух смысловых возможностей, которые растут с каждым предложенным, пусть даже и не принятым словом. Язык нуждается в словотворческих гипотезах и инициативах не менее, чем наука – в безумных идеях.

Далее приводится два словообразовательных гнезда с корнями мужского и женского действия -яр- и –ём-: краткие историко-лингвистические справки, словарные определения и речевые примеры, показывающие возможности употребления данного слова в разнообразных контекстах: от бытового до научного, от реалистической прозы до философского трактата.

ЯР

Слова с корнем "яр" происходят от индоевропейской основы "jar" ("ier") - "год, весна" (ср. англ. "year", нем. "Jahr" ), из которой сначала развилось значение "весенний, теплый, горячий"; отсюда "яровой" - весенний, посеянный весною. Древний славянский бог плодородия назывался Ярилой: от него ярится земля и все живое. "Вероятно, образ Ярилы возник из совокупности весенних обрядов, названия которых, включающие корень jar, были позднее восприняты как эпитеты бога".5 Отсюда следует, что сам образ Ярилы, возможно, имеет языковое происхождение, как корень, который был извлечен из ряда родственных слов и приобрел не только самостоятельное значение, но и воображаемое бытие за пределами языка: произошла не только тематизация и лексикализация корня, но и персонификация заключенного в нем первообраза. На этой синкретической стадии возникает и слово "ярый", которое означает "огненный", "пылкий", "горячий", "кипучий", "рьяный", "ретивый", "неистовый", "безудержный". Это свойство может проявляться и в любовном притяжении - и в гневливом отталкивании; ср. сходное соотношение: "пылкий" (страстный) - и "вспыльчивый" (легко гневающийся). Семантически раздвоившись (энантиосемия), корень "-яр-", приобрел со временем два противоположных значения: пылкой страсти, влечения, вожделения - и пылкого гнева, озлобления, лютости.

Основные лексические и морфологические ответвления корня "-яр-" закрепились в русском языке со значением "гнева", что, скорее всего, отражает многовековый уклад средневекового авторитарно-милитарного государства. Любовно-эротические смыслы были слабо выражены, что нашло отражение в языковой практике и в словарях. Так, у В. Даля в толковании слов "ярость, яризна" существенно преобладают слова отрицательного ряда, синонимически обозначающие гнев: "сильный гнев, озлобленье, лютость, зверство, неистовство"; "порыв силы бессмысленной, стихийной"; и приводится только один синоним в значении "похоть".

В современном языке среди производных корня -яр- сохранились почти исключительно лексемы со значением "гнев": "ярость", "яростный", "яриться", "разъярить", "разъяриться", "разъяренный", "взъярить", "взъяренный". Только слово "ярый", законсервированное в книжной, возвышенной лексике, сохранило свою начальную двузначность ("ярый враг, противник" - "ярый патриот, поклонник"). В слове "яркий" исходное "весеннее" значение сохранилось, перейдя в обозначение света и цвета ("сияющий, солнечный, ослепительный"), т. е. покинуло область обрядов плодородия и перешло в область зримо-световую (так сказать, от Диониса к Аполлону, из-под покровительства бога весны и любовной страсти в ведомство бога солнца и изящного искусства). Исконное значение корня –яр- еще отчасти восстанавливается и в таких редких словах, как "наяривать" (делать что-то с особой энергией, азартом, увлечением), "заяривать" (играть, петь быстро и с увлечением). Знаменательно, что два последние слова относятся преимущественно к музыкальному исполнению ("наяривать на гармони", "заяривать песню"), где первичное, "ярильное" значение этого корня удержалось лишь по отношению к музыке как выразительному, "дионисийскому" искусству.

Не пришло ли наконец время исправить многовековой крен языковой системы (и растущей из нее культуры) в сторону отрицательных эмоций, развить из того же древнего корня исконные положительные смыслы: любовь, страсть, плодородие, детородие? Необходимо найти стилистически нейтральные, облагороженные мифо-поэтической традицией способы обозначения того, что в массовом просторечии обозначается непристойно и бранно.

Кое-где народный язык удержал исконный смысл корня –яр- и в значении мужеской силы. Вот фольклорная загадка, где глагол "ярить" сохраняет эротический смысл и преемственность с именем бога Ярилы (хотя и только в форме иносказания):

Вышел Ярилко
Из задней избушки,
Стал бабу ярить:
По шерсти, по персти,
Поперек шерсти.
Ярил да ярил,
Да наярил добро.

Отгадка: печь чистят помелом.
6

Не только фольклор, но и литература порой возрождают первичный "ярильный" смысл этого корня. Важную роль в этом возрождении сыграл Сергей Городецкий, выпустивший в 1906 г. книгу стихов "Ярь". Заглавное слово означает производительную мощь жизни, радость весеннего сева. От этого корня у Городецкого ветвятся глагольные образования: ярить, яриться, заяриться, яровать:

"Ярила, Ярила, / Высокий Ярила, / Твои мы. / Яри нас, яри нас / Очима. Конь в поле ярится, / Уж князь заярится, / Прискаче./ Прискаче, поиме / Любую. / Ярила, Ярила,/ Ярую! / Ярила, Ярила, / Твоя я! / Яри мя, яри мя, / Очима / Сверкая!" ("Славят Ярилу", 1905).

Восстановление первичного значения корня –яр- можно отметить и у Исаака Бабеля в рассказе "Исусов грех": "Вода текет, звезда сияет, мужик ярится. Произошла Арина в другой раз в интересное положение…" Так фольклорная традиция и литературная интуиция подводят нас к возможности возрождения этого корня и в языке.

яр - мужское естество, производительная сила; детородный член; мужеское начало мироздания; сильный, любвеобильный, властный мужчина.

Слово "яр" в значении "мужского достоинства" соотносится со всем комплексом славянских мифопоэтических представлений о Яриле, о весенних обрядах плодородия - ярения. В этом значении слово "яр" происходит от индоевропейского корня "jar" и не имеет ничего общего с "яр" - названием оврага, обрыва, гораздо заимствованным из тюркских языков.

Далее я курсивом привожу речевые примеры; ударные гласные в заглавных словах выделяются прописной буквой. Моя задача в этих примерах не выразить какую-то мысль или мнение, а обозначить наиболее характерные ситуации и контексты использования данных слов.

"Ты своим яром иди землю пахать, а девок моих не трожь", - закричал Кузьма, увидев, что Вовка опять шастает вокруг его дома, кого-то выглядывает.

"А вот и Яр Иванович к нам, собственной персоной, - заворковала Людмила. - Показался наконец, долгожданный гость. Что же он у нас такой скучный? Сейчас мы его развеселим".

"Хорошее, крутое слово "яр", - восхищался Аникин, перелистывая древнюю книгу. - И жар в нем звучит, и дар, и удар... Во всех смыслах подходит инструменту наших страстей: во-первых, ярок, наливается цветом, как "весна-красна"; во-вторых, ярится, буйствует, как природа весной; в-третьих, яростен, лютует против всяких преград и страшен во гневе..."

Ярить (с ударением на первом слоге, как в словах "парить", "жарить") - плотски любить, обладать, вступать в половую близость; действовать и/или воздействовать (на кого/что) яро, пылко, страстно, с напором, воодушевлением.

Глагол "Ярить" по значению противоположен глаголу "ярИть" (приводить в ярость, сердить, злить, возмущать). Например, "Ярить возлюбленную" - "ярИть соперника".

Солнце парит,
Землю ярит.

Только начал постоялец ярить добрую хозяйку, как вдруг стук в дверь: хозяин вернулся.

"Если бьет, значит любит" - это вздор. Меня муж до старости ярил, а ни разу не ударил. Того же и молодым желаю.

Захожу в сарай - а там твой Колька нашу Нинку ярит. Увидели меня - и хоть бы одернулись, бесстыжие.

В расширительном значении ярить - действовать яро, круто, энергично, напористо, решительно, вплоть до применения насилия; "бить", "громить, "сокрушать"; указывает на отношения не только мужчины и женщины, но и власти и народа, начальников и подчиненных.

Помните, как лихо мы ярили врагов в Отечественных войнах?

Наши власти любят народ только во время выборов, а в промежутке они его ярят со страшной силой.

отъЯрить - отлюбить, "отделать", довести до конца действие "ярить".

Бывало, муж отъярит ее, повернется к стенке и захрапит, а она долго еще перебирает в памяти начало их любви и не может понять, куда и почему все исчезло.

заЯрить - войти или вовлечь в половое общение, овладеть.

Ты смотри невзначай Тоньку не заярь: ей еще нет шестнадцати, могут быть серьезные последствия.

Яриться (глагол возвратно-взаимного действия от "ярить") - соединяться, плотски любить друг друга.

Эх, Тима, - вздохнула Глаша. - Тебе бы только яриться. Ты хоть знаешь, что такое любовь? Цветов ни разу мне не дарил.

Деревенские прибаутки:
Пшонка варится,
А женка ярится.

Тот не старится,
Кто много ярится.

Ярщик - сильный самец, хороший любовник.

У Степана была слава лютого ярщика... Будто за одну ночь он мог отъярить несколько женщин…

" Прям физик-ядерщик...- фыркнула Тамара. - А попробуй выйди с ним в коридор. Просто нахал и ярщик".

Ярик - уменьшительное, с ироническим или презрительным оттенком, название яра; фривольное обозначение мужчины, дружка, "полюбовника".

Эй, Нюра, тебе ярик звонил. - Как зовут? - Я и не расслышала, то ли Юрик, то ли Шурик. Одним словом, ярик.

В переносном смысле - юркий, суетливый мужчина; мелкий чиновник.

Вертятся вокруг нее всякие ярики, а она баба дородная, ей нужен настоящий яр, не залежный.

Кто же дело мое может решить? - А ты поезжай в город Ярск, обойди всех яриков по цепочке, найди самого главного Яра, вот он твое дело и решит.

ярИльня (ср. "парильня", "давильня") – бурная любовная жизнь; место, дом, где происходят свидания.

Ты еще не устал? Каждую ночь пропадаешь, приходишь только под утро, еле стоишь на ногах. Когда же кончится эта ярильня?

Яристый, яровИтый - способный ярить, обильный ярью, жизнетворный, зачинательный; в переносном смысле: задорный, буйный, искрометный.

Иван - яристый хлопец, девки от него млеют.

Хорошая, яристая книга. Есть в ней цветистость слога, буйство воображения.

Ты не заглядывайся на лицо, а смотри в самый корень. Яровитого выбирай.

крутоЯр, тугоЯр, быстроЯр, тихоЯр - характеристики мужчины по особенностям его поведения, в соответствии со значением первого корня.

Не знаю, как мне быть с моим крутояром. Всю ночь бесится, а наутро мне на работу идти. Темные круги под глазами, даже пудра не помогает.

Муж у меня тихояр, но, как говорится, тише едешь - дальше будешь. У нас уже двое: мальчик и девочка.

крутоЯрый, тугоЯрый, быстроЯрый, тихоЯрый - прилагательные от тех же существительных.

ЁМЬ

В русском языке нет особого глагола женского любовного действия. Те глаголы, которые используются в этом значении: (1) либо не являются активными и представляют женщину как пассивное существо, которое послушно "отдает себя" мужчине; (2) либо не являются специфически женскими и автоматически переносят на женщин глаголы мужского действия. В какой-то степени это отражает положение женщины в патриархальной культуре, где она либо подчиняется мужчине, либо заменяет собой мужчину, но лишена собственной активной роли.

1. Пассивные глаголы, изображающие сексуальное действие женщины как отдачу или помощь мужчине.
"Отдаваться" - стилистически нейтральный глагол, с оттенком книжности.
"Давать" - весьма просторечный глагол, широко употребляется в устной бытовой речи.
"Подмахивать" - еще более просторечный и отчасти устаревший глагол, с оттенком непристойности
"Подъё-ывать" - непристойный, бранный, матерный глагол.
Все четыре глагола обозначают действие или телодвижение, которым женщина удовлетворяет желание мужчины, идет навстречу ему, пособляет мужскому действию. Этот смысл вторичности выражен и в лексической основе "дать", "давать", и в приставке "под-", которая имеет значение "повторять или сопровождать действия кого-то другого" (ср. "поддакивать", "подтверждать", "подыгрывать").

2. Активные глаголы мужского действия, которые могут быть отнесены и к женщине, подразумевая ее активную роль: Она его "употребила", "поимела", "затрахала", "вые-ла". Действие, которое этими глаголами приписывается женщине, по смыслу ничем не отличается от мужского и просто передает женщине ту роль, которую в ее отношении обычно исполняет мужчина.

Итак, женское действие обозначается либо как пассивное ("отдаться"), либо как активность мужского типа ("трахнуть"). Лексический пробел в данном случае соответствует культурной лакуне патриархального словаря, где у женщины не должно быть своего глагола, своего способа активного действия.

Между тем в русском языке есть корень, означающий активное действие свободного (полого) пространства, его способность вбирать, втягивать то, что снаружи. Слова "объём, проём, выем, ёмкий" и прочие, со значением "содержащий свободное пространство", образованы от исчезнувшего глагола "емати" - "брать, вбирать". В современном языке корень -ём- утратил свое исконное значение - осталось только значение объёма, т. е. статуарной, пассивной ёмкости, которая сама больше не "емлет", не "ёмит", а ждет заполнения, вторжения извне. Но исконное значение этого корня - именно активное действие: "ёмить", "имать", "вбирать". Формы пространства только потому и обладают объёмностью, что "емлют", вмещают в себя. Отсюда такие диалектные слова, приводимые у В. Даля: Емить (владимирское, костромское) - имать или брать, собирать. Ём (владимирское) - съём, наём. Ём пчелы - взятка. Емкий [среди других значений] - цепкий, ловко хватающий. Емок – хватка, горсть, и т.д.

Таким образом, поиск слов, обозначающих действие вогнутого пространства, тягу "снаружи внутрь", приводит нас к древнему славянскому корню "jьmo", "jeti", индоевропейскому по происхождению, выражавшему активное действие "взять" (ср. латинское "emo, emere" - "приобретать"). Первичное значение всех слов с этим корнем - не просто "просторный", "вместительный", но "берущий в себя", "забирающий", "втягивающий".

Следует особо подчеркнуть, что образования от корня -ём- никак не сводятся к сексуальным значениям, но могут обозначать разнообразные отношения в пространстве, интеллектуальные и эмоциональные действия, связанные с взятием вовнутрь, активным охватыванием, действием большего по отношению к меньшему и т. д.

ёмь - общее название для всех измерений пространства: глуби, выси, шири и дали; ёмкость, объёмность, просторность, распахнутость, вместимость; женское начало бытия, естество, лоно; то, что ёмит, вбирает, затягивает в себя; нутро, скрытая суть, главное содержание. "Ёмь" отличается от близкого по значению слова "простор", поскольку указывает на свойство свободного пространства втягивать, захватывать в себя, а не расти вовне. Простор - то, что простирается, расширяется наружу; ёмь, напротив - то, что втягивает, вмещает, "въемливает" в себя. У пространства могут быть две формы активности: распространение вширь и вбирание в себя, движение "изнутри наружу" и "снаружи внутрь"; они передаются соответственно глаголами "простираться" и "ёмить". Простор - это центробежное, а ёмь - центростремительное движение (вглубь пространства).

Ты посмотри, какая вокруг ёмь: воздух гулкий, плавкий, растягивается на все четыре стороны - и сам втягивает в себя. Кажется, бросишь шапку - он ее проглотит и выплюнет вон за тем лесом.

Пока наша вселенная находится в стадии расширения, она лучше описывается понятием "простор", но как только она вступит в фазу сжатия, потребуется понятие "ёми" для ее описания. Если простирание вселенной было задано первичным толчком (большим взрывом), то возрастание ёмности приведет, как предполагают физики, к большому схлопу: вселенная постепенно вожмется сама в себя и станет бесконечно ёмной в бесконечно малом интервале пространства-времени.

"Нигде на свете нет такой ёми, как в России, - мечтательно произнес Закиров. - Есть страны с более высоким уровнем жизни, с более глубокими культурными традициями, но вот чтобы так было ёмно вокруг, так затягивало в глубину пространства,- нет, такого я нигде не встречал".

Хочется мне слово кинуть во всю русскую ёмь, чтобы и небо, и земля, и даль принесли отголосок.

ёмить - активно вбирать, захватывать в себя, действовать по-женски. Этот глагол описывает действие самой ёми: объёмов, ёмкостей, вместилищ, влагалищ, которые не просто служат местом вторжений, но сами "ёмят", "ёмничают", втягивают в себя, обнимают собой. Выделяются два основных значения глагола: пространственное и сексуальное действие.

1. Втягивать, вбирать, засасывать (как тяга пустого или вогнутого пространства). Например, если "дуть" - выбрасывать струю воздуха, то "ёмить" - втягивать в воздушную воронку.

Странное его окружало пространство: ёмило со всех сторон. Казалось, то справа, то слева открывались незримые вьюшки и туда уносило снежинки, только что парившие у него перед глазами. Можно было бы сказать "дуло", только это был не выпуклый, а вогнутый ветер. Всюду была ёмь.

2. Глагол женского действия: активно принимать, "имать", вбирать в себя мужчину.

Солнце ярит землю - земля ёмит солнце.

Приходи ко мне вечерком, - шепнула она ему на прощанье. - Наливочкой угощу. Всю ночь тебя ёмить буду.

Девка - огонь: пристанет к парню, уведет на сеновал - и давай ёмить. До зари так уёмит, умает, что парень потом мотается за ней, как присушенный. Ёмная девка.

ёмиться - соединяться с мужчиной, вступать в половую близость.

У нас бабы по этой части охотливее мужиков. Те дурью маются по пьяному делу, а эти приберутся, принарядятся, накроют на стол... - очень ёмиться горазды.

Жизнь теперь легкая, без особого подходу. Сегодня познакомятся, а завтра и поёмятся.

ёмить-поёмить - усиленно, страстно заниматься любовью.

Привела к себе солдата молодая вдова, чарочкой угостила - и давай ёмить-поёмить. Солдат сначала растерялся от такого натиска, но потом, блюдя воинскую честь, стал в ответ ее наяривать, так что дело они завершили вполне полюбовно.

Ёмничать - действовать, играть ёмом, сжимать и отпускать, вбирать и выталкивать.

А ты заметил, как ёмничает русская равнина на каком-нибудь пригорке или овраге? Так заёмит проезжего - еле выберется. Об этом еще Пушкин писал:
Посмотри: вон, вон играет,
Дует, плюет на меня;
Вон - теперь в овраг толкает Одичалого коня...
- Да, "Бесы". Бешенство матки-земли, крутолюбой ёми нашей.

ёмище - большая ёмь; глубокое, нутряное, сокровенное место; женское естество, лоно; бездна, проем.

Приснилось мне ёмище, и помню, что ужаснулся не столько его вида, сколько самого слова, ты послушай, как звучит - "ёмище"!

"Ё-моё, ну и ёмище! - восхитился Петрищев, стоя на краю Гранд Каньона. - Интересно, какой яр его выдолбил".

ёмка - разговорное название ёми, женского лона.

Ты чего, бесстыжая, ёмкой вертишь, кобеля зазываешь.

Эх, Надя, как же ты ёмку свою не уберегла. Кто тебя теперь замуж возьмет?

ёмочка - уменьшительно-ласкательное от "ёмка".

Мы с ней в аккурат подходим друг другу. Наконец-то мой неуёмный нашел свою ёмочку.

Куда ни ступит Тёмочка,
Ему навстречу ёмочка.
Тёма, Тёма, не зевай,
Нашу ёму засевай.
Он её затёмит,
Она его заёмит.

Ёмный - просторный, забирающий в себя, открытый и ищущий заполнения; относящийся к ёми. Между "ёмкий" и "ёмный" - заметная разница в значении. "Емкий" - объёмный, способный вместить в себя большое количество чего-то. "Ёмный" - "склонный принимать, вбирать в себя", не просто вмещающий, но втягивающий, вовлекающий, ищущий заполнения своей ёмкости.

Как сказать о силе, которая влечет Пушкина, Гоголя, Достоевского к России - сразу и вглубь ее, и вдаль, и ввысь? "Ёмкая"? - нет, язык не повернется. Ёмная это сила, потому что и даль, и глубь, и высь - это всё она, ёмь.

Справная баба, ёмная, с такой будешь как сыр в масле кататься.

въём, въёмно (наречия) - вводя или впуская внутрь, в ём; глубоко забирая в себя.

Они крепко обнялись, сначала врозь, потом въём.

Въёмно ласкались, переворачивались, катались по всей полянке - и все им было мало места. Казалось, что так, неразъёмно, они могли бы раскатиться по всей земле, только бы им оставаться друг в друге.

Яр и Ёмь

Яр и Ёмь - это не просто половые признаки мужчины и женщины, но природно-духовные полюса мироздания, свойства ландшафта, типы миросозерцания... Исходя из смысла индоевропейских корней в их славянском изводе, "ЯР" и "ЁМЬ" могут стать для русского языка и мировоззрения тем, чем для китайцев являются "ЯН" и "ИНЬ" - обозначениями мужского и женского начал как двух космических стихий и психических архетипов. Весь процесс бытия, вся система мироздания рассматриваются в Китае как результат взаимодействия этих полюсов, которые стремятся друг к другу и сливаются в браке неба и земли. Плодородие китайского народа, его жизненная сила во многом обусловлены четким выделением этих начал в национальном самосознании, языке, мифологии и философии.

В литературе о символах Ян и Инь постоянно отмечается, что "мужское" и "женское" - это лишь один из уровней их значения, да и само "мужское" и "женское" - это лишь способ наружного выражения глубинных свойств мироздания, которые выражаются и в других оппозициях: юг - север, свет - тьма, небо - земля, солнце - луна, нечетное - четное и др. То же самое можно отнести и к понятиям (символам, архетипам) Яр и Ёмь: наряду с обозначением мужского и женского, они соотносятся и с другими оппозициями мировой и русской культуры, в частности, такими, как Запад - Россия, Петербург - Москва, власть - народ и др.

Приведем примеры совместного и соотносительного употребления этих двух понятий.

Солнце - яр небесный, а Россия - ёмь земная.

Пора готовиться к общению с китайской культурой, которая в 21-ом веке может придвинуться к нам ближе, чем европейская. Русский Яр и китайский Ян всегда договорятся. Китайская Инь и русская Ёмь тоже найдут о чем потолковать. Русская и китайская душа побратаются и посестрятся, как только будут найдены в России собеседники-партнеры для тысячелетних мужеских и женских начал китайского мироздания. А может быть, обозначатся и новые космические переплетения: Яр - Инь, Ёмь - Ян.

Исторически в русской культуре Яр и Ёмь искали друг друга - и не могли найти, терзались от одиночества. На верхах наша культура была ярной, а в низах - ёмной. Даже Петр, построивший Петербург, этот перепревший яр русской истории, не мог закрыть страшной ёми, которая все заваливала и обрушивала в себя. Когда же придет для них час великого воссоединения?

Таким образом, слова с корнями –яр- и –ёмь- не просто служат стилевой альтернативой мату: они могут восполнить недостающие способы мифо-лингвистической артикуляции космоса и социума. Конструктивная рефлексия над символами "ЯР" и "ЁМ", находимыми в древних корнях русского языка, может способствовать более ясному оформлению этих начал и в современной культуре.

Любить любовь

Какое же место могут занять слова с корнями –яр- и –ём- в расширенной лексической системе русского языка? Эти два гнезда, в их полном объеме (лишь сокращенно представленном в этой статье), охватывают порядка 100 слов, которые (1) тематически относятся к жизни пола, (2) занимают среднюю стилевую зону и (3) отличаются положительной экспрессией. Такова тройственная дефиниция этой лексической группы: условно говоря, телесный низ, стилевая середина, экспрессивный верх.

Напомним, что и мат - это тематико-стилистически-экспрессивная группа слов, причем три эти параметра в ней пересекаются:
1. тематическая отнесенность к т. н. "телесному низу", к половой сфере;
2. стилевая отнесенность к просторечной, вульгарной, непристойной, обсценной лексике;
3. экспрессивная отнесенность к бранной, ругательной, проклинательной лексике.

Следует различать между стилистической окраской, которая может быть нейтральной, высокой, низкой, торжественной, просторечной - и экспрессивной окраской, выражающей отношение говорящего к предмету: положительное и отрицательное, одобрительное или презрительное, серьезное или ироническое. Например, слово "мерзопакостный" имеет отрицательную экспрессивную окраску, но относится к высокому, книжному, архаическому стилю. А выражение "классная чувиха" имеет вполне одобрительный смысл, но относится к вульгарному стилю, просторечию.

Для отнесения слов к разряду матерных нужно совпадение всех трех условий (тематических, стилевых, экспрессивных). Бранные и вульгарные слова, не относящиеся к половой сфере, матерными не являются ("гнида", "харя"). С другой стороны, слова, которые обозначают половые органы и отношения, но не являются бранными, тоже, естественно, лежат вне сферы мата ("вульва", "пенис", "половой член", "соитие").

"Яр", "ёмь" и их производные - это слова, лежащие в той же тематической области, что и мат, однако стилистически нейтральные, годные к употреблению как в разговорной (но не просторечной), так и в литературной (но не в книжной, не в научной) сфере. Они своеобычны не только тем, что стилистически нейтральны, в отличие от мата как вульгарной лексики, но и тем, что положительно экспрессивны, в отличие от мата как бранной лексики.

Мат - это весьма экспрессивная, оценочно-выразительная лексика, исторически возникшая как нарушение табу, как проклятие и кощунство7. Поэтому дело не только в том, чтобы найти стилистически средние слова - в роли таковых выступают "(пере)спать", "сойтись", "сблизиться" - но чтобы эти слова обладали не меньшей экспрессией, чем матерные, чтобы в них звучало не презрение, а пыл, страсть, наслаждение. Слова "совокупление" и "половой акт" относятся к книжной и научной лексике и лишены какой бы то ни было экспрессивности. Но разве язык обречен только на такой выбор: либо выразительно-ругательные слова, либо сухие, чисто назывательные, лишенные эмоциональных оттенков? Разве у любви, у эроса не может быть в языке своей положительной экспрессии, выражения восторга, упоения, наслаждения?

Слова с корнями "яр" и "ём" растут из той древней мифологической, индоевропейской почвы русского языка, где имя Ярилы священно, где эрос еще не подавлен и не осквернен, не воспринимается как кощунство и не служит средством или предметом проклятия. Слова "ярить", "яристый", "ёмить", "ёмистый" и пр. выражают горячее, страстное, вовлеченное отношение к тому, что они обозначают. Эти новообразования с корнями "яр" и "ём" я бы назвал неомифологическими, поскольку они пытаются возродить ту жизнестроительную экспрессию, которая свойственна древним культам плодородия, где названия половых признаков и отношений выражают страсть, воодушевление (разумеется, речь идет о первообразном смысле корней, о жизни языка, а не о возрождении самих этих культов).

Иногда о матерщиннике говорят: "Вот как он выражается". Выходит, что "выражаться" и "браниться" - это синонимы, что только брань по-русски и выразительна. Во всяком случае, когда говорится "про это". Неужели нельзя выражаться страстно, любовно, увлеченно, пылко? Если мат берет своей выразительной силой, то нельзя противопоставлять ему канцелярщину типа "сожительство", "половые отношения". Нужна выразительность - но восходящая, пробуждающая.

Мат, конечно, неустраним, да и пусть живет в своей стилевой низине, но нужны и другие способы обозначить "это", не медицинские, не книжные, не архаические, чтобы преодолеть исторически свойственную нашей культуре "похабщину", презрительно-бранное смакование непристойностей. Вот и стоит обратиться к языку, к его исконным корням, в надежде, что они скажут нам не менее сочное, но более радостное, страстное, сладостное о делах плоти, чем говорит мат. Неужели по-русски может быть только "Лука Мудищев" и не может быть своей откровенной и высокой "Песни песней"?

Мне представляется, что не только язык, но и судьба всего общества, его плодовитость, сама рождаемость народа зависят от того, продолжит ли он "посылать по матери" (всех и сам себя) - или в нем возникнет положительная экспрессия слов, любящих свой предмет, любящих саму любовь.

Примечания

1 Не вдаваясь в историю мата, отмечу лишь его укорененность в российском речевом обиходе. Так, немец Олеарий с возмущением сообщает в своей книге "Описание путешествия в Московию…" (1656), что "не только взрослые и старые, но и малые дети, еще не умеющие назвать ни Бога, ни отца, ни мать, уже имеют на устах ебу твою мать, и говорят это родители детям, а дети родителям…" (СПб., 1906, С.187).

2 С.Н. Булгаков. На пиру богов (1918), в его Соч. в 2 тт., т. 2. М.: Наука, 1993, С. 594. Материализм в паре с атеизмом есть не что иное, как бессознательная проекция Эдипова комплекса: стремление сына отнять мать у Отца, умертвив последнего или объявив его мертвым, отчего любовь к такому отцу и есть "труположество" (В. Ленин). Но о том же – и основная формула мата: повеление сыну войти в лоно собственной матери. Подробнее о матерных корнях материализма см. Эдипов комплекс советской цивилизации, в кн. Михаил Эпштейн. Слово и молчание. Метафизика русской литературы. М.: Высшая школа, 2006, С. 388-408.

3 Ю. Левин. Об обсценных выражениях русского языка, в кн. Анти-мир русской культуры. Сост. Н. Богомолов. М., "Ладомир", 1996, С. 119.

4 Игорь Шевелев. Год одиночества, М., 2002, фр. 45 [без указания издательства и пагинации].

5 Мифы народов мира, Энциклопедия. М., Советская энциклопедия, 1982, т. 2, с. 687

6 Русский эротический фольклор. М.: НИЦ Ладомир, 1995, стр. 407.

7 См. Б.А. Успенский. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии, в его кн. Избранные труды, т.2, М., Гнозис, 1994.
Статья взята с сайта
http://gramma.ru/KOL/?id=1.47