Б.А. ЛАРИН Значение работ академика Л.В. Щербы в русском языкознании
Б.А. Ларин
ЗНАЧЕНИЕ РАБОТ АКАДЕМИКА Л.В. ЩЕРБЫ В РУССКОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ
(Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. - М., 1977. - С. 200-208)
1
Заслуги Л. В. Щербы перед русской наукой и русским просвещением очень велики.С первых лет своей деятельности он много и плодотворно занимался популяризациейлингвистики и широкой научной пропагандой. Еще в 1913 г. он опубликовал перевод(с дополнениями и редакционной переработкой для русского читателя) книги ЭлизеРихтер «Как мы говорим». На первом съезде преподавателей русского языка в военно-учебныхзаведениях в 1904 г. он сделал доклад «О служебном и самостоятельном значенииграмматики как учебного предмета». Всю жизнь он уделял время разработке вопросов обучения родному и иностраннымязыкам, организации русской школы - от первой ступени до университета, и трудносказать, чем был он больше увлечен в последние годы жизни - лингвистикой илисвоим участием в деятельности Академии педагогических наук и Наркомпроса. Егопомощь строительству советской школы и повышению качества работы советских гуманитарныхвузов была очевидна и высоко оценена. Он редактировал, шлифовал, дополнял стабильныеучебники русского языка и иностранных языков, много работал над школьными планамии программами. В годы полного господства у нас формализма в школьной грамматике, порой доводимогодо абсурда некоторыми московскими эпигонами фортунатовской школы, Л. В. Щербав одиночестве смело выступал против этого уклона, вскрывал его методологическиеошибки, призывал к здоровому синтезу методов смыслового и формального синтаксическогоанализа. На Петроградском съезде преподавателей русского языка в 1921 г. онвыступил с докладом «Формальное направление грамматики»; под этим заголовкомвышла его статья в журнале «Родной язык в школе» (1923, № 1). Начиная с 1915 г., когда Л. В. Щерба написал «Особое мнение по вопросу о ролиязыков в средней школе», и после доклада на Первом Всероссийском съезде преподавателейрусского языка средней школы, состоявшемся в 1917 г. в Москве, на тему «Филологиякак одна из основ общего образования» - он до последних дней жизни был рыцаремфилологии, не изменявшим ей в годы самых больших потерь, унижений и нападокна филологическое образование. Впоследствии, уже тяжело больной, он продолжалвезде, где это было целесообразно, добиваться восстановления филологии в среднейшколе и подъема ее в высшей школе. Эти усилия Л. В. Щербы оказались не безуспешными,хотя многие его идеи, планы и предложения остались заветом для светлого будущегорусской школы. 2
Большие теоретические проблемы стояли в центре исследовательских интересовЛ. В. Щербы, но это никогда не мешало ему подолгу заниматься практическимивопросами русского языка, языковой политики, трудные отнюдь не в исследовательскомплане, а потому и гораздо менее для него увлекательными. Реформа русской орфографии, а затем не прекращавшаяся до последнего года егожизни работа над дальнейшей рационализацией и упорядочением реформированнойорфографии проходили при постоянном участии и все возраставшем влиянии идейи предложений Л. В. Щербы. Сорок лет назад, в Русском филологическом вестнике»за 1905 г., была напечатана его статья «Несколько слов по поводу Предварительногосообщения орфографической подкомиссии». В 1911 г. он опубликовал «Дополненияи поправки к "Русскому правописанию" Я. К. Грота». В 1930 г. в журнале «Русскийязык в школе» он поместил статью «К вопросу о реформе орфографии». Два года,проведенные в Нолинске во время последней войны, посвящены были в числе другихработ и составлению обширной «Теории русского правописания» в двух частях. Как крупный языковед и теоретик, он вносил в разработку вопросов прикладногоязыкознания последовательную принципиальность и большую перспективу громадногонаучного кругозора. Книга «Теория русского правописания»» (еще не опубликованнаяи не совсем законченная во второй части) представляет замечательное по замыслуи ювелирно отделанное в деталях произведение этого выдающегося мыслителя и практика-языковеда.В ней дано блестящее завершение, почина, сделанного учителем Л. В. Щербы - проф.И. А. Бодуэном де Куртенэ в известной работе «Об отношении русского письма крусскому языку». Ни одна из старейших по разработке европейских орфографий неполучила такого тщательного, глубокого и систематического анализа и истолкования.В отличие от работы Бодуэна де Куртенэ, в книге Л. В. Щербы вскрыта системарусской орфографии, дана апология высоких достоинств некоторых наших орфографическихтрадиций, намечены пути завершающей кодификации ее. Как и в других работах Л.В. Щербы,здесь обильно рассыпаны поучительные и интереснейшие сопоставленияс материалами из истории орфографических норм многих других языков. Они позволяюткак бы осязать закономерную механику орфографических норм. Для учителя, длястудента эта книга долго будет важнейшим настольным руководством. Нельзя забывать и о большой помощи Л. В. Щербы в реформах правописания другихнародов СССР после Октябрьской революции. Прежде всего укажу на его руководящуюроль на Бакинском тюркологическом съезде 1926 г., посвященном латинизации письменноститюркских народов. Там он сделал доклад «Основные принципы орфографии и их социальноезначение», напечатанный в трудах этого съезда. Второй большой проблемой в области прикладного языкознания, которая занималаЛ. В. Щербу, была орфоэпия. В 1910 г. он поместил в ««Известиях ОРЯС», т. XV,«Критические заметки по поводу книги д-ра Фринты о чешском произношении». В1911 г. он напечатал «Court expose de la prononciation russe». Вершиной в этойобласти был его доклад 1915 г. в петербургском Неофилологическом обществе «Оразных стилях произношения и об идеальном фонетическом составе слов» («ЗапискиНеофилологического общества». Т. VIII. Пг., 1915). Эта работа останется крупнейшейвехой в истории теоретического осмысления орфоэпии. Научное открытие Л. В. Щербысразу прояснило много запутанных рассуждений, разрешило долголетние, казавшиесябезнадежными споры, указало пути дальнейших орфоэпических наблюдений. В 1916 г. Л. В. Щерба изложил на французском языке главные отличия французскойзвуковой системы от русской («Краткий обзор деятельности Педагогического музеявоенно-учебных заведений за 1913-1914 гг.». Вып. IV, 1916). В 1936 г. в журнале«Русский язык в советской школе» (№ 5) появилась его заметка «К вопросу об орфоэпии»,а в 1937 г. - первое издание «Фонетики французского языка. Очерк французскогопроизношения сравнительно с русским», которая надолго останется образцовой книгойв изучении орфоэпии. 3
О нормативных научных построениях в области русской грамматики и словаря Л.В. Щерба размышлял и писал много раз и сумел поднять престиж нормализации языка,так скомпрометированной у нас реакционными и невежественными пуристами дореволюционнойпоры. Л. В. Щерба подготовил первый том «Нормативной грамматики русского языка АНСССР», содержащий отдел фонетики. Редакторская работа тут перешла в авторскую,он почти целиком и заново написал этот том. Вместе с акад. С. П. Обнорским онначал редактировать второй том, посвященный морфологии. Под влиянием Л. В. Щербы руководство академическою Словаря современного русскогоязыка отошло от традиций шахматовского Thesaurus'a и решительно поставило задачейсловарного отдела составление именно нормативного словаря, отражающегосуществующие в нашу эпоху системные связи и противопоставления слов и понятийрусского языка с их социалыю-стилистической приуроченностью. Сам Л. В. Щербанаписал часть одного из томов этого словаря на букву И (в 1933 г. был напечатанодин выпуск его). Обобщение своего большого словарного опыта Л. В. Щерба дал в первой частинезаконченной работы «Опыт общей теории лексикографии» («Известия ОЛЯ АН СССР»,1940, № 3). Эта работа остается драгоценным наследием Щербы не только в русской,но и в мировой науке уже по одному тому, что она не имеет предшественников.В истории русской лексикографии и словари, написанные Л. В. Щербой (русско-французский)или его учениками под его руководством, и только что названная обобщающая теоретическаяработа являются большим достижением. Зарубежная критика не раз отмечала блестящееразвитие словарного дела в СССР после революции (Р. Якобсон, Л. Теньер, А. Мейе,Б. Унбегаун и др.). В этом успехе русских языковедов Л. В. Щербе принадлежит,несомненно, наибольшая заслуга как теоретическому лидеру. Наше словарное делошагнуло далеко вперед не только от своего дореволюционного этапа, но и в кругуевропейской лексикографии, — оно признано теперь и поучительным и образцовымкак в теоретическом, так и в техническом отношении. 4
Идеи Л. В. Щербы по вопросам общего построения синтаксиса и системырусского синтаксиса почти не воплощены в законченных, напечатанных еготрудах. Разработка apхива его рукописей позволит полнее оценить значительныйвклад его теоретических исканий в назревшую коренную ломку наших синтаксическихтрадиций. Известно, какое большое впечатление оставила его статья «О частяхречи в русском языке» («Русская речь». Новая серия. Кн. 2. Л., 1928), отразившаясяв дальнейших теоретических работах по русскому синтаксису (прежде всего в обширномтруде В. В. Виноградова «Современный русский язык». Вып. 1–2. М., 1938). Чаще всего вспоминал и наиболее ценил Л. В. Щерба одну свою небольшую статью- «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» («ИзвестияАН СССР», 1931). Эта статья была декларацией новых теоретических позиций. Онаявилась результатом острого и болезненного кризиса методологии Л. В. Щербы иего школы. Он нашел пути преодоления идеалистических концепций французской лингвистики(Фердинанда де Соссюра, Антуана Мейе) и философски порочного психологизма. Отчасти продолжая и углубляя материалистические положения своего учителя -И. А. Бодуэна де Куртенэ, отчасти освобождаясь от его психологических излишеств,Л. В. Щерба в этой своей декларации заложил основы плодотворной теории языкакак системы, имманентно содержащейся в социальном опыте и организующей языковойматериал речевого общения, - «как системы, составляющей величайшее культурноедостояние народа». Л. В. Щерба вскрывает внутреннюю противоречивость понятий «индивидуальнаяпсихо-физиологическая организация», или, короче, «индивидуальный язык», - понятия,фундирующего у крупнейших языковедов старшего поколения (начиная с Германа Пауляв Германии и кончая Шахматовым у нас). Взамен его Л. В. Щерба выдвигает, какосновополагающее, понятие «языковой системы», которое он определяет так: «...то, что объективно заложено в данном "языковом материале" и что продолжаетсяв "индивидуальных языковых системах", возникающих под влиянием этого языковогоматериала. Следовательно, в языковом материале и надо искать единство языкавнутри данной общественной группы» («О трояком аспекте...», с. 117). «Языковой материал» - как третий аспект языковых явлений - противопоставлен1) речевой деятельности и 2) системе языка. Этим Л. В. Щерба снимает антиномиюиндивидуального и социального, разоблачает миф-идеал реальной и тем не менееметафизической сущности языка. «Языковой материал» поэтому оказывается первым и важнейшим, непосредственнодоступным объектом языкознания. В исследовании его возможен и необходим эксперимент,что представляет важное преимущество лингвистики перед другими гуманитарныминауками. Новым было указание на эксперимент в области не только фонетики, нои грамматики, словаря, стилистики. Однако эксперимент возможен без больших ограничений лишь при изучении живыхязыков. Он очень ограничен в применении к мертвым языкам. Отсюда - призыв кизучению в первую очередь живых языков, к изучению бесписьменных языков, к изучениюязыков далеких, неродственных по строю. Иными путями, с иной аргументацией кэтому же положению пришли раньше И. А. Бодуэн де Куртенэ и Н. Я. Марр. Эти теоретическиеположения не оставались одной декларацией: Л. В. Щерба много лет деятельно помогалнаучной разработке палеоазиатских языков (например, эвенского, нивхского), атакже иранских (таджикского, вершикского), тюркских и др. «Языковой материал» - в литературных текстах и в записях разговорной речи,в словарных фондах - был постоянным объектом его исследований. Менее всего свойственныему были замкнутость и отрешенность кабинетного ученого. Неустанно и мастерскивел он наблюдения над живыми языками. 5
Особенно много сил и времени в зрелый период своей научной деятельности отдалЩерба диалектологии - сначала итальянской, потом чешской и лужицкой и, наконец,русской. В 1940 г. Щерба был поставлен во главе Всесоюзной диалектологической комиссии,и только война помешала наметившемуся огромному размаху работ этой комиссии. Горячий патриот, Лев Владимирович Щерба был чужд всякой национальной кичливости,великодержавного национализма. Убежденный франкофил, исключительный знаток немецкойкультуры, он вел пропаганду лучших традиций романо-германской филологии и лингвистики,он всегда призывал к изучению и максимальному использованию западноевропейскихнаучных достижений. Но при этом он больше, чем многие противники «буржуазныхвлияний», якобы оберегающие нас от этой «чумы», верил в одаренность наших ученыхи великое будущее русской науки, русской культуры. Именно уверенность в нашихнезаурядных силах и была всегда в основе западничества Л. В. Щербы. Он тщательно изучал диалектологическую литературу и особенно - многочисленныелингвистические атласы западноевропейских языков: французский и немецкий, итальянскийи польский, швейцарский к каталонский. Он делал доклады о них, пристально следилза ходом работ по подготовке русского атласа и был самым суровым судьей, самымвзыскательным и придирчивым критиком наших начинаний, наших первых опытов вобласти лингвистической географии. Еще в июле 1944 г., во время тяжелой болезни, истощившей его жизненные силы,он руководил работой Диалектологической конференции по севернорусским говорамв Вологде и, верный своему основному лозунгу - везде и всегда учиться и искатьновых путей, - провел для собравшихся на конференции опытных русских диалектологовувлекательный семинар по фонетике; записи этих десяти чтений Л. В. Щербы, надеюсь,будут опубликованы. 6
Не на последнем месте стояли в кругу его интересов задачи разработки русскойстилистики. И в этой области Л. В. Щерба был смелым начинателем работ широкогокругозора и дальнего прицела. В предисловии к первому выпуску «Русской речи», основанного им органа ленинградскихязыковедов, он писал: «В истории науки о языке за последние 50 лет обращаетна себя внимание ее расхождение с филологией и, я бы сказал, с самим языком,понимаемым как выразительное средство... Нельзя не признать, что это имело своимпоследствием ослабление интересов к языковедению в широких кругах образованногообщества: тогда как в начале XIX века вопросы языка могли быть предметом обсужденияна страницах литературных журналов, в настоящее время они почитаются скучнымии чересчур специальными» (Русская речь. Вып. 1. Пг., 1923, с. 7–8). И ниже:«[Настоящий сборник] ставит своей задачей исследование русского литературногоязыка во всем разнообразии его форм, а также в его основных источниках. В связис этим главный интерес сборника направлен на семантику, словоупотребление, синтаксис,эстетику языка — вообще на все то, что делает наш язык выразителем и властителемнаших дум. А поэтому он адресуется не только к лингвистам, но и ко всем темчитателям из широких слоев образованного общества, в которых жива любовь к слову,как к выразительному средству». Этот первый сборник открывается статьей его редактора «Опыты лингвистическоготолкования стихотворений. I. "Воспоминание" Пушкина». Тринадцать лет спустяЛ. В. Щерба опубликовал анализ стихотворения Лермонтова «Сосна» (в сборнике«Советское языкознание». Т. II. Посвящ. В. Ф. Шишмареву. Л., 1936). Обе этистатьи резко противостоят всей нашей старой литературе по стилистике, кстатисказать, и до сих пор еще бедной и отсталой. Анализ стихотворений в плане заостренного лингвистического и стилистическогоистолкования, как осуществил его Л. В. Щерба, остается непревзойденным образцомкак по строгости метода, так и по мастерству изложения. К нашему большому сожалению,остались не обработанными и не опубликованными этюды Щербы по стилистике «Медноговсадника», «Героя нашего времени», басен Крылова и Лафонтена. Дальнейшим этапом этих увлечений Л. В. Щербы была пропаганда филологическогообразования, которой, как уже сказано, он горячо отдавался в последние годыжизни. Если суждено его идеям найти широкое применение, - это приведет к новому расцветурусской художественной литературы, как и литературы других народов Союза, итогда мы должны будем помянуть благодарным словом пионера современного неофилологическогообразования — академика Л. В. Щербу. 7
Вокруг Л. В. Щербы давно сложилась научная школа. В большой и постоянной связис ним вели свою научную деятельность акад. Б. Я. Владимирцов, акад. А. П. Баранников,В. В. Виноградов, Л. П. Якубинский, И. И. Зарубин, С. К. Боянус, Я. В. Лоя,С. Г. Бархударов, О. И. Никонова, Л. Р. Зиндер, М. И. Матусевич, С. И. Бернштейн,И. П. Сунцова, покойный А. Н. Генко и многие другие. Чем привлек к себе Лев Владимирович такую плеяду талантливых русских языковедов?Подобно Бодуэну де Куртенэ, он восхищал своих учеников острым критическим анализомобветшалых традиционных догм западной и нашей науки, силой своей творческоймысли, изяществом и законченностью своих построений, изощренностью своего стилистическоговкуса и такта. Кто узнал Льва Владимировича в годы его смертельной болезни, тот не может,конечно, при всем напряжении воображения, представить себе его в расцвете сил,во всем блеске его педагогического и исследовательского таланта. Может быть,поэтому ему пришлось изведать в последние годы не только радость всеобщего признанияи почета, но и ослиное ляганье. Критика младограмматических теорий была им начата еще в годы первой заграничнойкомандировки, что и определило недоброжелательное отношение к нему многих немецкихученых, сказывавшееся до последних лет. Зрелым выражением его новых воззренийбыла книга «Восточнолужицкое наречие», 1915 г. В том же году вслед за этой книгойвышли в печати «Некоторые выводы из моих диалектологических лужицких наблюдений».Здесь в лаконической формулировке даны все важнейшие идеи дальнейших работ Л.В. Щербы. Он остался верен до конца большим открытиям самой творческой и самойреволюционной поры своей научной деятельности. Едва ли не наиболее характернойдля него и и является преемственность идей при постоянных размышлениях, притеоретическом созерцании текущей языковой действительности. Упорно и остро анализируетон всегда текущий языковой опыт своего народа; обостренно ощущает живой и наиболееактивный процесс его; умело применяет в этих наблюдениях все новые достижениясвоей науки, совершенствуя методы наблюдения, анализа, истолкования и обобщения. В декабре 1944 г., в последние дни свои, между двумя операциями - в больнице,Лев Владимирович написал большую статью «Очередные проблемы языковедения» (54страницы крупного формата). В первой части изложены его взгляды по общим вопросам: об изучении языка животных,о различии строя языков и обусловленности этого различия, о существующих морфологическихклассификациях языков, о двуязычии; о понятиях слова, синтагмы, предложения;об изучении языка жестов и речи афатиков, о проблеме понимания. Вторая часть содержит наблюдения и размышления над современным русским языкоми его научной разработкой. Самыми актуальными Л. В. Щерба считает у нас задачисоздания русских грамматики и словаря, которые отвечали бы языковой действительностии свободны были бы от всяких традиционных и формалистических предрассудков схоластическойшкольной грамматики. Он пишет о том, что дети изучают родной язык вопреки школьнойграмматике, силою своего здорового языкового чутья и говорят по своей выработаннойиз опыта грамматике, какой еще не написали, но должны написать лингвисты. Широкому рассмотрению подвергает далее Л. В. Щерба разграничение или противоположениесловаря и грамматики, устанавливая необходимость еще третьего основного раздела- лексикологии, куда относится, например, вся теория частей речи. Все правилаобразования слов и групп слов, а также языковых единств высшего порядка относятсяк грамматике, как и нормы формообразования, но творческие неологизмы неповторимогохарактера - к словарю. Глаголы-связки должны быть перечислены в грамматике,но формы спряжения глаголов дать, есть и глагола быть относятсяк словарю. Заключительный раздел этой последней работы посвящен различию грамматики пассивногои активного аспектов. Грамматика активного аспекта - самая неразработанная областьсовременной лингвистики. Она должна систематически осветить вопросы выраженияна данном языке категории мысли, например предикативности, логического сужденияс его S и Р, независимости действия от воли лица действующего, предикативногокачественного определения, количества вещества и т. п. Множество свежих иллюстративныхматериалов из русской языковой практики наших дней оживляет эту работу и делаетее своеобразным документом эпохи не только в плане развития русского языкознания. 8
В грозе и бурях революции и двух мировых воин нашим поколениям достались тяжкиеиспытания. Даже «кроты» или «премудрые пискари» не могли прожить эти десятилетиябезмятежно и благополучно. Такой высокий человек, такой целеустремленный, несгибаемый в верности своимпринципам борец и искатель - жил беспокойно, напряженно, порой бедственно. Этойполной превратностей и несчастливой жизнью он напоминал нам не раз Рыцаря ПечальногоОбраза, в его биографии были и встречи с разбойниками на большой дороге, и схваткис ветряными мельницами. Но он знал и счастье побед, дожил до признания и почета.То ли надо было больше беречь этого хрупкого телом и сильного духом человека,то ли не может быть долговечным такой яркий и неспокойный человек, но мы потерялиего слишком рано... Заветы Л. В. Щербы нам дороги и долго еще будут вдохновлять нас. Идеи егобудут жить и станут достоянием многих-многих - и даже тех, кто никогда не услышити не узнает имени Щербы.