О некоторых чертах гуманизма ранней японской поэзии

 

А. Е. Глускина

О НЕКОТОРЫХ ЧЕРТАХ ГУМАНИЗМА РАННЕЙ ЯПОНСКОЙ ПОЭЗИИ

(Глускина А. Е. Заметки о японской литературе и театре. - М., 1979. - С. 193-205)


Проблемы гуманизма в последние десятилетия привлекают пристальное вниманиеисследователей литературы. Об этом свидетельствует большая оживленная дискуссия,происходившая в 1963 г. в Институте мировой литературы Академии наук СССР, атакже выпущенный впоследствии сборник, посвященный вопросам гуманизма и содержащийдоклады и выступления, заслушанные на данной дискуссии [1],и др.Рассматривались эти проблемы и в статье акад. Н. И. Конрада "Шекспири его эпоха" [2], написанной по поводукниги М. В. и Д. М. Урновых "Шекспир. Его герой и его время" (М.,1964). И хотя в статье разговор о гуманизме всплывает в связи с новым освещениеми пониманием эпохи Ренессанса, широта постановки вопроса в целом далеко уводитза грани эпохи итальянского Возрождения XIV - XVI вв.В своих работах, получивших широкий общественный отклик, акад. Н. И. Конрадубедительно доказывает роль в историческом процессе гуманистического началакак "вечного спутника" человечества на его историческом пути, какосновного фактора общественного прогресса (см. бюро переводов) ."Человеческое начало",пишет он, легло в основу всей деятельности человека, но "масштаб и конкретныечерты гуманизма менялись" [3].В развитие этого положения И. С. Брагинским в его статьях была выдвинута интереснаяконцепция о пяти эпохах гуманизма, о различных формах проявления гуманистическихидей в каждую данную эпоху, о различных воплощениях их в художественных формахкаждой данной эпохи и т. д.Более того, в настоящее время стало уже совершенно неоспоримо, что идеи гуманизмабыли постоянным и непременным содержанием подлинного искусства во все временаи у всех народов мира. Все это позволяет говорить о чертах гуманизма и в раннейяпонской поэзии.Материал для данной статьи взят из первого письменного памятника японскойпоэзии "Манъёсю", датируемого VIII в. и содержащего поэзию V - VIIIвв., в также некоторые записи песен, относящихся и к более раннему периоду.В этом памятнике представлены произведения лучших поэтов раннего средневековьяи записи народных песен, преданий, легенд; песни правителей, придворной знатии простых людей древней Японии. Здесь можно встретить почти все жанрово-тематическиеразновидности фольклора (трудовые, обрядовые песни, календарную поэзию и т.п.) и разные виды литературной поэзии (оды, элегии, поэмы, баллады); простуюбезыскусственную поэзию и изысканную лирику.Благодаря разнохарактерному и разновременному материалу памятник дает любопытнуюкартину развития литературного процесса на пути от народной песни к литературнойпоэзии раннего средневековья, а это, в свою очередь, позволяет заметить, чточерты гуманизма в поэзии этого памятника меняются, в произведениях более позднеговремени они носят иной характер, чем в более ранних записях песен.Однако полностью проследить все это - задача большой специальной работы, детальногоисследования. Поэтому данную статью следует рассматривать лишь как предварительныезаметки на указанную тему, частично подсказанные материалом памятника, частичновызванные концепциями общего порядка.Обращение к японскому материалу, содержащемуся в "Манъёсю", преждевсего позволяет предполагать, что рамки пяти эпох, о которых говорилось выше,по-видимому, у разных литератур не всегда будут совпадать, как и окраска гуманистическихидей, которые могут неодинаково проявляться в разных литературах и иметь каксходные, так и различные художественные формы воплощения. Так, в силу историческихусловий первые этапы в развитии литературы, ее первый расцвет не всегда выражаетсяв форме эпоса; например, в японской литературе на первом этапе господствуетлирическая поэзия, которая составляет славу начального периода истории японскойлитературы и играет первостепенную роль в развитии художественного творчестваяпонского народа.Сравнительно мирное существование в VIII в. жителей японских островов, в условияхкоторого обычно повышается внимание к внутреннему миру человека, способствовалонеобычайному расцвету лирической поэзии.Отдельные черты гуманизма, если говорить о его истоках, складывались, пожалуй,в период более примитивного мышления, чем тот, который представлен в песняхпамятника, а именно в те древнейшие времена истории человечества, когда утверждение"человеческого начала" осуществлялось в трудовой деятельности и былосвоеобразной борьбой за высвобождение человека из животного мира. Возможно,первые трудовые песни поэтому следует рассматривать как раннюю художественнуюформу выражения начальной идеи самоутверждения человека. В дальнейшем в ту жеэпоху, которую можно условно назвать эпохой первобытного гуманизма, обращениечеловека к всевозможным магическим средствам для осуществления своего господстванад явлениями природы можно было бы рассматривать также как стремление к самоутверждению,как борьбу за высвобождение из-под власти природных стихий. И характерной дляэтого нового этапа данной эпохи формой художественного воплощения можно былобы считать столь широко распространенные в мировом фольклоре песни-заговорыи т. п.Осознание человеком его автономного, обособленного от природы существованияможет находить отражение и в художественных приемах. На первых порах развитияпоэзии, когда образный параллелизм начал заменяться распространенным сравнением,не означало ли это, что рушится первоначальное представление о тождестве природыи человека и сравнение в данном случае подчеркивает автономность человеческойличности?Человеку всегда было присуще стремление к свободе, но в разные периоды существованиячеловечества это выражалось по-разному.В народных песнях "Манъёсю", относящихся к позднему периоду разложенияродового строя, борьба за свободу и права человеческой личности представленав рамках патриархально-бытового уклада, в узкой сфере семейных отношений и отражает,по существу, протест против семейного деспотизма, против родительской воли,препятствующей свободному проявлению чувств. На данном этапе этот протест можнорассматривать также как отражение первоначальных гуманистических устремлений,как своеобразную борьбу за свободу личности, разумеется в масштабах, характерныхдля определенной исторической полосы, конкретной обстановки и соответствующихусловий. Все это выражено еще наивно, почти всегда косвенно и в довольно примитивнойформе:О, хотя бы в день, когда пойдутВсе зеленую петрушку собиратьНа болота между распростертых гор,Встречусь я с тобою, милый мой, -И пускай меня ругает мать.(XI - 2760) [4]Не поведав ни о чемДаже матери своей родной -Будь что будет, -Свое сердце отдаюЯ во власть твою, любимый мой.(XI - 2537)Сходные темы встречаются и в ранней средневековой литературной поэзии, нотам они несколько иного характера. Если в народных песнях памятника борьба заличную свободу выражается обычно протестом против родительской воли, то здесьэто уже борьба с общественными нравами, хотя и ограниченная сферой личных переживаний.Протест направлен против мнения среды, общества, которое мешает встречам, любви,браку. Это борьба за свободу личных чувств, за свободный выбор в любви, за освобождениеличности из-под власти общественного уклада. Художественное воплощение эти настроенияполучают в лирических песнях о людской молве.Эта же тема встречается и в записях народных песен, но там она имеет другоерешение. в народных песнях обычно поется о боязни людской молвы:В Инугами,У горы Токо,Речка быстрая несется Исая,Говори, что ты меня не знаешь,Людям ты не называй меня.(XI - 2710)Ночью от морозаВсюду выпал иней.Выходя из дома поутру,Ты ногами сильно по земле не топай,И не выдай людям, что тебя люблю.(XI - 2692)Хоть и будешь в голос плакать ты,Вспоминая с грустью обо мне,Но, прошу, открыто не горюй.Чтобы было незаметно для других,Чтобы люди не могли узнать...(XI - 2604)О цветок прекрасный каогахана,Что поднялся на холмеВ Миядзиро,Не цвети и лепестков не раскрывай,Будем мы скрывать свою любовь!(XIV - 3575)В более поздней литературной поэзии раннего средневековья эта тема чаще звучитскрытым или явным вызовом, протестом, презрением к жестокому людскому мнению,осуждающему свободный выбор в любви:Как на полях осенних колос рисаСклоняется всегдаК одной лишь стороне,Так я хочу к тебе, мой друг, склониться,Пусть даже не дает молва покоя мне.(II - 114)О, если сердце чистое такое,Как в алтарях святые зеркала,Ты милому однажды отдала,Пусть люди после осуждают это,Что будет значить для тебя молва?(IV - 673)Ах, для меня людские толки не кручина,Об имени своем не сожалею я,Теперь я не такой,И если ты - причина,Пусть сотни раз шумит о нас молва!(IV - 732)Характерно, что относящиеся к сравнительно позднему периоду трудовые, обрядовыепесни "Манъёсю", особенно календарная поэзия, отличаются определеннойлирической направленностью.Описание трудовых действий и т. п. служит часто лишь поводом для обращенияк любимому человеку, для выражения любовных чувств:Целый день толку я белый рис,Грубы стали руки у меня,Хорошо бы, если б в эту ночьМолодой хозяин мой пришел,Тронул их и пожалел меня.(XIV - 3459)У Аками, у горы,Рвали с корнем травы на полях,И с тобой встречались мы вдвоем.О, как дорога мне милая моя,Что вступает нынче в спор со мной.(XIV - 3479)В календарной поэзии выделены особые циклы любовных песен, связанных с каждымсезоном.Усиление лирического начала в народной поэзии в ходе ее развития можно рассматриватьтакже как проявление ранних черт гуманизма, как возрастание интереса к душевномумиру человека, которое ведет к утверждению его внутренних достоинств, что получаетнаиболее полное выражение уже в литературной поэзии раннего средневековья.Кстати, в поэзии "Манъёсю", как авторской, так и народной, гуманистическиепредставления имеют как бы различную окраску - этическую, эстетическую, социальную.Гуманистические представления этической окраски по своей природе неоднородны.Одни порождены религиозно-этическими и философскими учениями, проникшими с материка- из Кореи и Китая, другие возникли естественно и развивались в местных условиях.Сочувствие пограничным стражам, отправляющимся из восточных провинций на далекийо-в Кюсю на тяжелую службу, печаль о погибших в дороге странниках, обычно крестьянах,возвращавшихся домой после отбывания воинской или трудовой повинности, - всеэто имеет естественную основу - присущее человеку чувство сострадания.Он лежит без дум и чувств -Спящий человек.Может, есть отец и мать,И любимое дитя,И прелестная жена,Словно вешняя трава...Если спросишь, где твой дом,Дома он не назовет,Если спросишь, как зовут,Имени не скажет он...(XIII - 3336)И отец, и мать,И жена, и дети там,Верно, ждут, когда придет,Неотступно глядя в даль.Вот она, печаль людей.(XIII - 3337)Ведь, наверное, тебя, что здесь лежишьУ глубокого залива, на земле,Ждут:"Вот нынче, нынче он придет",О, как жалко бедную жену!(XIII - 3342)На местной почве возникли и трогательные предания древности о красавицах,которые расстаются с жизнью из сострадания к влюбленным в них рыцарям, готовымпогибнуть в споре из-за любви (кн. XVI).А вот назидательные высказывания о любви к родителям, к детям, к жене в песняхкн. V указывают уже на влияние конфуцианской морали, энергично насаждавшейсяв VIII в. в стране. Это специально отмечается в предисловии к песням, это отражаюти сами песни:Взглянешь на отца и мать -И почтенья полон к ним,Взглянешь на жену, детей -И любви исполнен ты.В мире здесь -Закон таков...(V - 800)В отдельных случаях, однако, нельзя не учитывать возможность смешанного влияниячужеземных культур и самобытного мироощущения. Те же песни пограничных стражей,часто наивные и примитивные, наполненные трогательной любовью и заботой о родителях,могут быть выражением исконной морали, связанной с культом предков, лежащимв основе древних верований и местной религии синто, и вместе с тем в какой-томере отражать влияние конфуцианских доктрин:Оттого, что мой великий государьОтдал высочайший свой приказ,Я оставил и отца, и мать,Что берег я, как сосуд святой,И пришел сюда с молитвою о них!(XX - 4393)Ведь жизнь, которую хочу я сохранить,Дары неся на алтари застав,Чтоб умолить богов -Крушителей земли,Я для родителей любимых берегу!(XX - 4402)Характерно в этом отношении и предание о старике Такэтори, предписывающееуважение к старости.Черты гуманизма мы можем также отметить в поэтических произведениях, воспевающихдружбу и любовь. Выраженные в художественной форме идеи дружбы и любви - такжепроявление гуманистических начал в древней поэзии, в основе которых - общечеловеческиеидеалы глубоких чувств, способствующих рождению высоких устремлений, утверждениюдостоинства человеческой личности.Пока живу, я буду ждать, любимый,Я буду ждать, пока ты не придешь,О, долго ждать!Пока не ляжет инейНа пряди черные распущенных волос...(II - 87)Словно летняя траваВ жарких солнечных лучах,От разлуки, от тоскиВянет милая жена.На ворота бы взглянуть!Верно, там стоит она!Наклонитесь же к земле,Горы, скрывшие ее!(II - 131)Если беда случится,Я везде буду вместе с тобой,Даже в склепе,Среди гор Хацусэ.Так не бойся же, мой любимый.(XVI - 3806)Когда бы в облаках я мог парить,Как в небе этом реющие птицы, -О, если б крылья мне,Чтоб друга проводитьК далеким берегам моей столицы.(V - 876)Характерным для японской поэзии этого периода является восторженная и проникновеннаялюбовь к природе родной страны, любовь к жизни. О чем бы ни писал поэт, он всегдасравнивает свои чувства и мысли с явлениями природы. Влюбленная для него всегдата, с которой он хочет вместе любоваться луной, цветами и т. д. Мельчайшие оттенкив природе замечаются глазами поэта и воспеваются с вниманием и любовью. И эталюбовь к природе говорит о любви к родине, о великом жизнелюбии, о тонком чувствепрекрасного.Хочу, чтоб, нанизав росу, как жемчуг,Ты подарила мне, не дав исчезнуть ей,Прозрачную росу, что с вышини упала,Склонивши долу кончики ветвейНа расцветающих осенних хаги(VIII - 1618)Я на яшмовый остров смотрю,Наглядеться не в силах.Как мне быть?Заверну и с собой унесуДля тебя, что не видела этой красы несравненной...(VII - 1222)Я не могу найти цветов расцветшей сливы,Что другу я хотела показать;Здесь выпал снег...И я узнать не в силах,Где сливы цвет, где снега белизна?(VIII - 1426)Как волны, что катятся здесь беспрестанноУ пустынного берега мыса Арацу,Который собой божество воплощает, -Так и я беспрестанно любить продолжаю,И тоскую о милой, не зная покоя...(XV - 3660)Ларец драгоценный -Эту Асики-рекуКогда я впервые сегодня увидел,Я понял: пусть тысячи минут столетий,Ее красоты никогда не забуду!(VIII - 1531)Ночью черной, как черные ягоды тута,Ясный месяц, плывущий по небу,Прекрасен,И поэтому им любовался я долго -Вот упала роса на рукав белотканый...(VII - 1081)Там, где остров на взморье,У берегов каменистыхПоднялись, зеленея, жемчужные травы морские,И когда наступает прилив и от глаз их скрывает,Как о них я тогда безутешно тоскую.(VI - 918)На острове этом Карани,Где срезают жемчужные травы морские,Если был бы бакланом,Что живет здесь, у моря,Я не думал бы столько, наверно, о доме.(VI - 943)О, волны взморья в белой пенеУ берегов страны Исэ,Когда б они цветами были,Я, завернув,Послал бы в дар тебе.(III - 306)Каждый раз, как взгляну яНа дерево МуроНа берегу каменистом, над бухтою Томо,Ах, смогу ли забыть о жене я любимой,С которой когда-то любовались мы вместе?(III - 447)Я в весеннее поле пошел за цветами,Мне хотелось собрать там фиалок душистых,И поляПоказались так дороги сердцу,Что всю ночь там провел средь цветов до рассвета...(VIII - 1424)Когда ночами, полные печали,Звучат у моря крики журавлейИ дымкою туманПлывет в морские дали,Тоскую я о родине своей...(XX - 4399)Ах, сколько ни гляжу, не наглядеться мне -Прекрасны воды рек, что в Ёсину струятся...Конца им нет...И так же - без концаК ним буду приходить и любоваться!(I - 37)И эта своеобразная форма выражения любви к родине, к жизни, к милому сердцучеловека через воспевание природы - также одна из характерных черт гуманизмаяпонской ранней поэзии в плане художественно-эстетическом.Ранние черты гуманизма в поэзии "Манъёсю" имеют порой и ярко выраженнуюсоциальную окраску - и это уже качественно иной уровень гуманистических устремлений.Протестом против социальной несправедливости прозвучала поэма "диалог бедняков"одного из лучших поэтов раннего средневековья Яманоэ Окура, обнажающая теневыестороны "золотой эры" Нара, проникнутая чувством глубокой гражданственности:Когда ночамиЛьют дождиИ воет ветер,Когда ночамиДождьИ мокрый снег -Как беспросветноБеднякам на свете..................Но думаю:А кто бедней меня -Того отец и матьНе спят в тоске голоднойИ мерзнут в эту ночьЕще сильней...Сейчас он слышит плачЖены, детей:О пище молят -И в минуты этиЕму, должно быть, тяжелей, чем мне.Скажи, как ты живешь еще не свете?ОтветЗемли и небаШироки просторы,А для меняВсегда они тесны,Всем солнце и лунаСияют без разбора,И только мнеИх света не видать..................Сравню себя с людьми -Таков же, как и все:Люблю свой труд простой,Копаюсь в поле,Но платья теплогоНет у меня к зиме,Одежда рванаяМорской траве подобна,ЛохмотьямиОна свисает с плеч,Лишь клочьямиЯ тело прикрываю.В кривой лачугеНегде даже лечь,На голый полСтелю одну солому..................Не видно большеДыма в очаге,В котле давноПовисла паутина,Мы позабылиДумать об еде,И каждый день -Один и тот же голод..................Недаром говорят:Где тонко - рвется,Где коротко -Еще надрежут край!(V - 892)К мыслям о социальном неравенстве Окура возвращается и в других своих песнях:Много платьев у ребенка богача,Их вовек ему не износить. -У богатых в сундукахДобро гниет,Пропадает драгоценный шелк!(V - 900)А у бедного из грубого холстаДаже платья нет, чтобы надеть.Так живем,И лишь горюешь ты,Но не в силах это изменить!(V - 901)Разумеется, протест против социальной несправедливости ограничен здесь рамкамисреды и эпохи, тем не менее это одно из ярких проявлений гуманистических чертяпонской поэзии на том далеком этапе истории.Нам хотелось бы обратить внимание и на то, что черты гуманизма могут проявлятьсяне только в содержании того или иного поэтического произведения, но и в отдельныхобразах, тропах и, проявляясь в "малом", говорить о "большом".Следует особо остановиться на типичном для поэзии того времени постоянном эпитете"мирно правящий" ("ясумисиси") к слову "государь"(обычно в текстах: "наш великий государь" - "вага о кими").Этот эпитет, по-видимому, не случайно имеет давнюю поэтическую традицию. В разныхжанрах мирового фольклора, особенно в сказках, часто говорится о народных чаянияхмира и справедливости. В древние времена это воплощалось иногда в образе идеальногоправителя. Но мы хотим обратить внимание не на форму воплощения идеи, а на еесущность. И в данном случае приходится говорить не только об особенностях гуманизмадревней эпохи, но и о некоторых "вечных" идеях гуманизма, выражающихизначальные устремления человечества к миру, к мирному сосуществованию. Другимисловами, речь идет о тех древних чертах гуманизма, которые перекликаются с гуманизмомсовременности, хотя и выражено это в разных конкретно-исторических формах.


Примечания

1. Гуманизм и современная литература. М.,1963.

2. Н. И. Конрад. Шекспир и его эпоха. - "Новыймир", 1964, № 9.

3. Н. И. Конрад. Запад и Восток. М., 1966.

4. Здесь и далее римская цифра соответствуеткниге памятника, арабская - порядковому номеру песни. Песни из "Манъёсю"даются в переводе автора статьи.