Романтический мир Эрнста Теодора Амадея Гофмана

Д. Чавчанидзе

РОМАНТИЧЕСКИЙ МИР ЭРНСТА ТЕОДОРА АМАДЕЯ ГОФМАНА

(Гофман Э.Т.А. Золотой горшок и другие истории. - М., 1981)

Книга прочитана, и перед вами открылся сверкающий яркими красками мир сказокГофмана. Вы, наверное, заметили, насколько необычны эти сказки, насколько отличаютсяони от всех тех, которые вы читали до сих пор. Под пером Гофмана необыкновенное,фантастическое возникает из реальных вещей и событий; источником чудесного становитсяобыденная жизнь. И потому сказочное, волшебное открывает нам другой, еще болеенеобычайный мир - мир человеческих чувств, мечтаний, стремлений. Только на первый взгляд кажется, что действие в повестях Гофмана происходит,как это бывает в сказке, "в некотором царстве, в некотором государстве". Насамом деле все, о чем он пишет, несет на себе отпечаток того тревожного времени,свидетелем которого был писатель.Гофман родился 24 января 1776 года в городе Кенигсберге (cм. бюро переводов). Этот город был однимиз центров культурной и духовной жизни Германии. В стенах кенигсбергского театразвучали оперы Моцарта и симфонии Гайдна. В Кенигсбергском университете знаменитыймыслитель Иммануил Кант знакомил студентов со своей философской системой, вкоторой были отражены идеи Просвещения.Эти идеи волновали тогда всю Европу. Просветители утверждали, что мир долженбыть перестроен силой человеческого разума, что все люди равны независимо оттого, к какому сословию они принадлежат, что свобода - единственный справедливыйзакон, и потому ни человеком, ни страной не должны управлять тираны. В 1789году, когда Гофману было тринадцать лет, под лозунгом "Свобода, равенство, братство!"произошла Великая французская революция, подготовленная идеями Просвещения.А еще через десять лет бывший капитан Бонапарт стал императором Наполеоном.Революция окончилась. Для французской буржуазии, интересы которой защищал Наполеон,он сумел захватить едва ли не половину Европы.Не избежала участи покоренных стран и Германия.Когда в 1806 году войска Наполеона вошли в Варшаву, находившуюся тогда подвластью Пруссии, тридцатилетний Гофман служил там чиновником. По семейной традициион стал юристом, но сердце его принадлежало искусству.Дороже всего ему была музыка. Большой знаток и восторженный почитатель великихкомпозиторов, он даже переменил свое третье имя - Вильгельм - на одно из именМоцарта - Амадей.Незаурядное музыкальное дарование давало основания Гофману мечтать о славемузыканта: он превосходно играл на органе, фортепьяно, скрипке, пел, дирижировал.Еще до того, как пришла к нему слава писателя, он был автором многих музыкальныхпроизведений, в том числе и опер. Музыка скрашивала ему печальное однообразиеканцелярской службы в городах, сменявшихся по воле начальства буквально черезкаждые два года: Глогау, Позен, Плоцк, Варшава... В этих скитаниях музыка быладля него, по его собственным словам, "спутницей и утешительницей".С приходом Наполеона в Варшаву Гофман, как и все прусские чиновники, осталсябез места и сначала даже радовался освобождению от постылых обязанностей. Онмечтал отныне посвятить все свое время музыке. Однако нужен был постоянный заработок,чтобы кормить жену и маленькую дочь, и он уехал в Берлин, рассчитывая получитьработу в театре или музыкальном издательстве. Это оказалось нелегко; с первыхже дней в столице на него обрушилась горькая нужда. "Вот уже пять дней я неел ничего, кроме хлеба", - писал оттуда Гофман своему близкому другу.Но в Берлине у него были свои удачи и радости. Он сочинил несколько музыкальныхпьес. "С тех пор, как я пишу музыку, мне удается забывать все свои заботы, весьмир. Потому что тот мир, который возникает из тысячи звуков в моей комнате,под моими пальцами, несовместим ни с чем, что находится за его пределами". Вэтом признании - вся натура Гофмана, его необыкновенная способность чувствоватьпрекрасное и благодаря этому быть счастливым вопреки жизненным невзгодам. Этойчертой он наделяет впоследствии любимейших из своих героев, называя их энтузиастамиза огромную силу духа, которую не могут сломить никакие беды.В Берлине Гофман знакомится со многими замечательными людьми - писателями,музыкантами, философами. Общение с ними помогло ему глубже ощутить дух своеговремени, настроения, которыми жила немецкая интеллигенция, горячо откликавшаясяна все, что происходило за пределами Германии.За два десятилетия, прошедшие после Великой французской революции, в ЗападнойЕвропе в полной мере обнаружились страшные стороны нового, буржуазного уклада.Мечты о свободе, равенстве и братстве так и остались мечтами; если раньше свободабыла привилегией знатных, то теперь стала достоянием тех, в чьих руках былобольше золота. В жертву золоту приносилось все: человеческие чувства, честьи совесть.Революционные события почти не коснулись Германии. Она все еще продолжалаоставаться страной, раздробленной на множество государств, иногда до смешногомелких. В своем романе "Житейские воззрения кота Мурра" Гофман с едкой ирониейскажет о владельце одного из таких "карликовых" княжеств: "...он с помощью хорошей...подзорной трубы с бельведера своего дворца... мог обозреть все свои владения...В любую минуту он мог без малейшего труда узнать, каковы виды на урожай, скажем,у Петера, посеявшего пшеницу в отдаленной части его страны..."В маленьких немецких землях особенно остро ощущались противоречия сохранившейсяфеодальной системы: произвол титулованной знати и бесправие тех, кто не принадлежалк ней. Однако в крупнейших из германских государств, и прежде всего в Пруссии,где протекала большая часть жизни Гофмана, были проведены некоторые буржуазно-демократическиереформы.Немецкая буржуазия была еще слишком слаба, чтобы полностью взять власть всвои руки, но и в Германии уже нетрудно было заметить, как расцветает культзолотого тельца, как стремление разбогатеть становится единственной целью жизни.Наблюдая это, лучшие умы того времени вновь и вновь задумывались, почему высокиеидеи, во имя которых свершалась революция, получили столь уродливое осуществление.Горькое разочарование в буржуазной действительности заставляло многих забытьо том, что 1789 год принес и великие перемены. Казалось, что человеческая мечтаи реальная жизнь - два полюса и сближение между ними невозможно. Эти настроениялегли в основу нового мировоззрения, которое породило мощное направление в литературе,музыке и живописи - романтизм.Романтики были убеждены, что человек создан для мира светлого и гармоничного,что человеческая душа с ее вечной жаждой прекрасного постоянно стремится к этомумиру. Идеал романтиков составляли незримые, духовные, а не материальные ценности.Они утверждали, что этот идеал, бесконечно далекий от уныло-деловой повседневностибуржуазного века, может осуществиться лишь в творческой фантазии художника -в искусстве. Ощущение противоречия между тягостной низменной суетой реальнойжизни и далекой чудесной страной искусства, куда увлекает человека вдохновение,было хорошо знакомо и самому Гофману.Его деятельность в искусстве была многогранной, разнообразной. В Берлине емунаконец удалось получить место театрального капельмейстера (дирижера оркестраи хора), и начался новый, более отрадный, хотя не более легкий этап его жизни:служба в театре, уроки музыки и пения в богатых домах. Закулисные интриги, самоувереннаяснисходительность филистеров - немецких обывателей, - глухих к настоящему искусству,безденежье, голод. "Вчера заложил старый сюртук, чтобы поесть", - записываетГофман в дневнике. Опять замелькали города: Бамберг, Дрезден, Лейпциг, сноваБерлин. Но среди всех трудностей не ослабевал его творческий энтузиазм. Своюработу в театре он не ограничивал обязанностями капельмейстера. Он сам подбиралрепертуар, и благодаря его вкусу и таланту бамбергская сцена сделалась однойиз лучших в Германии. Он делал эскизы, а часто и сам писал декорации к спектаклям,к которым сочинял музыку. Кистью и карандашом он владел в совершенстве, оченьлюбил и блестяще рисовал карикатуры: на прусские власти, на духовенство в Бамберге...Некоторые из них причинили ему много неприятностей - так метко и хлестко билиони в цель.В 1816 году в Берлине с триумфом прошла его опера "Ундина" - первая романтическаяопера. А после четырнадцатого ее представления вспыхнувший в театре пожар уничтожилпартитуру и декорации "Ундины".К этому времени Гофман опять служит чиновником берлинской судебной палаты,- он вынужден был принять эту должность, когда из-за военных событий 1813 годавместе со всей театральной труппой остался в Лейпциге безработным.Но в эти годы главным делом его жизни становится литературное творчество.Его первое литературное произведение появилось еще в 1809 году, когда он жилв Бамберге. Это была новелла "Кавалер Глюк" - поэтический рассказ о музыке имузыканте.Герой рассказа - современник автора. Виртуоз-импровизатор, он называет себяименем композитора Глюка, умершего в 1787 году; его комната убрана в стиле времениГлюка, изредка он облачается в одеяние, напоминающее костюм Глюка.Так он создает для себя особую атмосферу, помогающую ему забыть об огромномсуетном городе, где много "ценителей музыки", но никто не чувствует ее по-настоящемуи не понимает души музыканта. Для берлинских обывателей концерты и музыкальныевечера - лишь приятное времяпрепровождение, для гофманского "Глюка" - богатаяи напряженная духовная жизнь. Он трагически одинок среди обитателей столицы,потому что за их невосприимчивостью к музыке чувствует глухое безразличие ковсем человеческим радостям и страданиям.Только музыкант-творец мог так зримо описать процесс рождения музыки, каксделал это Гофман. Во взволнованном рассказе героя о том, "как поют друг другуцветы", писатель оживил все те чувства, которые не раз охватывали его самого,когда очертания и краски окружающего мира начинали превращаться для него в звуки.То, что безвестный берлинский музыкант называет себя Глюком, - не простоечудачество. Он сознает себя преемником и хранителем сокровищ, созданных великимкомпозитором, бережно лелеет их, как собственное детище. И потому сам он какбудто становится живым воплощением бессмертия гениального Глюка.Герои Гофмана чаще всего люди искусства и по своей профессии - это музыкантыили живописцы, певцы или актеры. Но словами "музыкант", "артист", "художник"Гофман определяет не профессию, а романтическую личность, человека, которыйспособен угадывать за тусклым серым обликом будничных вещей необычный светлыймир. Его герой - непременно мечтатель и фантазер, ему душно и тягостно в обществе,где ценится только то, что можно купить и продать, и только сила любви и созидающейфантазии помогает ему возвыситься над окружением, чуждым его духу.С таким героем мы встречаемся и в повести "Золотой горшок", которую авторназвал "сказкой из новых времен".Читая эту сказку, трудно предположить, что она была написана под гром артиллерийскихраскатов, человеком, сидевшим без денег в городе, где шла война. А между темэто именно так. "Золотой горшок" Гофман написал в 1813-1814 годах в Дрездене,в окрестностях которого кипели бои с Наполеоном, уже потерпевшим поражение вРоссии. О том, как он писал эту сказку, Гофман рассказывал в одном из писем:"В эти мрачные, роковые дни, когда со дня на день влачишь свое существованиеи тем довольствуешься, меня тянуло писать как никогда - будто передо мной распахнулисьдвери чудесного царства; то, что изливалось из моей души, обретая форму, уносилосьот меня в каскаде слов".Герой повести студент Ансельм - предмет всеобщих насмешек. Он раздражаетобывателей, среди которых живет, своей способностью грезить наяву, неумениемрассчитывать каждый шаг, легкостью, с какой он отдает последние гроши. Но авторлюбит своего героя именно за эту неприспособленность к жизни, за то, что онне в ладу с миром материальных ценностей. Не случайно одно из злоключений Ансельма,нечаянно опрокинувшего корзину уличной торговки, и оказывается началом чудесныхпроисшествий, в результате которых его ожидает необыкновенная судьба.Юноша вовсе не равнодушен к простым жизненным благам, однако по-настоящемуон стремится только к миру чудес, и этот мир с готовностью открывает ему своитайны. И именно поэтому, когда Ансельм на минуту забывает о зеленой змейке Серпентинеи поддается обыденным соблазнам - подумывает о том, чтобы стать надворным советником,жениться на хорошенькой дочке своего покровителя, - его ждет наказание. Сидяв своеобразной тюрьме - стеклянной банке, - он понимает, что не имел права изменятьсебе, своей поэтической натуре.В эпизоде кратковременного "отступничества" Ансельма отразилось одно из важнейшихнаблюдений Гофмана над "новыми временами": буржуазная действительность цепкойрукой может притянуть к себе даже мечтателя, обратив его помыслы к банальнымжитейским целям. Еще ярче передает эту мысль писатель в истории Вероники. Вероникатоже мечтает, она влюблена в Ансельма и даже борется за него. Но мечта ее весьмапрозаична и банальна. Ей хочется стать женой солидного чиновника, жить в комфортеи почете; предел счастья для нее - золотые сережки, подарок состоятельного мужа.Вот почему избранником Вероники в конце концов становится надворный советникГеербранд.В филистерской среде, где живут герои Гофмана, царствует расчет. Он накладываетотпечаток и на фантазию и на любовь - на тот идеальный мир человека, которыйромантики противопоставляли действительности.Гофман понимал, что эта действительность сильна, что идеал под ее воздействиемпостепенно блекнет и принимает ее окраску.Заманчиво-фантастическое в повести Гофмана внезапно переходит в разочаровывающе-реальное,а в безобидно-привычном таится колдовская сила; вспомним хотя бы, как хихикающийкофейник оказался старухой колдуньей! Наиболее чудовищным выглядит у Гофманабыт, размеренное существование филистеров, уверенных, что только они рассуждаюти живут правильно.И все-таки вся повесть "Золотой горшок" словно пронизана мягким золотистымсветом, смягчающим нелепые, непривлекательные фигуры обывателей. Действительностьеще не вызывает у Гофмана горького чувства.Ведь подлинный "энтузиаст" Ансельм сумел устоять перед ее дешевыми приманками.Он сумел поверить в невероятное настолько, что оно стало для него реальностью,он преодолел притяжение унылой житейской прозы и вырвался из ее круга. "Ты доказалсвою верность, будь свободен и счастлив", - говорит Гофман своему герою.Писатель уверен, что чудо может произойти с каждым, надо только оказатьсядостойным его. Эта мысль звучит во всех гофманских произведениях. Об этом написанаи сказка "Щелкунчик и мышиный король", напечатанная в 1816 году.С радостью погружается писатель в чудесную страну детства - страну замысловатыхигрушек, затейливых пряников и конфет, удивительных и увлекательных историй.В "Щелкунчике" много ярких красок и движения; тщательно, как на широком полотне,выписаны разнообразные изделия искусных немецких мастеров, куклы, одетые в костюмыразных народов. Рассказ автора как будто сопровождается музыкой, в нем, кажется,ощущается ритм танца.Спустя много лет, уже после смерти Гофмана, по мотивам "Щелкунчика" был созданбалет, музыку к которому написал Петр Ильич Чайковский.В этой детской сказке, как и в самых больших и значительных произведенияхписателя, ярко выступает на общем фоне романтическая личность. Маленькая Мариотличается от всех остальных тем, что ее внутренняя жизнь выходит за узкие рамкиокружающего быта. Как и Ансельм, она видит мир, незримый для других. Простыеобъяснения всем чудесам приводят ее в отчаяние, и девочка отвергает их - иначедля нее исчезнет вся красота жизни. Жить без веры в неожиданное, фантастически-прекрасноеей неинтересно и невозможно.И скромный, уступчивый Ансельм и ласковая послушная Мари обнаруживают непоколебимоеупорство, когда у них пытаются отнять мечту, посягают на идеал, который их манит.Потому они и добиваются осуществления своей мечты.Кроме девочки Мари, в сказке "Щелкунчик" есть еще один герой. Он стоит какбы в стороне, но именно благодаря ему в жизнь приходит сказка. Это старый Дроссельмейер,смастеривший Щелкунчика. У него, как у Линдгорста в "Золотом горшке", два облика:он давний друг семьи Штальбаум, крестный Мари, старший советник суда и в тоже время он тот самый королевский часовщик и чудодей, который нашел средствовернуть красоту принцессе Пирлипат.В лице Дроссельмейера воплощен любимый образ немецких романтиков - человек,достигший в своем искусстве такого совершенства, что сделанное его руками оживаети продолжает жить независимо от своего создателя. Прообраз его - замечательныеремесленники-умельцы, которыми славился на протяжении веков старинный немецкийгород Нюрнберг.Люди творческого труда, влюбленные в свое дело, были жизненным подтверждениемидеи писателей-романтиков: искусство - единственное настоящее призвание человека,только в искусстве может найти воплощение красота мира, гармония, идеал.Поэтому так привлекла внимание Гофмана гравюра, изображавшая средневековыхмастеров за работой. Она называлась "Мастерская бочара" и была выполнена современникомписателя Карлом Вильгельмом Кольбе. Ею и был навеян сюжет повести "Мастер Мартин-бочари его подмастерья", в которой воспроизведена атмосфера Нюрнберга XVI века -века Дюрера и Кранаха, величайших художников немецкого Возрождения.В отличие от большинства произведений писателя, в этой повести нет фантастики,и счастливая развязка наступает без всякого вмешательства волшебных сил. Вместодобрых чародеев здесь торжествуют мастера-художники. Каждый из них до концаотдает свою душу искусству, которое ставит выше всех других искусств на свете.Но хотя на страницах повести "Мастер Мартин-бочар" не происходит ничего невероятного,она не меньше, чем другие, напоминает сказку. Художников здесь окружает особыймир, нисколько не похожий на реальную обстановку, в которой живут современникиГофмана, посвятившие себя искусству.Гофман прекрасно знал, что в средние века в феодальной Европе не могло бытьидиллии, что это было время острых сословных противоречий; полон ими был и патриархальныйбыт немецких ремесленников. И писатель сумел почти неуловимыми линиями изобразитьразличие в общественном положении персонажей: вот высокомерный рыцарь Конрад,вот своенравный богатый горожанин, вот зависимый подмастерье. Желание знатногогосподина жениться на девушке низшего сословия - лишь каприз, который нельзяпринимать всерьез, это понимает и сама девушка, но нисколько не чувствует себяоскорбленной. Такие штрихи - тревожные тени на светлом полотне. Очевидно, чтовсеобщее благоденствие в этой повести, так же, как и Атлантида в "Золотом горшке",придумано по контрасту с окружающей автора действительностью, к которой он питаетнепримиримую вражду.К тому времени, когда был написан рассказ о бочаре и его подмастерьях (онпоявился в 1818 году), в произведениях писателя все заметнее начинает звучатьнасмешка над окружающей жизнью - насмешка уничтожающая и вместе с тем печальная.Жизнь западноевропейских стран все более входила в буржуазную колею. Все меньшеоставалось надежд на возможность новых перемен, которые принесли бы иное, болеегуманное мироустройство. Именно в эти годы усиливаются трагические ноты в творчествевсех романтиков. На страницах гофманского дневника мы встречаем грустное восклицание:"Такого, как "Золотой горшок", мне уже не написать".Действительно, в поздних сказках Гофмана герои обретают свой идеал не в странечудес, как Ансельм из "Золотого горшка". В фантастической повести "МаленькийЦахес, по прозванию Циннобер" поэтичный юноша Валтазар находит свое счастьес шумно-жизнерадостной, домовитой девицей Кандидой, не имеющей ничего общегос романтической змейкой Серпентиной. И самое большое чудо, которым может наградитьмолодую чету добрый волшебник, - горшки, где не подгорают и не перекипают кушанья.Валтазар со своей возлюбленной остаются благополучно существовать в мире жалкоми недобром. Здесь тупоумие воспринимается как мудрость, здесь пресмыкаются передвысокопоставленным ничтожеством, здесь боятся даже чрезмерной длины сюртуков,усматривая в этом крамолу и вольнодумство. И в "Маленьком Цахесе", и во всехфантастических историях, созданных Гофманом в последние пять лет его жизни,ясно ощущается, что рядом со счастливой сказочной развязкой притаилась невеселаяправда.В эти годы появились самые крупные его произведения: повести "Принцесса Брамбилла","Повелитель блох" и роман "Житейские воззрения кота Мурра", один из лучших влитературе прошлого столетия.Удивительное название этого романа возникло благодаря такому обстоятельству:у Гофмана был кот по имени Мурр, очень красивый и очень умный. Писатель частошутил, что Мурр, пожалуй, читает его рукописи, когда в отсутствие хозяина просиживаетчасами на его столе. Отсюда и родился замысел - построить повествование от лицакота, будто бы занимающегося сочинительством и философией.Но неповторимый кот Мурр - не главное лицо последнего гофманского романа.Подлинный его герой - капельмейстер Иоганнес Крейслер, вдохновенный музыкант,непримиримый противник несправедливости и пошлости. Этот образ не раз появлялсяв творчество Гофмана. В уста Крейслера писатель вкладывал свои мысли, в егопереживаниях отображал свои собственные: судьба Крейслера была во многом зеркаломего судьбы. Однако в романе "Житейские воззрения кота Мурра" образ капельмейстераприобретает особую силу, особое значение.Герой Гофмана находится здесь в гуще загадочных и страшных обстоятельств,окружающих двор маленького княжества, где он состоит придворным музыкантом.Интриги, обман и насилие держат в своих цепях не одну человеческую жизнь, иКрейслер не может быть равнодушным свидетелем этого. Он вступает в открытыйбой с таинственными роковыми силами, разоблачая стоящих за ними людей, родовитыхи высокопоставленных. Гофман показывает, что это неравный бой, что одному человекуне сломить столь глубоко укоренившегося зла. Но тем не менее Крейслер остаетсяу него борцом, потому что назначение истинного артиста - не только поклонятьсяпрекрасному, но и сражаться за него. Глядя в лицо современному миру, видя полностьюего искаженные черты, Гофман всегда верил, что искусство может и должно нестив себе то, чего не хватает этому миру, - добро и правду.Последние годы жизни Гофмана - годы напряженной и разносторонней деятельности.Обладавший огромным обаянием, вкусом и умом, Гофман умел отличать незаурядныхлюдей и привлекать к себе сердца. Он был душою небольшого кружка, спаянногообщими взглядами, интересом к искусству, к развивавшейся науке.Он продолжал писать музыкальные произведения, которые хотя и не принесли емумировой славы, но уже тогда были известны и за пределами Германии.При всей своей интенсивной творческой работе Гофман продолжал оставаться нагосударственной службе. Теперь это имело и свою положительную сторону.Гофман не раз смело - и не без успеха - защищал обвиняемых в подрыве государственныхустоев, благодаря чему нажил себе врага в лице прусского министра полиции.Когда появилась повесть "Повелитель блох", читатели сразу догадались, чтопрототипом сатирического образа чиновника, настолько же нетерпимого к каждойсвежей и живой мысли, насколько глупого, послужил автору министр полиции. Дерзостьписателя не осталась безнаказанной. Против него было возбуждено судебное дело:он обвинялся в оскорблении должностного лица, ему грозила тюрьма.Сначала Гофман с юмором относился к своим служебным неприятностям. Сохраниласьего забавная карикатура: "Гофман в борьбе с бюрократией". Но министра полицииактивно поддержал министр внутренних дел Пруссии. Ситуация становилась все болееопасной. Тяжелые переживания окончательно подорвали и без того слабое здоровьеписателя. Известие о прекращении судебного дела пришло уже после смерти Гофмана.Он умер сорока шести лет, в 1822 году.С тех нор в мир пришло немало замечательных мастеров, чем-то похожих и совсемнепохожих на Гофмана. И сам мир изменился неузнаваемо. Но Гофман продолжаетжить в мировом искусстве. Многое открылось впервые пристальному и доброму взглядуэтого художника, и потому его имя часто звучит как символ человечности и одухотворенности.Для великих романтиков, среди которых Гофман занимает одно из самых почетныхмест, остались загадкой больно ранившие их противоречия жизни. Но они первыезаговорили об этих противоречиях, о том, что борьба с ними - борьба за идеал- самый счастливый удел человека. И едва ли не громче всех звучал среди нихголос Гофмана.

Текст статьи взят из Библиотеки Мошкова.